***
Анна тоже взволнованна. Пришлось надеть свой самый простой, практически тряпичный сарафан, без украшений и брошей, что было жутко непривычно. Как принцесса и эрцгерцогиня, она носит дорогие ткани и платья с драгоценностями, как и положено по титулу, с тех пор, как заключён торговый договор с Южными Островами. Как рыцарь, ей привычны брючные костюмы — это ей нравится больше всего, потому что в брюках легко и удобно. Заметив с балкона каменную процессию, которую неспешно вёл Ганс, Анна спустилась вниз и вышла в коридор. В прошлом, лицемерие оказалось особым оружием общения с другими дворянами — приходилось соглашаться там, где не хочется, любезничать — только бы закончить беседу поскорей — особенно, если собеседник был неприятен ей или слишком придирчив. Кристоф в этих делах совсем не помогал — по ночам довольствовался её телом, почти весь день проводил со Свеном в конюшне, а стоило Анне о чём-нибудь у него попросить, как он тут же отнекивался, говоря, что не привык даже к одежде — изучать манеры и этикет ещё рано. Всегда было рано. Худшей была ситуация, когда Анна не знала, о чём говорит аристократ — приходилось изловчиться, чтобы тот думал, будто ей известен его вопрос. Это случилось на первом же приёме: один барон интересовался, какие реформы она введёт, став королевой. В прошлом, Анна не знала, что такое реформы, ведь отец очень резко сократил учителей принцесс, да и сама Анна не слишком интересовалась тем, чтобы быть королевой — это место всегда принадлежало Эльзе, и никто и знать не мог, что всё обернётся так. Потому она и рада, что в этот раз учёбу удалось возобновить — всё же, приятнее быть подкованной в том, с чем имеешь дело, нежели скрывать своё неведение. А ещё приятнее притворятся неведением и незнанием, когда знаешь даже больше. С самого утра слуги, по её приказу, создали мрачную и бедную атмосферу, практически создав заброшенный дворец. Они постарались прекрасно, отчего Анна поёжилась — всё было, как в прошлом, когда ворота были закрыты. Также, половину слуг Анна отпустила сразу, сказав, что у них выходной, попросила не выходить тем из дома и сказать остальным знакомым не ходить по улицам, чтобы создать ощущение разрушенного и пустынного королевства. Этого будет достаточно, чтобы тролли купились.***
Ганс медленно шагает впереди троллей, чтобы у Анны было больше времени на подготовку к встрече с ними. Сами же тролли думают, что слуга ступает медленно, потому что впервые видит магических существ. У ворот королевства их встречает Анна. Простенькая причёска, потёртый сарафан, усталый вид — ей неприятно, поскольку это было привычным, когда она была с Кристофом и навещала троллей. Словно возврат в прошлое. Но мельком брошенный взгляд обожания от Ганса, резко поднимает её настрой на победу. Шикарные наряды принцессы, рыцарское облачение, платья из дешёвой ткани — для него она всегда прекрасна. И любит он не только её саму, но и её семью. Анна даже не ожидала, что он так сильно привяжется к Олафу — общество Кристофа снеговичку не очень-то нравилось. Интуиция или просто неприязнь? — Я боялась, что вы не придёте к нам! — тут же воскликнула Анна, притворяясь измученной. — Вы — наша единственная надежда! — Это — моя вина, Ваше Величество. Я шёл слишком медленно, — пробормотал Ганс, опустив голову. — О, прошу прощения, он один из лучших, и обычно он очень расторопный, но сегодня, увы… — и напустив в голос боль, обратилась к «слуге». — И сколько раз говорить: я не королева. Я даже имени твоего не знаю. — Руди, Ваше Высочество, — ответил Ганс, вместе с женой пряча смех внутри себя. — Не ругай его, Анна, — в разговор вмешался Пабби со своей ложной отзывчивостью. — Должно быть, он просто удивлён магическим существам, то есть, нам. Ведь не каждый живёт с магией. — В-верно, это так… — кивнул Ганс. Да, он удивлён. Удивлён, как же сильно хочется растоптать их, причинить боль этим подлым булыжникам, но всё равно сдерживается. Они получат по заслугам, но иначе. — Что ж, тогда, прошу за мной. Я покажу вам Аренделл, — Анна сделала вид, будто проигнорировала слова слуги и повела их ко дворцу.