***
Шли Лера и Полина достаточно долго, почти в противоположный конец поезда, который, надо отметить, был достаточно длинным, все-таки за день несколько сотен людей в нем едут. Пока они шли успели столкнуться с другой девушкой, видимо знакомой Леры. — О, привет, душка! Рада тебя видеть — на лице девушки появилась такая красивая улыбка, что Полина подумала о невозможности существования такой идеальной формы губ. — Добрый день, Тюля, — четкий голос прекрасно сочетался со все той же непроницаемой улыбкой. — Я бы еще побеседовала, но мне надо бежать, там Марфуша к тройке пошел, — улыбка стала какой-то то ли самодовольной, то ли хитрой. — Удачи. Тюля убежала, и ее темные волосы чуть подпрыгивали с каждым ее шагом. Лера и Полина пошли дальше. Опять же прямая спина и плечи к ушам создавали яркий контраст, и если бы вы спросили Леру, то она бы сказала, что атмосфера сейчас была спокойная, а если бы Полину, то в ответ бы получили, что напряжение было плотнее металлов платиновой группы шестого периода. И все же для кого-то неловкую, а для кого-то не очень тишину прервала Лера: — Все купе уже заняты, но я знаю куда мы можем пойти. — Там не будет занято? — из-за волнения Полина зажала вибившуюся из хвоста прядь темных волос между пальцами и начала ее дергать, как будто пыталась вырвать. — Это купе занято обычно одним человеком, думаю она не будет против нашей компании. Лера постучалась и, предупредив, что войдет, открыла дверь. — Привет, не будешь против нашей компании?***
В тот момент, когда появился дементор, все как будто оцепенели. Холод замораживал внутренности и разум, мешая предпринять какие-либо действия по спасению. — Экспекто Патронум! — крик Даши вывел всех, кроме Леры, на которую напал дементор, из оцепенения, но только заклинание не сработало, — Какого чёрта?! И все же возглас Даши был сигналом к началу действий. Полина сорвалась с места, чудом не врезавшись в стеклянную дверь купе. Выжить, выжить, выжить — единственные мысли в первые моменты, следующие — найти помощь и обеспечить выживание других. И как бы то ни было, весь этот круговорот бессвязных размышлений успел провертеться до выхода из купе. Сердце билось неимоверно быстро, казалось, что вот-вот и все, инсульт, инфаркт и инвалидность, руки дрожали, но ноги упорно продолжали держать, чтобы их владелец смог добраться до помощи. Хотя помощь-то была совсем близко, просто надо было выйти из купе, повернуть направо и пройти пять метров, и это не учитывая, что их спасение тоже двигалось к ним навстречу, но все-таки Полине казалось, что она пробежала марафон. Чуть ли не врезавшись в профессора Май, она прохрипела: — Нападение…дементор…то купе, — рука все еще дрожжала, поэтому палец чуть колебался, но, к огромнейшему облегчению Полины, Май все прекрасно поняла и двинулась в ту сторону. — Экспекто Патронум, — эти слова прозвучали настолько успокаивающе, что их можно сравнить с куском мяса в Блокадном Ленинграде. Белая кошка. Даже чуть прозрачная, казалось, что дотронешься рукой, и она растает. Шерсть у кошки была длинная, выглядела очень мягкой, вообще данное создание смотрелось очень величественно, можно даже сказать высокомерно, но никто из свидетелей ее появления не успел этого разглядеть, кошка кинулась по направлению к дементору. Нельзя сказать, что это был бой или схватка, патронус просто прогнал своего противника.***
Атмосферу разрядила девушка, в буквальном смысле, почти выпавшая из купе. — А что тут происходит? Опа, Май, привет! И Полина привет. Так, что тут происходит? — данная девушка была знакома и Май, и Полине. Это Алиса, которая тоже раньше училась в Колдостворце. — Нападение дементора, — произнесла Полина, потому что Май занялась оказанием помощи пострадавшим, а именно Лере, Даше и Полумне. — Вам чем-то помочь? — поинтересовалась все еще бледная Даша. — Да, помоги принести чай, пожалуйста, Алиса, можешь пока посмотреть за Лерой и Полумной? — Ес, — произнесла Алиса, плюхнувшись на сидение в купе. — Я могу с вами сходить за чаем, — промямлила Полина, хрустя пальцами. — Хорошо, пойдем, — кивнула Май, выходя из купе и поворачивая направо. Даша и Полина последовали за ней, переглянувшись, и скорее всего в их голове царила единственная мысль: «Где в поезде достать чай?», что и озвучила Даша: — А где мы чай возьмем? — В начале вагона есть специальное пространство, которое является базой для тележки со сладостями, а также там стоит чайник, — произнесла Май, медленно шагая вперед. И хотя дементора прогнали, внутри у каждого все равно царил некий холод, он скребся о стенки желудка, вызывая дискомфорт. Все варились, кипятились и остывали в супе собственных мыслей, он был вязким и очень липким. Продолжая утопать в раздумьях, они дошли до чайника, разлили чай по кружкам и пошли обратно. Май шла медленно, почти не отрывая ноги от пола, и, в основном, она смотрела в пол, лишь изредка поднимая взгляд, Полина ходила уже не на цыпочках, но все еще очень аккуратно, стараясь не пролить чай, Даша же решительно шагала вперед, задумчиво глядя в кружку, было видно, что она пребывала в совсем не позитивных раздумьях, брови-то были нахмурены, а в глазах плавало нечто мрачное.***
День Драко начался вполне неплохо, он вовремя приехал на поезд, занял свободное купе и встретился с Крэббом и Гойлом, они пообсуждали квиддич и наплыв коммунистов, о котором он, естественно, знал, отец рассказал ему, что в их стране произошел какой-то распад. Но опять же день «начался» неплохо, а все испортила та…та…немка! Она постоянно преследовала его, и что было самое ужасное была слизеринкой! Каждый раз, когда он ее видел, все его существо наполнялось таким раздражением, что казалось, если кто-то его тронет в тот момент, Драко вцепится ему в горло, прокусывая трахею и пищевод. Кровь бы медленно стекала по его зубам, заставляя морщиться от отвратительного железного привкуса, а он бы вгрызался, вгрызался, вгрызался, пока его бы не оттащили уже от обезображенного трупа. Но все же Драко держал себя в руках, если он сделает нечто подобное, то его даже отец не спасет, а та Тюля все смеялась, насмехалась и лезла, конечно, многие могли поспорить, что ее «лезла», было ничем по сравнению с тем, как Драко приставал к «золотому» трио, но все же. Одно «Марфуша» чего стоило! Но отец говорил, что она из известного русско-немецкого рода, и иметь конфликты с ними крайне нежелательно, поэтому приходилось стискивать зубы и молчать. Решив пройтись с целью узнать последние новости, Драко вышел из купе. Увидев в дверях Уизли и Золотого Мальчика, он остановился и открыл дверь: — Кого я вижу, — Драко шире открыл дверь и усмехнулся, хоть на ком-то можно выплеснуть раздражение, — Малявка и Лис! Крэбб и Гойл заржали сзади, так раздражающе, что их даже хотелось ударить, но Драко понимал, что с ними не справиться. Ему так хотелось чем-то задеть сидящих перед ним гриффиндорцев, прокручивая в голове возможные темы, и вот одна, та самая, которая была болючей для Уизли: — Слышал, твой отец в кои-то веки разжился кучей золота, — Малфой сглотнул, отмечая про себя, что надо намекнуть на родителей, чтобы задеть Поттера, — А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла? Уизли вскочил, уронив какую-то корзину. Человек, которого Драко до этого не замечал, всхрапнул. Отойдя чуть назад Драко спросил: — А это кто такой? — Новый учитель, — Поттер вскочил на ноги, — Что ты сказал, Малфой? Над ним насмехались так открыто, что от удовлетворения, до этого кипящим удовольствием разливающегося по телу и сознанию, не осталось и следа, появилось не просто раздражение — гнев, такой горящий, обжигающий изнутри легкие и глаза, подпаливая язык, заставляя так и сказать что-нибудь. Но вместо этого вырвалось простое: — Идем. По пути обратно к своему купе Драко бесился, по-настоящему бесился, челюсть у него была сжата, брови нахмурены, а лицо горело. И судьба будто бы смеялась над ним сегодня, потому что в коридоре он столкнулся с ней. — Не успела. А чего ты с тройкой не задержался, Марфуша? — произнесено было с такой улыбкой, что Драко не выдержал, он хотел было кинуться на нее прям с кулаками, но капля здравого смысла его еще не оставила, поэтому, достав палочку, он бувально проорал: — Фурункулус. Но к его огромнейшему сожалению «умница, красавица, отличница, активистка, волонтёрка, лучшая читательница стихов и сказок, спортсменка и очень скромная девочка» успела поставить щит, от которого заклинание отразилось и попало в Крэбба, он взвыл. Слезы тяжелыми, жирными каплями падали из его глаз, обжигая образовавшиеся раны. Руки потянулись, создавая еще больший ущерб. — Ой, неловко получилось. Жди здесь, я сейчас за профессором схожу. Но ее плану не суждено было исполниться так быстро, потому что из ближайшего купе выскочила девушка, как помнил Драко, тоже коммунистка. — Вата фак здесь происходит?! — воскликнула она. — О, Леночка, привет, — Тюля приулыбнулась, — тут небольшой несчастный случай произошел. Можешь за ними последить, пока я за профессором схожу? — На поезде есть профессор? — в интонации Лены явно прослеживался вопрос. — Ну, Май вроде, она помогает новеньким из Колдостворца, может ещё кто. — Ладно, давай, только быстрее возвращайся. Тюля ушла, шаг у нее был вполне решительный, и только стоило ей скрыться из виду, поезд остановился. — Что это? Мы еще не приехали, — пробормотал Драко и поежился от появившегося чувства холода. В остальных перемены также были заметны, Лена, что-то проворчав, посмотрела на слизеринцев и ушла в купе. Крэбб насторожился и даже перестал ныть, Гойл нахмурился и весь съежился, что смотрелось крайне нелепо, учитывая его габариты. Драко казалось, что вся надежда пропала, больше не было ни гнева, ни удовлетворения, ни раздражения. Пустота. Она пожирала все, начиная с кончиков легких, делая дыхание все тяжелее и тяжелее, потом переходила на кончики пальцев рук, которые стали неметь, и свой пир она бы закончила мозгом, который бы осознавал, что его тело пожирают заживо. Хотелось пропасть, исчезнуть, только не чувствовать этой пустоты. Было страшно, он снова окружен этими взрослыми в костюмах, обсуждающими каждый его шаг, успех и неудачу. Хотелось домой, забиться в угол в своей кровати, снова оказаться в детстве. Драко и сам не заметил, как начал обнимать себя то ли в попытках согреться, то ли чтобы как-то себя успокоить. Но где-то вдалеке мелькнул серебристый или белый силуэт, и после этого кончики пальцев начали согреваться. Тепло медленно разливалось по организму, отогревая конечности и внутренности. Дышать стало гораздо свободней, никто легкие больше не пожирал. И все было бы хорошо, если бы не эти воспоминания о собственной уязвимости, которые оставались противным осадком, оседавшим на поверхности разума. Где-то вдалеке Драко услышал тихий стон, причем такой жалобный, что казалось, что он исходил от жертвы многочисленных пыток. И только тогда Малфой осознал, что стонал-то Крэбб, который стоял совсем рядом, а его уши как будто набили ватой. Проморгавшись от этого чувства, он хотел было уже пойти в свое купе, но исполнение данного желания было прервано уже знакомой ему Леной, она, указав на Крэбба кивком головы произнесла чуть хриплым голосом: - Вы куда? Ему уже не нужна помощь? Драко посмотрел на Крэбба, образования на его лице ухудшились, и ему действительно нужна была помощь, но Малфой сейчас тоже нуждался в тишине и пронстранстве, чтобы все обдумать, тем более участвовать в разбирательствах с совершенно незнакомым профессором сейчас уж очень не хотелось. Приняв на взгляд Драко вполне рациональное решение, он произнес, чуть задрав нос: — Я ему нянька что ли? Он сам может дойти до купе, если что Гойл его подстрахует, да, Гойл? — Гойл, как и ожидалось, согласно кивнул. И Драко чуть пошатываясь побрел к своему купе, вместо того чтобы держать спину прямой, он теперь чуть ссутулился, аккуратно уложенные волосы стали растрепанными и мокрыми от пота. Драко было противно от своего внешнего вида, но еще противнее от своих мыслей, которые отвратительной кашей с комочками варилась и пузырилась где-то там. Наконец дойдя до своего купе, он повалился на сидение и прикрыл глаза. Было мерзко от себя, слишком много уязвимости он сегодня показал.***
А где-то в том же поезде одна профессор Май обреченно вздохнула, смотря на студента, покрывшегося фурункулами. Слишком уж много забот навалилось. Этот год точно будет неспокойным. Дементоры, Сириус Блэк и бывшие ученики Колдостворца этому поспособствуют.