Конец (25 декабря 2022 г. – 4 января 2023 г.)
Часть 1
4 января 2023 г. в 20:38
Джон Рокстон, глава хирургического отделения одной из крупнейших лондонских больниц, возвращался домой после тяжёлого дня и размышлял о том, что следующий день будет ещё тяжелее. Сегодня как-никак лишь канун праздника, завтра – сам праздник, а в праздничные дни количество пациентов увеличивается многократно. Проходя мимо пекарни «Добрый кот», Рокстон сначала подумал: «Какое забавное название», потом удивился, что в относительно поздний час пекарня ещё открыта, а потом сообразил, что у него дома нет ничего вкусного. Продуктов на обычный холостяцкий ужин он ещё наскребёт, бутылка вина, кажется, тоже где-то завалялась, но ни пирога, ни захудалого пирожного точно не найдётся. Рокстон не питал страсти к выпечке, да захотелось, чтобы в доме сегодня хоть отдалённо повеяло духом Рождества.
Он зашёл в пекарню, собираясь купить небольшой десерт. Выяснилось, что выбирать по размеру не придётся, по остальным параметрам тоже – не осталось ничего, кроме одного-единственного торта, сиротливо стоящего в витрине. Торт был обыкновенный - круглый, с банальным кремовым декором. Продавец (он же пекарь, он же владелец пекарни) уже смирился с тем, что торт не удастся реализовать, и готовился закрыть двери для посетителей; ещё нужно было прибраться, а дома ждала семья. Он обрадовался появлению покупателя.
И растерялся, когда практически сразу появился второй покупатель – молодая женщина. Видимо, её тоже задержали дела, а теперь она жаждала приобрести праздничное лакомство.
Женщина была стройная, светлокожая, с большими зелёными глазами; одетая в синее зимнее пальто. Шею изящно обвивал пушистый фиолетовый шарф, а отсутствие шапки позволяло беспрепятственно любоваться длинными тёмными кудрями, обрамляющими привлекательное лицо, ниспадающими на спину и плечи.
Мигом осмыслив ситуацию – их двое, а торт один, - Маргарит обаятельно улыбнулась конкуренту и с элегантным, не приторным кокетством промолвила:
- Простите за нескромность, но могу ли я попросить Вас уступить этот торт мне? - «Я ведь женщина, а Вы наверняка джентльмен», - добавил её милый взгляд.
В другой день Рокстон бы не менее обаятельно улыбнулся в ответ со словами: «Конечно, разве можно отказать такой красавице? Берите на здоровье. Счастливого Рождества!» Ещё и попытался бы узнать её номер телефона; по части отношений с женщинами Рокстон был отнюдь не промах. Однако сейчас у него не имелось ни малейшего желания уступать, никому и ни в чём. И дело не в торте, а в принципе!
Сегодня его попытались прямо с операции выдернуть на встречу с начальством и представителями городской администрации. Рокстон послал выдёргивающих к дьяволу, но, когда операция завершилась – кстати, успешно, - на встречу таки пришлось отправиться. Без неожиданностей – начались уговоры прекратить или хотя бы прервать на праздники забастовку сотрудников. Уговоры быстро перетекли в завуалированные угрозы и попытки давить на совесть. Как вам не стыдно! Вы в первую очередь врач, а уже потом руководитель профсоюза. Вы давали клятву Гиппократа! Как вы, вы все, можете подвергать опасности жизни ни в чём не повинных пациентов, лишать их медицинской помощи ради своих личных амбиций?! И это в один из самых напряжённых периодов года, когда возрастает количество несчастных случаев, драк, попыток суицида и так далее! Вдобавок бастует в основном младший и средний медицинский персонал, а Вы-то – целый врач, разве лично Вам так уж плохо живётся? Не повышая голос, Рокстон напомнил, что экстренная медицинская помощь продолжает оказываться, а называть личными амбициями стремление получать достойную зарплату за тяжёлый труд не очень-то корректно. Пациентам же лучше, если их принимают не уставшие до полувменяемого состояния медики, вынужденные брать кучу дополнительных смен, а нормально высыпающиеся специалисты, у которых есть время следить за новостями медицины, изучать специальную литературу, проходить курсы повышения квалификации. Хорошо-хорошо, будем реалистами, брать дополнительные смены, вероятно, всё равно придётся. Но если их оплачивать должным образом, работник сможет обойтись меньшим количеством смен и не столь сильно уставать. А если он ярый трудоголик или есть иные причины, заставляющие его взваливать на себя особенно высокую нагрузку, у него хотя бы будет больше финансовых возможностей поддерживать-восстанавливать силы и здоровье. И без разницы, о ком идёт речь – врачах, медсёстрах, санитарах. Нужны и важны все. (А мысленно Рокстон добавил: «Дай вам волю, вы закабалите младший и средний персонал, вконец обнаглеете от безнаказанности и приметесь за врачей».) Во всех этих доводах не было чего-то нового, чиновники как не проникались ими раньше, так не прониклись и теперь. С задубелым упрямством они требовали от Рокстона повлиять на подчинённых и прервать забастовку, а под конец прямым текстом пригрозили уволить его. На что Рокстон сказал, что они, конечно, могут это сделать, но молчать о причинах своего увольнения он не станет и поделится оными через все доступные ресурсы, от личных бесед до соцсетей и СМИ. В общем, расстались вежливо, но с желанием поубивать друг друга.
Возвращаясь после смены домой, Рокстон представлял, как беседы, подобные сегодняшней, проводили с его коллегами. Как их убеждали и запугивали, как выворачивали всё наизнанку, выставляя виноватыми тех, кто борется за свои законные права. Чиновники кого угодно сожрут живьём, если что-то угрожает их достатку и выгоде, а других готовы использовать – экономить на них, выжимать из них максимум, а когда выжимать уже нечего, выбросить, словно отработанный материал. Таких надо останавливать, сами они не остановятся, будут хотеть забрать ради наживы всё больше и больше чужих прав, чужого труда, чужого времени, чужого благополучия.
А теперь какая-то дамочка хочет забрать чужой торт! Его торт! Рокстон пришёл первым, увидел первым, попросил первым, уже достал деньги, чтобы расплатиться! И вдруг: будьте любезны, отдайте мне то, что Ваше по праву. Чёрта с два!
- Вы можете попросить о чём угодно, - прохладно сказал Рокстон, - но уступать Вам этот торт я не собираюсь.
Ответ неприятно её удивил, и всё же Маргарит сделала ещё попытку решить проблему с помощью своего женского очарования:
- Отчего же? Это ведь всего лишь торт, такая мелочь, да ещё в предпраздничный вечер. Совсем скоро наступит Рождество, когда ещё, если не сейчас, быть добрее к ближнему?
- Вот и будьте: идите дальше искать себе другой десерт, а не покушайтесь на мой.
Ясно, женское очарование не поможет. Маргарит повернулась к продавцу и предложила:
- Я заплачу за торт в два раза больше.
Соперник не собирался играть в аукцион.
- Попробуете купить торт таким путём, я заберу его у Вас и швырну на пол.
- Я вызову полицию!
- И что скажете? Что кто-то угрожает расправой торту?
Маргарит преспокойно сложила руки на груди.
- Нет, что кто-то ведёт себя неадекватно и я опасаюсь за свою безопасность.
Рокстон и глазом не моргнул.
- Если у Вас в сочельник нет более интересных занятий, чем ждать приезда полиции, что ж, давайте развлекаться так.
- У меня есть занятия поинтереснее, - вмешался пекарь. – Немедленно определяйтесь, кто из вас купит торт, или уходите оба. Только не подеритесь. Медики бастуют, лечить после драки вас никто не будет.
- К Вашему сведению, экстренная медицинская помощь продолжает оказываться, так что не занимайтесь распространением ложной информации.
Как ни странно, изрёк это не Рокстон.
- Вы медик? – Он поглядел на незнакомку по-новому, с возросшим интересом.
- Не совсем. – Маргарит недоверчиво сузила глаза. Хотела сказать: «Это не Ваше дело», но субъект и так взвинчен, неизвестно, на что его спровоцирует даже маленькая грубость. – Больничный юрист.
- В какой больнице работаете?
Маргарит осторожно ответила.
Рокстон знал и больницу, и руководителя, и то, что на руководителя этого тоже неслабо наседают.
- Как дела у Челленджера? Держится?
- Он крепкий орешек. - Маргарит сразу поняла, что имел в виду собеседник. Не понять было трудно, учитывая, что с начала месяца Челленджера осаждали чиновники разных мастей, требующие, чтобы он запретил своему персоналу присоединяться к забастовке. – Вы сами должны это знать, если знакомы с ним.
- Знаком. Я Джон Рокстон.
Брови Маргарит удивлённо изогнулись.
- Надо же. Будем знакомы. Я Маргарит Крукс.
- Что насчёт торта? – вклинился пекарь-продавец.
- Уступаю профсоюзным силам, - с необидной иронией произнесла Маргарит.
- Профсоюзные силы не могут принять такую жертву, - возразил Рокстон, - тем более от своих же.
Пекарь закатил глаза. Что ссорятся, что любезничают, итог один – время идёт, а торт не продан.
- Давайте так, - тон его недвусмысленно давал понять, что если от предложения откажутся, мужчина выставит обоих клиентов и позволит торту погибнуть зазря. – Я разрежу торт на две равные части, каждый из вас получит по одной и заплатит половину от общей суммы.
Три минуты спустя Рокстон и Маргарит, каждый в обнимку с непустой коробкой для выпечки, стояли на стремительно пустеющей вечерней улице. В воздухе плавно танцевали снежные хлопья.
- Вас проводить до дома? – Рокстон чувствовал вину за своё недавнее поведение.
- Боитесь, что беспринципные грабители нападут на меня ради торта?
- Очень боюсь. Я не прощу себе, что не предотвратил коварное преступление!
- Тогда идёмте. На Ваше счастье, я живу недалеко.
- Давайте возьму и Вашу коробку. Если доверите, конечно.
- Я рискну, - Маргарит передала ему свою половину торта. – Надеюсь, Вы не обманете бедную девушку и не сбежите прочь с обеими половинами.
- Искушение велико, но я его преодолею.
- Я в Вас верю.
- Польщён, но не слишком ли Вы доверчивы, особенно для юриста? Мы знакомы всего десять минут, а вы уже мне доверяете.
- Пока что не столько Вам, сколько Вашей репутации. Я наслышана о Вас, в том числе от Челленджера, на его мнение можно положиться.
Они шли, а снежный танец становился всё быстрее.
- Занятно, - рассуждала Маргарит, - ещё лет сто назад героями были путешественники, охотники, искатели приключений. А сегодня это те, кто борется за повышение зарплаты.
- Какие времена, такие и герои, - хмыкнул Рокстон. – Хотя лично я считаю, что это не героизм, а необходимая самооборона. Если позволять другим садиться тебе на шею, они не остановятся. Сначала сядут, потом запрягут, потом будут погонять, а потом заездят до смерти. Надо взбрыкивать, и чем раньше, тем лучше.
- Верная позиция, - одобрила Маргарит, сроду никому не позволявшая садиться ей на шею. – Хотела спросить, разделяет ли её Ваша вторая половинка, но, пожалуй, спрошу прямо: Вы женаты?
- Нет.
- Есть девушка?
- На данный момент нет. Что насчёт Вашего семейного положения?
- Я счастливо разведена.
- Значит, за Вас можно порадоваться?
- Да, а ещё можно пригласить меня на ужин.
- Когда?
- Хоть сейчас.
- Поужинаем?
- С удовольствием. Где?
- У тебя.
- Почему у меня?
- Потому что мы всё равно идём к тебе.
- Логично. Но учти, что мой холодильник пуст. Вряд ли получится организовать ужин из трёх блюд.
- Зато у нас есть десерт.
Они обменивались репликами энергично, в озорном запале, и теперь обоим понадобилась крохотная передышка. После маленькой паузы двое посмотрели друг на друга и рассмеялись.
- Всё-таки мне стоит извиниться, - вздохнул Рокстон. – За то, как я повёл себя в начале нашей встречи.
- Ну, если бы ты повёл себя иначе, мы бы просто разошлись в разные стороны. Я рада, что всё случилось так, как случилось. И потом, мне нравятся мужчины, которые не позволяют собой манипулировать.
- Ты признаёшься, что пыталась мною манипулировать?
- Разумеется, отпираться бессмысленно.
- Мне нравятся женщины, которые не отпираются, когда это бессмысленно. Кажется, мы нашли друг друга.
- Однозначно. В честь чего и отужинаем тортом.
Этим же тортом они и отзавтракали.