Исключение из правил

Ксавье Торп       С каждым новым днём я все больше и больше терял связь с реальным миром, почти переставая ориентироваться во времени и пространстве. Я не знал, какой сегодня день недели и какое число, не знал где я, и сколько еще пробуду в этом неизвестном месте. Хотя, последний вопрос волновал меня меньше всего, ведь даже несмотря на явное помутнение рассудка и слабость ума, я с уверенностью мог сказать, что данное помещение — моя последняя инстанция. Дальше — только сырая земля или кремирование, и это если повезет, если мое тело отыщут.       Меня все еще пичкали какими-то лекарствами, отчего окончательно прийти в себя не представлялось возможным. Руки, спина и шея жутко болели. Казалось, что каждая клеточка моего тела занемела, и онемение это доставляло особенный дискомфорт. Не знаю, какими веществами меня накачивали изо дня в день, но реакция организма, как будто бы, каждый раз была разной. Иногда боль притуплялась, и я мог спокойно смотреть на кровавые раны, которые и вовсе не саднили, тогда как в другие моменты… Я мог страшно застонать или захотеть заметаться, но при первом же движении нестерпимая боль останавливала меня, и я снова впадал в беспамятство. — Тебя приказано убить, если твоя подружка не явится через сутки, — полностью отрешенный, я столкнулся с парочкой глаз неестественно фиолетового оттенка.       Светлая макушка маячила перед моим затуманенным взглядом, и все, что я мог разглядеть — это очертание миниатюрной фигуры, что принадлежала девушке лет тридцати. Глаза привыкали, и впоследствии я смог разглядеть и шрам, красующийся у нее на лице. Он простирался от правого глаза и до подбородка, прокладывая свой путь через нос и губы. Раньше я не видел ее так четко, но за все прошедшие дни, и те, что мне еще предстояло пережить, я понял, что с ней лучше не спорить. Блондинка — марионетка, выполняющая приказы, но даже несмотря на то, что мотивов меня мучить у нее не было, свою работу она исполняла качественно и в срок. — Тогда убивай, — пытаясь согнуться, я лишь барахтался в воздухе, прикованный цепями, что, как звонок, гремели, противным шумом ударяя по вискам. — Никто не придет, — я попытался усмехнуться, но вышло паршиво. — Вы не знаете Уэнсдэй. Только время свое потратите. — И все же, у тебя есть двадцать четыре часа. — Медленно, но четко женщина проговорила свою завербованную речь.       В моем теперешнем состоянии я вряд ли мог адекватно мыслить и строить логические цепочки. Если по правде, сейчас я вообще мало что понимал. Мне перестали сниться пророческие сны, тогда как все они перешли в реальность и смешались воедино. Каждый раз, когда я закрывал глаза — видел Уэнсдей. Видел её мертвой, видел окровавленной. Видел её за решеткой, видел, как она голыми руками роет себе могилу. Я слышал, как она скребется через деревянную крышку гроба и тихонечко шепчет мое имя, и только в одном случае из десяти, я видел свою смерть и её опечаленное лицо, в разы более мрачное и белесое, нежели обычно. Я не знал, какой смысл несли в себе эти видения, но в моменты сознания старался убеждать себя в том, что ловил лишь дикие галлюцинации и все это, не более, чем плод воображения. — Где чертов Тайлер? — После того, как Галпин открыл мне свою тайну, большая часть моих мыслей была посвящена ему, Хайду. Мотивы убийств, его поведение. Было ли все это неконтролируемым, или же наоборот, вполне осознанным поведением? Признаюсь честно, он меня обыграл. Все то время, что мы оба находились рядом с Уэнсдей, подозрения у темноволосой девчонки с косичками вызывал только я. Тайлер же всегда был вне подозрений. Вечно спокойный, лишенный счастливого детства…насчет него в глазах Аддамс не было и капли сомнения. Всегда рядом и всегда добродушный, идеальная маскировка в образе лучшего друга, так он смог обдурить даже её. — В академии изгоев на празднике Кровавой Луны. — Вновь, словно заговоренная, отчиталась женщина. Казалось, что ей вообще нет дела до всех наших житейских проблем. Кто в этой истории я, кто Тайлер и кто Уэнсдей… Она просто выполняла указания. Но от кого их получала? — Можешь отстегнуть меня? — Я зыркнул вверх, взглядом указывая на кандалы, что уже несколько дней удерживали меня в крайне неудобном положении. — Я никуда не сбегу.       Она рассмеялась, но рассмеялась неискренне, не по-доброму — а словно хитрый оскалившийся зверь, у которого появилась возможность сначала загонять свою жертву в клетке до изнеможения, играя, а затем — съесть. — Даже если захочешь, у тебя все равно ничего не получится. Так что не заставляй меня пренебрегать приказами и убивать тебя раньше времени, изгой.       Избавившись от оков не без помощи врага, я тут же мешком рухнул на холодный каменный пол, потирая запястья сквозь стиснутые зубы. Во всех костях появилась ломота, а после меня настигла и мучительная головная боль. — Пить хочу. — Дрожащим голосом попросил я. — Тебе здесь не отель. — Сухо ответила женщина, но все же бросила в мою сторону бутылку с водой, крышка которой была закручена уж очень туго.       Слабость в мышцах давала о себе знать, и с незамысловатым механизмом, с которым мог бы справился даже пятилетка, я управился минут за пять. Долгожданная вода, хоть и на немного, но все же, улучшила моё самочувствие. Как замученный жаждою в знойный день путник, что с жадностью глотал каждую каплю пролившегося дождя, я также огромными глотками поглощал воду, каплями стекающую по подбородку. И все же, этого мне было мало. От голода и усталости я ощущал тошноту и даже не предпринимал попыток подняться; вместе с этими ощущениями также были чувства дрожи и слабости в ногах.       Я чувствовал себя разбитым физически, но вдобавок к этим ощущениям присоединялись и мои последние воспоминания. Я очень не хотел, чтобы Уэнсдей ненавидела меня и ровняла с монстром… Однако, если это так, то Аддамс точно не явится сюда, а значит — будет в безопасности.       Наконец, тяжелая дремота вновь начала сковывать и томить меня. Обычно я не имел привычки засыпать сразу, так как постоянно боролся с видениями, боясь лишний раз проспать на два-три часа дольше. Раньше мне казалось, что, заснув однажды, я и вовсе могу не проснуться. Сейчас же я не сопротивлялся. Вздрагивая, я потихоньку погружался в раздражающее переходное состояние между царством Морфея и бодрствованием, но в конце концов, мне все же удалось забыться, и я погрузился в тревожный, лихорадочный сон.

***

Уэнсдей Аддамс       Упав на песок, я ушиблась не больно, но какой-то нерв или мышца левой ноги очень болезненно отозвалась где-то в области колена. В пятиугольном дворе раздалось тихое, но достаточно протяжное завывание. Не от боли, скорее от обиды и отчаяния. На моем лице вдруг появились неизведанные мною прежде эмоции: сильная в себе неуверенность, а вместе с тем и беспрерывная раздражительность. Я вновь поднялась на ноги, продолжая свой путь.       Жадно хватая воздух губами, я буквально в три шага забежала на лестницу, вихрем врываясь в главный зал. Яркий свет прожекторов ударил мне в лицо, отчего концентрация на пару секунд покинула меня, и я пошатнулась, жмурясь. — Энид! — Резко убрав руки от лица, я громко окликнула соседку, надеясь тут же отыскать её в шумной толпе.       Но ни толпы, ни уж тем более шума, не было. Вампиры и гаргульи, верховные ведьмы и прочая нечесть… Темный пол общего зала, на котором ранее красовались серпантин и засохшие лужецы искусственой крови, теперь был устлан телами учеников. — Н-е-е-е-т, — резко сорвалось с моих губ. Руки затряслись, и на мгновение меня парализовал страх. Не тот, что я обычно испытывала, боясь проиграть, и не тот, когда думала, что в этом бренном мире мне придется жить еще лет шестьдесят. Я испугалась за людей, испугалась за друзей и свою будущую судьбу. — Уэнсдей, — голос провучал откуда-то снизу, с еле различаемыми всхлипами. Я обернулась, тут же падая на колени, дрожащими руками обнимая худенькое тело в кроваво-красном одеянии. — Энид! Слава Дьяволу, все в порядке. Что с тобой случилось?       И Энид начала объяснять. Стараясь в конец не разрыдаться, девчонка быстро жестикулировала правой рукой, левой вцепившись в край моей ободранной юбки. — Это все пунш, — дрожащим пальцем она указала в сторону декоративного фонтанчика с красной жижей, из которого, предположительно, все и пили. — Отравлен? — Похоже на то, — девушка закивала. — Но уснули не все. — Так они всего лишь спят? — дрожь, что секундами ранее не отпускала мое тело из плена, вдруг разом отступила. Облегченно выдохнув, я посмотрела на Энид с легким укором, но обвинять в рассеивании паники не стала. — Чьих рук дело? Лукаса? — Поинтересовалась я. — Не знаю, — Синклер вновь замотала головой. — Они все просто отрубились и не просыпаются. И хотя, пульс у всех есть, он очень слабый, — она нервно поджала губы, ища поддержки в моих темных вороньих глазах. — Что делать, Уэнсдей? И почему… Почему ты так выглядишь? — Потому что случилась беда, Энид. — Без утайки ответила я. — Ксавье не уезжал к отцу, его похитили. Не знаю точно, где он сейчас, — чуть крепче схватив соседку под локоть, я отвела ее в сторону, словно нас могли слышать. — Он точно в заточении и ему грозит беда. — Что? — она изумилась, не наигранно охая и закрывая рот ладошкой. — Но как? Как ты узнала? Кто? Уэнсдей? — Не мельтеши, тошно, — слегка ущипнув ее за руку, я вновь постаралась обратить внимание подруги на себя, да так, чтобы она не отвлекалась и воспринимала ситуацию серьезно. На кону стояло несколько жизней, и если с моей уже давно все было понятно — то остальным не обязательно было рисковать. — Тайлер его похитил. — Заключила я. — Не знаю, кто приказал, но это был Тайлер. Он — Хайд.       Я видела, как Энид обуяла новая волна мучительного страха. Это было полное осознание теперешней опасности, а для меня — новой области уязвимости. И если первое время меня это не трогало, то сейчас понимание дел было крайне мучительным. Я испытывала страх за учеников, страх за Ксавье и страх за то, чтобы по воле моего длинного языка не пострадало это беспомощное существо, дрожащее всем телом и стоящее напротив.       Я знала, что Энид была далеко не слабачкой, однако — жуткой трусихой, которая в любой момент могла оказаться в ступоре. Я боялась за её жизнь, но без посторонней помощи действовать не могла. Все окружающее за пару дней приняло какую-то невообразимую форму, словно мне снова пять лет и в моей власти находятся лишь соседские дети, устроившие маскарад на Хеллоуин. Все значительное и судьбоносное мне отныне стало неподвластно. Сейчас в одиночку я смогла бы ровным счетом ничего. — Просто поверь, пожалуйста. Долго рассказывать, но я точно знаю, Хайд — это Тайлер. — Где он сейчас? — последовав моему примеру, Энид со всей силы дернула за подол своего платья, оголяя ноги до колен. Подвязав красным лоскутком волосы, девушка уставилась на меня, ожидая ответа. Она не задавала много вопросов и за это я была ей безмерно благодарна. — Вероятно, уже на том свете. — Пожав плечами, я пыталась сохранить ровное дыхание и безэмоциональное спокойствие. — Я ударила его по голове камнем и он упал, было много крови. — Ты его убила? — К моему удивлению, максимально холодно произнесла Энид. — Это была самозащита. Но да, я думаю, да. Она кивнула. Шокирующие новости и моя неподдельная обеспокоенность лишили ее чувств на несколько минут, и Энид как будто забылась. — Есть еще кто-то, кто не уснул? — Наконец, рассказав ей все, я могла хотя бы попытаться трезво оценить ситуацию. — Да, — девушка судорожно закивала, —Бьянка и Дивина, они ничего не пили. — И все? — И все оборотни. — И где они сейчас? Синклер выдохнула и виновато опустила голову. — Не знаю. Наверное, сбежали. — Ты не виновата, — я тут же предприняла попытку поддержать ее.— Ты не можешь отвечать за всех. — Я знаю, спасибо, — она улыбнулась краем губ. — Что теперь делать? — А где директрисса Уимс? — Удалилась с праздника буквально за двадцать минут до случившегося. — А шериф Галпин? Девчонка ничего не ответила.       Что ж, я понимала, что мучить ее вопросами было глупо. Испуг, растерянность и вместе с тем как будто мимолетная надежда выражались в ее взгляде и голосе. Девушка понимала, что теперь все будет абсолютно по-другому, но вместе с этим, Энид видела и мою подавленность, она знала — я более не держала эту ситуацию под контролем. — Мне нужно его найти, — почувствовав ярый прилив энергии, я как будто бы и вовсе забыла об усталости. — Кого? — Ксавье. Я точно знаю, ему нужна помощь. — Тогда я пойду с тобой. — Решительно заявила Энид. — Если бы Аякс был сейчас в состоянии, он бы обязательно помог тебе, не испугался бы. А я ничем не хуже, поэтому пойду с тобой.       Мне стало приятно, и одновременно максимально не по себе. Прежде я дарила уверенность, брала на себя все самые страшные тяготы и невзгоды, полностью игнорируя работу в команде. Теперь же, с обузданной гордостью и дрожащими руками — шла искать помощи, чуя рядом поддержку и силу постороннего духа, что был сильнее моей самолюбивой воли. — Тогда пошли, — уверенно кивнула я. — Найдем девочек и осмотрим тело Тайлера. Я точно знаю, какая-нибудь зацепка обязательно найдется.

***

      Покинув школу, мы обе, практически бегом, направились к тому месту, где Тайлеру хватило наглости ко мне прикоснуться. К этой части воспоминания я старалась не возвращаться, так как испытывала отвращение не только к нему, но и к самой себе. Да, на поцелуй я не ответила, и тем не менее, в сторону так же не отошла. Не оттолкнула, не чертыхнулась и не ударила. Стояла, словно вкопанная, тяжело дыша, тем самым заставляя монстра еще пуще питаться своей самоуверенностью и моей растерянностью.       Могло ли быть так, что мое тело готовило меня к ключевому видению, столкнуться с которым я могла лишь через физическое взаимодействие с Тайлером, пусть даже и не особо приятным? Я думаю, могло. А могло ли быть так, что ради оправдания самой себя я все это придумала и сейчас стараюсь уверовать в собственные сказки, чтобы облегчить груз вины и стыда? Еще как могло. — Где это место? — Звонкий голос Энид вывел меня из пучины самокопания. — Здесь. — А где Тайлер? — Лежал здесь, — я указала на место, где трава была чуть придавлена и имела темный, багрово-красный оттенок. — Значит, ты его не убила, — констатировала Энид, будто бы сама не понимая, как на эту новость реагировать. — Значит, нет. — Мы обе замолчали, растерянно глядя друг на друга. Сзади послышался какой-то шум. — Кто здесь? — резко обернувшись, я машинально выставила руки вперед, сглатывая. Неприятная дрожь в коленях и сухость в горле так и пытались сбить меня с толку, но голос мой был все таким же уверенным и четким, а лицо — безэмоциональным и бледным. Наконец из-за кустов показалась фигура. — Шериф? — от удивления у меня перехватило дыхание. С полной суровостью во взгляде, мужчина двигался по направлению к нам, держа руку на кобуре. — Ты убила моего сына. — Сухо заявил он, вынимая пистолет. — Тайлер — Хайд, — в целях хотя бы какой-то защиты, я выставила руки впереди себя, хрупким телом загораживая дрожащую и перепуганную Энид. — И я его не убила, мистер Донован. Его же здесь нет.       Холодный пот выступил у меня на лбу, но испуга я не почувствовала. Секрет постоянной храбрости был именно в умении владеть собой, но сейчас, глядя на перекошенное лицо шерифа, я не на шутку взволновалась. Он мог бы просто пойти на поводу у своих эмоций и выстрелить мне в грудь, и тогда Хайд, скорее всего, навсегда останется на свободе, а Ксавье более никогда не увидит белого света. Пойти на такой рискованный шаг я не могла, а посему постаралась выглядеть чуть более мягкой. — Помогите мне, и если я окажусь не права, посадите за решетку до конца моих дней, — тихим голосом, практически шепотом, взмолилась я, делая пару шагов вперед, в качестве примерения. — Ксавье Торп в опасности, Тайлер похитил его и держит в неизвестном месте. Помогите мне, спасите Ксавье и поговорите с сыном.       Я видела, как быстро на лице шерифа сменяются разного спектра эмоции. Злость, страх…разочарование? Он сомневался в правдивости моих слов. Или же, быть может, в его голове складывался очередной пазл, пусть и не особенно приятный? — Откуда ты узнала, что Тайлер — Хайд? — Грубым, слегка с хрипотцой, голосом, произнес мужчина, втутренней стороной ладони утирая морщинистый лоб. Мне было нетрудно представить и ощутить на себе всю тяжесть его переживаний и предстоящего выбора, однако я все еще старалась сохранять спокойствие и ясность ума. — Мне было видение, — я выждала секундную паузу, собираясь с мыслями. — После того, как Тайлер поцеловал меня. — Продолжай. — В этом видении он похищает Ксавье и тащит его в незвестном направлении, а потом сам Торп просит меня не спасать его — пытается защищить. Тайлер действует не один, Хайды не такие, но поверьте мне, прошу… Он правда опасен.       Наверное, разочарование его было слишком тяжелым. Глаза Донована застилала еле заметная сверкающая пелена, и он тут же опустил взгляд в землю, дрожащей рукой убирая пистолет обратно за пояс. — Значит, все-таки, передалось… — мужчина грустно выдохнул, и словно без сил, опустился на колени. — Что вы имеете ввиду? — Я также присела рядом. — Мама Тайлера была Хайдом, и из-за своего проклятия сошла с ума. Никто в Неверморе не помог ей научиться контролировать свои силы, и как бы я не пытался, как бы не старался уберечь ее и ребенка, у меня ничего не получилось. Я молча слушала его исповедь, даже несмотря на то, что с каждым сказанным словом времени становилось все меньше. — В конечном итоге Франсуаза совершила самоубийство, а я навсегда поклялся защищать ребенка от изгоев. — В голосе шерифа почувствовалась невообразимого вкуса горечь, Энид жалобно всхлипнула, я же — не нашла в себе сил для новых слов, а лишь протянула мужчине руку, желая помочь подняться.       Я не могла говорить о своих добрых намерениях, и уж тем более не собиралась сохранять Тайлеру жизнь. Однако израненное отцовское сердце заставляло содрогаться даже мою, такую темную и бездыханную, душу. — Помогите мне, Донован… Ради Тайлера.       И я видела, как мой теперешний спутник, и, возможно, союзник, тяжело дышит и изнемогает от навалившейся обреченности случившихся событий. Но от моего взгляда также не утаился тот стержень и сила воли, что сопутствовали более менее приемлемому существованию Донована Галпина и его сына. На протяжении всей своей жизни он нес эту боль и страх за собственного ребенка, и даже сейчас, когда все его подозрения оказались правдивыми — Донован Галпин не спешил сдаваться, мужчина желал идти до самого конца, каким бы он ни был. — Я согласен, Аддамс, — крепко ухватившись за мою руку, шериф поднялся на ноги, затем поднимая и меня. — Что нужно делать? — Нужно вызвать еще видение. У вас есть вещи сына? — Только фото. — Он извлек мятую карточку из бумажника. — Подойдет, — кивнула я, оборачиваясь к Энид. — Я буду рядом. — Светловолосая нервно поджала губы, переступая с ноги на ногу, и я, вздохнув полной грудью, приняла из рук шерифа фотографию, полностью погружаясь в забвение. Это видение было более четким. Не знаю точно, на каких подкорочках сознания играла моя сила, но сейчас я отчетливо видела все происходящее. Я знала, в каком именно месте держат Ксавье и как далеко это отсюда. И еще, я точно знала, что Валери Кинботт отравил именно он. — Ваш сын сейчас там, рядом с Торпом. Он ждет меня, но Тайлер лишь пешка, не он решает. — С силой надавив на виски, будто это могло как-то помочь, я обернулась на сто восемьдесят, взглядом сталкиваясь с двумя новыми фигурами. Такими же лохматыми и грязными, как я сама, но тем не менее, улыбающимися. — Бьянка, Дивина, — чувства пересыщения эмоциями дало о себе знать и я пошатнулась на месте, чуть ли не падая. — Я не могу просить вас о подобном, но… — Мы спасем Ксавье, вместе, — не дав мне договорить, Барклай поддержала меня за локоть, утвердительно кивая. — Тогда веди, Аддамс. — Отозвался шериф, перезаряжая свой пистолет. — А что до учеников? Что с ними будет? — Погрызывая от нервов ногти, поинтересовалась Энид. — Со школы уж точно никуда не денутся, девочка. Ваш Невермор — еще то пристанище дьяволов. Своих подопечных он точно защитит.