Роковая ошибка писателя Гудвина

      Что-то происходило. Все началось с почти неуловимого чувства тревоги, возникшего на пустом месте, но спустя несколько минут оно переросло в настоящую паническую атаку. Ривен уже испытывал нечто подобное раньше, на площади перед башней магов, но сейчас ощущения были намного сильнее. Внутри все сдавило, казалось, что сердце вот-вот разорвется от сдавливающего его напряжения. Каждый вдох отдавался болью, да и дышать получалось через раз. Бледный мужчина рухнул на колени, отчаянно глотая ртом воздух. Пот градом струился по лицу и спине, а тело сотрясалось от судорог. Он не понимал, что происходит, по большому счету даже думать не получалось. Боль вытеснила все! И все же обрывки мыслей продолжали копошиться в голове, болезненно выползая на поверхность. Это тоже замысел Гудвина? Нет! Это совершенно не похоже на его вмешательство. Но, в тоже время Ривен отчетливо чувствовал волю вездесущего автора. Окончательно рухнув на пол, мужчина сжался, словно это могло хоть, как-то облегчить боль. Но лучше не становилось. Его словно разрывало на части. Медленно, мучительно, неумолимо. Что-то надвигалось. Что-то, с чем ему не совладать. В голове зазвенело, а в ноздри ударил едкий запах дыма. В этот самый миг боль отступила, откатилась назад, словно приливная волна, слизавшая с песка все следы. Но облегчения это не принесло. Ривен оказался один посреди жаркого пламени, разгорающегося все сильней. Оно стремительно распространялось, уничтожая все вокруг. Рыжее, с яркими алыми всполохами пламя и черный дым стремительно пожирали стены дворца и все, что в нем находилось. Сквозь слезы, застилающие взор, Ривен мог видеть, как тают очертания мира. Там, где пробегали языки пламени, оставалась лишь зияющая пустота. Вокруг стена пламени, сквозь которую не пробиться, а впереди черное нечто, способное уничтожить, отправить в небытие. Он в ловушке! Его мир исчезал, а он не мог ни спасти его, ни сбежать. Ривен отчетливо ощущал касание смерти. Но это была не смерть в угоду сюжету. Умрет сейчас и от него не останется даже воспоминания. Не только от него, но и от его семьи. Они растворятся, вместе с горящими буквами. Ривен видел их. Видел, как ярко вспыхивая, в огне исчезали строки, слова, буквы, а вместе с ними и все, что ему пришлось пережить. Он слышал вопли ужаса и боли, сдавленные булькающие крики, чувствовал запах горящей плоти.       — Нет!!! Нет!!! — истошно завопил Ривен, и с этим криком его душа рвалась на части. — Нет!!!       Лишь это слово и осталось, он не мог произнести ничего иного, словно в этом слове сосредоточилось все, словно лишь оно было способно остановить безумное пламя, охватившее его мир. Для Гудвина это всего лишь роман, выдуманные люди, чьи жизнь не стоят и ломанного гроша, несуществующий мир, с которым можно делать все, что угодно. Но для него все иначе. Это его реальность и люди здесь живые, самые что ни на есть настоящие! Им больно! Всем! Всем без исключения! Неважно, что будет после, сейчас каждое существо в их многострадальном мире билось в агонии и отчаянии!       — Нет!!! Нет!!! — словно заклинание продолжал кричать Ривен, а его верный фамилиар вторил каждому его слову. Голос Ривена слился с карканьем ворона.       Ривен ринулся прямиком в огонь. Он не отдавал себе отчета в том, что делает, не думал о последствиях. Что-то тянуло его вперед. Пламя охватило мужчину, моментально сжигая одежду, начиная плавить кожу. Но боли не было. Его эмоции бурлили и кипели, они были настолько сильными, что затмевали все остальное. Остались лишь они. Ривен мчался вперед, не замечая, что за его спиной простерлись черные вороньи крылья, а глаза наполнились искрящимся кроваво-красным светом. Он ворвался в темноту, где среди нагромождения букв не было больше ничего, даже воздуха. Но в этом и не было необходимости. Ривен чувствовал, как из боли рождается нечто невообразимое, нечто, способное все вернуть. Внутри него что-то разрасталось, он не был способен это понять или объяснить, но точно знал, что так и нужно. Пламя разгоралось все сильнее и жарче, но оно уже не могло никому навредить. Огонь из разрушительной силы переродился в созидающую. Ривен уже ничего не видел, не слышал, не ощущал, он даже не был собой. Мир, практически разрушенный и сожженный, возродился, в нем не осталось ни намека, ни воспоминания о случившемся. ***       — Ривен?.. Ривен, ты меня слышишь?       Он слышал, но пока не способен был ответить или даже осознать себя. Ривен помнил все, что произошло. Это врезалось в его память, оставив глубокий шрам. До сих пор внутри все дрожало от пережитого ужаса и осознания собственно беспомощности, от невероятной силы, что поглотила его сознание. Неужели Гудвин пытался уничтожить их мир! Все написанное им? Нет. Быть того не может! Скорее уж ему пришлось не по душе написанное в последней еще незаконченной книге. Сколько раз он проделывал этот трюк? Нервная дрожь сотрясла тело мужчины. Ему никогда не вырвать из памяти крики, запахи, боль, что ему пришлось ощутить. Он видел, как люди умирали, умирал вместе с ним в страшных мучениях. Но, что произошло после? Определенно, он что-то сделал. Но что? Эта часть воспоминаний осталась в темноте. Лучше бы он забыл другое.       — Ривен? — мягкий голос Элеоноры был полон неподдельной тревоги.       — Прости. Я задумался, — натянуто улыбнулся мужчина, делая над собой усилие. Ему нужно вернуться в реальность, к тому же, она намного лучше того, что происходило в его голове.       — Задумался? Ты словно смерть увидел… — маркиза перевела взгляд на картину, с которой не сводил взгляда ее жених. Ничего особенного. Самый обычный пейзаж. Ничего выдающегося. Но ее жених явно был напуган. Почему? Как-то неприятно стало на душе. Привыкшая все контролировать и знать больше других, она не любила чувствовать себя неосведомленной. А сейчас был именно такой случай.       — Художники способны творить настоящую магию. Не каждый способен это заметить или понять, но если как следует присмотреться к их творениям, знать, что искать, можно много увидеть.       — Это всего лишь пейзаж, — Элеонора подошла ближе к полотну. — Что именно, нужно искать?       Семья Лизельд владела этой картиной уже шестьдесят лет. Долгий срок, но за него никто так и не обратил внимания на пейзаж. Конечно же, они знали имена художника, название, даже изображенное на полотне место. Но на этом все. Никто не желал углубляться, ведь в высшем свете, важно создать нужный образ и вести верные беседы. Понимания для этого не нужно. И так было не только с этой картиной, но и со всеми предметами искусства в доме.       — Тень у беседки, отблески в воде, — машинально ответил Ривен, лишь сейчас замечая, отголоски пережитого пожара на полотне. За умиротворенной картиной скрывалось то, о чем он предпочел бы забыть. Еще одна загадка.       — Это… — маркиза нахмурилась. Теперь и она видела странности на картине. Странности, от которых мороз пробегал по коже. — Так странно… Я никогда не замечала этого…       — Что бы увидеть, нужно смотреть, — Ривену все еще было плохо. Хотелось свернуться в клубочек в самом темном и дальнем углу и разрыдаться, завыть. Но нельзя. Он не должен пугать свою невесту, не должен давать Гудвину поводов в очередной раз попытаться устроить апокалипсис в их мире. — Я бы хотел показать картину магам. Ты не против?       — Магам?       — Да.       — Что ж, мы скоро поженимся, так что… почему бы нет. Теперь мне и самой интересно. Я приглашу нашего семейного мага.       — Замечательно. С нетерпением буду ждать с ним встречи.       — Дорогой, я бы предпочла, чтобы ты ждал встреч лишь со мной, — кокетливо улыбнулась женщина. — Пока что, все шло именно так, как она планировала. Но, несмотря на это неприятные сомнения понемногу проникали в сознание. Так ли прост ее жених или это всего лишь видимость?       — Встреч с тобой я жду всегда. Не всегда по собственному желанию, но жду, — устало отозвался Ривен. Этот день тянулся слишком долго, а его мир продолжал рушиться. Должен ли автор так поступать со своим творением? В праве ли сжигать, стирать, разрывать на части созданные миры? Ривен прикрыл глаза. Он должен найти способ связаться с Гудвином, дать понять писателю, насколько опасен его гнев. Но как?       — Звучит немного обидно.       — Я это не хотел.       — Знаю, — снисходительно улыбнулась Элеонора. — Но сделай одолжение, когда будешь забирать меня с чаепития, прояви больше энтузиазма.       — Постараюсь.       — Это в твоих же интересах, — игриво усмехнулась женщина. Ее жених явно не проявляет к ней интереса. Но, это не проблема. Так даже интересней.       — И почему же?       — Потому что, если ты не справишься, в дальнейшем придется долго и упорно репетировать. Снова и снова, до тех пор, пока я не буду удовлетворена.       — Звучит, как угроза.       — Так и есть. Но, знаешь, тебе может понравиться.       Элеонора, не знающая о том, что произошло, не помнящая адскую боль, охватившую ее тело, пыталась растормошить своего мрачного жениха. Ривен как мог, пытался подыграть, но не так-то просто избавиться от воспоминаний. Они давили на него, давили так сильно, что он не был уверен в том, что способен выдержать их. И все же, ради семьи, ради самого себя, ему стоит постараться… ***       — Какого дьявола? — растерянно пробормотал Гудвин, непонимающе уставившись на стопку бумаг рядом с печатной машинкой.       Это была не просто бумага, а написанные и сожженные им страницы нового романа. И вот теперь они лежали перед ним, словно ничего и не было! Как это вообще возможно?! Писатель ощущал себя крайне неуютно. Последнее время с ним происходило слишком много странного. Конечно, это мелочи, но их количество начинало напрягать! Мужчина осторожно взял в руки бумагу, внимательно вглядываясь в троки. Это именно то, что он писал. И копии он не делал. Да и как это сделать на печатной машинке? Способ есть, но он не использовал копирку. Так как?       — Всему должно быть логическое объяснение, — неуверенно пробормотал Гудвин, практически падая в свое рабочее кресло.       Этот роман сводил его с ума! Правильно ему агент советовал не торопиться и взять перерыв. Но он не слушал, ведь в голове столько идей, а в душе энтузиазма. Похоже, зря. Мужчина, не скрывая раздражения, уставился на недописанный роман. Он уже все для себя решил, потому и сжег все вчера вечером. А что теперь? Весь его запал, все начать сначала испарился, словно его и не было. Рука сама потянулась к бутылке дорогого виски, стоящей на тумбочке. Он пил не часто, но иногда работа шла настолько напряженно, но он позволял себе пропустить стаканчик другой в качестве вознаграждения за труды. Сейчас же, ему просто нестерпимо захотелось выпить. Иногда лишь это и способствует пониманию.       — Дорогой, еще утро! — мягкий женский голос был полон недовольства.       — Знаю, но …       — Никаких но! — Леона буквально подлетев к мужу, забрала из его рук бутылку. В сознании вспыхнули неприятные воспоминания. Ей пришлось приложить много усилий и терпения, чтобы вытащить мужа из непробудного пьянства и повторения истории она не хотела — Мы уже обсуждали это. Я не против, но только если все в рамках.       — Всего один стаканчик, — поморщился Гудвин.       — С утра для вдохновения? — саркастически поинтересовалась Леона. — Уверен, что так будет легче?       Писатель с шумом выдохнул. Он не хотел обижать жену, не желал видеть в ее взгляде разочарование и боль. Она права! Ему стоит взяться за ум.       — Прости. Просто последнее время все идет не так. Может я исписался? Знаешь, такое бывает.       — И что же не так?       — Сначала вирус, потом этот Ривен… Никак не могу с ним совладать. А тут еще это… Ты же помнишь, я вчера все сжег… А теперь роман снова здесь.       — Хм… — женщина несколько мгновений буравила мужа пристальным взглядом, а потом посмотрела на стопку бумаг. На ее лице не промелькнуло и тени сомнений, лишь легкая усмешка. — Я помню, как ты сжигал бумагу. Но, вот, что на ней было не видела. Ты уверен, что взял нужную стопку?       — Что? — опешил Гудвин, лишь сейчас понимая, что логичное объяснение, действительно найдется всегда.       — Ну, ты же не думаешь, что рукопись вернулась благодаря магии или божественному проведению!       — Если честно, я вообще не думал…       — Вот и я про то. Наверняка, вечером, ты просто взял не ту стопку. Вот и все. Это не повод пить.       — Ты права, — Гудвин вздохнул с облегчением. Что бы он делал без своей Леоны. Лишь она помогала ему не сойти с ума, в этом странном мире, лишь ради нее он готов был бороть. — Я просто сам себя накручиваю…       — Вот именно. А вообще, все к лучшему.       — К лучшему?       — Да. Дай этому Ривену шанс. Узнай его вместе со своими читателями. Пусть этот персонаж раскрывает постепенно.       — Хм… Что ж… Шанс, так шанс… Пусть будет так…