Вы думали, что никто не узнает

Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо, улицы — продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью. И когда стоки будут окончательно забиты, то вся эта мразь начнёт тонуть… Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится им до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят вверх и возопят: «Спаси нас!», а я прошепчу: «Нет».

Алан Мур «Хранители»

      Чтобы такого не произошло с нашем городом — Фикбуком, власти создали специальный департамент по борьбе с плагиатом. Именно его сотрудники стоят на страже талантливых авторов, защищают признанные шедевры от грязных лап похитителей без грамма оригинальности и фантазии. Изворотливые гады порой слишком изобретательные, вплетают десятки лоскутов, набранных из разных творений, так хитро путают. Кажется, то лишь обман, игры воспалённого безумием сознания, ведь всё придумано до нас, а одна и та же идея может прийти разным людям. При этом видишь своего героя, скрытого под личиной другого имени, читаешь исковерканный ошибками текст, сквозящий наработанным слогом. На душе до тошноты гадко.       Через антиплагиаторов прошли тысячи дел о похищении, прочитано множество историй для выявления правды, ради торжества справедливости. Никто не имеет права присваивать чужую интеллектуальную собственность — таков закон. Члены департамента повидали такие ужасы, что маркировка «18+» не спасёт. Им приходилось копаться в изуродованных до неузнаваемости дырами трупах сюжетов, которые правили «чтобы не заметили». От разноцветных клонов с разными именами рябило в глазах. Некоторые переломали ноги, спотыкаясь о краденые, красивые обороты в изначально сухом тексте. В строках сквозило восхищением к фигуре автора оригинала и одновременно с этим смрадом низкого поступка.       Сегодня удалось задержать, как изначально предполагалось, опасную группировку плагиатчиков-троллей, однако в ходе сбора материалов выяснилось, что подозреваемые друг с другом не знакомы и никогда не пересекались. Все пятеро покушались на одну и ту же историю, двое утащили не только главную любовную линию, сохранив характеры, но переняли манеру письма автора. Обвиняемые сидят в допросной в наручниках, не соприкасаясь телами. Ждут, без возможности на освобождение — за ними слишком пристально следят. Тяжёлая дверь беззвучно открывается внутрь, в проёме одинокая фигура Главы антиплагиаторов с толстой папкой в тонких руках. В комнате гремят каблуки по кафелю, удары давят на уши пойманных, травят, угнетают, показывают их место в мире писательства.       Удивительно, как многотонные материалы дела не сломали стол, да если бы и сломали, суровая Начальница не изменилась бы в лице. Садится напротив, складывает руки, чтобы водрузить подбородок, обманчиво мило улыбается. А отвечают ей ненавистью, презрением в глазах, едким прищуром. Ни капли раскаяния, в принципе, как и у всех преступников на их месте. До последнего же будут брызгать лживыми слюнями, нападать дикими зверями, будто это им поможет. Все же понимают, что не отвертеться, не избежать наказания за жалкую попытку искупаться в лучах славы любимого автора.       — Ну что, господа, довдохновлялись чужими историями? — губы искажает зловещий оскал.       — Я отказываюсь говорить без своего адвоката! — сразу, чуть ли не перебивая, выкрикивает Плагиатчик 3. — По закону я имею право на адвоката, дайте позвонить.       — Что-то с автором ты не стал созваниваться или списываться, а сразу украл у него сцену с погоней от монстра. Описание леса, маленькая героиня бежит со всех ног от страшного, огромного чудища, которое ломает своим телом деревья в щепки, — взгляд блуждает по строкам дела Плагиатчика 3, где приведены цитаты, приложены скриншоты до удаления работы. Начальница не слишком любит набеги неравнодушных поклонников автора на подозреваемых, тогда они спешно скрывают историю в черновики или хуже — удаляют. — Мне зачитать дословные цитаты и сравнить их с оригиналом, или ты сам расскажешь, почему пошёл на преступление?       — Повторяю, я отказываюсь говорить без адвоката, — скрипит зубами обвиняемый, боязливо поглядывая на доказательства его вины.       — Понимаю, фэнтези — трудный жанр, — Глава департамента делает сочувствующее лицо, словно не утратила за годы службы сострадание. Глаза по-прежнему ледяные, суровые-суровые, без жалости к преступникам. — Образ страшного и полностью оригинального монстра придумать практически невозможно, ты уже не ребёнок, то есть не такой впечатлительный. Однако, что мешало тебе доработать, переделать концепт уже готовой твари, например, из мифологии? На крайняк, не знаю, зайку с крокодилом скрестить, покрасить в серо-буро-малиновый и…       — Это же смешно! Вы сами представьте этот образ? Оно не пугает, моя бы героиня умерла от смеха быстрее, нежели её сожрали, — вот он и раскалывается, манипуляция удалась. — Почему вы не баните за романтичных вампиров, эльфов и других фэнтезийных существ, которые из книги в книгу кочуют? Ага, двойные стандарты! Удаляйте всех с такими метками за то, что авторы используют наследие классиков.       — Знаешь, к тебе бы не было вопросов, не сопри ты сцену дословно. У вас же описание монстра одинаковое, прям ctrl «C», ctrl «V».       — Мы живём в одно время, увлекаемся одними фильмами, сериалами. Не удивительно, что у нас мысли сходятся, мы дети одной медиакультуры, — ох, уже сильно волнуется, ёрзает, холодным по́том обливается. А аргументы на исходе, что давить неинтересно!       — А вы двое, — обратилась Глава к Плагиатчику 1 и Плагиатчику 2, так же наигранно мило, любезно. — Вы зачем у бедной девочки лошадок украли? Что за цыганство? Вы не видели ту истерику на пять часов, а мы видели и утешали, автору пришлось деда раздеть ради успокоения мелкой. Из-за таких, как вы, у многих в отделе травма. Угадайте, кто оплатит психологов?       — Мы лошадей не трогали, а то, что цыгане их воруют, смахивает на расизм, шеф, — Плагиатчик 2 выдаёт язвительно, ведёт себя, как король, а не жалкий вор.       — Тогда почему у всех вас втроём, считая автора, одинаковые сцены на конюшне? А выход новых глав подозрительно подряд, после оригинала. Конечно, это совпадение, охотно верю, — приторно-добрая интонация проникает в сознание через уши, оплетает цепями крепко, когда лицо всё такое же безразличное. — Вот ты, Плагиатчик 1, вы же с автором пишите по одной заявке. Тут и ежу понятно, что рано или поздно тебя прочтут, будут сравнивать, и что? Все такие слепые, тупые, не заметят схожести? На что ты рассчитывал?       Плагиатчик 1 упорно продолжает молчать, мастерски игнорирует любые выпады в свою сторону. Неплохая тактика, чем меньше о тебе знают, чем меньше ты говоришь, тем меньше доказательств, а значит, есть крохотный шанс на спасение. Как жаль, что материал собран, скомпонован в огромный, тяжёлый кирпич, что сейчас покоится на столе, на вытянутой руке. Почему наш мир не фэнтези? Почему нельзя поджечь неугодные бумажки взглядом? Бесталанные воришки с радостью бы воспользовались такой возможностью.       — Не, ты прям молодец, у одного имени главного героя букву забрал, второму прибавил. Талантливо, а главное — незаметно. Но самое сильное — это, конечно, из кошки-компаньона сделать крысу-комик релиф, с теми же шутками. Плагиатчик 4, учись у мастера. Что ты герою только гендер поменял, надо было его из блонда в шоколадку перекрасить, а изумрудные глаза на алые заменить.       Плагиатчик 4 от насмешки в свою сторону сник, щёчки покраснели, как у девственницы при виде мужчины без одежды.       — Приятно же получать хвалебные комментарии, где все буквально облизывают невероятной красоты слог, умение работать с метафорами? — губы Плагиатчика 1 невольно дрогнули в одобрительной улыбке, Начальница попала в цель. — Но ты же понимаешь, что для каждой истории нужна своя стилистика, как и разным персонажам — свой голос, зачем тащить в боевик сопливую романтику с горой оборотов? Да, Дорогуша, тут ты и спалился. К слову, о комментариях и вас двоих.       Взгляд Главы департамента сместился со старой, побледневшей жертвы на двух оставшихся.       — Вот зачем? Автор по доброте душевной написал вам комментарии, ошибки поправил, лайк поставил, а вы? Как вы ему отплатили? Правильно, украли текст! Великолепная идея, потрясающая! Понятно, что это лёгкий путь. Зачем париться, продумывать сюжет, постановку сцен, прописывать характеры героев, их отношения развивать? Зачем расти, искать свой стиль, слог? Можно же украсть, пойти по протоптанной дорожке, — во взгляде больше родительский укор, который заставляет сникнуть. — Вы действительно думали, что никто не узнает? Что никто не заметит схожести? Хоть бы источник вдохновения указали… Хорошо подумайте над своим поведением и раскайтесь на суде.