—
5 января 2023 г. в 19:51
Он просто... Ушёл. Сказал, что вернётся только когда она ляжет спать — как собирался узнать? — а пока подождёт снаружи, и ушёл, хлопнув дверью и погрузив маленькую квартиру в звенящую тишину. Больше не было света от монитора в темноте комнаты, не было стука клавиш. Ана просто осталась одна в теперь совсем уж неуютном местечке, где то ли в стенах, то ли под полом всё ещё таилась бомба... Сумасшествие какое-то. Безумнее только факт, что ей почти всё равно.
Ана только сорвала плед с кровати и устроилась на полу перед окном почти во всю стену, кутаясь всё сильнее, пытаясь унять дрожь. Получалось невероятно, непередаваемо плохо. С момента, когда Севен оставил её здесь, не проходила дрожь, не унимались мурашки вдоль позвоночника и не высыхали слёзы на глазах. Мир превратился в несколько размытых пятен. Отсюда, с четырнадцатого этажа, обычно открывался захватывающий дух вид — она хорошо помнила это по первым дням в странной квартирке странной организации — а сейчас даже в очках не могла разглядеть ни единой детали.
Ночные пейзажи успокаивали, отвлекали от дурных мыслей и переживаний с возраста, который Ана могла назвать сознательным. Сейчас не спасал даже городской пейзаж: слёзы всё ещё размазывали тушь по щекам. Уткнулась лицом в колени, оставляя мелкие пятна на выбеленном пледе.
Ана бы волновалась немного меньше, если бы входная дверь вдруг открылась, если бы её невозможный рыжий друг вернулся и сказал хоть слово... Наверное.
Просто увидеть его краем глаза, просто услышать голос. Не важно, какими будут слова. Подошло бы даже холодное «мне нет до тебя дела» или оглушающее «не смотри на меня, просто оставь в покое!!!» Что угодно было бы лучше этой мёртвой тишины. Наверное. Даже воспоминания об этом углубляли полученные раны, вновь заставляя душу истекать кровью.
Невидящим взглядом она смотрела на размытое пятно экрана мобильника, всё вытирая слёзы и надеясь, что тишина закончится. Может, кто-то зайдёт в чат. Уже довольно поздно, но Джехи и Джумин иногда работали и в такое время, а Юсон наверняка до сих пор разбирался с монстрами в LOLOL. Да и Зен — та ещё сова. И Севен... Совершенно точно не спал. Может, кто-нибудь написал бы что-то в чате, что угодно... Тогда глупых мыслей точно бы стало меньше. Но никого. И ни одной вести. Хоть бери и начинай разговор самостоятельно.
707 Севен Сэён даже хотел спать, ведь едва ли сомкнул глаза в последние пару дней. Восстановление системы, поиски информации и эти бесконечные мысли...
Он был самоуверен, но оказался не идеален.
Его мессенджер взломали. Дважды, если быть точным.
Его сверхзащищённую систему взломали.
Из-за него важный для него человек оказался в опасности. Если бы он пришёл на пару минут позже... Что бы с ней было?
Едва ли он действительно мог защитить хоть кого-то. Ни Сэрана, ни...
Похожие мысли преследовали его целыми днями. Почти как воспоминания, которых у агента быть не должно.
И даже сейчас, когда глаза закрывались, мысли продолжали множиться, разрывая голову на крошечные фрагменты.
Сэён тоже мало что видел без очков, поэтому поднялся, взял их со стола, надел и вернулся к кровати, однако решившись только сесть на пол, положив руки на матрас.
Теперь он отчётливо видел девушку на другом краю кровати. Обычно такая шумная, всё время пытавшаяся заговорить, теперь она спала, не издавая ни звука. Так странно... Её ресницы подрагивали, будто через секунду Ана откроет глаза, но она всё спала. И губы чуть приоткрыты. Чёрт... Ненормально вот так пялиться на кого-то и чувствовать, как от этого сердце билось сильнее.
707 мог по несколько раз в день шутить, что она милашка, что он вот-вот влюбится, превращая фразы в совершенно незначительные для кого угодно и особенно для неё. Это просто шутка, ничего больше, конечно... Но сейчас, наблюдая за ней, затаив дыхание, он всё же ощущал что-то странное. Не то чтобы у него были какие-то особые чувства, Ана просто казалась непривычной и... Хах.. Да кого он обманывал? Эта девчонка, которая всегда каким-то образом оказывалась на его волне, чувствуя, когда нужно шутить, а когда быть спокойной, всего за несколько дней стала казаться ему важной и какой-то комфортной. Ей даже не надо быть по-риковски яркой, нужно только оставаться «Аной».
Рука сама тянулась к мягким прядям коротких крашенных волос — и ему приходилось собраться с силами, чтобы не позволить себе нарушить её личное пространство. Он и так пересёк черту, рассказав всё. А теперь...
Отчаянное желание обладать кем-то, а не только заполнять свою пустоту физическими благами, захлестнуло его. Сэён захлёбывался впервые пробудившейся жадностью — и это становилось почти угрожающим. Может, если бы он снова снял очки... Но он продолжал смотреть, теряясь и робея, желая и не смея сделать шаг.
— Ана... Почему я хочу этого так отчаянно? — он шепнул это, казалось, почти беззвучно.
— Ммх... Чего именно? — но она услышала и пробормотала в ответ совершенно неожиданную фразу.
Сэён был готов поклясться, что воздух в комнате стал на несколько градусов теплее. Иначе с чего бы ему было так жарко?
— Ты не спала?
— Мне вообще сложно засыпать, а сейчас особенно, — улыбка тронула розовые губы. — Но хотя бы я научилась обманывать тело. И всё же чего ты хочешь? Могу я как-то помочь достать это?
Тихий нервный смех расползся по комнате.
— Тебя, Ана, — и видя, как её щёки начали краснеть, он нервно рассмеялся и попробовал объясниться. — Я в смысле... Хочу, чтобы ты была в моей жизни.
Он опустил голову на руки, чтобы больше ничего не видеть, надеясь, что так будет лучше. Так хотя бы не нужно делать вид, что мог улыбаться.
— Но я уже! — воскликнула она. Тёплые кончики пальцев коснулись руки, заставляя вздрогнуть. — И так просто ты от меня не избавишься! В чём проблема?
— Во мне, в моей работе... Ты уже понимаешь, да? Настоящий я довольно мрачный и пессимистичный тип. Это... Может быть непросто. Особенно на контрасте с хорошо знакомым тебе 707. Ха-а?
В этот раз она не кусалась — может, просто не могла найти места? Вместо этого вытянулась поперёк кровати — теперь дыхание щекотало руки — и зачем-то потрепала по волосам.
— Ты нравишься мне как забавный 707 и как мрачный Сэён, слышишь? Да, это может быть сложно или опасно, но я не пожалею и всегда буду на твоей стороне.
— Всё же я был бы рад, если бы ты сблизилась с кем-то, более достойным твоих эмоций.
— А я была бы рада, если бы ты не пытался решать за меня. Знаешь... Ты настоящий восхитительный. Чувствительный и заботливый. Даже если выражаешь это иногда... просто кошмарно. Ой, у тебя все руки в мурашках. Что случилось, Сэён?
Снова это её прикосновение... Зачем? Он недостаточно лохмат?
— Не переживай.
— Сэён. Не нужно от меня закрываться, пожалуйста.
— Я хотел бы стать другим. Мягче, что ли. Но что бы я ни делал, либо начинаю притворяться 707, либо возвращаюсь к тому, кто все эти годы провёл в ненависти к себе. Почему? Что со мной не так?!
Он только немного поднял голову, чтобы видеть её лицо, но Ана почему-то вздрогнула.
— Потому что меняться сложно, Сэён. К тому же мне кажется, что эти две крайности — части потерянного настоящего тебя и... Просто не спеши. Делай крошечные шаги к цели, а я буду рядом, чтобы поддержать.
— Спасибо, — из-за её слов и правда жарко. Почему-то. И в горле как будто что-то застряло. Он едва сдерживал кашель. — Тогда... У меня есть вопрос.
Он пытался улыбаться. Пытался, но отчётливо видел: этого мало, чтобы стереть слово «волнение», почти буквально написанное на лбу Аны.
— Задавай! Но сначала... Забирайся сюда, хорошо? Не хочу, чтобы ты заболел или типа того.
— Но пол тё... Ладно.
Сэён опёрся на руки, пересел на край кровати. Он старался не прикасаться к ней и избегать взгляда. Но она вдруг обняла его за плечи, прижимаясь. Близко. Тёплая до мурашек. Закрыл глаза.
— Ана... Я пытаюсь опознать странное чувство, обладая набором признаков, но слишком сомневаюсь. И если бы ты могла помочь...
— Что за признаки?
— Странные. Вроде... Оценивать любую ситуацию с позиции «что подумает она?», отвлекаться на мысли об одном человеке. Постоянно улыбаться, видя что-то, связанное с этим человеком. Как-то я даже сделал одну вещь... Подарок на случай, если мы увидимся. Но так и не...
— Охох, говорить пока рано... Но, кажется, наш мальчик начинает терять голову.
Ана говорила это совершенно беззаботно, но пальцы сжали кофту слишком сильно. Надо бы как-то... Что бы сказал 707?
— Доктор Ана, в вашей диагностике ошибка! Вот же она, на месте!
— Так ведь вы только начинаете, пациент Севен!
— Гмм, прости, машина шуток 707 ещё в ремонте.
— Да ладно... Это не так плохо. Ладно! Это даже мило, что ты вот так влюбляешься в... Есть шанс, что я знаю этого человека? Хотя вряд ли... Всё равно! Расскажешь? Тебе помочь создать план по завоеванию сердца?
Она всегда так много и быстро говорила? Много точно, но скорость... Ана и так делала ошибки в произношении, как многие иностранцы, но теперь, когда границы слов и даже предложений сливались в одно целое, даже ему не просто понять, о чём она... Но это забавно. Уголки губ дрогнули приподнялись в слабейшей улыбке. Ана не могла не понять. Но пока что-то не озвучено явно, подозрения можно выворачивать как угодно. По этой системе они привыкли дразнить Джумина. Забавно оказаться на его месте. Забавно... Да.
— Пусть всё это останется для одного из следующих шагов.
Для одного из тех, которые, вероятно, никогда не будут сделаны.
— Ладно, как хочешь. А по поводу второго шага... — Ана отстранилась, замолчала, подбирая слова. Ха-ха... Говорила, что у неё нет вредных привычек, но как же тогда быть с кусанием губ при обдумывании чего-то? Попалась... — Может, не стоит пока уходить из RFA, даже если в ближайшее время мы будем спасать Сэрана из того странного места, а не организовывать вечеринку?
«Мы», — повторил Сэён про себя. Она что, на полном серьёзе собиралась так рискнуть всем и отправиться вместе с ним на опасную миссию, которая даже не касалась её? Что вообще у неё в голове?! Но что важнее — что у него в голове, если от мысли, что на опасное непредсказуемостью задание можно отправиться не в одиночестве, на мгновения становилось теплее.
— Да. Я был на взводе, когда написал это. И зря нагрубил. Я хочу извиниться. Но не...
Сэён замолчал, сжимая кулаки, понимая, что не мог даже просто подобрать слов, чтобы объяснить. Он был груб, даже, наверное, слишком. И теперь так просто появиться в чате, сказать, что ему жаль? Джехи права была, ему должно быть максимум пять лет, чтобы такое сработало. Но тогда как?
Едва слышно завибрировал телефон. Сигнал СМС. Сэён бы не обратил внимания, но Ана вдруг попросила:
— Прочитай, может там что-то хорошее для разнообразия.
Конечно, он сомневался — как будто что-то хорошее вообще могло произойти сейчас! Но всё же дотянулся до телефона.
606
У тебя получится, милый ♡
Светилось на экране одно сообщение. Ни сил, ни желания смеяться не было, но уголки губ даже дрогнули, чуть приподнялись. Запомнила такую мелочь... Хах.
—...Мило. Даже ник для этого сменила?
— Угум. Ты заслуживаешь более необычных способов поддержки. Секунду... — она быстро набрала ещё что-то в своём телефоне. — Ага. На самом деле я хотела сказать, что помогу тебе подобрать слова в случае трудностей. Погнали?
— Да... Спасибо.
707 Севен Сэён коснулся виска губами. Он не мог видеть, как уголки её губ приподнялись в улыбке.
Ана: Привет... Есть кто-нибудь?
Тишина. Несколько минут полной тишины, заставивших думать, что никто не ответит, что все слишком заняты или в кой-то веке спят. Чёрт... Может, возможность удалять сообщения и правда была бы неплохой функцией. Теперь у других могут возникнуть вопросы, а зачем волновать их? У каждого и так полно собственных проблем. И вдруг тихая вибрация.707 вошёл в чат
707: Ана... Почему ты до сих пор не спишь?Ана: О, хм... Я думала о всяком...
Ана: Не бери в голову. Пойду.
Ведь это вовсе не выглядело нежеланием общаться с ним? В любом случае... Севен вдруг ответил на её сообщение. Так странно после всего, что было в последнее время. Он очень взволновал всех в RFA, сначала поссорившись с Юсоном, потом холодно бросив, что покинет организацию, как только эта опасная ситуация разрешится. Интересно, ему там, в коридоре, тоже одиноко? Настолько, что это чувство будто сжимало горло, лишая дыхания? И правда ли он просто в коридоре? Хотелось спросить обо всём, но в чате не стоило, а на обычные сообщения он даже в своём привычном состоянии отвечал редко. Ана тихонько бросила бесполезный плед на кровать и снова опустилась на колени, касаясь лбом корпуса. Держать маску неожиданно сложно. Больно. Она задыхалась от чувств, от которых решила отказаться уже много лет назад. Но они вернулись — новыми разводами туши на белой ткани. Почему это должно ощущаться так? Почему это вообще должно ощущаться? И как там всё-таки Севен? Ана уверена: выйди она прямо сейчас, покажись в таком виде, он заволнуется ещё больше. Конечно, в последние дни он говорил жестокие вещи вроде «мне плевать на тебя и твои чувства», но каждый поступок кричал об обратном. Люсиэль — гений и наверняка мог разобраться с проблемой в системе безопасности на расстоянии, не становясь целью своего же агентства. Но он пошёл на этот риск, так не делают ради тех, на кого наплевать. И теперь у него проблемы, с которыми самоотверженный парень пытался разобраться сам. Как всегда. Если бы только был способ связаться с ним без столь неприятного ему личного контакта и без слишком открытого разговора в чате... О. Может?.. Даже когда экран похож на большое световое пятно, пальцы безошибочно набрали нужный номер. В первый раз Ана услышала автоответчик. И во второй. И в третий тоже. Это тоже его голос, но всё же не то. Севен не слышал, не мог ответить или просто упорствовал? Третье вероятнее всего, но Ана тоже не любила сдаваться. Что бы он ни говорил, Севен важен для Аны, и она собиралась показать это любым доступным способом. Таинственное рыжее торнадо, возможно, одна из лучших частей жизни, поэтому, даже если от этого больно, она не собиралась бросать попыток достучаться до него, попавшись на то, что считала очевидной провокацией и намеренной попыткой испортить всё. Севен — драгоценный друг Аны, часть этой странной, но очень дружелюбной семьи RFA. И даже если она не часть этой семьи, а просто пришелец, даже если сейчас он в стадии отрицания всего, даже если... — Если это не экстренная ситуация, я буквально покусаю тебя, — Ана улыбнулась, хотя наконец-то прозвучавший в трубке реальный голос был так холоден, что кровь стыла в жилах. «В экстренной ситуации я бы не звонила», — мысленно проворчала она. Просить его помощи снова? Ещё чего не хватало! Помог уже... Так, что сам рухнул куда-то в бездну нервных потрясений. — Для этого тебе придётся вернуться. Но эта фраза осталась без ответа. — Зачем ты мне звонишь? Как мне повторить фразу «оставь меня в покое», чтобы до тебя дошло?! — Севен... Я правда... Волнуюсь за тебя. Когда на неё кричали, на глаза всегда наворачивались слёзы — глупая реакция тела, которую так и не получалось контролировать, работала даже в случае с телефоном. И теперь она могла только говорить тише и медленнее, чтобы не так сильно привлекать внимание. — Тогда просто отвали. От. Меня. Повторить? Чтобы даже ты поняла, что я серьёзен, — глубокий вдох и выдох. Севен как будто пытался настроиться на что-то. И вряд ли это вдруг было чем-то хорошим. — Серьёзно... В чате ты казалась понятливее. Иди уже спать и отстань от меня! — Почему ты вдруг стал играть в плохого парня и так отчаяно пытаешься обидеть меня? — Играть? — смешок, но совсем не весёлый. — Я не играю, я всегда такой за пределами чата. Высокомерный грубый лжец, которому не нужна вся эта эмоциональная хрень. Пока ты не поймёшь, я буду отталкивать тебя. И мне плевать, если будет больно. Всё равно, если будет больно... Только вот ей или ему? — Нет. — Чего? — Люсиэль — хороший человек. Добрый и тёплый, но очень грустный. Он удивительный, талантливый, упорный. Но у него много проблем и секретов, весь груз которых он готов нести на себе. Ана говорила быстро, заботясь только об одном: успеть сказать всё прежде, чем холодный голос прервёт её. Но почему-то в этот раз он ответил только через несколько секунд после эмоционального монолога. — Глупости... Детские глупости. Чёрт. Ты ведёшь себя смешно. Делай что хочешь. Я отключаюсь. — Люсиэль... — Не заставляй блокировать твой номер. И тишина. Ана только сжала мобильный чуть крепче. Злые слова Люсиэля обидны и ранящи — до несдержанных слёз и кровавых следов на обкусанных губах. Это больно. Но только ли ей? Может, ему даже больнее — одному в тёмном коридоре. Или не в коридоре? Если на деле он ушёл дальше в попытке хоть немного избавиться от стресса? Он же не в опасности прямо сейчас? Наверное, нет... Но в одиночестве — точно. Севен, казалось, почти всегда один. Даже не мог позволить себе рассказать кому-то, что творилось у него на душе. Тайны, опасности... И никого, кто мог протянуть руку. Разве не грустно? И вся эта ответственность на его плечах. Он секретный агент, он ответственен за безопасность RFA и эту совершенно секретную информацию. И эта тёмная история с его братом... Люсиэль не говорил ничего, кроме факта, что человек, пытавший похитить её несколько дней назад, — его брат, но той встречи и реакции на неё было достаточно. «Делай что хочешь», — мысленно повторила брошенные как будто просто слова. А если сейчас хотелось выйти к нему и хотя бы попробовать успокоить... Тоже можно? Стараясь не шуметь, открыла входную дверь и... Ничего. Темнота. Как странно, разве свет не должен включаться автоматически, когда в коридоре кто-то появлялся? Так случалось, когда она пару раз выскакивала на улицу затемно. Значит, либо что-то сломалось, либо тут никого не было. Шаг — свет вспыхнул, заставляя зажмуриться в первые мгновения. И никого. Но куда же делся Севен? Да, в эти дни он открывался с новых строн, но кое-что в нём казалось неизменным: самоотверженная преданность делу. Ана сомневалась, что попытка похищения — или хоть что-то подобное — могла повториться, но Севен всё ещё говорил об опасности. И он бы точно не ушёл куда-то, откуда не смог бы вернуться в считанные минуты, покажись ему что-то подозрительным. Но куда же тогда?.. «Когда мне грустно, я смотрю на небо», — вспомнились слова, сказанные раньше, во время одного из звонков. Боже, как будто целая вечность прошла с тех пор, как они могли беззаботно болтать по телефону, интересуясь глупостями вроде завтрака или перебрасываясь шутками. Как будто само время теперь текло иначе. Но, хах, небо? Почему бы и нет. Это четырнадцатый этаж, крыша совсем недалеко, значит, можно не ждать лифта. Решила и взбежала по ступеням, холодившим босые ноги. Медленный робкий шаг вперёд — не заметил. Люсиэль стоял у самой ограды, опираясь на неё руками, подняв голову и глядя на далёкое небо. Ана не удержалась, подняла взгляд тоже. Небо походило на однородное тёмно-синее полотно. Звёзды... Их как будто и нет. Несколько расплывчатых серых точек, даже рассмотреть удавалось не сразу. Зато луна — ясное светлое пятно, белый свет которого мягко ложился на плечи Люсиэля. Он не замечал ничего и после ещё нескольких шагов. «Ему повезло, что я не враг... Это было бы опасно», — поймала себя на странной мысли Ана и сделала ещё шажок. Коснулась ладонью плеча, провела сверху вниз — до середины спины вдоль позвоночника. Люсиэль вздрогнул, но не посмотрел на неё, не сказал ни слова. Ана молчала тоже, глядя на то же тёмное небо и лишь изредка снова поглаживала напряжённую спину. — Ну и зачем? — Извини, что нарушаю уединение... Я немного испугалась. На этот раз он вздрогнул, выпрямился, заставляя Ану чувствовать себя малявкой, макушкой достававшей ему разве что до носа. Прямо как в детстве, когда приходила к брату жаловаться на кошмары, чтобы получить привычный ворчливый ответ, что кошмар тут — только она сама. Но ведь Севен так не скажет? — Что случилось? Странные звуки? Где-то включилась подсветка? — теперь его очередь говорить без остановки. — Или опять за окном кто-то был? Что?! — Нет, прости, ты не так понял! — глубокий вздох. — Я боюсь за тебя, — он закатил глаза и отвернулся, вновь опёрся на ограду. Ана отступила на шаг, но продолжала. — Мне казалось, что тот парень был готов задушить тебя собственными руками, плюс агентство и... Такое ощущение, в одиночестве ты в большей опасности, чем я. Сначала было тихо. Люсиэль не спешил с ответом, всё смотрел на небо, пока вдали не грохнуло что-то. Немного похоже на гром, но ведь молнии не было?.. — Чего ты добиваешься? — наконец спросил он. Голос тих и уже гораздо менее уверен, чем в телефонном разговоре. Но всё ещё холоден до появления ледяной крошки в крови. — Я? Просто пытаюсь заботиться о том, кто важен для меня. Серьёзно, я жутко боялась, что приду, а ты без сознания или типа того. На востоке небо понемногу приобретало серые оттенки. — У тебя... совсем самоуважения нет? — Люсиэль так и не обернулся. — После всех этих слов ты приходишь сюда, чтобы «заботиться». «Было бы что уважать», — мысленно пробормотала Ана. И вслух произнесла совсем другое. — Есть, наверное. Я даже злилась вначале, потом... — тихонько вздохнув, она подошла к ограде вплотную, закрыла глаза и коснулась плеча. — Просто мне кажется, что тебе от всего этого даже больнее, чем мне. — Что за... глупости... приходят тебе в голову... Они тут совсем одни. Люсиэль выпрямился и теперь стоял, склонив голову и сжимая в одной рукой мобильный. Ана погладила его по плечу, потом приобняла, ощущая, как напряжены мышцы. В первое мгновение он попытался отстраниться, шагнул вправо... Но сухие пальцы успели сжать красно-оранжевую кофту, отчего-то останавливая его в последний момент. Почему бы ему?.. Он вполне мог просто вырваться и уйти снова, но всё же продолжал стоять там. Дрожь сотрясала напряжённое тело. Так тихо... Слышно даже дыхание. Тишина казалась совершенно хрупкой, как самое тонкое стекло, и тяжело давящей на уши. — Люсиэль, ты замёрз? — кончики пальцев тронули неожиданно ухоженную ладонь. В голове мелькнула совершенно неуместная мысль, как Севен пытался уговорить мисс Вандервуд сделать ему маникюр... От 707 и не такого можно ожидать! — О чём ты вдруг говоришь? — Ты дрожишь, а ладонь довольно холодная. Давай вернёмся в квартиру? Глубокий вздох. Плечи снова опустились, и казалось, что вместе с этим простым движением в упорном парне что-то окончательно сломалось. — Куда бы я ни пошёл... Ты всё равно не оставишь меня в покое? Ана замотала головой — как будто он мог её видеть! — и сильнее сжала ладонь. Она ещё не могла объяснить, но чувствовала, что прямо сейчас её Севену обязательно нужна поддержка, что человек, который всегда помогал и развлекал, теперь оказался на грани и вряд ли мог выбраться самостоятельно. Люди вроде него всегда падали тихо, скрываясь за какой-то полубезумной яркой ширмой. Они растворялись в тени собственного выдуманного образа, пока от них наконец-то не оставалось ни единого следа. Окружающим оставалось только удивляться — как же так, всё было в порядке? Не в порядке. Просто никто не заметил. — Не оставлю. Пожалуйста, Люсиэль. Расскажи мне хотя бы немного о том, что тебя волнует. Я хочу быть хоть на процент полезной тебе... Твои секреты будут в безопасности со мной! — А ты с ними — нет. Почему ты просто не можешь понять это?! — голос дрогнул, вновь сорвался на крик — всего на секунду, после которой Севен мог только шептать. — Когда ты оказалась в опасности из-за моей самоуверенности, я... Я просто... — Люсиэль. Все люди совершают ошибки. И даже если на какое-то время я оказалась в опасности... Именно ты защитил меня. Ты исправил эту ошибку. А если ещё что-то случится, мы можем просто позаботиться об этом вместе. — Нет... Нет! Просто держись от меня подальше ради собственной безопасности. Так будет лу... А?.. Ана обхватила его руками за плечи и совсем не сильно, чтобы это не было болезненным, только отвлекающим, прикусила шею. Мелькнула и тут же потухла мысль, что кожа у него нежная и даже от этого наверняка останется след, а это просто кошмарно неловко. — Люсиэль, знаешь... Я из кусачих. А значит, сильнее, чем могу казаться. Поэтому пойдём обратно и немного поговорим. Там есть плед и dr. Pepper. Думаю, в сумке осталось немного чая. И могу быстро приготовить что-то, если ты голоден. Хорошо? Конечно, она говорила слишком много, когда волновалась. Но ведь Севен поймёт? Поймёт, что она просто так заботится о нём? Когда один в полной растерянности, другому нужно собраться с силами, взять его за руку и показать дорогу. Такова модель любых человеческих отношений в идеальном мире взаимопомощи, в который до сих пор верила Ана. — Ты очень странная, Ана. Совершенно выбиваешься из моей картины мира. — Мир меняется, его отражение тоже... Возможно, то, что мы встретились, — указание пересмотреть взгляды? Нам обоим. Люсиэль вздохнул и в этот раз легко избавился от хватки. Со сменой места изменилось немного, теперь они сидели на краю широкой кровати в полной тишине. На плечи Люсиэля теперь наброшен тот же белый плед. И он так же не помогал: на самом деле дрожь стала только заметнее, и Ана не смогла придумать ничего лучше, чем слегка сжать его руку. Теперь Севен реагировал спокойнее. Закрыл глаза, глубоко вздохнул... Но собраться с мыслями и начать рассказ он всё ещё не мог. Оставалось только чуть сильнее сжать его ладонь. Ана всегда была довольно терпелива. — Если прямо сейчас тебе слишком сложно, ты можешь рассказать позже. — Нет, — покачал головой. — Другой возможности, вероятно, и не будет. Вся эта... Жизнь секретного агента... Состоит только из пустоты. Можно выполнить сколько угодно работы, но никто никогда не узнает, что это был ты. Агентам нельзя иметь никаких связей — ни дружеских, ни семейных. Потому что однажды они могут просто исчезнуть. Знаешь... Получить новую личность после крупного задания. Или стать неопознанным трупом. Или пропасть без вести. Но что хуже... Иногда можно не справиться с заданием, а отвечают за это... Отвечают за это те, кто таким неудачливым агентам важны. — Или агент и важные ему люди могут объединить силы и справиться с угрозой. Тихий грустный смех заполнил комнату. Севен посмотрел на неё из-за своих забавных серо-жёлтых очков, похожих на остатки маски беззаботного 707 из мессенджера. — Иногда ты удивительно наивная, Ана. Мир не так прост. Если бы кто-то узнал, что я тебе рассказал... Ты бы уже оказалась в опасности. А это даже не самая секретная информация. — Тогда мы больше никому не скажем! И даже если это так опасно... Люсиэль, ты мой драгоценный друг. И я хочу узнать о тебе так много, как вообще возможно. — Друг... Я? — грустно улыбаясь, Севен покачал головой. — Это больше подходит 707. Он мог быть тебе другом, не я! — Не-а. Мой друг — человек с прекрасными, но грустными глазами, который сейчас сидит передо мной. Губы Люсиэля дрожали, свет из большого окна причудливо отражался в жёлтых глазах, придавая особый блеск... Гениальный секретный агент, лучший хакер в индустрии и просто очень несчастный молодой человек выглядел так, будто готов расплакаться в следующее мгновение. Странное ощущение. — Ана... Я не хочу выглядеть перед тобой так... — Без проблем, — отточенным движением сняла очки, отложила в сторону. — Вот, теперь для меня ты похож на яркое пятно. Она не могла видеть как следует, но не лишилась восприятия совсем. Она чувствовала как рыжие волосы щекотали кожу и ощущала горьковато-терпкий запах, слушала прерывистое дыхание над ухом. И слышала тихий беспорядочный рассказ... ...о матери, которая относилась к ним, как к инструменту шантажа и разве что не запирала в настоящей клетке. ...об отце, который ради репутации готов был убить собственных рождённых вне брака детей. ...о болезненном братишке Сэране, которого он всего лишь хотел защитить. ...об обещании Ви позаботиться о Сэране, если Сэён сбежит. ...о начале работы специальным агентом. Когда Люсиэль закончил рассказ, за окном уже светало. Огляделся растерянно. Подушечки пальцев коснулись лица Аны, смахивая слёзы. В ответ она обхватила его руками за плечи, крепко прижимая к себе. — Почему ты плачешь?.. — Мне жаль, что ты прошёл через всё это... Очень жаль! — Извини. Я планировал рассказать только чуть-чуть, но... Когда это я с тобой, я хочу говорить всё больше и больше. — Меня устраивает! Можешь рассказывать что угодно. Вряд ли я могу помочь тебе многим, но просто выслушать мне под силу. — Ана, ты и правда странная... Совсем не похожая на людей, которые обычно окружают меня, — сказал он и замолчал, поджав губы. Уверенная, что для него настоящего, для Сэёна — почти невозможно поверить, что теперь она знала настоящее имя! — гораздо труднее подбирать слова и выражать эмоции, чем для привычного RFA Севена, Ана вновь сжала его ладонь. — Это не только про меня... Все в RFA будут на твоей стороне. Я новенькая и многого не понимаю, но в одном уверена: вы семья, Сэён. В твоём случае не хватает только одного человека. Ана едва заметила кивок головой. — Сэран... Я хочу спасти его. Хотя бы в этот раз. — Можешь рассчитывать на мою поддержку. Но сначала... Давай немножко отдохнём, ладно? В новое приключение лучше отправляться со свежей головой.***
Возможно, Ана была права... Возможно,707 вошёл в чат
Ана вошёл в чат
707: Хейа!!
707: Хей-хей!
707: чуваки мне оч-оч жаль!!!
707: Гаахх... Это звучит тупо.
— А в чате можно обращаться к тебе по настоящему имени? — Да. Наверное... Будет неплохо, если они тоже узнают? Она не отвечала словами, только немного приобняла... И у Сэёна с новой силой запылали щёки и уши. Ана: Сэён... Просто не притворяйся. Закрой глаза, подумай, что чувствуешь707: Чувствую?
707: чуувсмвуючтооблаалсч
— Давай я наберу для тебя под диктовку? — её ладони легли поверх его. Да что же... — Не, я... О. Это хуже, чем я думал. Только больше никуда не нажимай, может быть опасно. — Я бы никуда не полезла без твоего разрешения. Личное пространство — это не шутка.707: Чувствую, что облажался
707: Ситуация с Сэраном и слова Ви...
707: Я был обижен и зол. Но...
707: Это прежде всего касалось одного человека. Я отреагировал слишком бурно и сказал то, что наверняка обидело всех.
707: Мне очень, очень жаль. Вёл себя, как придурок, потому что не могу контролировать эмоции и нормально общаться.
707: Вы... Все... больше, чем «временная связь». Просто агентам запрещено думать иначе т_т
707: И я лично сошёл бы с ума, если бы кто-то из вас оказался в реальной опасности из-за меня.
707: Снова.
— Наверное, на этом стоит закончить. — Конечно, держи... Могу я написать кое-что смущающее? Он только пожал плечами. Ана: Просто чтоб вы понимали серьёзность ситуации. Он почти расплакался, пока писал всё это.707: Ну вот, теперь мой крутой образ полностью уничтожен ><
Ана: Это мстя лол — Я бы никогда этого не сказал сам, — глубокий вздох, — но если в качестве мести за всё, что ты слышала от меня... — Глупышка. Как будто бы я стала мстить тебе. Это и правда был удар в образ 707. Может, я поспешила, но... Гмм, секунду. Она вскочила, ушла на кухню. Воспользовавшись заминкой, он снова взялся за телефон.707: Юсон, Ана, перед вми мне следеут извиняться особо. Вы выслушали даже большед ругих
Ана: Если это было платой за то, чтобы ты открылся, я не против :) Ана: Ребята, пожалуйста! Дайте ему шанс! Она стояла в импровизированном проходе на кухню с упаковкой салфеток в одной руке и телефоном в другой. Сэён немного склонил голову — Ана что, не придумала всё это? Чёрт. Он опустил голову, пытаясь спрятать красные глаза. — Я всегда говорил Сэрану, что нужно только немного потерпеть, что я всё решу... Просил стараться не плакать, не болеть, — вытащил одну салфетку. — А теперь сам лью слёзы перед тобой. Отвратительно. — Потому что тогда ты был старшим братом и не смел показать ранимую сторону перед своим младшим. А рядом со мной ты просто человек, которому пришлось многое пережить. Неудивительно, что ты в конце концов сорвался. — Звучит так... Ты правда не считаешь меня жалким? — Не-а! Знаешь, я считаю очаровательной каждую твою черту. Посмотри на меня? — не сразу, сомневаясь, но всё же он поднял голову, и по взгляду Аны тут же понял: что-то не так. Какие бы ободряющие речи она ни говорила, это слово, «волнение», теперь будто светившееся в обоих глазах, окончательно выбивало из коллеи. — Да ты ж мой хороший! Иди сюда... И в конце концов она притянула его к себе. Зачем-то. И сидела так, гладя по спине. Кто-то из них дрожал, чьё-то сердце билось слишком быстро и громко. Сэён перестал различать, перестал думать, ему просто... Почему-то... — Почему-то с тобой спокойно, — прошептал он, но всё же отстранился. Спокойно, но всё же слишком жарко и смотреть на неё неловко и вообще... Немногие видели эту его сторону. Может, только он сам. И вот так открываться перед девчонкой, которую знал всего несколько дней, даже если она вроде как особенная... Это звучало, как будто в его голове ошибка. С которой он, наверное, мог смириться. — Почему-то я рада. О, нас ищут? Телефоны шумели. Не сговариваясь, оба сосредоточились на чате.Юсон★ вошёл в чат
Юсон★: СЕВЕН!!! Юсон★: Ты...! Ты!707: Прости, Юсон.
707: Я наговорил много лишнего т_т
Ана: Юсон... Я понимаю, каково тебе, но... Ана: Пожалуйста ≧﹏≦707: Всё нормально, Ана... Он имеет право злиться.
Юсон★: Ана прсила дать шанс Юсон★: Но длео в чём. Севен — единственный, кто готов уйти, не дав шанса (๑•̀д•́๑) Юсон★: За это я планирую как следует отчитать его (๑•̀д•́๑)707: (O_O)
Ана: омг, я прямо хочу на это посмотретб Ана: Прости707: т_т
707: Не бросай меня под стрелами наставлений Т_Т
Ана: Не бойся, я обниму тебя, и мы пррйдём это вместе ✿ Юсон★: Во-первых... — Он милый, даже когда ругается... Забавно. — Ага... С этим мальчиком никогда не бывает скучно. Юсон★: Ну и теперь, учитывая, что ты подумал о своём поведении, я... Юсон★: Пожалуй.,. Юсон★:...всё-таки прощу тебя.707: ヾ(＾-＾)ノ
707: (♥ω♥)
Ана: Я рада, что вы помирились! Ана: ♡´･ᴗ･`♡ ЗЕН: лолол, с возвращением, Севен ЗЕН: Будем считать это ступенью взросления нашего мальчика ЗЕН: (♥‿<) Юсон★: Ты давно здесь? Юсон★: 0_0 Ана: Тоже не заметила... Неожиданно тихий сегодня! — Он даже не отправил селфи... — Да ладно, он делает это не каждое утро, только в 9/10 случаев. Ана почему-то засмеялась. Хотя в этом не было ни одного смешного слова. ЗЕН: ╥﹏╥Джехи Кан вошёл в чат
Джехи Кан: Всем доброе утро. Джехи Кан: Люсиэль... Или, полагаю, нам тоже нужно использовать другое имя? Джехи Кан: В любом случае... Тебе лучше? Юсон★: (O_O) ЗЕН: (O_O) Ана: Джехииии, я могла рассчитывать только на твою внимательность ♡ Джехи Кан: (✿^_^✿)707: Джехи, я... не знаю... Сейчас всё слишком сложно
707: ╥﹏╥
— Ты в порядке? — спросил он, краем глаза заметив, как смартфон почти выскользнул из пальцев. — О, хм, немного сонная. Не обращай внимания. — Не могу, — отвёл взгляд, немного хмурясь. — Я всё ещё отвечаю за тебя. — Но не в этом же смысле! И вообще, ты выглядишь более сонным. — Ага. Я засыпаю. Но... — Это важно. Довольно неловко, что здесь только одна кровать, но мы всё ещё можем положить валик из пледа между нами и... Почему она снова так быстро говорила? Ана заснула почти сразу — вроде бы теперь по-настоящему. По крайней мере теперь ресницы дрожали чуть меньше. — Ана? — шепнул на всякий случай, проверяя. Тишина. — Знаешь... Я бы никогда не сказал этого открыто. Спасибо, что остаёшься, даже увидев мою жалкую сторону. Прикрыв глаза,