утешение

      он понимал её без слов, хватало одного мимолетного взгляда, дабы прочитать её мысли как очередную газету со сплошными лживыми заголовками, её эмоции, похожие на бушующий тёмный океан в дождливый день. бурлит и топит собственных детей-кораблей, точно себя тянет на собственное дно, уже не ища смысла в отчаянном сопротивлении.       видит ярко и отчётливо - она сдалась. опустила руки и упала на колени, разодрав вторые в кровь да порвав элегантные чулки цвета яркой сирени. глаза полны горьких слёз, да и потухли они уже давным-давно. шин уже никогда не увидит в них того самого блеска, жажду мнимого спасения и решимости спасти всех до единого. больше эти фиалковые глаза его не преследовали, не слепили своим светом, точно два маленьких солнца поселились в этих очах. не смотрели жадно в его спину, не считали косточки его бледных рук и не пытались очаровать, пленить своей красотой, сравнимой только разве с лживыми богами. эта глупая девушка больше не пыталась до него достучаться, не ломала каменную стену до небес между ними, не боролась ни за свою жизнь, ни за чужую. её уже не спасти, не заставить встать на ноги, сколько ни проси. и он понимал это лучше всех, поэтому лишь безучастно наблюдал. наблюдал и ждал, когда она сломается настолько, что от неё не останется ничего. никакого сочувствия или жалости, лишь холодная ненависть заполняла его сердце при упоминании бестии.       бестии, что убила его сестру и всех, кто был с ними до этого момента. проклятой чертовке, которая лишь притворялась невинной овечкой, пытаясь с ним подружиться, дабы позже воткнуть нож в спину. дьяволу воплоти, который сейчас сидел на холодном полу и плакал перед ним, спрятав мокрое лицо в коленях. саре чидоин, при взгляде на которую сердце пропускал болезненный удар, сжималось с такой силой, что ещё немного и оно разорвется на тысячу частей.       такая хрупкая и беспомощная, она не ждала никакого утешения или поддержки. просто так вышло, что парень совсем случайно, честно-честно, нашёл её в совершенно пустом медпункте, даже сафалин не виднелась около пугающих зеркал. совсем одну, словно потерявшийся в магазине ребёнок. стоило просто молча наблюдать, а лучше вовсе уйти и сделать вид, словно он ничего не видел, но почему-то ноги его не слушали, точно налились свинцом.

"мерзкая чертовка, убившая невинную канну."

шин медленно подходил к девушке, нервно теребя конец алого шарфа, пока глаза нервно щурились от волнения. как хорошо, что она не поднимала голову и никак не реагировала на его присутствие, иначе парень бы сошёл с ума от смущения и убежал в тот же миг, сверкая пятками.

"грязная лгунья, которая хотела обмануть всех, а после выйти сухой из воды."

он изучал её с ног до головы, внимательно и не спеша. запутавшиеся локоны медового цвета небрежно лежали на дрожащих, таких хрупкий плечах, а от прежнего элегантного хвоста ничего не осталось. помятая и мокрая от горячих слёз одежда выглядела до боли небрежно, но чидоин было далеко плевать на это. какая же она глупая, совсем себя не бережёт.

"глупая колдунья, очаровавшая всех вокруг и убившая дорогих ему друзей. "

тсукими тихо и аккуратно садиться на корточки рядом с женской фигурой, тяжко вздыхает и не знает, что сказать. зачем он вообще пытается её утешить, если так сильно презирает одно её существование? парень никогда не сможет себе ответить на этот вопрос.

"сара чидоин, я обязательно убью тебя."

красный шарф нежно касается девичьей шеи, плеч, рук и головы, бережно забирая в свои объятия. сара недоуменно поднимает голову, дабы взглянуть на того, кто так нелепо пытается её приободрить и нарушает её "покой", сравнимый с гранью срыва. но в комнате вновь никого, только она и алый шарф.

"обещаю, я отомщу за всех, кого ты погубила."

но это будет точно не сегодня.