Прощай

      В этот вечер в баре было куда шумнее, чем обычно. Собрались все бывшие однокурсники, новые друзья и коллеги из геройских агентств, и Очако эта суматоха только радовала. С самого начала вечеринки она порхала, словно бабочка, окрылённая счастьем. Ещё бы! Сегодня они с Изуку отмечали свою помолвку.       — Классная вечеринка!       Очако обернулась на голос и широко улыбнулась. Перед ней стояла Мина, покручивая пустой стакан в ладони. Её розовые волосы растрепались от сумасшедших танцев, в которые она вовлекала всех, кто попадался ей под руку, а на щеках выступил румянец.       — Всё благодаря тебе, — довольно сказала Очако и приобняла Мину за плечи свободной рукой. — Ты самая лучшая подруга на свете! Если бы не ты, я бы ни за что не организовала всё это. Обожаю тебя!       Очако чмокнула подругу в щёку и крепко её обняла. В нос тут же ударила смесь аромата сладких духов и крепкого алкоголя.       — Да ладно тебе, — смутившись, ответила Мина и попыталась выбраться из крепкой хватки Очако. — Для тебя я готова сделать всё, что угодно. Ты же знаешь.       — Знаю. И за это я тебя сильно-сильно люблю.       — Так-так-так, этому столику больше не наливать, — рассмеялась Мина и всё-таки вырвалась из цепких объятий подруги. — И где твоего жениха носит, когда он так нужен?       — Зачем мне Изуку, когда рядом есть ты? — шутливо отмахнулась Очако и подмигнула.       — Вот уж! — возмутилась Мина. — Я что, зря старалась все эти годы? Давай-ка сюда свой бокал, с тебя на сегодня хватит.       — Ну, Ми-и-ина, — с обидой протянула Очако и прижала бокал с шампанским к груди. — Сегодня же такой день!       — Какой «такой»? — спросил появившийся из-за спины своей невесты Изуку.       — День вашей помолвки, дети мои, — закатив глаза, проворчала Мина. — Вы меня с ума сведёте своим поведением. Изуку, оставляю её на тебя, а мне уже пора.       От этой внезапной новости Очако вмиг протрезвела и вцепилась в руку Мины. Такой поворот вечера ей совсем не нравился, тем более подруга не предупреждала, что собирается уходить в самый разгар вечеринки. Может, она на что-то обиделась? Неприятная дрожь прошлась по телу, заставив Очако крепче вцепиться в бокал.       — Куда пора? Как уходишь? Ты на что-то обиделась? — начала она засыпать вопросами Мину.       — Полегче, — рассмеялась та в ответ и замахала руками. — Меня срочно вызвали на работу. Ничего такого, но без меня там никак.       — Но… — начала было Очако.       — Никаких «но». Всё было классно, вы классные, люблю вас, — она чмокнула в макушку сначала Очако, а затем Изуку. — Счастья молодым и всё такое, но мне на самом деле пора.       На прощание Мина махнула рукой, натянуто улыбнувшись, и тут же скрылась в толпе. У Очако кошки заскребли на душе. Почему-то вот это вот быстрое и какое-то отстраненное поведение подруги опустошило её. Старые подозрения закопошились на сердце, но она их отогнала. Наверняка это просто шампанское так подействовало. По крайней мере, именно в это ей хотелось верить.       Через пару часов бар опустел, стало совсем тихо, и Очако осталась наедине со своими мыслями. В это время Изуку складывал подарки от гостей в бумажные пакеты, а она, сидя за барной стойкой и подперев ладонью подбородок, следила за ним. С тех пор, как Мина ушла, сердце её было не на месте.       — И почему она так быстро сбежала? — в который раз спросила Очако то ли у себя, то ли у Изуку. — Я что-то не так сделала?       — Нет, дорогая, — снова повторил он и устало вздохнул. — Всё не так, как ты думаешь.       Она недовольно цокнула и уставилась на пустой бокал на стойке. Она и сама не понимала, что думать. Мысли спутались, будто пузырьки в шампанском, когда его размешивают палочкой. Вихрем они носились по закоулкам памяти и вытаскивали на поверхность все невысказанные слова, печальные взгляды и дежурные улыбки. Все отговорки, которые хоть редко, но всё-таки звучали в их десятилетней дружбе. Хоть что-то, что могло бы объяснить побег лучшей подруги с помолвки.       Они ведь готовились к этому дню не одну неделю, продумав всё от и до, и Очако точно помнила, что в планах они даже учли непредвиденные вызовы на работу. Так почему же Мина не воспользовалась этими решениями? Почему не попросила её о помощи? Столько лет они шли рука об руку, поддерживая друг друга, и вот, в самый важный момент что-то пошло не так.       Если бы Мина не ушла, сейчас бы они, весело пританцовывая, голосили старые песни в три голоса и допивали запасы шампанского. А потом хозяин бара наверняка бы выгнал их, и они пошли бы встречать рассвет на набережной. И это стало бы самым счастливым воспоминанием Очако, которое она лелеяла бы наравне со всеми остальными, связанными со взбалмошной и энергичной лучшей подругой.       Краем глаза Очако заметила, как Изуку отложил пакеты и подошёл к ней.       — Ей, правда, нужно было уйти, — сказал он и успокаивающе провёл ладонью по её волосам. — Она предупредила меня об этом перед началом вечеринки. Это было необходимо.       Очако резко выпрямилась и, округлив глаза, уставилась на жениха.       — Ты знал об этом и ничего не сказал мне? — возмутилась она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — И почему она предупредила тебя, а не меня? Мы же лучшие подруги! Я бы обязательно придумала, как ей остаться до конца вечера.       На мгновение Изуку замялся, явно обдумывая, что может озвучить ей из того разговора, а затем взял её ладони в свои и посмотрел в глаза.       — Это был разговор только между нами, — мягко сказал он и немного сжал её пальцы. — Она так решила. Сердце сжалось, и в горле встал ком. Очако застонала. Ну вот, она была права. Самые неприятные догадки и подозрения, которые она годами гнала от себя и списывала на своё слишком живое воображение, оказались правдой.       — Я так и знала, что она в тебя влюблена!       Изуку опешил. Он открывал и закрывал рот, не произнося ни звука, а Очако только сильнее убеждалась в своей версии.       — Что? — всё-таки выдохнул он.       — Я давно заметила, как она реагирует на тебя время от времени. Я должна была раньше догадаться… Как я могла! — Очако вырвала ладони из ладоней Изуку и в ужасе схватилась за голову. — Боже! Я сделала ей так больно этой вечеринкой! Не нужно было нам ничего отмечать. Я чудовище…       — Дорогая, ты всё не так поняла.       Но полёт мысли Очако уже было не остановить. Перед глазами проносились все внимательные взгляды Мины в сторону Изуку, её интерес к их отношениям. Может, ей стоило уступить Изуку подруге? Может, нужно было дать им шанс? Нет. Она не смогла бы. Как бы сильно она не любила подругу, но Изуку — её единственного, самого-самого важного человека на всём белом свете — она любила больше собственной жизни. Ей легче было умереть, чем представить себя без него.       — Боже, зачем я так настойчиво просила её о помощи? Даже не представляю, как ей было тяжело всё это время. Я ужасная подруга! Мне нужно срочно с ней поговорить!       Она потянулась к телефону, но Изуку перехватил её руку и прижал к барной стойке.       — Дорогая, остановись. Мина не влюблена в меня.       — Милый, не надо меня утешать! Я виновата и должна извиниться. Хотя бы попробовать вымолить прощение за мой убийственный эгоизм.       Она попыталась вывернуться и всё-таки достать телефон, но следующие слова Изуку заставили её замереть от неожиданности.       — Дорогая, Мина любит тебя.       Очако нервно хохотнула.       — Я ценю твою заботу, дорогой, но это плохой способ отвлечь меня. Её любви вряд ли хватит, чтобы простить мою глупость.       — Ты не поняла меня, — серьёзно сказал он и заглянул ей в глаза. — Она любит тебя по-другому.       Время остановилось. В голове стало так пусто. Очако хлопала глазами, вдыхала и выдыхала воздух, и совершенно не осознавала себя в пространстве. Казалось, будто свет выкрутили до максимума, и всё стало кристально белым, весь мир исчез, оставив после себя пустоту, в которой не за что было зацепиться. Какой-то невыносимо неприятный шум в ушах всё нарастал и нарастал, оглушая, и затем разорвался в самом сердце.       — Да быть такого не может! — воскликнула она и спрыгнула со стула.       Вцепившись в волосы пальцами, она ходила вперёд-назад и пыталась осмыслить слова Изуку.       — Она любит тебя, Очако, — снова повторил Изуку, а затем сказал то, что окончательно разбило ей сердце: — Я давно это знаю, просто не хотел тебя расстраивать.       В грудь будто вонзили нож по самую рукоятку, затем медленно его прокрутили там и вытащили, чтобы тут же воткнуть обратно и повторить всё сначала. Очако чувствовала себя самым гнусным человеком на свете. В её личном топе злодеев она вдруг сама заняла первое место, обогнав ВЗО и всю Лигу злодеев. Сердце разрывалось от боли и от той тоски, что мигом заполнили его, стоило лишь на секунду представить себя на месте подруги.       — Почему ты… она… почему вы молчали? — задыхаясь от сдавивших горло рыданий, спросила Очако.       Ей хотелось рассыпаться в пыль, лишь бы не чувствовать боль от безысходности. Два её самых любимых человека вот уже много лет скрывали от неё жестокую правду, а она, по своей глупости, лишь заставляла их страдать своими необдуманными действиями. Знай она обо всём, то вела бы себя совсем иначе. Относилась бы куда бережнее к чувствам подруги и жениха, держала бы баланс, чтобы никого не ранить. Она бы смогла… наверное. Сейчас почему-то уверенность куда-то улетучилась, прихватив с собой и решительность.       — Что же мне делать? — прошептала она и посмотрела на Изуку.       Его грустные глаза излучали такие тепло и поддержку, что она, не выдержав, бросилась к нему в объятья и разрыдалась. Вцепившись в ворот рубашки, Очако уткнулась Изуку в плечо и задрожала. Его тёплые ладони легли ей на спину и успокаивающе прошлись вдоль позвоночника.       — Позвони ей и… расскажи о том, что чувствуешь. У неё рейс через… — он чуть развернул запястье, на котором были часы, и затем продолжил: — Через пятнадцать минут. Потом будет уже поздно.       — Куда она летит? И почему будет поздно? — всхлипывая, спросила ещё больше растревоженная Очако.       — Не знаю. Она вообще просила меня не говорить тебе об этом сегодня. Боялась, что передумает, если ты начнёшь её отговаривать.       Очако отстранилась и заглянула ему в глаза. Изуку убрал влажные от слёз пряди с её лица и ободряюще улыбнулся.       — Позвони ей.       Она смогла лишь кивнуть, совсем не доверяя своему голосу. Горло так сжалось, что, казалось, сейчас оно способно было издавать лишь хрипы вместо чего-то внятного. Пока в динамике раздавались гудки, она прокашлялась и попыталась взять себя в руки.       — Куда ты летишь? — без лишних вступлений спросила Очако, как только гудки сменил шум аэропорта.       — Он всё-таки раскололся, — с наигранной суровостью проворчала Мина.       — Да.       — Прости, дорогая, что не сказала тебе об отъезде. Не хотела расстраивать в такой день.       — Ты надолго? — на одном дыхании выпалила Очако.       Но ответа не последовало. Секунды бежали, как сумасшедшие, подгоняемые бешеным ритмом сердца, стучавшим уже в горле. Очако казалось, что если Мина сейчас же не ответит, то она свалится без сознания.       — Навсегда.       В уверенном голосе Мины звучала печаль и решимость, отчего хотелось выброситься в окно. Сердце рассыпалось на миллиард осколков, которые теперь вряд ли получится когда-нибудь склеить.       — Прости меня, — будто в бреду пробормотала Очако.       — За что?       — Ты… сама знаешь.       Мина молчала, но чуткий слух Очако сумел уловить тихий всхлип.       — Я люблю тебя, — задыхаясь, сказала она Мине.       — Знаю, дорогая, знаю, но этого недостаточно.       И снова тишина, давящая на голову, но ни Очако, ни Мина не решались её нарушить.       — Прости, мой рейс, — первой нарушила молчание Мина. — Прощай, дорогая.       Сквозь слёзы Очако прошептала в ответ:       — Прощай.