Одинокая среди стольких

В квартире не было слышно ни единого голоса. Единственными присутствующими звуками были предметы, которые снимали со своих мест и складывали в картонные коробки. Это не было похоже на встречу, хотя особой разницы не имело. Пока они были там, вместе, все могло идти хорошо. Или, может быть, что-то произойдет, взрыв или пожар, и все умрут сразу. Это было бы новаторски. Смерти, казалось, нравилось быть творческой личностью. Клер на мгновение остановилась с укладкой и выглянула наружу, лицом к окну гостиной, которое все еще было целым — другое теперь было заклеено бумагой, чтобы прикрыть разбитое стекло. Окно было мокрым и запотевшим от дождя, фары машин освещали темную улицу и проходящих там людей. Звуки клаксонов и музыка бара доносились издалека, как будто здание было отделено от всего остального. Клер уже привыкла к этому; для нее мир был скрыт огромным плотным туманом. Она почувствовала головокружение, ее пустой желудок скрутило и потребовало какого-нибудь источника энергии. Однако, в некотором смысле, она чувствовала себя хорошо. Она могла смотреть на что-то другое, кроме белых стен клиники, не полагаясь на свои собственные умственные часы и медсестер, чтобы узнать, не провела ли она бессонную ночь, думая, что все еще день. Имея для чтения только те же самые газетные вырезки, просто чтобы помнить, что ее друзья мертвы, и она одинока. Одинока, потому что не смогла сдержать ни единого обещания. Это была ее вина, не так ли? Если бы только она была более осторожна, уделяла больше внимания, не теряла бдительности. Она знала, что делать, но вела себя как потерянный ребенок, как и тогда, когда все только начиналось. Если бы только она сделала так много других вещей, возможно, остальные прожили бы хотя бы немного дольше. Может быть, он мог бы быть жив. Алекс… Нет, быстро подумала Клер, прекрати это. Она не могла позволить себе так поступить, не после того, как стало намного хуже, хотя ситуация тоже была не такой уж легкой. И даже теперь, когда появилась целая новая группа выживших. Она не могла просто оставить их неизвестно кому, наблюдавшему за этой грязной игрой. Это было бы то же самое, что полностью игнорировать все, через что она сама прошла. Через что все они прошли. Если ты умна, ты спасаешь себя и оставляешь других в стороне, сказала она Кимберли, чтобы она никогда больше этого не делала. Ее пребывание в психиатрической клинике длилось не более нескольких дней — сколько именно, она не знала, — но каждая секунда в этом месте была полна крайней и чистой муки. Клер проводила много времени в размышлениях, когда все еще было нормально; почти без друзей это был простой способ развлечь себя. Но это было одной из последних вещей, которые она хотела сделать после аварии. Смерть за смертью, запечатленные в ее сознании, чтобы мучить ее на каждом шагу. Было время, когда казалось, что все наладится, но вскоре все это закончилось. Теперь она снова была полностью предоставлена самой себе. Там у нее было много времени, но ничего общего с этим не было. В таком тихом и пустом месте легко начать погружаться в свою собственную голову. Ее приветствия были ее щитом, в то же время они пронзали ее, как ножи. Девушка даже задавалась вопросом, действительно ли однажды она сойдет с ума. Она старалась не обращать на них внимания, даже на Алекса. Она была напугана. Что бы он сказал? Воспоминание заставило ее всхлипнуть. Глаза начало щипать, угрожая пролиться слезами. Она держалась, не желая беспокоить остальных в комнате. Одно упоминание его имени разбило ее сердце пополам, но эта боль вскоре была заглушена всеми искренними чувствами, которые она испытывала, наполняя ее. Странное счастье, которое она испытывала каждый раз, когда видела его. Клер начала слышать свой собственный внутренний голос, еще больше перекрывающий любые другие звуки. Чем больше я смотрю на эти улицы, тем больше вижу возможностей умереть. Я не знаю этого места, никого не знаю. Мне страшно. Я устала, Боже, так устала. Но это часть всего, верно, дорогой? Часть того, чтобы быть живым. Мне жаль. Ты хотел, чтобы я жила для тебя. Пребывание в этом сумасшедшем доме не было жизнью. Кимберли дала ей еще один шанс. Эта девушка чем-то напомнила ей Алекса. Возможно, настойчивостью и беспокойством, желанием любой ценой все уладить. Она очень восхищалась этим в нем, возможно, это было одной из причин, по которой она сейчас была там. Клер по-прежнему несла ответственность и не хотела снова потерпеть неудачу, пока могла. Глаза девушки обратились к Юджину, который только что вышел и закрыл за собой дверь. Затем она взглянула на Рори, который собирался уложить кое-какие вещи; Кэт и Нора тоже уже ушли. Наконец, она посмотрела на Кимберли, разговаривающую с Томасом. Она почти могла представить себя и Алекса на их месте. Черт. Она почти ничего не чувствовала ни к одному из них, но желание спасти их поглощало ее больше всего на свете. Все эти люди, подвергшиеся столь многому, знающие так мало. Она тоже уже была в этом месте. Так вот как Алекс чувствовал себя раньше. Груз на ее плечах оказался тяжелее, чем можно было себе представить. И это без бонуса в виде видений. И все равно ему удалось сделать так много. Ее любовь, казалось, продолжала расти, о чем она даже не думала, что это возможно. Клер снова начала поворачиваться к окну, однако что-то на секунду остановило ее. Внезапное чувство вместе с дрожью в задней части шеи. Быстрым движением она посмотрела на небо. Почти полностью чёрное и бесконечное, с того места, где она стояла, почти не было видно ни одной звезды. Там ничего не было. Ничего. Даже самолет, который, как она могла поклясться, она мельком не видела. Нервный смешок сорвался с ее губ, и она сделала один глубокий вдох. — Глупо, — пробормотала она себе под нос. Яркие цвета взрыва, осветившие пейзаж за несколько мгновений до того, как окна аэропорта разлетелись вдребезги, полностью повторились в деталях, настолько реальных, что она почти могла их видеть. Но это уже произошло. Самолета не было, и, по крайней мере, в ту ночь все шло настолько хорошо, насколько это было возможно, учитывая все обстоятельства. Грохот из шкафа вывел ее из транса — Рори лежал на полу с какими-то вещами, которые он взял с собой, и извинялся. Клер вздохнула, напряженно, но с облегчением. По крайней мере, в конце концов, она больше не была так одинока. Ее руки сомкнулись вокруг тела, пытаясь вспомнить его теплые объятия. Я воспользуюсь тем временем, которое у меня есть. Без тебя мне труднее, но я постараюсь. Я знаю, ты бы этого хотел. Я тоже, ты знаешь. Я хочу спасти этих людей, клянусь, я попытаюсь. Боже, я скучаю по тебе… Только тогда Рори привлек их внимание, попросив подойти и кое-что посмотреть. Когда они посмотрели на то, на что он указывал, они смогли ясно увидеть, что это было похоже на силуэт человека, который, по-видимому, держал большие крюки. Нора, подумали все. Без промедления Клер схватила свою куртку со стойки и вышла за дверь в коридор к лифту. Она несколько раз нажала на кнопку, но это не помогло. Он не собирался останавливаться. Не было времени. Затем она направилась к лестнице, спускаясь и перепрыгивая через несколько ступенек, стараясь не поскользнуться. Адреналин побежал по ее венам. В ближайшие несколько часов это не сильно изменится. С этого момента дела пошли бы от плохого к худшему. Но опять же, это не имело значения. Им просто нужно было выжить. У Клер была последняя мысль перед тем, как подняться на этаж, где остановился лифт, и вот тогда ужас начался снова. Я нужна им сейчас, Алекс. Я знаю, что я должна сделать. Подожди меня, дорогой. Я скоро буду.