Не то время, не то место

Полный чувств и эмоций поцелуй заставил её потерять опору, но сильные руки Гуана не дали Мэне упасть. Где-то глубоко в подсознании промелькнула мысль, что все в её жизни идёт не так в последнее время. Вместо размеренной тихой жизни Богини Очага на Небесах, она оказалась впутанной в чужую игру с пока непонятными для нее правилами. Вместо совершенствования своих сил — черные метки, острыми ветвями опутывающие ее запястья. Но на этом всё не закончилось, конечно… Горячие губы пускали мелкие, едва чувствительные разряды тока по всему телу. Одна рука крепко прижимала к себе, словно удерживала богиню от побега, а вторая, медленно скользя по мягкой ткани ее ханьфу, поднялась к шее. Мэна всхлипнула от переизбытка эмоций, когда холодные пальцы прошли ткань и наконец прикоснулись к обнаженной коже. Этот всхлип затерялся в поцелуе и, казалось, стал глотком силы для Гуана, потому что он сжал ее в своих объятиях еще сильнее. Ладонь, которая никак не согревалась от тепла тела Мэны, погладила основание шеи, создавая невероятное ощущение контраста. Ему не понадобилось очередного стона, чтобы начать действовать более напористо. Теперь она начала задыхаться, когда Гуан обхватил ее шею второй рукой и стал слегка направлять в такт поцелую, зарывшись в волосы и большим пальцем лаская кожу щеки. Тело непроизвольно пробила дрожь, подводя хозяйку в самый ответственный момент. Утомлённый последними событиями мозг также отказывался работать исправно, так что Мэна просто следовала за горячими губами — за единственным, что сейчас оставалось в ее сознании. В какой-то момент, Гуан замедлился и слегка отстранился от Мэны, однако продолжая держать ее за шею. Осоловевшая, словно разморенная на дневном летнем солнце, она заторможено приоткрыла глаза. Ей сложно было сразу сфокусироваться на чем-то конкретном, так что она просто постаралась держать свой взгляд на его лице. Ни на тени, отбрасываемые беспокойным пламенем свечи, ни на стол, на котором еще недавно они проводили ритуал. Нет, только его губы. И глаза. Да, глаза — тоже неплохо. — Моя Мэна… — скорее прочитала по его губам, сосредоточенная на них, чем услышала его беззвучный шепот богиня. По коже снова пробежали мурашки, вызванные холодом. Мэне показалось, что его руки раздвоились, потому что теперь она ощущала лед не только на шее, но и на плечах, спине и груди. Прикладывая усилия, она посмотрела в его глаза, ощущая, как теплеет лицо. Она чувствовала слабую пульсацию в ушах, когда заметила, что его взгляд опустился ниже. Ниже, чем находились её губы. Та капелька здравомыслия, спрятавшаяся глубоко внутри Мэны на время этого безумия, помогла ей проследить за траекторией его взгляда. Её одежда. Платье, предоставленное ей Тао, было специально сделано из мягкой ткани. Она легко скользила, и, видимо, сбилась из-за крепких объятий. Плечи оказались оголены, и даже вырез оказался… О, Владыка! Мэне показалось, что ее пронзила молния, и всё тело замерло перед тем, как осыпаться пеплом. Под ханьфу она обычно носила воздушный ципао, так как он не стеснял движений. Он и должен был хотя бы косвенно защитить плечи, но… С трудом вдохнув вдруг ставший ядовитым воздух, богиня оторвала дружащие руки от груди Гуана и начала поднимать сползшую ткань. Позор на ее больную голову! Как это могло произойти? Как теперь смотреть в глаза Гуану? Как теперь смотреть в глаза самой себе? Да, на Небесах не было запрета на отношения, но… Но она так не может. Ну не может. И именно сейчас она понимает возмущения Джиу, которой не понравился чересчур откровенный наряд демоницы во время одного из их с Бай Луном приключений в Нижнем мире. Спаси и помоги, Владыка. Не молилась, когда ее спустили к людям, и происходили все эти убийства. Не молилась перед опасностью демонической Ци Князя, преследующей по пятам. И даже когда рисковала своим бессмертием в сражении с гуями, не взывала к Владыке. А сейчас, пока в ушах звенит, ее просьбой стала бы спасительная дыра в Нижний мир. Хочется просто провалиться, прямо с этого места, чтобы не испытывать такого жгучего стыда. — Не стоит, — шепот, непонятно как пробившийся сквозь оглушительный звон. И всё такая же холодная ладонь Гуана опускается с шеи по коже вниз, а его запах становится более интенсивным. Он снова приблизился. — Ты божественно красива, — горячие губы — вот контраст-то, — прошлись от виска до ключицы. А она снова захлебнулась воздухом, теряя связь с реальностью. Стыдно. Нет. Стыдно. Нет. Очередная порция воздуха попала внутрь со странным звуком — предвестником всхлипа. Глаза Мэна так и не закрыла, лишь смотрела невидящим взглядом в стенку напротив. В поле ее зрения попал отблеск серебряной шпильки в волосах Гуана. Она почти съехала в сторону, оставляя часть его волос распущенными. Съехала. Прямо как ее ханьфу… Языком облизнула пересохшие губы, однако это не помогло — в мгновение секунды они снова оказались сухими. Она хотела сказать, остановить, что-угодно, но язык онемел и всё, что ей оставалось делать — распахивать в беззвучной мольбе рот, не в силах издать звук. А потом, она почувствовала влагу на своей груди. Мэна опустила глаза, почувствовав, как немеют кончики пальцев на руках. До ее понимания добирались лишь обрывки: тепло ткани, собравшейся и повисшей на ее локтях; мурашки на шее и оголенной коже груди; пламя дыхания Гуана, когда он склонился и языком провел по напряженному соску. Это невозможно связать вместе, это где-то там, не с ней, не здесь, не сейчас. Наверняка, она снова видит видение, наверняка из его прошлого. Или будущего. Но не сейчас, не здесь, и не с ней. Нет. На пересохшие от длительного смотрения глаза почему-то стали наворачиваться слезы. Не слезы, просто влага, чтобы убедить ее моргнуть. Просто помочь, не навредить. Богиня послушно моргнула, и даже заставила себя сделать вдох, только уже через нос. Потому что губы слиплись, и теперь уже их она не смогла бы разомкнуть так быстро. Гуан, еще раз поцеловав до чёртиков чувствительную кожу чуть выше соска, тяжело вздохнул. Медленно убрав руку с талии, которой прижимал Мэну к себе, он двумя руками постарался привести в порядок ее одежды. Лишь когда ни единого открытого участка кожи на плечах не осталось, он поднял глаза на лицо девушки. — Мэна, пообещай мне, что ты выживешь, — его голос звучал хрипло, но Мэна не обольщалась: сама она наверняка не смогла бы сейчас связать и два слова. Хлопнув ресницами несколько раз, богиня наконец-то смогла оторвать напрочь замерзшие руки от локтей Гуана, и тут же перевернула их ладонями вниз — заметила, что на белой коже набухают ядовито-красные следы от ногтей. Картинка в глазах стала чётче. — Если тебе будет грозить опасность, — пока Мэна пыталась прийти в себя, Гуан успел оторвать побег от своей плети и превратить его в восхитительный браслет. — Коснись браслета, если будешь в опасности, и я появлюсь в любом месте, чтобы прийти тебе на помощь. Нежные золотые нити переплетались в причудливый узор, а ширины этого браслета хватило бы, чтобы скрыть метку на её запястье. Богиня сглотнула, продолжая глупо рассматривать его в отблеске огня. — Обещай, что позовешь меня, Мэна, — настойчиво произнес Гуан, заставляя посмотреть на него. В его глазах пылал огонь, но это не был свет фонарика или свечи. Нет, этот огонь внутри него самого, грозился сжечь все на своем пути. И Мэна чувствовала, как сегодня он начал заживо её поедать, наслаждаясь процессом. Так и не сумев совладать с собой, Гуан вновь быстро склонился к девушке и оставил короткий, но крепкий поцелуй на ее губах. — Мэна? — Хорошо, — она была уверена, Бог Земли ее не услышит, слишком тихо прошептал её бессильный голос. Однако он отстранился и кивнул. — Вот и хорошо. Нам пора, к сожалению, — он отвернулся, и на короткий отрезок времени его фигура перекрыла ей свет. Ей показалось, что в этом помещении нечем дышать. — Жаль, что мы не можем отказаться от наших планов. Наконец, он выпрямил плечи, и не оглядываясь назад, поднялся по лестнице к выходу. Мэна стояла без движения до того момента, пока за ним не хлопнула дверь. Тогда, подняв руки и обхватив ими себя за плечи, будто в попытке защититься, она сделала шаг вперед. Ноги подкосились, но она сумела дойти до стола и облокотиться на него. Еще недавно, здесь они проводили ритуал. Ритуал, в котором ей отводилась важная роль, в котором она сама принимала участие. На этом самом столе. В нос попал терпкий запах трав, висящих собранными пучками на стене. И тут, совершенно не по-божественному, она оглушительно чихнула, чуть не слетев со стола. Пламя ближайшей к ней свечи испуганно затрепыхалось, стараясь убежать от дыхания девушки. Но, так и не справившись, потухло, оставляя после себя только тонкую струйку дыма. Богиня глупо смотрела на причудливые узоры, который оставлял после себя этот дым. Ей стало казаться, что комната уменьшилась до размеров трех свечей, сиротливо горящих по бокам стола. И эти стены начали давить на нее, сжиматься. Желая схлопнуться и раздавить одну маленькую Богиню Очага. Такую маленькую и незначительную… Запоздало реагируя на пережитое волнение, внутри Мэны взбушевалась ее собственная Ци. Она почувствовала, как прежде зажатые мышцы начали каменеть под влиянием её энергии. Гуан бы заметил. Случись это раньше, он бы почувствовал. Только что бы это изменило? Не его вина, что она выбрала такую мягкую ткань, которая сползает по плечам после первого же неловкого движения. Не его вина, что он увидел её в таком виде… Лицо Мэны вновь вспыхнуло, ужалив жаром и уши, и шею, и даже кончики волос, убранных в высокую прическу. Девушка подняла одну руку и провела пальцами линию от лба до уха, опускаясь ниже на шею, и словно стирая произошедшее. Ей казалось, что на ее коже все еще пылает огонь Гуана, что она чувствует его дыхание даже сквозь одежду. Одежду, которой не было на ней в тот самый злосчастный момент! — Госпожа? Все в порядке? — скрипнула дверь и в комнату заглянул голос Шан. Богиня судорожно вдохнула воздух, и тут же выдохнула, усилием воли стараясь подавить и успокоить внутреннюю Ци. Шан тоже заметит. Она тоже может. — Да-да, — Мэна услышала себя откуда-то со стороны. Она, не оборачиваясь, махнула духу рукой: — Я сейчас подойду. — Хорошо, — волнение Шан перекрылось ее собственной усталостью после ритуала. — Просто Бог Земли вышел и я забеспокоилась, тебя долго не было. Мы с господином Тао ждем во дворе. Звук захлопнувшейся двери стал знаком для Ци, потому что она вновь вырвалась из-под контроля и заструилась по меридианам. Сдерживающие ее метки не справлялись, отчего разогрелись и начали огнём жечь запястья. И вполне ощутимо, тонкая белоснежная кожа моментально покраснела. Хватит этого огня, прошу. Слишком много. Мэна заставила себя отцепиться от стола, и сделала пару шагов в сторону. Пора идти, пора возвращаться. У нее еще очень много дел и она просто не может себе позволить думать о том, что произошло. А что, собственно, такого произошло? Над ней не было насилия, она сама хотела этого поцелуя, ей самой же все понравилось. «До момента, когда на твоей груди заискрился огонь,» — услужливо подсказало сознание. Она закрыла глаза, стараясь прийти в себя, но ничего не помогало. Даже то, что сейчас она отчетливо чувствовала под своими руками ткань ханьфу и была уверена, что она полностью одета. Уже поздно, он все видел. Не просто видел, он коснулся её. Губами, горячими, обжигающими губами. Сквозь темноту закрытых глаз она видела, как он прошептал ей что-то, каким взглядом скользил по ее неприкрытой коже, как склонился прямо к шее, а потом опустился ниже и… О, Владыка! Нет, пора заканчивать. Она сейчас не имеет права упоминать Владыку. У нее все еще есть задание. Ну и что с того, что ворот Ханьфу соскользнул? Словно Гуан раньше никогда женских тел не видел. «Твоего не видел. Раньше,» — голос, напоминающий шелест Тоёна, вновь закрался в уши. — Тоён? Где ты? — встрепенулась богиня. Не сразу, но демон из зеркала откликнулся. — Приветствую, Госпожа. Я тебе нужен? Видел, или нет? Это его голос всё это время стелется вокруг нее? — Что видел, Госпожа? Этот несчастный плененный демон видит лишь серую дешевую тряпку, которой вы меня обмотали. А ты хочешь показать мне что-то интересное? Соберись, Мэна, не думай о произошедшем, не думай, не дай больше никому узреть свой позор. — А что произошло? Госпожа, мне ты можешь доверять, я нем как рыба. Правда, это работает только до конца нашего контракта, но кого интересуют такие мело… — Ты свободен, — оборвала демона Мэна, с трудом удерживаясь от более грубой версии. Не этого она хотела, когда думала о Тоёне. Пленник зеркала покинул её сознание, и это ощущение было — словно она избавилась от тяжелой и слишком большой доули, давившей ей на голову и затягивающей подбородок ремнем. И всё же, хотя её подозрения не оправдались, этот короткий разговор помог ей немного расслабиться. Плечи уже не были так вжаты в шею, а пальцы перестало ломать от силы, с которой она сжимала ханьфу. Лишь она одна свидетельница произошедшего, и лишь ей одной нести это в своих воспоминаниях. Все остальные не ведают и ведать не будут. «Кроме Гуана.» — Хватит, — вслух пробормотала Мэна. Она выдохнула, одним желанием приструнила всё ещё горевшую Ци, и открыла глаза. Пора возвращаться за работу. Идя к выходу мимо стола, Мэна на секунду остановилась, загипнотизированная догорающиими свечами. Она подняла свою руку к лицу, из-за чего длинные свободные рукава съехали вниз, обнажая изуродованное наказанием метки запястье. Набухшие ранки от впившихся в ладонь ногтей смотрелись достаточно гармонично с ранами чуть ниже. Болезненная красота. Потерев кончики пальцев, богиня большим и указательным потянулась к фитилю ближайшей свечи. Кожу вновь обожгло, но девушка даже не поморщилась. Потушив так все три оставшиеся свечки, она слегка улыбнулась поднимающимся в воздух кольцам дыма. Улыбка вышла измученной. Хватит с неё этого огня. Стоило ей подняться по ступеням наверх, как в голову ударил чистый воздух, переполненный запахами и звуками ночного леса. Здесь все оставалось неизменным, и ни единой травинке не было дела до того, что минутами ранее пережила Богиня Очага. — Госпожа! — резким шагом к Мэне подошел Тао. Он внимательно осмотрел богиню, и его идеальное лицо наполнилось волнением. — Вы в порядке? Шан поднялась со скамьи и тоже пошла в сторону богини, однако в ней было заметно меньше энергии. — Да, — девушка опустила голову. Она сделала ещё один глубокий вдох, позволяя себе минуту тишины. — Да, со мной всё хорошо. — Ваше ханьфу… — начал Тао, заметивший измятую ткань на вороте. Мэна слегка растянула губы в улыбке. Внимательный, заботливый, как и всегда. Не упустил эту мелочь. Мелочь, которую она же сама и сотворила в приступе стыда. — Все хорошо, — мягко повторила богиня. — Ритуал дался мне не очень легко, но не стоит волноваться. Тао не смел больше говорить об этом, однако даже после заверений Мэны он не остался убеждён. В его голове мелькали тёмные мысли, и ни одна из них ему не нравилась. Но он кивнул, потому что заметил нежелание богини говорить об этом. Не ему призывать ее к ответу. — Возвращаемся? Мэна посмотрела на измотанную Шан, смотрящую в пустоту. Для всех этот день был сложным. Дух, наконец обратив внимание на свою госпожу, попыталась придать себе более живой вид, но в конце-концов просто согласилась с Мэной. Ей тоже хотелось поскорее вернуться в поместье и спрятаться в его стенах, хотя бы на минуту чувствуя себя в безопасности. Рядом с богиней. Все еще бросая нечитаемые взгляды на Мэну, Тао тоже шагнул вперед. Сама богиня последней покинула двор, оставляя позади все, что произошло ранее. А о её позоре… Знает лишь огонь.