Смеялись боги...

Погром в клубе кендо имел свои последствия. То есть помимо того, что прочие ученики от него начали боязливо отходить. Ичиго посчитал за благо, что не выгнали. - Шура Киригакуре! Ваш новый преподаватель! Смерив взглядом полуголую девицу с татуировкой на выставленной напоказ груди, Ичиго мысленно вздохнул, запасаясь терпением и спокойствием. Видит Король Душ, они ему пригодятся. Уж категорию людей типа "Йоруичи" он отличал с ходу. - Эй, ты, парень! - дамочка указала на него деревянным мечом. - Слышала, ты тут знатный махач устроил. - Отстань от него, ведьма! - тут же вырос за его спиной раздражённый Артур. Его головная боль номер два теперь не пропускала вообще ни одного занятия кендо. Да и наблюдателей, сверлящих спину взглядом, поприбавилось. "Может, они между собой подерутся и отвяжутся от меня уже?" В общем, проблем ощутимо прибавилось, да и Юкио принялся опекать куда как внимательнее. И... что ж, если Амброзиус действительно был демоном, то понятно почему. *** Самый младший из его братьев был странным. Не то чтобы все Короли Демонов были показателями нормы, но как демоны, они, как правило, имели взрывной нрав, высокую... завышенную самооценку, что за прожитые тысячелетия было неудивительным, и довольно нестандартные интересы. Если он научился смирять свое раздражение, то с самооценкой поделать ничего не мог, как и с увлечением людской культурой - прожив столько лет, остальным он пресытился, а вот культура менялась каждые лет десять, как небо, появлялось что-то новое и как-то, да скрашивала существование. Старший же брат наоборот, потеряв столько сосудов, был безумно раздражительным, стоило начать его телу разрушаться. И что же, дошло до того, что Люцифер решил уничтожить мир. У каждого свои минусы. Самым..."обычным", пожалуй, был Вельзевул, как ранее один из самых младших жизнью он пресытиться еще не успел, высокомерным и особо вспыльчивым не был, зато иногда любил слушать, как его пауки играют на барабанах. А вот самый же младший пусть и был частично человеком, благодаря матери, но пошел в отца нравом, он настолько мало отхватил от человечности, что даже при запечатывании от его изначальной внешности осталось мало что. И пусть теперь внешне младший и был человеком, характер, как помнил Самаэль, у него в полугодовалом возрасте был вполне демонический. Громкий. Вспыльчивый. А сейчас? Тихий, спокойный, уравновешенный, нелюдимый. Он мало теперь походил на того громкого малыша, который радовался горе игрушек, притащенной Мефисто. Не высокомерный, не раздражительный, не более чем обычный человек, а уж увлечение кендо не походило даже издали на привычку Амаймона таскать с собой гоблина и подкармливать того конфетами. Сила осталась, физическая, по крайней мере, по словам Широ, а вот куда делся весь демонический нрав? Как-то Фуджимото признался, что в полтора года у ребенка будто тумблер щелкнул, и характер полностью переменился. Может, демоническое сердце в Геене было уничтожено? Или и вовсе отвергло человеческую плоть и теперь уже душу? Амаймон после небольшой драки выглядел на удивление потрепанным, - пусть немного, но потрепанным. И признался, что подраться младший совсем не прочь. Запал битвы остался. Хоть что-то. Но на полноценное оружие Рин уже не тянул, да и в перспективе его контролировать и так представлялось мало возможным, потенциал у него был...немеряный. Ключевое "был". Уходя и снова подкармливая сладкими чипсами своего маленького ручного гоблина Бегемота, Амаймон лениво заметил: - Он сильный, - Амаймон внимательно осмотрел чипсинку и её съел сам, - не сильнее меня, конечно, - тут же добавил он, - но силы у него есть. - Не пламя? - уточнил Мефисто. - Ни искры, брат, - вздохнул демон, - не понимаю, какой тогда от него прок. Мефисто передал ключ подставившему ладонь брату и нахмурился: - Не твое уже дело, - и прежде, чем Амаймон сиганул в окно, Король Времени придержал его за плечо, чуть угрожающе ухмыльнувшись, - не балуйся слишком с Ключом Вечности. - Как можно, - протянул Амаймон прежде, чем выпрыгнуть.  *** - И будь осторожен, Рин! - напутствовал Широ в трубке телефона. - Во все глаза и уши, старик, - буркнул старший сын и повесил трубку, как ни в чём ни бывало. Фуджимото тяжело выдохнул. Было у него ощущение, что все полчаса, что он тут распинался, Рин пропустил мимо ушей, вставляя рандомные комментарии время от времени. Он прекрасно знал, что Рина его слова раздражают. Причём настолько сильно, что после каждого такого разговора он становится чуточку отстранённее. Но поделать ничего не мог. Прямо предупредить сына об опасности не было никакой возможности. Чёртов Фель с его проверками! Вот зачем ему это надо было? Он отложил телефон и посмотрел на фотографию на комоде. Близнецы поступали в первый класс... Давно было. Словно целую жизнь назад. "Пьёт святую воду!" - вспомнил он истеричный крик Юкио в трубку телефона. - "Ты уверен, что он демон?!" В том-то и дело, что уверен. Возможно, такую нечувствительность даёт печать Мефисто. Но что будет, когда она слетит? Такая привычка ни к чему хорошему не приведёт. Да и не в привычке дело. Когда печать слетит, не до привычек будет, и если и повезет, то печать будет слетать не сразу, а постепенно, а сердце - демоническая сущность выждет часа, когда человеческая плоть окрепнет под малым воздействием пламени. Правда, что будет, если демоническая сущность привыкать не станет? Что, если Рин не сумеет обуздать все те дикие демонические инстинкты и порывы к разрушению? Демоны, как правило, принадлежат своим стихиям, правят ими, упиваются. Мефисто переходил из века в век, храня знания каждой эпохи, Иблис правила огнем и лавовыми великанами, а Сатана... Сатана правил Геенной, синим пламенем, сжигающим и тело, и душу. Сатана был разрушением. Рин был его сыном и наследником, и кто знал, когда холод сменится пылающей лавой ярости. Сын, пусть и приемный, но такой родной, становился все дальше и дальше от него, с каждым словом Широ он выглядел все более и более уставшим. Но и он не мог молчать, помня, к чему недостаток таких нотаций мог привести. Горы трупов, тысячи заложников и полыхающие руины, небо рассекаемое голубыми молниями. Синяя ночь. Правда, словами Широ недоволен был не один Рин. Взгляд Юкио с каждым днем полнился недоверием, голос паникой, и Фуджимото невольно начинал сомневаться в правильности своего решения воспитать из Юкио экзорциста. Он понимал, что учитывая брата-демона - это взрывная смесь, но и смотреть тогда на маленького трясущего от страха посреди коридора ребенка не мог. Юкио не мог сделать и шагу, боясь каждой тени. Тогда он восхищался им, восхищался своим старшим братом и хотел походить, хотел быть сильным, хотел быть умным и хотел помогать людям, хотел ничего не бояться, хотел также помочь брату, как он помогал ему. Но то ли отстраненность Рина сыграла свою роль, то ли бремя, что несли знания - отношения между братьями становились все хуже. Они не ссорились, отстранялись. Смотря на детей, Широ иногда поражался, как столько всего могло переплестись. Похожий внешностью, как две капли воды, Рин на Сатану, улыбался в те редкие моменты, как Юри, был гением, что его биологический отец, но все же сочувствующим, как Юри - специфически. Жестоко. Но сочувствие не было ему чуждо. И Юкио - копия Юри, с яростным взглядом Сатаны и ненавистью к слабости. Любому ее проявлению. Близнецы, такие непохожие, кажется, переняв столько от своих родителей, все равно были своими собственными, воспитанные совершенно иначе, Широ надеялся, что их ждет иная судьба. Трусость то была или глупость?