Остров

      Стоило Рине появиться рядом с темницами, как все, исключая только Дмитрия Сергеевича, тут же вскочили на ноги. — Ну как? — Артём с интересом всмотрелся сначала в задумчивое лицо подруги, а потом в оскорблённое, даже обиженное — идущего рядом эльфа.       Девушка вздохнула. — У меня снова две новости: хорошая и плохая. С какой начнём?       На этот раз все единогласно сошлись на том, что лучше сначала полноценно обрадоваться, а потом уже неполноценно страдать, чем наоборот. — Тогда слушайте, — Рину завели в прежнюю камеру и демонстративно громко захлопнули кованную дверь за её спиной. — Король не против отпустить вас. — То есть как? — послышался взволнованный голос Петровских и какая-то возня. — Ну то есть он так и сказал, что, мол, вы можете уйти, если захотите, поскольку его королевской заднице нет до вас никакого дела. — А ты? — напряжённо уточнил Палыч и нахмурился. Как он понял, девушка исключила себя из их компании. — А я… Мне приказали остаться здесь. — Эта та самая плохая новость? — пилот поджал губы. — Не, — Рина помотала головой. — Сейчас скажу про неё. — Погоди, — Артём даже привстал. — То есть ты хочешь сказать, что мы уйдём, а ты останешься? — Как-то так, — кивнула девушка напусканно спокойно и безразлично, однако внутри неё творилась сумятица. Что она будет делать без родных дружелюбных лиц рядом среди холодных высокомерных эльфов? — Я останусь, — Палыч откинулся спиной на стену камеры. — Никогда не прощу себе, если оставлю тебя в этом серпентарии.       Артём колебался. Рину он, конечно, любил и был готов поддерживать её и помогать при случае, но там… Там осталась построенная с таким трудом семья, которая нуждалась в нём не меньше. Сомневался и Дмитрий Сергеевич, обещавший своей больной жене обязательно вернуться в самом скором времени и навестить её в больнице. А Петровских просто боялся оставаться здесь, в открытую презираемый уже не только своими, но и посторонними. — Палыч, — растроганно, но вместе с тем твёрдо и строго проговорила Рина и закусила щёку. — Может, подумаешь ещё? Условия здесь… не сахар. — Не боись, Ринка, — пилот усмехнулся. — Нечего тут думать.       После слов друга у неё потеплело на сердце, а ситуация стала казаться чуть менее мрачной и безвыходной — Ну тогда слушайте плохую новость, — девушка замялась и на мгновение замолчала. Как объяснить коллегам то, что она сама не понимает? — Это… как бы так сказать… не остров. — Чего? — Артём скривился и усмехнулся. — Ринка, тебя надули. — Не думаю, — отозвалась девушка. — Я на карте сама всё видела. Но это зыбкая тема. Нам тоже не могло ничего показаться, так что, думаю, какой-то путь назад у вас, и, надеюсь, в последствии и у меня, всё-таки есть. — Вполне возможно, — миролюбиво пробормотал Дмитрий Сергеевич, понимая, что, кажется, ожидается взрыв негодования и истерического смеха. — Я готов рискнуть, — вдруг твёрдо отозвался Артём.       Как бы велика ни была его любовь к Палычу и Рине, как бы ни было велико его к ним уважение… он не мог остаться, забыв о жене и новорождённом долгожданном сыне. Возможно, учёный никогда не простит себя за этот выбор, но пока он старался не думать об этом. — Я тоже, — тихо пробормотал Петровских, вздыхая с облегчением. Один идти он бы не рискнул, а тут какая-никакая, но всё же компания.       Пожилой учёный же просто грустно улыбнулся. Все знали ситуацию с его женой, которой, к сожалению, становилось всё хуже с каждым с боем прожитым днём.       Осуждения, понятное дело, не последовало. Каждый был вынужден отказаться от чего-то в пользу другого, а это всегда непросто. Повисло хрупкое молчание. — А как тебе король? — стараясь развеять неловкую паузу, спросил Артём. Внутри он всё же ощущал какую-то неясную вину. — Да нормальный мужик в принципе, — отозвалась Рина и хмыкнула. Потрясающе красивый и харизматичный ко всему прочему. — Но… кхм, со своими заморочками. Для чего-то же я ему сдалась. — Кстати да, зачем ты ему? — брюнет чуть нахмурился и перевёл взгляд с решётки камеры на потолок. — Понятия не имею, — девушка пожала плечами. «Разгадать её» — слишком странное и расплывчатое понятие, чтобы сейчас делать о нём какие-либо выводы. Однако было очевидно, что просто не будет.       Рина легла на пол в камере и закрыла глаза. Скорое расставание с друзьями, своё расплывчатое будущее, нелёгкая судьба Палыча, пусть он и выбрал её сам и осознанно — всё это действовало на девушку не очень положительно. Воспринимать реальность было почти больно, но Рина усиленно игнорировала эти ощущения. Пусть древний король позабавляется за её счёт, если ему угодно, но потом сдержит своё слово и действительно разрешит девушке покинуть его дворец и земли навсегда. Рине отчаянно хотелось домой: в уютную просторную квартиру с подогреваемым полом и всегда заполненным холодильником, к телевизору, дивану и ноутбуку. На приключения же её совсем не тянуло, но тем не менее вот они, прямо перед носом, в отличие от яркого экрана новенького телефона. А ещё девушка уже давно была не против поесть, другое дело, что этого пока никто не предлагал, и видимо, даже не собирался. — А кормить будут? — с присущей ему наглостью уточнил в потолок Палыч, отражая мысли Рины. — Уже сомневаюсь, — мрачно ответила она и мысленно посетовала, что не обсудила это с королём. А что? Наглость — второе счастье, а в данном случае — залог выживания.       Прошло ещё какое-то время, тянущееся нестерпимо медленно и однообразно, что неудивительно. Уже, наверное, был вечер. Но определить это представлялось весьма проблематичным, поскольку никаких просветов и тем более окон в темнице, разумеется, не было. Рина лежала на боку и сквозь решётку смотрела на едва заметные тени на стенах, мысленно радуясь тому, что повсюду были факелы, которые освещали весь этот и так мрачный и печальный угол. Есть хотелось всё сильнее, однако попросить ужин было не у кого — эльфы к темницам не приходили. — У кого-нибудь осталось что-то съедобное? — наконец спросила девушка и привстала на локоть. — Не, я пуст, — немедленно ответил Палыч и, кажется, развёл мускулистыми руками.       Дмитрий Сергеевич дремал, утомлённый последними событиями, Артём тоже ничем помочь не мог. Они брали еду на перелёт, а не на завтрак, обед и ужин. Внезапно из одной из камер, временно принадлежащей Петровских, послышалось характерное шуршание, как будто от чипсов или сухариков. Рина прильнула к решётке, но предсказуемо ничего не увидела.       Учёный методично жевал только что открытые «Lay's», зажавшись в угол и спрятав под себя ноги. Делиться он ни с кем не собирался, то ли из мести к насмешливым коллегам, то ли из-за природной скупости. Хотя озвучена была, разумеется, совсем другая причина: — Не получится просунуть упаковку через прутья, — пробормотал он, спешно прожёвывая ещё одну чипсину.       Девушка скривилась, однако не из-за нежелания Петровских отдать часть своего пропитания — это уж его дело, а по причине нескладного бесполезного в общем-то вранья. В итоге, Палыч, Рина и Артём сидели и слушали торопливое чавканье учёного, стараясь не думать о собственном голоде. Вскоре девушку начало клонить в сон. — Эй! — Рина резко поднялась, увидев какого-то эльфа, что быстро пересекал их своеобразное общежитие.       Стражник обернулся и, подойдя чуть ближе, смерил девушку знакомым презрительным взглядом. Ну конечно. Это Людовик. — Чего тебе? — злорадно и как-то совсем не дружелюбно спросил эльф и наклонился. — Кушать хочется, — будто бы не замечая своего уязвимого положения, максимально беззаботно произнесла она и выжидающе посмотрела на стражника.       Тот, казалось, даже опешил. — Очень рад, — он усмехнулся. — Я похож на повара? — А я — на существо, не нуждающееся в еде, воздухе и… других вещах? — Рина выгнула бровь, хотя вся её уверенность держалась на волоске. — Что твой король скажет, когда узнает, что вы морите людей голодом? — Ты думаешь, он что-то скажет? — эльф, видимо, в край развеселился. — Хочешь проверить? — девушка подняла подбородок и чуть прищурила карие глаза.       Взгляд стражника тоже поменялся. Его не впечатлила угроза пленницы, но было в её словах что-то, что заставило эльфа прислушаться к ним. Возможно, решительность и готовность на многое, что так и мелькали в её глазах и облике. — Ты ходишь по краю, — только и сказал он и отошёл. — Не советую пытаться устанавливать здесь свои порядки. Может плохо закончиться. Я дам распоряжения об ужине, а ты подумай над моими словами и впредь будь осторожней с высказываниями и теми, кому ты их говоришь. Не гневи судьбу. — Позволь мне самой распоряжаться ей, — непреклонно заметила девушка, но потом улыбнулась и тихо добавила: — По краю без причины не ходят. — И какова же твоя? — стражник посмотрел на Рину внимательнее, уже без прежней насмешки. — Вид красивый, — усмехнулась девушка и отвернулась.       Людовик, похоже, и не ожидал внезапных откровений. Он полоснул острым взглядом по остальным пленникам и быстро удалился, погрузившись в странную задумчивость.       Рина же, стряхнув с себя остатки сна и неясной печали, произнесла: — Ну что же… ужин нам организуют. — Считаешь, они его послушают? — Палыч лениво перевёл взгляд с потолка на решётку и обратно. — Уверена. Этот эльф великолепно капает на мозги и профессионально уничтожает волю волной презрения. — Такого хорошо бы заиметь в союзники, раз уж нам тут жить ещё неопределённый срок, — размышлял пилот и барабанил пальцами по коленям. — Исключено, — Рина качнула головой и закусила щёку. — Свой лагерь высокомерных кретинов, дающих наставления из-за собственного превосходства, он не покинет никогда.       В тюремной «общаге» зазвенел смех, который эти стены наверняка слышали очень редко. — Тонко, — улыбаясь, проговорил Дмитрий Сергеевич и потёр затёкшую поясницу. — Топорно, — возразил Палыч. — Но зато ёмко. — Благодарю, — Рина по-доброму и очень тепло усмехнулась.       Ей будет не хватать этой кампании. Грела мысль, что пилот остаётся с ней. Только как бы девушка в таком случае не стала камнем на его шее или мечом, отрубившим бы его голову. Но Рина больше не поднимала этот вопрос, понимая, что Палыч — не тот человек, чьё мнение меняется в зависимости от обстоятельств и времени, и её сомнения могут обидеть или даже оскорбить его, чего девушке, разумеется, очень не хотелось.       Спустя некоторое время в поле зрения Рины появились эльфы, что в руках несли подносы, на которых стояло несколько тарелок. Стражники поочерёдно открывали кованные двери, ставили поднос на пол или давали в протянутые руки и снова захлопывали решётки. Рине поднос отдал Людовик. — Отравлено? — смотря на его отчего-то довольное выражение лица, уточнила девушка, но ужин охотно взяла. — Разумеется, — он по обыкновению усмехнулся и закрыл дверь. — Чего это он так сияет? — Палыч подозрительно поглядел на свой поднос. — Ставлю на то, что он этот «хранитель великого Зеленолесья» получил похвалу свыше за своё рвение к службе. Вон как о пленниках заботится. — Тьфу ты, — Артём раздражённо закатил глаза. — На него посмотришь — аппетит пропадёт. Точно гадость какую-то придумал.       Рина тоже пристально всмотрелась в Людовика, пытаясь уловить его намерения, но тщетно — тот ни в какую на её настойчивый молчаливый вопрос отвечать не хотел.       В конце концов голодный желудок пересилил любопытство и подозрительность, и девушка принялась быстро жевать принесённую пищу. — Вполне себе неплохо, — проговорила она и чуть улыбнулась грубому стражнику. — Спасибо.       Личные разногласия — одно, благодарность за хороший, хоть и вынужденный жест — другое. Впрочем, как оказалось первое второму не мешает. Людовик, судя по его лицу, был немало удивлён. Он нахмурил идеальные тёмные брови и уставился на Рину. — Что? — она перевела на него снисходительный взгляд. — Узнал новое слово? Если что, оно обозначает благодарность к кому-либо. Это тебе так. На будущее.       Стражник поджал губы и отвернулся. Если эта Рина думает, что он будет долго терпеть её неуважение и насмешки, то она ошибается. — Я лучше понимаю язык оружия, — он перевёл на неё надменный взгляд. — Может, попробуем побеседовать на нём, раз уж мне так плохо даётся тот, на котором говоришь ты? — Не нужно, благодарю, — девушка притворно признательно приложила руки к сердцу. — У меня хватит терпения научить тебя всему, что знаю я. — Вряд ли, — эльф резко присел, из-за чего их лица оказались почти на одном уровне. — Я всегда был непослушным учеником.       Оп-па. Это что-то новенькое. — Раз так, обратись к кому-нибудь другому, — Рина отодвинулась и стукнула подносом по прутьям решётки.       Людовик усмехнулся и открыл дверь. — Прежде чем что-то делать, подумай, готова ли ты идти до конца, — сказал он и удалился, не забыв запереть девушку на засов. Всё выглядело так, будто бы она проиграла, и эльф просчитал все свои ходы наперёд.       Но внутренне Рина торжествовала. Она знала, что он тоже не пошёл бы дальше — гордость бы не позволила. И больше всего её радовало, что сам стражник это тоже понимал. — Что у вас опять случилось? — громко спросил Артём, конечно, уловивший явное напряжение в их беседе. — Да ничего, — Рина махнула рукой. — Он рассыпал пустых угроз, я — таких же пустых бравад. Вот и получился пустой нервозный трёп. — Цапайся с ним на здоровье, только осторожнее, — Палыч нахмурился. — Он явно не из тех, кто привык играть по правилам, а значит — и проигрывать.       Рина не стала возражать, однако имела другую позицию. Людовик слишком заносчив, чтобы опускаться до грязных игр. Его максимум — угрозы и их исполнение. Он скорее убрал бы противника своими руками, чем подставил бы его и опустил в бочку с говн… проблемами обманом. Поэтому его стоило лишь разумно опасаться, но не более. Если Людовик решит вонзить в сердце девушки кинжал, он обязательно предупредит её о своих намерениях.       Витая в своих мыслях, Рина не заметила как уснула.

***

      Пробуждение было довольно резким, и оно однозначно не вошло в список самых приятных мгновений в жизни Рины.       Дело было в том, что как только землю осветили первые лучи солнца, вынужденный приют части пленников закончился. Разумеется, Людовик был тут как тут — он не мог упустить возможности поглумиться над оставшейся в камере девушкой. — Тебе заняться что ли нечем, а? — Рина сонно закатила глаза. — Кроме как по утрам к даме бегать. Это неприлично, между прочим, смотри, как бы твои честь и достоинство не поколебались. — О, с ними всё в порядке, не волнуйся, — ответил он со своей неизменной противной усмешкой. — К тому же я не вижу здесь дамы, — он показательно покрутил головой. — Покажи мне на неё, и я обязательно извинюсь перед ней за своё плохое поведение, — продолжал насмехаться стражник. — Посмотрись в зеркало и увидишь, — прошипела Рина, которая по утрам была не настроена даже на обычный спокойный разговор, что уж рассуждать о тонких перепалках.       Зато улыбка с надменного лица тут же спала. Ещё больше стражник помрачнел, когда Палыч наотрез отказался выходить из камеры. — Думаешь, он тебе поможет здесь? — он приподнял бровь. — Нет, — девушка покачала головой. — Просто Палыч друзей в беде не бросает. А твоё королевство несомненно перешло в разряд бед, о хранитель великого Зеленолесья.       Дальше Рина просто не обращала на эльфа внимания. Настала минута прощания, и высокомерный стражник совершенно перестал интересовать пленницу. — Надеюсь, ещё свидимся, — сказала она и помахала рукой, изо всех сил скрывая резко накатившую грусть. — Удачного пути! Я буду верить, что вы найдёте дорогу домой. Буду очень, очень по вам скучать! До встречи! — Обязательно свидимся, Арина Игоревна, — ответил Дмитрий Сергеевич и по-отечески тепло улыбнулся. — Не сомневайтесь. И вы тоже, Василий Павлович, не сомневайтесь и не тревожьтесь.       Артём промолчал. По его мнению долгие прощания — предвестники расставания, что будет в тысячи раз дольше. Он всё ещё чувствовал, что должен остаться, должен помочь, должен разделить трудности. Но не мог перестать думать и о семье, в пользу которой он и сделал этот нелёгкий выбор. Рине поможет Палыч, Палычу — Рина. Они оба в надёжных руках.       Петровских же молчал, потому что не знал, что сказать. Впрочем, от него иного никто не ожидал.       Рина отвернулась, не желая видеть, как коллег уводят куда-то прочь из камер в новый неизведанный мир. Тут даже Людовик обошёлся без едких комментариев. — Ну что, Ринка, - вздохнул Палыч. — Значит, мы остались вдвоём. — Ага, мы вдвоём и ещё целый дворец эльфов против нас, — мрачно кивнула девушка и попыталась уснуть.       Однако сон, разумеется, не шёл, даже несмотря на ранний подъём. А всё потому, что Рина очень волновалась за ту часть группы, которая их так оперативно покинула. Что ждёт их там, за пределами дворца? Как сложится их такая переменчивая судьба? Доберутся ли они до дома или навсегда будут вынуждены искать его по всей незнакомой земле? — Не думай о плохом, — девушка подняла голову. Рядом стоял Людовик, но уже без привычной усмешки. Рина удивлённо нахмурилась — в беспокойство стражника ей не очень-то верилось. И не зря. — Так с тобой неинтересно. — Я не шут, чтобы тебя развлекать, — отозвалась она и поджала губы. — По крайней мере бесплатно я не работаю. Зачем пришёл? Если позлорадствовать, то проваливай, если сказать что-то — говори и не действуй мне на нервы, — пожалуй, это был единственный раз, когда Рина действительно не задумывалась о том, что говорила.       Людовик блеснул острым похолодевшим в одно мгновение взглядом. — Король приказал вывести тебя отсюда. Так что вставай. И вещи забирай.       Девушка недоверчиво взглянула на эльфа. Её на другое место жительства переводят что ли? — Дважды не повторяю, — сквозь зубы проговорил стражник и открыл дверь камеры. — А Палыч? — вставая, поинтересовалась Рина, после чего, не торопясь оправила одежду и волосы. Это к слову мало чем помогло. Людовик приподнял бровь. — Человек в соседней камере, — с раздражением пояснила девушка, прекрасно понимая, что эльф знает кто это такой, но придуривается. — Пусть сидит здесь, если сам так захотел, — высокомерно заявил стражник и приказал: — Быстрее! — Палыч, — на ходу начала объяснять Рина. — Я к королю, буду отвоёвывать нормальную комнату и тебе, так что не волнуйся.       После этого девушка практически побежала за Людовиком, что, не останавливаясь ни на секунду, пёр вперёд.       Король Трандуил хотел разгадать Рину? Что же… тогда пусть прежде всего познакомится с её настойчивостью.