Сердце океана

      - Ай, ай, аааааааай! - скучную возню толпы зевак на пристани, вдруг прервал истошный рев здоровенного широкоплечего мускулистого парня.       Праздно любопытствующие прохожие начали оглядываться, наблюдая за странной сценой: этот ирландец с манерами неотесанного мужлана и грацией медведя гризли, тщетно старался высвободить свой могучий палец из мышеловки, которая каким - то неизвестным образом умудрилась захлопнуться именно на его руке прямо посреди круизного порта.       - Ха, мало тебе, ворюга! - по змеиному прошипела, зло сверкнув черными глазами, миниатюрная брюнетка нигилистической наружности, сильно контрастирующая своим маленьким эльфийским обликом с образом пышущего здоровьем ирландца. По сравнению с ним девушка была дюймовочкой, но, кажется, несмотря на всю свою внешнюю хрупкость ни капельки его не боялась.       - Ааай! - снова взревел непутевый воришка, когда дерзкая барышня яростно сорвала с его распухшего пальца несчастливое приобретение и сунула его обратно себе в карман. Ее тонкие беленькие ручки испачкались от прикосновения к грязному беженцу, удивительно, что вообще не поцарапались до крови, такой грубой и шершавой была его крестьянская лапища.       - Теперь навсегда запомните как лазить по чужим карманам! - гневно воскликнула брюнетка и, с нескрываемым презрением отерла ладошку о полу его пиджака.       Когда боль начала постепенно стихать и с глаз парня спала шоковая пелена, он невольно обратил внимание на двух вполне миловидных барышень, похожих друг на друга как две капли воды, которые стояли по обе стороны от "сумасшедшей фурии" (так молодой человек окрестил для себя новую знакомую). Если бы одна из них не выглядела намного старше другой, можно было подумать, что они - близнецы.       В отличие от "фурии", эти девушки выглядели настоящими леди, воришка даже невольно залюбовался ими, такими они казались прелестными. Та, что постарше лениво теребила в руках вересковую веточку, изредка поглядывая на него своими глубокими шоколадными глазами из под густых пышных ресниц без особого интереса, рассеянно, даже несколько апатично, что почему - то несказанно расстроило парнишку. Она была одета в элегантное синее платье, которое виднелось из под белого атласного плаща, ее длинные густые темно - каштановые локоны рассыпались по плечам, а на голове красовалась большая соломенная шляпка.       - Возьмите, сэр, - вдруг вежливо протянула ему белый кружевной платочек вторая леди (младшая) из троих девушек, увидев, что с его поврежденного пальца, стекает кровь. На вид ей было лет 12, поэтому для парня она не представляла никакого интереса. Но несмотря на это, он не смог не отметить всю выразительность больших карих глаз, которые являли собой точную копию шоколадного взгляда той другой леди, которая ирландцу приглянулась, а также невероятность нежной красоты девочки, ее цветущих щек и длинных волнистых каштановых волос с фиолетовым отливом.       - Несси, ты еще слишком мала, чтобы так просто заводить разговоры с незнакомцами. Для этого у вас есть старшая сестра. - несколько саркастично заметила "фурия", затем невзначай обернувшись к другой сестре, безжалостно выбила из ее рук сухой стебель вереска. - Белла, что ты как маленькая, брось эту гадость.       - Элис! - Белла недовольно хмыкнула, однако спорить не стала. Очевидно, "фурия" в этой очаровательной девичьей компании выполняла роль маменьки на правах старшей сестры.       Надо же, "сестры", никогда бы парень не подумал, что эти девушки могут быть родней друг другу. Ладно две нимфы по имени Белла и Ренесми, а каким образом к ним присобачилась этот гадкий утенок (Элис) вообще не понятно.       - Все идемте скорее, нам пора! Из - за этого... - здесь чертовка по имени Элис сделала многозначительную паузу и зло сверкнула глазами из под тонких черных бровей. - из -за этого... "джентльмена" мы теперь можем опоздать на корабль.       Не успел ирландец среагировать, как бешенная брюнетка деловито схватила родственников за руки и побежала вместе с ними к постепенно рассеивающейся очереди пассажиров, совершенно не придав значения бандитской ухмылке, внезапно заигравшую на губах парня. И кстати, убежали девушки совершенно вовремя. Только они успели подняться по трапу и удобно устроиться у перил на носу парохода, как раздался судовой гудок, известивший о том, что «Титаник» через десять минут отчалит.       Да, не так представляла свое восхождение на легендарный лайнер гордая и сварливая преподавательница французского языка Мэри Элис Каллен. Сейчас она грустно подумала, что не зря британские воспитанники чопорного английского пансиона, в коем девушка преподавала до отплытия в Америку, называли ее за глаза "бешенной мышью". Ее характер и манеры совершенно соответствовали данному прозвищу. По крайней мере, вбежали по трапу на корабль сестры, совершенно как бешенные мыши, недопустимо громко цокая маленькими каблучками, позорно приподняв платья, обнажив ноги аж до щиколоток.       Когда же Элис наконец позволила себе забыть обо всех оплошностях, совершенных ею за утро 10 апреля 1912 года, она с наслаждением почувствовала на своем лице приятную свежесть сухого морского ветра.       Борт лайнера уже покидали журналисты, провожающие и портовые чиновники. Элис в который раз ощутила себя самой одинокой женщиной на планете, с отчаяньем заметив, что в отличие от других пассажиров, сестрам Каллен не с кем прощаться. Она усилием воли подавила внезапно подступившие слезы. Что это? Неужели ностальгия?       Девушка всей душой ненавидела Англию за ее вечную сырость, слякоть и мерзлоту, благодаря которой они с сестрами и приобрели жутко модный в дворянской среде болезненно - чахоточный цвет лица. Однако, погодные условия являлись лишь мельчайшей из причин, почему Элис Каллен не выносила Туманный Альбион. Больше всего в опостылевшем обществе этой страны она не могла терпеть высокоморальные лица высшей аристократии, у англичан даже дети сделаны из гипса, неподвластные времени с присущей только им печатью гробового томления.       Когда - то Элис, неряшливая, со спутанными грязными волосами, жила совершенно счастливой жизнью дочери бедного сапожника из Йоркшира вместе со своими покладистыми сестрами.       Воспоминания пришлось прервать, на «Титаник» поднялся лоцман. Когда буксиры сбросили тросы, лоцман громогласно скомандовал «Малый вперёд» и лайнер резко пошёл своим ходом с неимоверной скоростью мимо расположенных за океанским доком причальных стенок. Освежающий ветер резко подул бывшей учительнице прямо в лице, сметая с ее головы шляпку, отчего девушка чуть не задохнулась. Элис поймала шляпу и снова надела, поправляя выбившиеся короткие черные волосы, очень торопливо, будто стесняясь, что ее кто - то может увидеть в непристойном виде. Затем, резко покраснев от злости на саму себя и свою глупую неловкость, она с силой ударила по перилам и воскликнула, обращаясь к себе, сестрам и целому миру.       - Прочь из этой проклятой страны живых надгробий, мы едем в Америку - страну искрящейся жизни, адреналина и неограниченных возможностей!       Изабелла аж подпрыгнула, кажется, она никогда не привыкнет к выходкам своей старшей сестры.       - Да, мне тоже не терпится переехать отсюда. - сдержанно заметила она, аутично перелистывая страницы романа Джейн Остин. Элис кинула несколько скептический взгляд в сторону средней сестры. В отличие от Беллы, яркая и жаждущая реальных приключений Элис давно оставила чтение, стремясь на собственном опыте познать страдания и радости любимых героинь.       - Мне тоже! - более живо поддержала Ренесми.       Оставив младших сестер наслаждаться дельфинами, чтением и скучным пейзажем удаляющегося Саутгемптона, Элис пошла гулять по кораблю в бессознательных поисках того, ради чего бросила без сожалений прежнюю жизнь. На самом деле, было на свете еще кое - что, чего эта пылкая барышня очень страстно желала, но боялась признаться в этом даже себе самой. Элис всем сердцем хотелось содрать с себя клетчатый плащ, чопорное серое платье, шляпку, растрепать короткую черную стрижку, и, испытывая вожделение каждой клеточкой своего тела, отдаться какому - нибудь человеку, кому значения не имеет. В общем, девятнадцатилетняя Элис Каллен наконец выросла, и, сама не осознавая чего хочет, хотела на самом деле настоящей, взаимной, земной любви.       - Джеймс, ты с ума сошел, думай, что предлагаешь! Одно дело быть карманником, другое - убийцей! - старый знакомый малышки Элис, очень неудачно познакомившийся с ее хобби - ставить ловушки в самых непредвиденных местах, оказалось, тоже находился на корабле и говорил сейчас с каким - то матросом хищного вида. Хоть Элис стояла на корме поблизости от них, лихорадочно сжимая и разжимая побелевшие пальцы, она не слышала разговора, слишком шумно было вокруг, да и вообще она даже не видела двоих мужчин и не обратила на них никакого внимания.       - Чего орешь? Лишнее внимание нам сейчас ни к чему. - ответил тот самый матрос, который очевидно и предложил ирландцу какое - то противозаконное дело. На внешность он был весьма неприятным, такой белесый, широкоплечий мужик с волосатой грудью и взглядом голодного волка.       - Я на такое не подписывался.       - Не дрефь, Эммет. Мы с Викторией все продумали, тебе осталось только чуток нам подсобить. Смотри, этот подлец взойдет на корабль в Шербуре. Мы выманим его в отсеки, а там прикончить его не составит труда. Действовать придется втроем, просто так он тоже сдаваться не будет, этот хлыщ оказывается бывший офицер, могут возникнуть проблемы.       - А ты точно уверен, что Виктория имеет права на наследство?       - Да, это совершенно точно. Если все пойдет как запланировали, получишь 5%. Ну что, по рукам?       - А что так мало?       - Не хочешь? - блондин плотоядно оскалился, но ирландца его ухмылка ничуть не смутила.       - Хочу. Я не в том положении, чтобы торговаться.       - Правильно, Эм. Тем более состояние этого американского выскочки настолько огромное, что даже за твои несчастные 5% можно жить в достатке до конца дней своих. Ну что, по рукам? - матрос довольно протянул воришке руку. Тот секунду помешкал, будто взвешивая в уме несколько моральных ценностей, которые у него остались, затем крепко пожал ее.       - По рукам. - согласился он, но вдруг его глаза округлились от ужаса. - Черт! Фурия! Она меня кажись узнала.       Матрос торопливо обернулся, с любопытством следя за напарником. Прямо на них огненным, испепеляющим взглядом смотрела какая - то маленькая, Джеймс бы сказал щупленькая барышня.       - Опять Вы?! - вдруг гневно воскликнула она, обращаясь к Эммету, и тут же вздрогнула, болезненно поведя плечами, будто ей стало холодно: в тот самый момент она встретилась с хищной улыбкой матроса Джеймса.