Архонты (не) носят короны

      Золотоволосый герой ловко уворачивался от ветряных потоков, что порой свистели над ухом, намереваясь отсечь его или оставить пару шрамов на щеке. Анемо Архонт в дикой ярости метал острые струи воздуха. Он то раскрывал, то складывал свои белоснежные крылья, отходя от противника назад. Этот необычный юноша свалился на его идеальный Монштадт откуда-то с небес. Ибо по-другому объяснить, как он смог пройти через волшебную ветреную стену нельзя.       Главный бой происходил в полуразрушенном соборе. В священной обители божества. Сам же Барбатос был невероятно зол: глаза светились так, что освещали его лицо в полутёмном здании не хуже фонарей, губы скривились в диком оскале. Некоторые элементы его белоснежной одежды уже не являлись идеально чистыми или в принципе целыми. Архонт выдохся.       После того как чужеземец поднял восстание из недовольных такой «свободой» людей и пошёл свергать местное божество, Великий Ветер впал ненадолго в ступор. Весь его идеальный строй, его идеальный мир, который он так долго отстраивал, рушился в одночасье. Его народ сам привёл путешественника к собору, сам выбил дверь, не жалея последних сил. Они устали, но, ослеплённые яростью, шли вперёд. Пока Анемо дракон не убедил их развернуться и бежать прочь.       Двалин стал следующей преградой. Однако после долгой и изнурительной битвы, его голова упала под ноги своему же хозяину. Барбатос рухнул на колени перед головой Анемо дракона. Часть сил его покинула. Пол крыши священной обители снесло во время драки. Золотоволосый герой медленно приближался к божеству.       Золотые глаза смотрели с презрением. Столько лет держать простых людей в страхе, в поклоне. Таких божеств называли злодеями. А юноша здесь дабы бороться со злом.       Однако Архонт резко изменился в лице. Слёзы, стоявшие в бирюзовых глазах, пропали. Взгляд наполнился неисчерпаемой ненавистью. Юноша поднялся, одним хлопком крыльев, снеся чужеземца в дырявую стену. Герой попытался встать, потирая ушибленный затылок. Ухватившись крепче за меч он ринулся на противника, замахиваясь оружием. Белоснежные крылья подняли Архонта вверх, не позволяя нанести вред хозяину. С высоты Барбатос начал наносить десятки… Нет, сотню… Тысячу ударов острыми потоками воздуха. Он махал руками, обрушивая их на рыцаря и проклиная за смерть друга, за разрушенный дом, за отнятых людей. Ещё и ещё. Уворачиваться главному герою уже не было смысла. Его меч не успевал отразить все воздушные ножи. Тёмная одежда рвалась, локоны золотистых волос отлетали на пол, открытые участки кожи покрывались царапинами и ранами. В конце концов он без сил рухнул на колени.       Когда Великий Ветер окончательно охрип и выдохся, он устало приземлился на землю. Тяжёлые крылья шумно сложились за спиной, ноги подрагивали, но стоял он более чем величественно и уверенно сверху вниз прожигая своего врага горящим взглядом. Юноша снова задирал аккуратный носик, сужая глаза в надменном прищуре.       Прошла минута. Никто не двигался. Путешественник не смел пошевелиться, лишь тяжело вбирал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Анемо Архонт тоже не спешил покончить с соперником. На бледном лице расцвела самовлюблённая улыбка. Он сейчас представлял, как опутает ветром этого маленького нарушителя порядка и прилюдно казнит на главной площади. Как вновь вернёт тот идеальный уклад, который строил веками… Он был так близко к победе.       Воспользовавшись мимолётным замешательством, золотоволосый герой тихо ухватился за рукоятку меча и резко подскочив нанёс удар. Однако пролетел мимо — Архонта вновь подняли родные крылья.       — Щенок, — крикнул Барбатос, разливаясь в безумном хохоте, перекатываясь в воздухе. — Ты пошёл против Бога! И понесёшь за это самое страшное наказание!       Почему-то юноша передумал устраивать публичную казнь. Лучше он уничтожит этого самоуверенного мальчишку сейчас, а народу победоносно вынесет его бездыханное тело.       Главная часть собора, где находился трон Архонта и над которым всё ещё была крыша, погрузилась в мглу. Вдруг стало так темно и так страшно. Подняв голову путешественник увидел над собой лишь глаза, что сейчас светились фиолетовым и две магические сферы, такие же злостно фиолетовые, в руках божества. Барбатос занёс руку, и путешественник зажмурился. Однако ничего не происходило ни через две, ни через пять секунд.       С опаской приоткрыв один глаз рыцарь увидел тоненькую фигурку, что отгораживала его от неминуемой гибели.       — Барбара, отойди… — предупредительно рыкнул Великий Ветер.       — Венти! Пожалуйста, не надо! Отпусти его… Он всё понял.       Так могла называть Архонта только она. Так нежно, так просяще. Опустив руку, он подошёл к девушке, ухватил её за подбородок, вынуждая смотреть в его дикие и такие страшные пурпурные глаза. Барбатос хитро улыбнулся, однако эта ухмылка скорее походила на оскал сумасшедшего.       — Ах, моя любимая милашка Пастор, — томно начал тот, заглядывая в небесно голубые глазки. — Я бы с радостью исполнил твоё желание. Но этот мальчишка позволил себе пойти против меня. А ты знаешь, что я такое не прощаю.       Он заигрывающе погладил большим пальцем нижнюю губу своей фаворитки и медленно отстранился.       — А теперь уходи. Меньше всего мне хочется, чтобы ты пострадала.       — Барбара, берегись! — раздался предупредительный крик за девушкой и сразу после него в Архонта полетел увесистый анемо шар. Не успев увернуться тот лишь немного отлетел, кувыркнувшись в воздухе, но затормозил на остатках потолка. Барбатос выпрямился и встал на ноги, так и оставаясь стоять на потолке головой вниз. Он не падал. Стоял уверенно. Прям как на земле.       — Как… Как ты это сделал? Мой ветер… Ты посмел использовать мой ветер против меня?!       Глаза, руки и волосы вновь пурпурно засветились. Сила Архонта вышла из-под контроля из-за чего нарушилась гравитация. Булыжники, обломки стен и потолка собора медленно поползли вверх, а вместе с ними двое людей оторвались от земли.       Издав истошный крик Барбатос направил огромный поток тёмной силы в соперника…       Путешественник смог придти в себя только когда гравитация пришла в норму и они с Барбарой совершили не самую мягкую посадку на пол трясущегося и разваливающегося храма. Рыцарь не увидел, что произошло, однако тёмная сила отразилась и полетела в сторону божества. И сейчас сидя на полу двое взирали на агонию и панику Анемо Архонта. Каменный потолок, словно пожирал его, стремительно превращая каждый сантиметр божественного тела в камень.       — НЕТ! ТАК НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! НЕТ! НЕ НАДО! НЕЕЕЕЕЕТ!       Однако крики ужаса разрезали остатки собора недолго. Вскоре всего Барбатоса поглотил камень. Из потолка непонятно откуда выросли тяжёлые цепи с массивными звеньями и опутали статую Архонта, навечно зафиксировав её верх ногами.       Отдышавшись и хоть немного придя в себя, путешественник поднялся на дрожащие ноги. Земля перестала ходить ходуном, а глянув наверх, он увидел, как тучи расходятся, открывая монштадтцам голубое прекрасное небо.       Юноша улыбнулся лучам солнца, что теперь всегда будут радовать город свободы. А глянув туда, где раньше была стена, он заметил, как рассеивается стена-смерч. Однако кое-что не давало покоя.       Барбара продолжала тревожно вглядываться в лицо статуи, что навечно запечатлела маску гнева, отчаяния и ненависти. Она продолжала сидеть на коленях, не находя в себе сил подняться. Не таким она хотела его запомнить. Девушка грустно, но смиренно выдохнула, боковым зрением заметив руку в перчатке.       — Как ты?       Недолгое молчание сменилось неуверенным: «Нормально». Пастор приняла руку и поднялась, отряхивая белоснежное платье.       — Ты уверена?       — Я знаю, что он был тираном… Я знаю, что он сделал много плохого, — снова этот грустный тяжёлый вздох, после которого последовала лёгкая улыбка. — Значит так должно было произойти.       Ещё раз окинув развалины и запечатанную цепями статую сумасшедшего Архонта, Путешественник нахмурился и развернулся к выходу из этого ужасного места. Однако Пегг так и не шелохнулась. Юноша тоже остановился, стоя к ней спиной.       — Как ты это сделала?       — М?       — Как направила его силу против него самого?       Секундная пауза и горькая усмешка.       — Я просто дала ему посмотреть в зеркало.       Золотые глаза расширились от изумления. Он быстро окинул взглядом треснутый пол и в обломках действительно обнаружил зеркало. Простое, овальное, с огромной трещиной по середине, которая как паук, длинными ногами расходилась до рамы. Откуда в храме зеркало? Ответ простой. Оно всегда было рядом с Архонтом. Висело над его троном. Он его очень любил. Хотя вернее сказать — отражение в нём.       — Пошли отсюда, Барбара.       — Ты иди. Тебе предстоит нелёгкий путь. А я… Я пока останусь ненадолго.       Стоило шагам затихнуть, как девушка неспеша поднялась по остаткам той самой лестницы, что вела к его амвону. В его небольшую кафедру, где он сидел на своём позолоченном кресле и надменно смотрел на свой народ. Сейчас же он висел прямо над своим троном. Расстояние от потолка до пола там было совсем небольшое, а потому пастор легко протянула ладонь и дотронулась до холодной грунтовой щеки.