Dark Times

– Да, доктор Кляйнер, в чём дело? — на связь вышла женщина, которая показалась мне знакомой. Её светлые волосы были коротко острижены. Женщина носила фиолетовое пальто и такого же цвета штаны. – Мои подчинённые заняты. Надеюсь, вы не просто так отвлекли меня от важных дел? – Доброго утра, Елена! — доктор Кляйнер отвесил женщине почтительный поклон. – Вы ни за что не поверите, кто забрёл в нашу лабораторию! – Это же не тот, о ком я думаю, верно? – Так точно, Елена. Это Гордон Фримен, мой старый протеже. – Гордон Фримен? Гордон Фримен?! Что он делает здесь, в Сити 17? – Эта загадка терзает не только ваш ум, Елена. Я, признаться, тоже малость шокирован его появлением здесь... Спустя десять лет! Доктор Елена Моссман (да, это была, безусловно, она) была несказанно рада этим новостям. Она сообщила о моём прибытии всем своим подчинённым в прямом эфире. Знали бы вы, какое это вызвало волнение! Я слышал приглушённые восклицания десятков людей, которые, кажется, считали моё возвращение знамением великих перемен. – Сити 17 – не самое лучшее место для того, чтобы Гордону там находиться... Надеюсь, его успели перехватить до того, как он попал в "Вертиго"... – Д-да... — я наконец-то решил подать голос. Встав перед экраном, я посмотрел прямо на доктора Моссман. – На привокзальной площади я встретил какого-то мужчину... Он сказал, что знает дорогу в лабораторию... К сожалению, его схватили сотрудники ГО... – Ох, печальные новости... — Барни покачал головой и нахмуг. – Это Джек, и если он сболтнёт лишнее... Елена закивала в ответ. Она, вероятно, пыталась представить себе, чем обернется для всех нас осведомленность Альянса о моём возвращении. – Айзек. Включайте телепорт! Я готова принять доктора Фримена! — доктор Моссман отправилась к своим подчинённым, настраивать оборудование. Доктор Кляйнер также приступил у запуску оборудования. Что же касается Барни, он подошёл к компьютеру и стал просматривать камеры. Пока что всё было тихо и спокойно. Не было видно никаких признаков присутствия Альянса поблизости. На одной из камер я заметил знакомую фигуру в строгом костюме. Изображение стало чётче, и я увидел, как человек, попавший в объектив камеры, поправил галстук и, развернувшись ко мне спиной, шагнул в открывшийся портал.       Телепорт, с помощью которого предполагалось перемещение меня на базу "Кракен", был белого цвета и представлял из себя резервуар икосаэдрической формы. Как только все приготовления были завершены, доктор Моссман сообщила о полной готовности принять меня. Я забрался в телепорт и встал в самый центр, на подсвеченную зелёным платформу. Дверь за мной автоматически закрылась. – Итак, Гордон, если ты готов к сотрудничеству с доктором Моссман, я полагаю, мы можем начинать! — доктор Кляйнер встал за панель управления и запустил телепорт. – Жаль расставаться, но я уверен: на базе "Кракен" тебе понравится! – Искренне надеюсь на это! — доктор Моссман рассмеялась и достала из кармана пальто мундштук с зажатой в нём сигаретой. – Нам нужны такие светлые умы, как Гордон Фримен. – Гордон. Удачи тебе! — Барни помахал мне рукой, и в этот момент устройство телепортации начало работать. Десятки окружающих меня излучателей создали поле смещения. Это поле стремительно набирало мощь, и вскоре я уже начал растворяться подобно куску сахара, брошенного в горячий чай. – Точно, Гордон, bon voyage! Успехов в твоих начинаниях! — доктор Кляйнер отсалютовал и дёрнул рубильник. Смещающее поле сработало, и я начал перемещаться из лаборатории на подводную научную базу. Через несколько секунд я уже стоял внутри точно такого же телепорта, но передо мной находилась сама Елена. – Добро пожаловать на базу "Кракен", доктор Фримен! — поприветствовала меня директор этого научного центра, подходя к железной двери, но тут что-то пошло не так, и я снова оказался у Кляйнера. – Что происходит, почему он опять переместился?! Причиной внезапной смены пункта назначения стал ручной хедкраб доктора Кляйнера, Ламарр. Она вывалилась из вентиляционной шахты и прыгнула прямо в сторону смещающего поля. – Да это же твой хренов мозгосос! — грязно выругался Барни, сплюнув на пол. – Говорил же я вам: избавьтесь от неё! – Ни за что, Барни! — отозвался доктор Кляйнер, пытаясь выключить подачу энергии на телепорт. – О, святая Мария, оно не реагирует! Оборудование не реагирует на команды!       Меня снова перенесло прочь из лаборатории. На этот раз смещающее поле занесло меня в какой-то странный и довольно мрачно и неприветливо выглядящий городок. Где-то вдалеке слышались душераздирающие вопли и стоны. Прежде, чем я успел испугаться внезапному появлению мертвеца, вырвавшегося из-под автомобиля, меня вновь перенесло, на сей раз я оказался в просторном кабинете. За столом сидел пожилой мужчина в чёрной военной униформе. Как только я ступил на ковёр, он поднял на меня взгляд. – Кто вы такой? Что вы здесь делаете?! — закричал мужчина. Вне сомнений, это был Консул. В жизни он выглядел ещё суровее, чем на плакатах. – Назовите ваше имя! Дождаться ответа ему было не суждено – я перенёсся на край ущелья, на другой стороне которого расположился некий промышленный комплекс. Над высокой стеной возвышалась зловещим черным шпилем жуткого вида башня, из которой валил густой дым. Судя по всему, меня занесло на территорию Воздухообменника. Ещё один хлопок, с которым происходит перемещение через порталы, и вот я уже стою на железнодорожном мосту. Под моими ногами - бескрайние просторы высушенного морского дна. Скорее всего, я в Пустошах. Впереди, на линии горизонта, там, где рельсы уходили вдаль, виднелось массивное чёрное здание. Наверное, Депо Нова-Проспект. Я стоял и смотрел на это всё как заворожённый, не в силах оторваться. Я наблюдал за тем, как многочисленные буллсквиды бегают по потрескавшемуся морскому дну, стремясь проглотить маленьких, но очень шустрых хедкрабов. В реальность меня вернул оглушительный гудок. Я развернулся и увидел мчащийся на всех парах поезд. Тут бы и закончилось моё путешествие, если бы я вдруг не оказался в некой подземной лаборатории. Меня повстречали двое вортигонтов. Увидев меня, они убежали звать кого-то, но... Я снова оказался в лаборатории доктора Кляйнера. Телепорт не выдержал перегрузки и взорвался. Взрывная волна отправила меня в нокаут.       Когда я пришёл в себя, я не узнал лабораторию. Всё оборудование искрило и даже горело, многочисленные предметы интерьера оказались разбросаны по всем углам. А на полу перед телепортом лежали чьи-то останки. Присмотревшись, я с ужасом обнаружил, что это труп доктора Кляйнера. – Ох, Гордон, какое счастье, что ты жив! — Барни, который тоже недавно очнулся, кажется, испытал настоящее облегчение. – К сожалению, того же нельзя сказать о докторе... Из уст Барни я узнал, что доктор Кляйнер пытался спасти свою питомицу, но напрочь забыл о смертельности внешних границ смещающего поля. Но хуже всего было то, что Альянс теперь уже точно знал о моем существовании. – После того, как ты оказался в кабинете Консула, Цитадель перешла в боевой режим. Теперь она сделает всё, чтобы остановить тебя. — Барни указал пальцем в окно. Через окно был виден отчётливый силуэт Цитадели. Прожекторы, которыми Цитадель была увешана подобного ёлке, которую на новый год украшают шарами, стремились найти того, кто нарушил их покой. – Боюсь, мы не можем здесь оставаться... Благо, я знаю, что делать... Барни вывел меня из лаборатории. Мы направились на ближайшую автобусную остановку. На остановке обнаружился серый школьный автобус. – Что ты намерен делать? — я с любопытством проследил за Барни, который медленно снимал с пояса оглушающую дубинку. Войдя в автобус, он применил её к водителю – полноватому мужчине в одежде цвета хаки – и водитель потерял сознание. Барни вытолкал обездвиженное тело на асфальт, а затем начал выпроваживать многочисленных детей, которые должны были отправиться в школу. – Барни?! Ты решаешь угнать автобус?! Барни кивнул и запрыгнул в салон. Повернув ключ зажигания, он приготовился давить на газ.       Мы мчались по улицам Сити 17, совершенно не обращая внимания на то, что нарушаем правила дорожного движения. Некогда было стоить из себя порядочного гражданина. Надо было спасать собственные шкуры. Так же думал и Барни. Совершенно не заботясь о том, сколько правил он уже нарушил, он срезал углы, иногда проезжая прямо по тротуару. Порою он сбивал урны, заградительные барьеры. А иногда не чурался и сквозь кусты проезжать. – Барни, что это такое... Мой взгляд был направлен не на многочисленные сканеры, которые изо всех сил пытались сфотографировать меня. На них мне было, если честно, плевать. Моё внимание привлекла огромная пушка, появившаяся на самой вершине Цитадели. Точнее, это было хитросплетение множества кабелей толщиной с тело анаконды, которые сплелись в массивный пучок. И этот пучок был нацелен на город. На кончике пушки зажёгся синий огонь. Цитадель была готова выпустить залп плазмы. И через несколько секунд она совершила выстрел, но промахнулась. Луч угодил в отель "Вертиго", мимо которого мы как раз сейчас и проезжали. Поначалу показалось, что ничего не произошло, но спустя каких-то несколько мгновений небоскрёб взорвался. Во все стороны полетели огромные куски бетона, стекла и камня. Кажется, Цитадели было плевать, сколько жизней будет погублено прежде, чем она поймает меня. – Барни! Она только что взорвала небоскрёб! – Земля им пухом! — отозвался Барни, с трудом справляясь с управлением. Улица Сити 17 были очень людными в это время суток, поэтому это было чудом, что никто ещё не угодил под колёса. – О, чёрт, кажется, они хотят захлопнуть капкан! Впереди была видна массивная чёрная стена из металла. Это были центральные врата Сити 17. Они отделяли город от того безнадёжного, мёртвого, кошмарного и сумасшедшего мира, который находился за пределами стен. И именно сейчас врата захлопнулись. Казалось, мы попали в ловушку. Но, к моему удивлению, к нам на помощь пришла сама Цитадель. Стремясь уничтожить единственного нарушителя её спокойствия, она собрала в заряд всю свою мощь и волю, а затем выстрелила. И на этот раз она тоже промахнулась. Энергетический луч взорвал металлическую стену, создав в ней широкую брешь. – Наконец-то! — радостно воскликнул Барни, направив автобус в эту брешь. – Свобода!       К несчастью, побег из города прошёл не совсем гладко. Едва мы оказались за пределами города, Цитадель выстрелила в третий раз. На этот раз она попала прямо в цель. Автобус подпрыгнул, как в типичном голливудском блокбастере, и следующие несколько секунд мы с Барни чувствовали себя как внутри гигантской стиральной машины. Но мгновение спустя автобус резко упал с обрыва. Стёкла со звоном повылетали из рам, сиденья оплавились от воздействия плазмы, а корпус нагрелся до чудовищной температуры.       Костюм ввёл в организм щедрую дозу морфия, чтобы приглушить боль от перелома, который я умудрился заработать во время крушения. Как только морфий подействовал, я встал на ноги и принялся искать Барни. Он лежал снаружи автобуса, в луже неестественно жёлтой воды. – Гордон... У...уходи отсюда... — Барни зашёлся сильным кашлем, и я осознал страшную вещь: его противогаз был сломан после попадания. И сейчас он, отравленный ядовитым воздухом, которым пропитано буквально всё в этом ужасном постапокалиптическом мире, доживает свои последние минуты. – Там, в каналах ты найдёшь некого Честера... Он поможет тебе добраться до Илая Максвелла... – Барни, не умирай! Барни! Барни! — я сел рядом с Барни и положил его голову себе на колени. – Не умирай, Барни! Прошу! Живи! Живи, сукин ты сын... Живи! – Боюсь, для меня всё кончено... А я так и не отдал тебе пиво... — Барни улыбнулся и посмотрел мне в глаза. В них читалась грусть. – Как жаль, что всё так резко оборвалось для меня... Прости, Гордон... Я надеялся услышать ещё хоть что-то, но Барни умер. Ядовитый воздух, которым снабжал нас треклятый Воздухообменник, убил моего лучшего друга. Не в силах сдержать слёзы, я прижал бездыханное тело Барни к груди и громко зарыдал. Я чувствовал, как по моим щекам текут слёзы. Менее чем за полчаса после неудачной телепортации я лишился сразу двух дорогих мне людей. И сейчас мне совершенно одному, собственными силами, предстояло преодолеть немалое расстояние, чтобы добраться до некоего Честера. Я подобрал пистолет марки Heckler & Koch и, проверив наличие патронов, поднял взгляд от земли. Ядовито-жёлтое небо навевало совершенно неприятные мысли и вселяло чувство тревоги и безнадёги. Моё приключение только-только начиналось. Ещё нескоро оно завершится. И каков будет его финал? Одному Богу известно.