***
Глупый блондинистый путешественник, Итэр. Это все его вина. Путешественник подумал, что для Странника и Сёгун было бы неплохо провести некоторое время вместе и лучше узнать друг друга. Надоедливая маленькая фея Итэра назвала это «Время сближения брата и сестры». И он, и его так называемая 'сестра' были категорически против этой идеи. Но, к сожалению, идея была одобрена Райдэн Эи, и ее слова являются окончательными, поскольку они священны. Архонт заявила, что не будет вмешиваться в их общение. Она продолжала медитировать в Царстве Эвтюмии. Странник и Сёгун были бессильны что-либо сделать, поскольку их прогнали из города Инадзумы. Всё еще злые и растерянные, они оба некоторое время смотрели на дорогу, ведущую за город. Сёгун заговорила первой. — Похоже, мы не можем вернуться, поэтому я предлагаю дружеский бой. Я хотела бы увидеть твою доблесть на поле боя. Ты принимаешь вызов? — Да что угодно. Только не приходи плакать, когда я буду подметать землю своим тупым лицом! Так началось их «Время родственных связей». Найдя укромное место, брат и сестра начали бой. Всё шло прекрасно, пока Сёгун не застала Странника врасплох. У него не было времени увернуться или заблокировать ее атаку, он взлетел в воздух и врезался во что-то твердое, разрушив его в процессе. Вот почему в Инадзуме на один храм теперь меньше.***
Сёгун по-прежнему осуждающе смотрит на так называемого брата. — Я всё ещё не понимаю, как это может быть виной путешественника. — На этот раз заставь шестерёнки внутри своего мозга работать! — восклицает странник. — Все это было идеей Итэра. Нас бы здесь не было, если бы не он! — Это правда, — Сёгун соглашается, недовольная такой договоренностью. — и как они назвали это «Время сближения брата и сестры», абсурдно! — По крайней мере, мы в чем-то согласны, — ворчит он, — Его идея, его вина! Давай свалим вину на него! — Абсурд! Возлагать вину на невиновного путешественника за инцидент, которого он не присутствовал, противоречит моим принципам! — говорит Сёгун, вздернув нос. Настала очередь Странника вопросительно поднять бровь. — У тебя действительно есть принцип для этой ситуации!? 'Не возлагать ли на путешественника вину за разрушение древнего святилища только потому, что он не присутствовал при происшествии?' Сёгун думает несколько секунд, ее глаза бегают туда-сюда, как будто она читает невидимую книгу. — Нет, это не так. На лице Странника появляется ухмылка. — Это была идея Итэра. И, если можно добавить, идея, одобренная Эи. Ничего бы этого не случилось, если бы не эта чепуха. Ни нашей битвы, ни разрушенного святилища. Так скажи мне, Сёгун, чья это вина? Глаза Сёгун опустились, когда она на мгновение задумалась. — Это действительно было предложение путешественника, которое свело нас вместе. Битва, которая привела к этой ужасной трагедии, была вызвана нашими собственными действиями. Но тот, кто должен нести ответственность, это… ты. Странник вздыхает, чувствуя себя несколько разочарованным её глупостью. Но это еще не конец, у него все еще есть последняя карта в рукаве. Испуская чересчур драматичный вздох, он смотрит на Сёгун грустными глазами. — Ну, думаю, другого пути нет… Придется рассказать Эи, что именно здесь произошло. Ты бросила меня в это несчастное священное место, разрушая святыню её старой уважаемой подруги? Представь, как она будет разочарована! Я всегда был для нее огромным разочарованием, но ты! Сёгун поднимает голову и смотрит на него широко раскрытыми глазами. Он практически видел то, как шестерёнки крутились в ее маленькой головке, пока она оставалась неподвижной, обдумывая сказанное им. Через несколько мгновений глаза Сёгуна внезапно сузились и сверкнули. — Ты пытаешься переубедить меня таким образом, Странник? — Нет, я пытаюсь вразумить твою очень тупую голову! — говорит он, полностью опуская фасад и указывая на разрушенную святыню. — Это не наша вина! — То есть… — Сёгун замолкает. Ее брови нахмурились в задумчивом выражении. — Да ладно, Сёгун, я знаю, что ты умнее этого, — Он делает несколько шагов ближе к ней. Маленькая, хитрая улыбка на его губах. — так что ты скажешь? На мгновение наступает молчание, пока они смотрят друг на друга. Проходит несколько секунд, и никто из них не решается пошевелиться. Кажется, прошла маленькая вечность, прежде чем Сёгун нарушила напряжённую тишину. — Очень хорошо.— серьезным тоном говорит она, и выражение ее лица возвращается к обычному стоическому. — Я сделаю официальное заявление, в котором обвиню путешественника Итэра в актах вандализма в отношении священного имущества Инадзумы. Его действия привели к разрушению священного святилища Кицунэ Сайгу. Теперь он несет ответственность за весь ремонт и оплачивает все расходы на необходимые материалы для реконструкции храма. — Умная девочка! — говорит Странник, запрокидывая голову от смеха. О Итэр, ты заплатишь. По полной. После того, как их соглашение было заключено, они оба поворачиваются, чтобы посмотреть на разрушенный храм. — Давай выбираться отсюда. Я устал смотреть на эту кучу хлама! — говорит он, пиная камень, лежавший у его ног. — Будь более уважительным! Кицунэ Сайгу была мудрым и могущественным ёкаем, она сыграла важную роль в Инадзуме, а также в жизни нашего создателя. —Да неужели? — спрашивает странник равнодушным тоном. — Мне все равно. Не дожидаясь ответа Сёгуна, Странник разворачивается и уходит в неизвестном направлении. Он слышит шаги женщины позади, и через несколько секунд она идет рядом с ним. Ее глаза просверливают дыры в его черепе. — Куда ты идешь? — спрашивает она через несколько мгновений. Странник пожимает плечами. — Я не знаю. Мы пока не можем вернуться, Итэр начнет задавать вопросы, а я не в настроении разбираться с этим паршивцем. — Это пустая трата драгоценного времени! — возмущается Сёгун. — Я до сих пор не понимаю смысла всего этого. — А кто знает... — равнодушно говорит он. Но это ложь, ведь что он знает, почему Итэр это делает. Даже после всего, что Странник сделал с глупым человеком и его друзьями, Итэр готов дать ему второй шанс. Каждый день Итэр хочет помочь ему найти место в этом мире, помочь ему найти смысл жизни, начать новую жизнь. Глубоко внутри Странник благодарен путешественнику за то, что он делает. Но он никогда не скажет этого вслух. Странник и Сёгун бесцельно гуляют по острову Наруками. Никто из них не говорит ни слова, но тишина расслабляющая и приятная. Пока они идут, Странник чувствует легкий ветерок, дующий ему в лицо, ветер несет соленый запах. Они приближаются к морю. Он поворачивается к женщине которая шла рядом с ним. — Как насчет того, чтобы пойти на пляж? Она смотрит на него со своим стоическим выражением лица, но в ее глазах мелькает блеск. — Я принимаю твоё предложение. Им не нужно много времени, чтобы найти берег. Пляж довольно уединенный, сюда, наверное, никто никогда не заходил. Странник хмыкает, сканируя местность глазами. Конечно, сюда никто не ходит, это обычный, скучный пляж, как и многие другие вокруг Инадзумы. Он медленно идет к песку и садится, скрестив ноги. Он осторожно снимает шляпу и кладет ее рядом с собой. Сзади сёгун следует его примеру, она грациозно опускается на колени на песок рядом с ним. Они наблюдают за медленными движениями волн, мягко плещущихся о песок. Маленькие крабы ходят по пляжу в поисках еды, а над их головами кричат чайки. Такой приятный и утешительный момент... Странник смотрит на свою сестру. Ее глаза устремлены на горизонт, а ее лицо украшает легкая улыбка. Его губы неосознанно имитируют улыбку. Раньше он ненавидел такие моменты слабости. Куникузуси презирал все эти грязные человеческие эмоции, они не служили ему ни для какой цели. Странник качает головой. Это все теперь в прошлом. Он задумался, когда его рука инстинктивно закрывала глаз бога на его груди. Это его второй шанс, его свобода, его сердце. Буэр и Итэр учат его смотреть на мир другими глазами. Он еще не вполне освоился со всеми этими новыми и странными эмоциями. Но сейчас он не хочет с ними бороться, он просто хочет их принять. Он снова перевёл взгляд на море. Возможно, идея Итэра была не так уж и плоха. Через пару минут тишину нарушает Сёгун. — Могу я задать вопрос? — Ты уже это сделала,— фыркает Странник, глядя на нее. Он видит растерянное выражение на ее лице. — Боги, вы такие тупые... Да, тупица, спрашивай!—закатив глаза добавил он. Ее лицо темнеет от гнева, и она стреляет в него прищуренным взглядом. Но она не комментирует неуважительные имена, она привыкает к его незрелым и наглым манерам. — Какова цель этой шляпы каса? Такое простое украшение, не подходящее для боя. И это ограничивает твоё поле зрения и замедляет твои движения. Я не могу понять, почему ты так любишь её. Он фыркает со смехом. — Даже со шляпой я смог выиграть нашу маленькую битву! — Глупость! Ты разрушил древний священный храм! Это не победа! Раздраженный, он скрестил руки. — Нам пришлось прервать нашу битву, иначе я бы победил! — Тогда нужно устроить новую дуэль. Так, ты сможешь продемонстрировать свою полную некомпетентность на поле боя.— Проговорила Сёгун с вызывающей улыбкой на губах, на что он рычит в гневе. — Я собираюсь продемонстрировать, как сорвать эту дурацкую улыбку с твоего лица! — Вызов принят. После выстрелов собственных угроз они снова замолкают. Странник нервно теребил край своих шорт. В его груди тревожное чувство, и это не гнев или разочарование, которые он испытал несколько минут назад. Это то же самое чувство, которое он испытывает каждый раз, когда путешественник с любопытством задаёт ему довольно личный вопрос, на который он не хочет отвечать. Он пытается не обращать на это внимания, но ему на ум приходят слова Буэра: Открываться — это нормально! Разделение своего бремени, неуверенности и страхов с самыми близкими для тебя людьми может помочь тебе расти! Представь это как маленький шаг, если ты не сделаешь шаг вперед, ты всегда будешь на одном и том же месте. Он делает глубокий вдох, прежде чем нарушить молчание. — Сначала… я использовал шляпу, чтобы скрыть свои эмоции. Со временем я смог овладеть искусством актерского мастерства, и в шляпе больше не было необходимости. Но я привязался к ней и теперь без неё чувствую себя голым. — Он смотрит на свою руку, лежащую на коленях. Его темно-фиолетовые чёлка падает на часть лица, прикрыв глаза парня. Через несколько секунд он издает безрадостный смешок, — Я больше не хочу быть актером. Тишина опустилась вокруг них. Это молчание тяжелее, но почему-то в груди становится легче. — Я понимаю, — говорит Сёгун через несколько мгновений, — я ценю твою честность. — Да что угодно! — ответил Странник, пожимая плечами, как будто то, что он только что сказал, ничего не значит. Они не знают, сколько времени прошло, но небо становится оранжевым. Солнечные лучи окрашивают облака в яркие цвета фиолетового, розового, синего и красного. — Она счастлива.— нарушил мирную тишину голос Сёгун. — Хм? — Наша создательница. Она счастлива и довольна вашим недавним развитием.—объясняет она, — Когда Буэр впервые связалась с ней и сообщила ей обо всем, что произошло в Сумеру, внутри нее царила большая суматоха. Я до сих пор не могу полностью понять концепцию чувств и эмоций, но я верю, что слово «опустошена» идеально подходит для описания ее чувства. Как ни странно, это чувство исчезло, когда ты вернулся и начал принимать изменения внутри себя. «Как будто с ее плеч сняли бремя» — подходящее выражение для ее нынешнего душевного состояния. Я верю, что теперь она гордится тобой. Странник кладет руку себе на грудь, больно, чертовски больно. Он чувствует, как к горлу подступает ком, а на глазах у него наворачиваются горячие слезы. Он ненавидит это, он всегда ненавидел эту слабость. К черту эти эмоции и к черту этого любопытного ребенка за то, что он сплетничает о нем за его спиной! Он судорожно вздохнул, сморгнув непролитые слезы. — Я не помню, чтобы я тебя о чём-то спрашивал! — Я говорю это просто потому, что считаю, что эта информация будет оптимальной для вашего личностного роста. Нравится тебе это или нет, мне все равно. — фыркает Сёгун, скрещивая руки на груди. По предложению Буэра, Итэр и его друзья привели Странника к Инадзуме, чтобы он мог уладить дела со своим прошлым или, по крайней мере, попытаться. Это также включало урегулирование вопросов с его… матерью. Он не хотел встречаться с ней так скоро. Ни для кого не было бы неожиданностью, если бы их встреча не очень удалась. Но это не было и полной катастрофой, как любезно выразился Итэр. Странник все еще держит обиду на свою мать, и он не знает, пройдет ли она когда-нибудь. Есть некоторые вещи, которые он еще не готов принять. В конце концов ему придется это сделать, и Итэр пообещал быть рядом с ним, чтобы помочь ему. Он не хотел верить в то, что только что услышал, должно быть, это ложь. Но Странник знает, что Сёгун не лжет. Он чувствует, как слеза осмеливается упасть, но быстро вытирает ее. Он слаб, он всегда был слаб. Плач — не слабость, Странник, помни это. Слова ребенка эхом отдаются в его голове. — Спасибо что сказала мне. — Не за что. Они наблюдают за пейзажем еще несколько мгновений. Сёгун заговорила первой. — Вечереет. Я должна вернуться в Тэнсюкаку. — говорит она, грациозно вставая на ноги. — Верно,— соглашается Странник. — мы уже достаточно долго отсутствовали, эти идиоты будут довольны. — Тогда отправляемся в путь. — говорит Сёгун своим обычным властным тоном. Она подходит к нему и протягивает руку. Странник закатывает глаза, но принимает протянутую руку. Он чувствует, как улыбка расползается по его лицу. К тому времени, когда они возвращаются в город Инадзумы, уже достаточно стемнело. Когда они идут по улицам, они игнорируют все взгляды, ропот и шепот вокруг них. Они идут с высоко поднятыми носами, гордясь собой и своим превосходством. Даже если простые люди не знают, кто на самом деле этот молодой парень в экстравагантной шляпе каса. Золотое украшение, когда-то являвшееся предметом предательства, ненависти и отвращения, является доказательством королевского права Странника по рождению. И теперь оно гордо висит под его новым сердцем. Они остановились перед воротами Тэнсюкаку. Сёгун сделала несколько шагов вперед и затем повернулась лицом к Страннику. Долгое время они смотрели друг на друга, говоря, не говоря ни слова. Есть еще много вещей, которые они оба хотят знать друг о друге, но не сейчас. Они снова увидятся. Шаг за шагом, Странник. Это любимая фраза Буэр и Итэра. Сёгун делает глубокий вдох и несколько раз моргает. На ее лице читается легкое застенчивое выражение. — Было… приятно провести с тобой некоторое время. Странник мычит в знак согласия. — Да, это было не так уж и плохо. Та кивает в ответ. — Надеюсь, мы сможем когда-нибудь повторить это… Аники? Странник почувствовал рывок глубоко в груди, но это не боль. Он кладет руку на грудь, и улыбка расплывается по его лицу. Это не фальшивая улыбка, она не натянута. Улыбка была искренней, и это чувствуется прямо на его лице. Он склоняет голову, поднимая шляпу. — Очевидно! Ты должна мне еще одну битву! Имото... На лице Сёгун появляется широкая улыбка. Подобно молнии, всё ярко вспыхнуло, прежде чем исчезнуть в одно мгновение. Она грациозно кланяется, затем поворачивается и входит на территорию Тэнсюкаку гордыми и мощными шагами. Глядя на свою сестру, Странник чувствует внутри себя странное чувство, что-то чуждое, но мило знакомое. Горькое, но в то же время сладкое. Он помнит, что это такое. Чувство, которое было похоронено так глубоко внутри, что он даже не подозревал о его существовании. Странное и успокаивающее чувство, которое столько раз отрывалось от него. Чувство, которое он поклялся презирать, но глубоко внутри всегда жаждало его. Семья.. —Тц!.. Странник усмехнулся, поправляя шляпу на голове. Он разворачивается и идет в сторону города. Эти слабые и отвратительные человеческие эмоции станут его смертью. Но сейчас он предпочитает не обращать на них внимания. Он собирается встретиться с Итэром, и он хочет почувствовать все, что этот идиот бросает в него.