Глава 2. Неужели ты настолько глупа, Кэролайн?
6 ноября 2013 г. в 18:45
— Кэролайн... — тонкий детский голосок отдается эхом в лесной глуши. Этот голос мне знаком, знаком с раннего детства...
— Кэролайн, догоняй! — я резко поворачиваюсь и замираю, не в силах и шелохнуться. Мимо меня, словно в замедленном действии, пробегают две маленькие девочки, одна из них, заметив меня, останавливается и, сделав пару шагов мне навстречу, замирает, пристально смотря на меня.
Проходит пара мгновений, и вторая девочка тоже подходит чуть ближе, как-то странно улыбаясь лишь уголками губ.
— Наконец-то мы можем поговорить... — произносит темноволосая малышка.
И я наконец понимаю, кто стоит передо мной.
— Елена? Бонни? — я замолкаю, подбирая нужные слова. — Это вы... это сон? Боже, да конечно сон! — наконец договариваю я. Елена, коротко кивнув, уводит взгляд в сторону. Затем медленно начинает становиться прежней, взрослой Еленой. Бонни — тоже. Они вырастают на моих глазах, стоя прямо передо мной, так быстро, словно каждая секунда — это год прожитой жизни. И наконец это прекращается.
— Странный сон... — немного улыбаюсь я, смотря на подруг.
— Да. Но... скажи, зачем ты это сделала? - Гилберт смотрит на меня внимательным и пронзительным взглядом.
— Сделала что?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, Кэролайн, — твердо говорит она.
Лекарство. Вероятнее всего, Елена говорит именно о нем.
Тихий всхлип нарушил тишину в комнате, и блондинка, резко сев на кровати, принялась судорожно тереть глаза.
— Сон... — облегченно выдохнула она. — Всего лишь сон... — девушка снова откинулась назад, сладко потягиваясь и прикрывая глаза, дыша спокойно и размеренно. — Так, стоп... - еле слышно произнесла Кэролайн и приподнялась на локти, сощурившись оглядываясь по сторонам. Некоторое время глаза привыкали к темноте, и она не сразу поняла, где находится.
«Его комната... Комната Клауса».
Кэролайн непроизвольно повернула голову набок, отчего-то думая, что на другой половине постели сейчас спит гибрид, но его там не оказалось.
«Который час? Сколько я проспала?»
Девушка опустила ступни на пол и тут же вздрогнула, по телу ее пронеслась волна мурашек. Пол оказался очень холодный.
Она, наконец, поняла, что сидит в одном нижнем белье, все еще немного влажном. Тонкая складка залегла меж ее бровей, и, недовольно оглянувшись, она заметила свое платье, висящее на спинке стула, что стоял у стола с кучей книг. Подойдя к нему, Кэролайн, выругавшись, натянула на себя одежду, и затем направилась к двери, в надежде отчитать гибрида за подобную наглость.
Ступая как можно осторожней и тише, девушка медленно спустилась по лестнице вниз и застыла на последней ступеньке, затаив дыхание.
Клаус спал. Полулежа на мягком диване у камина, гибрид, кажется, не замечал ничего и никого вокруг, и Кэролайн, чуть хмурясь, на носочках приблизилась к столу и потянулась к стоящей на нем бутылке с виски. В ту же секунду Клаус, очнувшись, резко вскочил с дивана и, налетев на девушку, прижал её к стене.
Прерывисто вздохнув, Кэролайн как-то неловко и слабо дернулась, спиной вжавшись в стену так, словно хотела пройти сквозь неё. Никогда ещё не чувствовала она так остро свою беззащитность и слабость — Клаус был сильней её даже тогда, когда она была вампиром, но сейчас, будучи человеком, девушка еще больше ощутила свою беспомощность. Клаус был тысячелетним гибридом, и Кэролайн не могла противостоять ему, но, глядя на него широко распахнутыми глазами, она вдруг поняла, что, вопреки всякому здравому смыслу, не боится его.
Словно вдруг очнувшись и осознав, кто перед ним, Клаус убрал руки, но с места не сдвинулся, продолжая буравить Кэролайн пронзительным, напряженным взглядом.
— Ты уже проснулась, — констатировал факт гибрид, и, отойдя в сторону, коротко произнес:
— Доброе утро, Кэролайн. — Девушка кивнула в ответ, но сразу же нахмурилась.
— Доброе? — возмутилась она. — Да как ты посмел раздеть меня, Клаус?! — глаза ее горели от злости и смущения, сдержать эти эмоции отчего-то не получалось, да и не хотелось. А лицо мужчины было каменным, отчужденным, оно не выражало ничего, вообще ничего.
— Хватит, — сказал гибрид, садясь на диван.
— Что? Что хва… — начала Кэролайн, но Клаус ее перебил.
— Я сказал, хватит! — повысил голос мужчина, кинув недоброжелательный взгляд в сторону девушки, и та от неожиданности вздрогнула всем телом. — Сядь, — черты его лица смягчились.
Форбс ничего не оставалось кроме как послушаться его и сесть рядом.
— Насколько я понял, ты снова человек, так? — уже заинтересованно смотря на нее, спросил Николаус.
— Да.
— И с чего бы драгоценная Елена отдала тебе лекарство?
— Она не отдавала… Я украла его.
Клаус пораженно изогнул бровь — о таком он даже подумать не мог. Ведь не так давно они разговаривали об этом, в доме Гилбертов, и тогда Кэролайн ясно дала понять, что не стала бы человеком снова.
— Я не ослышался? Ты и впрямь лишила свою лучшую подругу жизни, которую она действительно хочет? — усмехнулся он. — Что с тобой не так, Кэролайн Форбс? И почему ты пришла именно ко мне, к своему врагу? Не к Елене, не к Бонни? В конце концов, не к своей матери? — именно ответ на этот вопрос волновал его больше других. Девушка, наконец, приподняла голову, и в глазах ее читалась безысходность, разбавленная страхом и грустью.
— Понимаешь, все эти дела с завесой... Бонни была занята со своим заклинанием, а Елена... Она должна была попрощаться с Джереми, — Кэролайн шумно вдохнула и продолжила: — И я просто не хотела возвращаться домой... И ты, ты единственный, кто может мне помочь. Мне действительно нужна твоя помощь…
— Помощь? — настороженно спросил Клаус.
— Да. Я хочу, чтобы ты обратил меня, — быстро пролепетала девушка. Гибрид искренне удивился.
— Какой в этом смысл, Кэролайн? Зачем ты приняла лекарство?
— Тайлер… он бросил меня, — тихо, почти шепотом проговорила девушка, глаза начинали гореть от подступающих слез, но она все же сдерживала себя.
— Неужели ты настолько глупа? — немного прищурившись, сказал гибрид, разглядывая ее лицо, будто ища ответ. – Ты ведь могла жить вечно, и Тайлер далеко не твоя последняя любовь…
«Он твоя первая любовь. Я собираюсь стать последней. Сколько бы времени на это не понадобилось».
— Дело не только в этом, понимаешь? — не выдержав напряжения, девушка тяжело вздохнула, слезы хлынули сильным потоком. — Все рушится… и я… совсем одна.
— Все же, причиной всему является именно Тайлер, — рассуждал вслух мужчина.
— Ты вообще слышишь, что я говорю, Клаус!? — прокричала Кэролайн, вытирая слезы тыльной стороной ладони, медленно приходя в себя.
— Я прекрасно слышу тебя, дорогуша, — улыбнувшись уголками губ, произнес гибрид и поднялся с дивана. — Об обращении поговорим позже. Ты голодна?
— Да.
— Тогда тебе придется подождать меня здесь. Видишь ли, человеческой пищи в доме практически нет, так что мне придется сходить в магазин, а ты не выходи из дома до моего возвращения, ясно?
— Да, хорошо.
***
Никогда ещё Кэролайн не доводилось бывать в этом доме одной, и сейчас, осматривая комнату за комнатой, она невольно восхищалась и размерами, и обстановкой.
У Клауса определенно был хороший вкус, и внутреннее убранство дома самым необычным образом сочетало в себе старинные детали декора со вполне современной мебелью. Древние вазы, статуэтки, картины… Из любопытства Кэролайн прошла к самым дальним комнатам и остановилась у той, что находилась в конце коридора.
Эта комната несколько отличалась от остальных: плотно задернутые занавески препятствовали проникновению солнца, и в комнате царил полумрак. В самом углу, накрытый темным покрывалом, стоял непонятный предмет, похожий на широкий мольберт. С громко бьющимся сердцем Кэролайн подошла ближе и, осторожно откинув ткань, замерла в немом восхищении. С большой, выполненной в полный рост картины на девушку смотрело её собственное лицо. Кэролайн, изображенная на холсте на средневековый манер, стояла, грациозно выпрямившись и глядя вперед гордым, слегка надменным взглядом. Светлые волосы её были уложены в сложную прическу, на губах застыла загадочная улыбка. Затаив дыхание, настоящая Кэролайн смотрела на себя, изучая каждый мазок. Было видно, что в картину эту Клаус вложил все эмоции, и девушка вдруг подумала, что за видимой суровостью и жестокостью гибрида прячется совсем иная, творческая и ранимая, душа. Завороженная картиной, Кэролайн осторожно дотронулась до полотна, словно опасаясь, что оно ненастоящее и может внезапно исчезнуть. Картина казалась ей совершенной, и, позабыв обо всем, девушка не заметила, как к ней сзади бесшумно подошел Клаус.
— Вот ты где, — тихо произнес мужчина, заходя в комнату. Вздрогнув от неожиданности, девушка чуть отшатнулась.
— Я…
— Тебе нравится? — он кивком указал на картину. — Если ты захочешь, позже я покажу тебе… другие работы, - заметив смущенный взгляд девушки, он усмехнулся краешком губ. — Идем на кухню.
Ничего не ответив, Кэролайн лишь благодарно посмотрела на Клауса и поспешила за ним вниз.
Немного повозившись с пакетами, Клаус поставил перед девушкой тарелку с едой и, налив апельсиновый сок, опустился на стул напротив неё, с молчаливой улыбкой наблюдая за тем, как Кэролайн, только сейчас ощутив, насколько она голодна, быстро поглощает еду.