Словно вчера

      Февраль. Мне четырнадцать. Все, что я могу и хочу знать об этой жизни - она дерьмо.       Конечно, я думал так не всегда. Лет до восьми я был самым счастливым на свете. Я дружил с одноклассниками, слушался родителей, получал подарки и просто радовался всему, что меня окружает. Но потом все пошло наперекосяк. Я не могу точно сказать, в какой момент моя жизнь превратилось в поганую лужу, но отчетливо понимаю, что последние четыре года в ней нет ничего хорошего.       У меня нет друзей. Они начали гнобить меня с тех пор, как мы перешли в среднюю школу. Не знаю, чем я стал их раздражать. Может тем, что на год младше одноклассников, потому что пошел в школу с шести лет. Да и в целом я отличаюсь от других, какой-то заторможенный что ли.. Мне тяжело дается то, что многие схватывают на лету.       Может быть мне когда-нибудь кто-то и нравился, но я об этом не думал. Никто никогда не захочет быть с таким увальнем, как я. Неуклюжий, неловкий, почти ни с кем не общаюсь, а если и пытаюсь поболтать, то вечно говорю невпопад. Если я кому-то и понравлюсь, то вряд ли этот человек будет нравиться мне, поэтому уж лучше быть одному. Так проще. И спокойнее. Я вообще не люблю, чтобы кто-то меня трогал.       Теперь вы знаете мои мысли того времени, мысли закомплексованного четырнадцатилетнего подростка. Они остались со мной на долгие годы, даже сейчас я мало в чем изменил себе, как бы грустно это не звучало. Но то, что произошло той весной, наложило отпечаток на все мое дальнейшее существование по нынешнюю пору.       На каникулах мамина подруга предложила мне работу на книжной ярмарке. Сначала я наотрез отказался, потому что не люблю разговаривать с людьми и быть на виду. Но после разговора с отцом, я понял, что новых наушников мне не видать, поэтому решил заработать на них сам. Мама была несказанно рада тому, что я "выйду в свет". Она вообще-то не очень любила отрывать меня от себя, так сказать, но бывало, что ее накрывало, и она хотела, чтобы я с кем-нибудь наконец пообщался.       В общем, паззл сложился, и я оказался в доме культуры. Поначалу мне было не по себе. Я боялся сделать что-то не то, паниковал, если не досчитывался нескольких рублей в кассе, старался не разводить ни с кем долгих диалогов, ограничиваясь лишь информацией о какой-нибудь книге. Но на третий день начал понемногу привыкать к хаосу вокруг меня. Иногда даже откладывал телефон, чтобы посмотреть по сторонам, но быстро начинал чувствовать себя некомфортно. Казалось, что все глазеют. Да, я уже говорил, что я странный какой-то...       И в этот проклятый третий день случилось то самое, ради чего я проговариваю всю эту ерунду. За одним из столов я увидел девчонку. Нет, скорее девушку. Она явно была старше меня года на три-четыре. Она постоянно разговаривала с соседкой по столу, а потом они хихикали. Иногда мне даже казалось, что смеются именно надо мной. Но это все из-за моих комплексов. Конечно же им не было до меня дела.       У нее были большие глаза. Хоть у меня и плохое зрение, но мне хотелось верить, что они добрые. Еще у этой девушки были милые пухлые щечки. Она то и дело заправляла за ухо выбивающуюся прядь волос и улыбалась. Иногда я отрывался от экрана и посматривал на нее. Даже представил, что могу непринужденно поболтать с ней о какой-нибудь ерунде, но эти мысли пронеслись и сразу же погибли в моей голове.       В какой-то момент я оторвался от видео на экране телефона и снова посмотрел в ее сторону. Она была ближе, чем обычно. Даже со своим отвратительным зрением я понимал, что она идет ко мне. Внутренне я запаниковал, но внешне был спокоен и невозмутим. Я вообще всегда выгляжу как безэмоциональное существо. - Привет. Ну как работается?       Своим вопросом она загнала меня в ступор. Я не понимал, какого черта от меня надо этой симпатичной девушке. Нельзя было сильно медлить, иначе она бы подумала, что я тупой, поэтому я брякнул первое, что пришло в голову. - Нормально.       Уже не помню, что она еще говорила тогда. Однако в тот момент я узнал, что ее зовут Кира. Кажется, на этом наш первый диалог и закончился. Она была не против поговорить еще. Но я был слишком закрыт для такого. Я струсил. Я сбежал в себя как последний трус. Она это почувствовала и ушла. Тогда я и подумать не мог, что будет дальше. И что имя Кира будет выбито в моем мозгу ежедневными мыслями. Маленький и глупый. Я многого не знал...