Между ними всегда была любовь

Между ними всегда было какое-то напряжение. С первой минуты знакомства. С первого взгляда. - Зануда, - думал он, - заносчивая зануда. - Хам, - думала она, - наглый хам. Они ненавидели работать друг с другом. Готовы были отдать всё, только бы не видеть друг друга, как можно дольше. Он при каждой встречи пытался как можно больнее подколоть её. Она же каждый раз закатывала глаза и всегда находила, что ему ответить. - Случилось чудо! Явление Христа народу! Спасибо Барыня, что соизволили посетить нас, кривозубых крестьян! - воскликнул Кораблёв, как только Мария Сергеевна вышла из машины. Она обернулась на источник звука и глаза её приобрели недобрый блеск. Брови слегла сдвинулись к переносице, а лицо приобрело красноватый оттенок. - Ну и что стоим? - Швецова подошла к нему почти вплотную, с явным вызовом в глазах. С явным пренебрежением в глазах. - Так ждём ваших указаний, - лукаво улыбается тот. Ему нравится, когда она злится. Это его по-своему забавляет. - Пора уже выучить, главный кривозубый крестьянин, - она буквально выплёвывает эти слова, - что когда барыня появляется в твоём поле зрения, надо падать ей в ноги и целовать их с пристрастием, - объясняет она, смотря как быстро меняется выражение лица мужчины, - ну, что стоим? - Голубки, ну хватит вам миловаться, - прерывает их "дружескую" беседу Панов, - Мань, иди уже сюда, а то я уже замёрз тут сидеть, - жестом подзывает девушку к себе. Та незамедлительно разворачивается на пятках, не оглядываясь на Лëню, и наконец-то идёт работать. - Ну что тут у нас? - спрашивает девушка, как только подошла к месту происшествия. - Очень красивый трупик, жаль, умер, так бы женили его на тебе, Манюнь, ты смотри какой статный, пальто дорогое, часы наверное стоят, как моя зарплата за несколько лет, а на вид ему лет 30, не больше, - начинает в красках описывать мёртвого мужчину Панов, но как только замечает грузный взгляд девушки, сразу начинает говорить только по делу - три пулевых ранения в живот и контрольный в голову. Девушка всё внимательно записывала, конечно же, опуская подробности про пальто и цену часов. - Опять он тебя достаёт? Давай я ему чего-нибудь вырежу? - вздыхает Панов, смотря на причину плохого настроения Манюни, - может ты ему слишком нравишься, вот он и ведёт себя как мальчишка. - У нас взаимно, - не думая, отвечает девушка, но почти сразу же понимает, что сказала и пытается исправить ситуацию, - я имела ввиду ненависть наша взаимна, чëрт, совсем не соображаю сегодня. Действительно, сегодня был как-будто проклятый день. Она проспала, с плиты убежало кофе, в маршрутке зацепила новые колготки, уже в прокуратуре её напугал Горчаков и она пролила на себя горячий чай, машина, на которой она ехала на происшествие сломалась и ей пришлось идти пешком, потому что свободных машин не было, но когда ей оставался один квартал, то, о чудо, автомобиль вновь заработал, ведь оказалось, что кое-кто просто забыл её заправить, а появившись на месте и увидев Кораблёва, что расстроило её ещё сильнее, она поняла, что убили какого-то криминального авторитета. День был безнадёжно испорчен и оставалось только гадать, что судьба приготовила для неё этим вечером. Закончив работу, Швецова подошла к курящему Кораблёву, который сразу оживился и стал чуть ли не светиться от счастья. - Придумал очередную гадость, - подумала она - Нет, - говорит он с улыбкой до ушей. - Я ещё даже ничего не сказала, - фыркает она и становится напротив него, скрестив руки. Он выдыхает на неё сигаретный дым. Казалось, его сейчас разорвёт от радости. - Я знаю, что, вы хотите попросить вас подвезти. - Ну, пожалуйста, Лëнь, в последний раз, - умоляет она. Хоть его общество ей абсолютно неприятно, но она готова потерпеть, потому что за сегодняшний день она устала так, что ещё одну поездку в забитой маршрутке она не переживёт. - Нет, я не хочу вас никуда подвозить, - докуривает сигарету и бросает бычок ей под ноги, - я вам не личный водитель. Как же ей хотелось сказать ему какую-нибудь гадость. Просто язык чесался сказать пару ласковых, но тогда он точно её никуда не повезёт. Надо потерпеть. Не успела Швецова открыть рот, как тот сказал. - Если это всё, то я поехал. Вы и так отнимаете у меня время, - не дав ей и слова вставить он стремительно пошёл прочь. - Хам, - сказала себе под нос девушка и направилась в сторону остановки. - Когда этому миру надоест меня унижать, - думала она, пока неспеша шла на маршрутку, - попрошу Горчакова поменяться делами, пусть сам с Кораблëвым работает, мои нервы уже просто не выдерживают. Подойдя на остановку, она посмотрела на расписание. Прекрасно, ближайшая подходящая маршрутка будет только через 40 минут. Быстрее будет дойти пешком. Она шла медленно, периодически пиная на дороге камни, разглядывала витрины и проклинала весь мир, а в особенности Кораблёва Леонида Николаевича. Видимо вселенная услышала её и поэтому, как бы благодаря за её честный отзыв, послала ей дождь. Её спокойная прогулка превратилась в бег с препятствиями. Зонта, конечно же, у неё с собой не было. Прикрывая голову папкой, она бежала так быстро, насколько позволяли ей сапоги. Предательские, протекающие сапоги. Она знала об этой их способности, но почему то сегодня утром она надела именно их. Добежав до ближайшей остановки, протекающей также, как и её сапоги, она села на лавочку. - Хотя бы голова не сильно промокла, - подумала Швецова, потрогав её рукой, - придется ждать маршрутку. Бип-бип. - Девушка, вас подвезти? Она конечно же сразу узнала этот надменный голос. - Катись отсюда, Кораблёв, - прокричала она ему в ответ, - я лучше здесь промокну полностью, чем ещё раз буду унижаться перед тобой. - Марья Сергеевна, засуньте свою не вовремя проснувшуюся гордость в одно место и садитесь в машину, - огрызнулся Лëня, - или я сам сейчас посажу вас. Она не хотела с ним никуда ехать. Сначала он отказался её подвезти до прокуратуры, а теперь видите ли совесть проснулась и он вернулся. Тогда лучшим способом наказать его будет заболеть пневмонией и умереть. Чтобы он до конца жизни винил себя в её смерти. Так думала Швецова до тех пор, пока дождь резко не усилился. - Ну и сколько мне ждать? - Кораблёв уже отстегнул ремень и собирался выходить, как девушка буквально за секунду села в машину. Не забыв, конечно, со всей силой хлопнуть дверью. Кораблёв с силой сжал руль и тяжело вздохнул. - Я сколько раз просил не хлопать дверью? - на выдохе произнёс тот и посмотрел на Швецову. - Потерпишь, - ответила та, - поехали уже. - То что я решил вас подкинуть не даёт вам право командовать в моей машине, а тем более хлопать в ней дверью, - начал причитать мужчина, начав движение. Он просто не понимал, как в такой, на первый взгляд, хрупкой и миниатюрной девушке было столько сил. А ещё больше он не понимал, почему она всё ещё не научилась закрывать дверь нормально. Как же она его раздражает. Зачем только он вернулся. - Ты можешь закрыть свой рот и ехать молча? - огрызнулась на него девушка, - в твоём тазу грех не командовать. - Раз это по-вашему таз, то идите пешком, - Кораблёв резко остановил машину и уставился на Швецову, - с вещами на выход. - Да пожалуйста, нет удовольствия терпеть ваше общество, - в гневе, девушка со всей силы дëрнула за ручку, но не учла того, что машина была ещё не разблокирована. Волшебным, абсолютно необъяснимым образом ручка оказалась в её руке. Отдельно от двери. Отдельно от машины. Она несколько секунд смотрела на неё. Медленно, очень медленно повернулась на Лëню, боясь посмотреть ему в глаза. - Лëнечка, я... - заикаясь начинает говорить Мария, понимая, что её застрелят прямо здесь и сейчас. Он молчал. Неотрывно смотрел на дверную ручку в руке следователя. Его ноздри начали раздуваться, а кулаки сжиматься. Но он молчал. Молчал до тех пор, пока она не начала говорить. - Вы что только что сделали? - почти шёпотом спросил он,- что.вы.только.что.сделали. - Лëнь, я заплачу, - начала тороторить девушка, пытаясь как можно сильнее прижаться к двери. Он с силой сжал руль и вдавил педаль газа в пол. Швецова хотела провалится сквозь землю. Ей было по-настоящему страшно. Только она сама не понимала от чего. Не застрелил уже хорошо. Но неожиданно он начал смеяться. Он смеялся громко, долго, вытирая слезы. Переводил взгляд на испуганную Марию Сергеевну, потом на дверную ручку в её руке и смеялся ещё сильнее, ещё громче. - Лëнечка, всё в порядке? - аккуратно спрашивает она - Да, ха-ха-ха, как вы а-ха-ха сломали ручку ха-ха-ха, вы а-ха-ха я вас ха-ха-ха просто обожаю, - продолжая смеяться, пытался говорит он, - ха-ха-ха вы сделали а-ха-ха мой день ха-ха-ха. - Истерика, - подумала девушка, - пусть лучше так, чем он бы на меня кричал трёхэтажным матом. Когда молодые люди подъехали к прокуратуре дождь уже закончился. Лёня, всё ещё периодически посмеиваясь припарковал машину. Потом он вышел из неё, чтобы открыть своей спутнице дверь. - Прошу, вашу ручку, - расплываясь в улыбке сказал Лëня, открывая дверь пассажирского сиденья и подавая девушке свою руку. Растерянно Марья Сергеевна положила ему в ладонь дверную ручку. Кораблёв стал смеяться с новой силой. Он сам взял за руку девушку и помог ей подняться. - Лëнечка, прости меня, я обязательно за всё заплачу, - начала говорить она, когда он возвращался к водительскому сиденью. В ответ он только отмахивался от неё, также не переставая смеяться. Почему-то он совсем не злился на неё. Точнее злился, но только первые десять секунд. Наверное, понимал, что отчасти в сложившейся ситуации виноват он сам. Но дело было далеко не в этом. Именно в этот момент что-то в них сломалось, подобно дверной ручки. Они больше не ненавидели друг друга. Она передумала меняться с Горчаковым делами, ссылаясь на чувство вины. А он хотел как можно быстрее начать работать над сегодняшним делом, ссылаясь на новый источник бесконечных подколов.