Извозчик душ

      Когда засыпаешь на просторах Мира Мёртвых, утро добрым не бывает. Сладкое состояние покоя разорвал какой-то поросячий визг, перемешанный со звуком падающего с моста грузовика. Земля дрожала так, что меня чуть подбрасывало на кровати, а весь дом ходил ходуном. С пистолетом в руках бросаюсь к окну и открываю деревянные ставни (в самом деле, о каком оконном стекле может идти речь, когда местные с трудом-то научились пилить). На улице мракобесие. Видимо, гоблины решили поквитаться за поражение минувшей ночью и на рассвете притащили тяжелую артиллерию. Несколько ржавых цепей изо всех сил сжимали дюжина хрюкающих гоблинов, но великан, которого они сдерживают, рыча и брызжа слюной, прётся вперед. Его красные глазища налились лютым безумием, а в здоровенной руке толщиной с вековой дуб он с треском сжимал ствол вырванного ясеня. Вот я впервые и увидал тебя, гроза болот. Огр. Мутно-желтая образина размером с двухэтажный дом, слепленная из распухших канатов стальных мышц. Мощное туловище практически сразу переходит в безобразную голову с торчащими клыками и неимоверно широкой челюстью. Ревя как медведь, тупая громила, чьё тело покрыто шипами, измазанными грязью и дерьмом, напирает на городок. Из хижин устало вылезают облезлые мертвецы с ржавыми ружьями и рогатинами наперевес. Они настолько одичали без эмоций, что совершенно безразлично лезут под грязные многотонные ножища великана. На это пушечное мясо мне плевать. Куда больше заботит, что своими выстрелами они окончательно взбесили великана: он вырвался из цепей, подбросив в воздух несколько гоблинов, и так яростно замахал ясенем, что часть домов лишилось крыш. Монстр быстро двигался вперед, затаптывая и забивая все, что видел: два хлипких дома он уже разнес наполовину. Поломанные кучи тел мертвецов прокладывали чудищу путь, который вел… Прямо к сараю, где стоит моя машина! В руках только небольшой заколдованный пистолет. Далеко не гранатомёт, да и разрывными патронами не пуляется, чтобы остановить такую громадину. А огр все ближе, его покоцанная дубина из ясеня свистит уже совсем рядом с сараем. Я высунул руку из окна и прицелился. Безобразная голова чудища направлена вперед, красные глаза вытаращены. Мушка идеально легла на прицел, смотря прямо в красный левый глаз огра. У мертвеца нет сердцебиения и дыхания, руки не дрожат, а взгляд смотрит не мигая. Просто идеальный снайпер. Когда огр, разъяренный, подает тело чуть вперед, а из его вонючей раскрытой пасти выносится истошный вопль, я спускаю курок. Громогласный хлопок выстрела. Светящаяся заколдованная пуля попадает четко в цель и разрывает глазное яблоко на ошметки, и тонкой дырочкой в затылке, словно иголкой, проходит навылет. Монстр задрал башку к небу, издал недоуменный зевающий вопль и, выронив дубину, рухнул посреди улицы. Великан повержен: его «хозяева», визжа как поросята разбежались прочь, а обглоданные мертвецы остаются недоуменно пялиться на распластанную вонючую тушу. Часть мертвецов, раздавленных дубиной, бесформенными кучами переломанных костей с черной кровью хрипят, делая жалкие попытки встать. Умереть они не могут. Люди вообще в этом мире умереть не могут. Только потерять всю энергию в случае летальных повреждений и потом долго обретать способность полноценно двигаться и мыслить. Извозчиков, «погибших» на полях Мира Мёртвых выхаживают в жутком месте, именуемом Госпиталем. Ангелов и демонов, понятное дело, латают у себя в кущах и котлах. Не знаю, как в этой реальности можно умудриться убить себя, но вот надолго выйти из строя – это без проблем. Кладу дымящийся пистолет в кобуру, глотаю желтую таблетку радости и хохочу, чувствуя, как сладкий вкус победы над монстром, заполняет мое сознание. Как же все-таки клево эта образина завалилась мордой в грязь, а? Да, я крут! Неимоверно крут! Чувствуя, как внутри играет музыка счастья, пританцовывая и напевая что-то из рока, одеваюсь в костюм, одергивая и поправляя его как перед свиданием и с потрясающим настроением выбегаю из отеля. – Йеееехууууууу! – я в припрыжку подбегаю к группе оцепеневших трупов, сжимающих дубины. Пустые взоры по-прежнему изучали дырку в голове огра. – Как я его уделал-то, а? Учитесь! – я понимал, что бредил, но остановить этот нескончаемый поток веселья никак не мог. Пританцовывая на бегу, я пару раз пнул грязную тушу и отправился к ангару. Какая-то прогнившая баба у входа улыбнулась почерневшими зубами и осторожно взяла меня за рукав, но я весело толкнул её в лоб и проследовал к своему железному коню. Открыл дверь, сел за руль. – Ты…это, может ещё останешься? – с надеждой прохрипел Джо, когда я притормозил рядом с ним. – Да не, – засмеялся ему в лицо. – Меня ждут великие дела! Гудбай, мертвечины! – ударив по газам, я успел выбросить в окно таблетку бодрости и с удовольствием смотрел в зеркало, как толпа оголодавших мертвецов будто пираньи живо бросаются на неё. Я неадекватен. Цвета вокруг дико яркие, словно солнца стало вдвое больше: радует все, даже пролетевшая перед машиной пташка «Ути, какая яркая», – отмечаю про себя. Пока я петляю по пыльным лесным дорогам короткой трассы, сознание постепенно возвращается. Я все ещё улыбаюсь и цвета вокруг необычайно яркие, но могу уже трезво мыслить. Радость же ощущается какой-то искусственной, словно она где-то вне меня. На дорогу прямо перед машиной выскакивает небольшая стая кентавров и тут же с криками ускакивают от сигнала. Вот вроде есть человеческая голова на плечах, а сколько таких бросалось под колёса, как тупой скот. Склеп далеко позади. Рассветные лучи с трудом проникают сквозь тьму дремучей чащи. Вокруг тропы лишь исчерна-зелёные ёлки, спутавшиеся сучьями. Из непроглядных недр леса раздаются воющие и скрипящие звуки, а где-то на грани взора постоянно мелькает какой-то силуэт. Смотрю на шкалу магической активности слева от спидометра. Стрелка поднялась более чем наполовину, а это значит, что вокруг полно враждебных духов и стоит проявить осторожность. Скрип и треск. Резко увожу руль влево, уклоняясь от упавшего на дорогу трухлявого дерева. Оно, словно дубина огра, резко бьёт рядом с дверью, разваливаясь на куски. Это не случайность. Здешние духи не нападают в лоб: они могут опрокинуть что-то на дорогу, замаскировать яму или пустить оголтелое чудище под колёса. Сущности Мира Мёртвых враждебны к мертвецам с Земли в любых проявлениях: будь то ангелы, демоны или Слуги. Как я понял из рассказов, жизнь на этой планете процветала ещё задолго до того, как сюда стали спускаться души умерших, и поэтому Мы здесь чужие. Мы – могущественные пришельцы, захватывающие их территорию. Нежить. Темная сила, которую нужно бояться и искоренять. Нам не рады тут. Коренное население либо избегает нас, либо хочет убить. Компромиссов практически нет. Шкала магической активности потихоньку снижается, и я высматриваю на карте прямой участок для разгона. А вот узенькая объезженная тропа метрах в трёхстах. Голая пыльная дорога, даже коряги не торчат. «Координаты загружены», – выдает бортовой компьютер. На экране карта редких лесных дорожек сменяется привычной московской, прям как со спутника. Дергаю ребристый рычаг телепортации. "Портал в Мир Живых активирован", – равнодушно выдает машина. Пространство впереди искажается, очертания деревьев теряют ясность и начинают плыть. Посреди трассы с гулом расширяется чёрная дыра. Словно бездонное око смерти, оно неистовым взором прожигает все вокруг и вместе с тем обдаёт могильной стужей. Всё живое в радиусе пары метров скукоживается, желтеет и умирает. Магическая активность зашкаливает так, что стрелка готова разбить стекло и отлететь куда-то на заднее сиденье. Выжимаю газ, мотор с тысячами лошадиных сил послушно гремит как сердитый громовержец, стрелка спидометра резко прыгает вверх, пыль огнем выстреливает из-под колёс, и зверь из магической стали метеоритом влетает в туннель. Я проваливаюсь во тьму. Все трясётся и дребезжит, руки с трудом сжимают руль, тьма стелется по капоту, её дрожащие чёрные волны готовы пролезть в салон и задушить ледяными бесплотными руками. Впереди свет. Сначала маленькая щёлочка, но с каждой секундой она расширяется всё больше и больше, отбирая у тьмы всё больше территории. Я ускоряюсь, я мчусь к свету. Мчусь до тех пор, пока он не становится всем, а вездесущие щупальца тьмы не растаивают, как пудра на солнцепёке. И вот мир вновь обретает очертания, под колёсами снова асфальт, а не рыхлая тёмная материя. Мир Живых. Россия. Москва. Сложно отследить, что здесь изменилось за время моего отсутствия. Во-первых, я свою жизнь помню обрывками, так что очертаний знакомых улиц совсем немного, а во-вторых, Мир Живых глазами мертвеца выглядит совсем иначе. Здесь я тень. Незримая и бесплотная тень, проходящая сквозь всё и вся. Дома словно из стёкла, а люди прозрачны, словно глубоководные рыбы. Лишь сердце пульсирует внутри них ярко-алым огоньком. Мир Живых – поле битвы, где каждую секунду добро сражается со злом, а жизнь со смертью: здесь рядом с прозрачными людьми шагает свой прекрасный ангел в сияющих белых одеждах, с опаской оглядываясь на черные машины безликих волков – Киллеров. Их спорткары вальяжно, словно акулы, патрулируют улицы в поисках новых жертв. Полненький мужчина в очках, совсем как тот, которого я привозил вчера в Рай, торопливо перебирает ножками и вытирает платком пот со лба. Его можно отметить в толпе, потому что пульсирующий огонёк жизни внутри него становится всё слабее, а его молодой хранитель белеет от испуга за своего подопечного. Вдруг сзади резко возникает "Понтиак", обгоняет мужичка и с визгом тормозов разворачивается. Ангел пытается что-то сделать, но теряется. Киллер – нет. Дверь открывается, взлетает рука с пистолетом и глухим выстрелом гасит огонёк внутри мужичка. Его тело рушится, а его душа, яркая и детализованная, словно из плоти и крови, недоуменно встаёт на месте. Инфаркт. Видимо, запустил своё здоровье и Киллеру не составило труда забрать его жизнь. Киллеры одинаковы. Белая тряпка вместо лица, мятая фетровая шляпа и потертый кожаный плащ. С ними никто не мог заговорить: они просто высматривают жертву, забирают жизнь и быстро уходят. Кто они и откуда неизвестно, чем живут, помимо охоты, тоже. Говорят, что они никогда не были людьми, а родились такими ещё до начала времён. Они – лишь материальное воплощение помыслов Смерти. Тем временем, я следую по карте к локации, где погиб мой пассажир. Мой путь лежит через спальные районы, где часть домов охвачена незримым адским пламенем. Словно пауки к людям подбегают и цепляются мелкие злобные чертята. Пока ангел-хранитель не скинет паразита с подопечного, он будет гнусным голоском искушать его на неправедные мысли и деяния. Сначала покажется, что орды карликовых немытых бесов хаотично носятся по улицам, нападая на каждого, до кого дотянутся крохотные цепкие ручонки, но это не так. Через каждый квартал из земли вырастает багровый столб, сияющий златыми символами сатаны. Его венчает бронзовая чаша, в которой сидит крохотный верховный бес, обвешанный украшениями. Его чёрная шёрстка приглажена и поблёскивает, его дымчатая, похожая на обезьянью, морда напряжена, а пурпурные бусинки глас внимательно следят за действиями каждого чёрта. Светлыми штрихами, постоянно меняя свои очертания с человекоподобного на звериный, то испаряясь, то возникая вновь, у стен крадутся духи. Серое дрожащей небо закрывают своими призрачными крыльями сумеречные змеи, а сквозь асфальт продирают свои каменные стволы деревья смерти. В их ветвях можно увидеть Плакальщика: дух с печальной маской на лице в траурном плаще сжимает в руках флейту. Под её заунывную мелодию души умерших покидают этот мир. Я на подходе. Впереди тускло мерцает костёр сгоревшей машины. В голове затрещал образ пылающего куска металла, врезавшегося в столб. И бесформенного куска мяса моего тела в нем… Иногда воспоминания или что-то похожее на них болезненно мелькают в сознании. Вывожу на экран досье. В Мёртвой Канцелярии щедро постарались на характеристику Александра Ростова: фото, инициалы, важные даты, политические и религиозные предпочтения и даже пара страниц краткой биографии. Он в смятении стоял у своей взорванной машины. Его плачущий ангел-хранитель выдал лишь слезное: «Прости!», окутался бирюзовым пламенем и, не издав ни звука, сгорел заживо. Его останки дымящийся кучей костей и пепла легли у ног подопечного. Когда погибает тот, кого нужно охранять, ангел гибнет вместе с ним, чтобы через сорок дней восстать из пепла и взять под крыло нового человека. С минуту я подождал, пока жилистый светловолосый парнишка оправится от шока и медленно подъехал. – А ты ещё кто? – с вызовом поинтересовался он, когда рядом с ним возникла чёрная машина, а из окна смотрело мёртвенно-бледное лицо. – Сама смерть? Видимо, Алекс сразу сообразил, что погиб и сориентировался в обстановке. Такие пассажиры куда лучше, чем те, что носятся как ошпаренные, пытаясь вернуться обратно. Их иногда и огреть приходится, чтобы успокоить. – Не льсти мне, Александр, я всего лишь Извозчик душ. Идем со мной. Почему-то, когда дело касалось до заманивания пассажира в машину, я включал загадочного и равнодушного всадника смерти. Ну, хотя это правильно. Человек, который только что умер, вряд ли проникнется доверием к улыбчивому водителю, предлагавшему прокатиться в один конец до загробного мира. Умерший должен чувствовать всю полноту того, что это не розыгрыш, Мир Живых позади, а его тело действительно начинает загнивать где-то поблизости. Поэтому и Извозчик должен вести себя соответствующе. – Ты увезешь меня в Ад? – он с недоверием покатился на натёртую до зеркального блеска машину. – Я знаю, что ты глубоко верующий человек, поэтому ты прекрасно знаешь, что тебя сначала ждет Страшный Суд. Я отвезу тебя на него. Алекс мрачно оглядел непривычные окрестности призрачного мира, некогда бывшего для него родным. – У меня есть право попрощаться? – чуть подняв голову уверенно спросил он. – По Закону Мира Мёртвых у тебя будет час. Я смогу отвезти тебя только к самому близкому человеку. – Идёт, – Алекс быстро садится на передней сиденье. – Ну, чего ждёшь? Поехали. Дорогу покажу. Она всё понимала… Даже не понимала, чувствовала. За окном шёл дождь. Она стояла в полумраке и смотрела в окно… Капли дождя, бегущие по стеклу, словно повторяли движение бегущих по её щекам слёз. Она смотрела в окно и понимала… Он больше не придёт. Он уже не вернётся. Никогда. Его больше нет… Но почему-то. Почему-то она незримо ощущала рядом с собой его присутствие. Словно чувствовала у себя за спиной его тяжелое дыхание, тепло его рук у себя на плечах. Ей даже стало чуточку теплее от этого ощущения. Ощущения, что он рядом… Он действительно стоял у неё за спиной. Бестелесным и невидимым он гладил её по щеке и шептал: «Прости, любимая». Она всплакнула и попыталась дотронуться до его руки, но не почувствовала её. Но он был рядом! Она знала. Её сердце не могло обмануть. Медленно повернувшись, она посмотрела впереди себя и выдавила: «Прощай». Он видел её глаза. Видел её слезы, видел её боль и мерцающий огонёк любви… И гаснущий огонь надежды. Жаль, она не видела его страданий. – Прощай, – неслышимо произнёс он, растворяясь в темноте. – Попрощался? – спросил я у выходившего сквозь прозрачную стену своего бывшего дома Алекса. Пока я вез его сюда и рассказывал кое-что об устройстве Мира Мёртвых, мне показалось, что ему можно доверять. И с пистолетом в руках сопровождать до двери его девушки было бы лишним. Сбегать он не собирался, но всё равно был в печали. Умирать не так-то просто, даже если ты ушел из жизни во сне в почтенном возрасте. Это всегда тяжело. Это всегда стресс. С новой жизнью, даже если ты становишься сверкающим ангелом, всё равно приходится свыкаться. – Да, – выдавил он. Алекс держался. С трудом, но держался. У него осталось незаконченное дело, неотомщённая собственная смерть и плачущая женщина, которая уже никогда не станет его женой. – Забудь её, – настоятельно посоветовал я, опершись о кузов машины. – Что? Я люблю её! Я буду ждать её на том свете. – Поверь, вот этого делать совсем не нужно. – Почему? – он недовольно поднял бровь, а я скрестил руки на груди. – Видишь ли, друг мой, – я приобнял его за плечо и повел к правой двери. – Любовь – это очень мощное чувство и может проникать даже сквозь время и пространство. Если ты будешь продолжать её ждать и поддерживать с ней эмоциональную связь, то она так и проживет в ожидании тебя и не найдет себе счастья на Земле. Хочешь сломать девочке жизнь? Валяй. Алекс опустил глаза. – Ладно, я постараюсь. – Просто, чтобы ты имел в виду. Я не ангел и отговаривать тебя не собираюсь. – Я тебя понял, – садимся в машину. – Я смотрю, не зря меня предупредил. Ничто человеческое тебе не чуждо, Извозчик. – Просто я где-то около года назад тоже был человеком, – снова натянуто улыбаюсь и завожу мотор: приборная панель светится, как новогодняя елка. – Серьёзно? Я думал, ты просто материальный дух. – Все мы такие после смерти. Артур, – протягиваю ему руку в перчатке. – Ну, ты знаешь, как меня зовут, – пожимает в ответ. – Слушай, – он с любопытством разглядывает меня. – А у тебя, случайно, не Орловский фамилия? Больно ты мне того бизнесмена напоминаешь, что вместе с Дуковым работал, а потом погиб. – Вот чего не знаю, того не знаю, – честно признался я. – Помню, тоже бизнесом каким-то занимался и влияние имел. Но свою фамилию нет. Да и с кем работал тоже. Может, оно и к лучшему, что не помню. Это ведь не самый хороший человек поди был? – Ну, лично у меня на него ничего нет, кроме того, что с Дуковым работал. А так человек известный был, уважаемый... Обрываю его: – Забудь о них всех. Это уже не имеет значения, – объехав "Додж" Киллера, выезжаю на шоссе. – Пристегнись! Алекс не спорит, накидывая ремень. Дёргаю рычаг, серебристый мерцающий сгусток выстреливает из-под бампера и взрывается в сотканный из ослепительного света портал. Удар по газам. – Скажи «пока» этой планете! Мы в Мире Мёртвых.