Ведьма Синих болот

      Она гладила его лицо, будто заново открывая для себя, и руки Зосо блуждали по ее телу, будто стремясь коснуться каждого изгиба, каждой клеточки ее тела, вобрать в себя и никогда не отпускать. Вилда целовала его лоб, губы, шею, грудь и живот, вдыхала такой родной запах, и вокруг качались от ветра старые ели, помнившие их обоих совсем другими, а над головой светили холодные звезды, которые даже не заметили их существования.       И когда Зосо вошел в нее, Вилда вскрикнула от радости узнавания и сразу поймала ритм, и двигалась, стараясь принять его как можно глубже в себя. Ей не хватало этого, она была похожа на разбитое зеркало, расколотую чашку, разрезанное яблоко, и только сейчас ощутила себя по-настоящему целой.       Живой.       Они занимались любовью молча, глаза в глаза, на спешно наколдованной посреди леса изысканной кровати с балдахином, которая смотрелась здесь так же глупо, как крестьянин на троне. И все равно было в этом что-то правильное.       Как будто так и должно было быть. Как будто так было предопределено – и эта встреча, и слова, сказанные ими друг другу…       – Зосо, – прошептала Вилда, уткнувшись ему в плечо и чувствуя, как внутри взрывается огромный горячий шар, и блаженная истома охватывает тело до самых кончиков ногтей.       Они снова были вместе.       – Что будет дальше? – спросил Зосо, когда они после лежали, обнявшись.       – Не знаю. Не думала об этом, – честно призналась Вилда, прижимаясь щекой к его груди и слушая мерное убаюкивающее дыхание.       – Я все еще раб кинжала. И герцог намерен пользоваться моим могуществом как можно дольше. Он спрятал кинжал в своем замке, под усиленной охраной.       – Я не могу забрать его. И даже если заберу, все равно не в силах освободить тебя. И Илме… она тебя не отпустит. – Вилда провела пальцем по шраму на груди Зосо.       – Илме давно исчезла, – прошептал Зосо. – Я не чувствую ее присутствия последние лет сто.       – А раньше чувствовал? – встрепенулась Вилда, приподняв голову, но тут же смутилась. – Прости.       Зосо тихонько засмеялся.       – Не стоит. Да, она звала меня, говорила, что любит, что я должен жить. Я ей верил. А однажды она замолчала. Я заметил не сразу, и не знаю, что явилось тому причиной. Наверное, ее душа освободилась. Думаешь, это поможет? Моя душа тоже…       – Разве что душа, – грустно улыбнулась Вилда. – Твоя жизнь тесно связана с кинжалом, и лишить тебя силы можно, только убив. Заколов кинжалом с твоим именем. Просто раньше Илме не давала этого сделать.       – Любопытно… – задумчиво протянул Зосо. – А других способов освободиться нет?       – Если и есть, я их не знаю. Но обязательно посмотрю в книгах, – Вилда снова положила голову ему на плечо.       Под ее ухом размеренно стучало столь дорогое ей сердце, и Вилда сама не заметила, как уснула.       Проснулась она в одиночестве – видимо, хозяин призвал Зосо для очередного задания. Взмахом палочки развеяв кровать, Вилда вернулась в воздушный замок фей и направилась прямиком в свою библиотеку. Что-то не давало ей покоя, какой-то древний закон, которому подчиняется магия проклятий.       «Лишь поцелуй истинной любви способен разрушить даже самое могущественное проклятье», – прочитала она в найденной только под вечер книге, и сердце ее замерло. Это должно было подействовать. Вчера ночью она целовала Зосо бессчетное число раз. Но он не изменился.       Он не любил ее.       Ни тогда, ни сейчас.       Вилда словно прозрела, лишь теперь разгадав смысл тоски, виденной ею в глазах возлюбленного. Он ничего больше не хотел, не хотел жить… и так устал. И хотел воссоединиться с Илме. Вилда в гневе сорвала бережно хранимый кулон и испепелила на месте.       И вдруг застыла, как громом пораженная.       Она сама, своими руками, своими опрометчивыми словами подсказала Зосо способ, как избавиться от проклятья!       В следующую секунду она уже мчалась в сторону леса, окружавшего замок герцога, – только голубая молния промелькнула в ночном небе.       Замок пылал.       И Вилда точно знала, что кинжала там нет.       Но она чувствовала силу Зосо, которая вела ее по следу, словно бешеную волчицу. И, уже подлетая к поляне в центре бывшего болота, она знала, что увидит. Знала, что опоздала.       Зосо лежал на земле, черты его лица менялись. Истаивала болотная зелень, растворялась позолота, к глазам вернулся прежний цвет пасмурного неба.       Зосо улыбался.       От этой улыбки у Вилды по спине побежали мурашки.       Зосо был совершенно, абсолютно счастлив.       А над ним стоял на коленях какой-то жалкий человечек и с ужасом смотрел на свои руки.       Новый Темный.       Вилда дотронулась магией до кинжала и прочла: «Румпельштильцхен».       Теперь она знала имя своего врага.