Нарисованный

Однажды, я убиралась у себя на полках и со стопки книг упала книжка, пожелтевшая от времени. Это был мой скетчбук, который мне подарила моя сестра, тогда я очень хорошо рисовала и хотела пойти в художественную школу, но со временем как-то передумала. Но детство вместе со школой остались позади, теперь я учусь на втором курсе всякой технике и механике. Цветной скрепкой к корке прикреплен лист, изуродованный огнём и пылью, видимо его пытались потушить, но слишком поздно решили это сделать. На нём был виден рукав в полоску и ноги, вторая половина рисунка сгорела, а на обратной стороне было задание или что-то на подобии обещания «Встретиться вновь с Гасом», но из друзей или знакомых у меня не было приятеля с таким именем. Размышляя об этом, я погрузилась в воспоминание из детства: Мне было лет 12, весёлая активная девочка с розовым каре и белом комбинезоне. Моему хобби было около года, когда я начала рисовать в тетрадях и на полях и получались красивые картинки, но учителя всё-таки просили не рисовать, а учиться. В школу вызывали и моего дядю, и старшую сестру, потому что на все запреты я относилась наплевательски и учителя просто не знали что делать. И тогда, на двенадцатое день рождение Джанет подарила альбомчик и акварельные карандаши, чему я была безумно рада. День за днём проходил, а в моём скетчбуке появлялись новые и новые рисунки: аллея напротив дома, собачка, кошечка, почеркушки. В моём возрасте дети ещё играют в войнушки или дочки-матери, гуляют с друзьями, а мне они казались скучными, слишком…напуганные родителями правильными? Возможно, ведь они слушались строгих взрослых, делали домашнее задание, гуляли до положенного времени, а я совсем противоположность им. Как я мечтала о таком друге, который будет схож по характеру и всегда поддержит любые темы, а сам будет выделяться среди других своей добротой и каким-то особенным образом. Прийдя домой, я поужинала, сделала немного домашнее задание и приготовилась спать. Во сне я ходила по детской площадке, она была полна детьми, но никого из них я не знала, их лица были размазаны и только один мальчик, стоящий у качель, помахал мне рукой и стал ждать, когда будет его очередь кататься. Даже издалека он казался тем самым, о котором я так мечтала. Подбежав к нему, он немного изумлённо посмотрел на меня, а затем представился, заливаясь звонким смехом. Мальчишка, который чуть выше меня, с виду казался мрачным и незаметным, но на деле ребёнок с добротой душевной и взрывным характером. Был вечер и ребятня потихоньку уходила с детской площадки, так мы остались наедине. От этого было неловко, но я предложила новому другу сходить прогуляться куда-нибудь. Долго размышлять не пришлось. Мальчик предложил провести меня до одного места, а до какого он не сказал. Закрыв глаза ладонями, я чувствовала страх, так как не знала куда мы идём и положила свои руки поверх его и какого было моё удивление, когда я ничего не почувствовала, они были холодными и призрачными. Это простой сон, он ненастоящий. От этого страх стал ещё больше, но уже ладони не закрывали глаза. Мы были на каком-то холмике с деревом и превязанной к нему качели, небольшое ограждение от края и яркие, светящиеся точки, напоминающие огоньки, которые летали туда-сюда. Это оказались светлячки. Описать красоту было невозможно, это надо просто увидеть. Но потом вся вечерняя красота стала бледнеть и туманиться, земля под ногами проваливалась, а мальчишка стоял непоколебимо, смотрел на меня, потом схватил в объятия и, немного откровенничая, поблагодарил за проведённое время и исчез. Я проснулась. По телу прошла дрожь от прохладного воздуха и спать уже не хотелось. Сон под конец превратился в кошмар и падение в неизвестность. Как банально. Казалось, выходные нужны, чтобы ты отдохнул от всей суеты, но нет, мы встанем раньше всех и будем пытаться начать своё утро. В голове бултыхались мысли, одна страннее другой, и как по щелчку я вспомнила свой сон. Достав скетчбук, я начала вспоминать его черты и внешность. Прошло достаточно времени, чтобы можно было сказать, что рисунок готов, но только не хватает имени. «Он слишком хороший, у него должно быть имя, по которому можно к нему обратиться!» — рассуждая, я начала думать какое же имя ему подойдёт. Может Леон? Что? Как я могла о таком подумать? Мерзавец вечно со своими приколами и едкими шутками, по-любому ими можно что-то прожечь, сразу нет. Джэк? Ассоциируются с собакой. Женя? Представляется совсем другой человек, тоже не то. Гас? А почему именно это имя? Как же надоело придумывать имена, отныне ты будешь Гасёнком, ой, Гасом. Подписав карандашом имя, время на часах показывало 9 утра. Я заправила кровать и ушла, скетчбук лежал на столе, до обеда его я точно уж не увижу. Как раз закончив помогать дяде с сестрой во дворе, наступила вторая половина дня. Заходя в комнату, я осмотрела её и вроде ничего не изменилось, только воздух стал душный и жаркий. Я открыла окно и поток свежего воздуха проник в комнату. Поправляя штору, я увидела лежащий на полу скетчбук и первая мысль была, что там наверное все страницы помялись, но благо этого не случилось. Мне захотелось вновь посмотреть мои рисунки и когда я дошла до той, которую рисовала утром не могла понять почему она серая, то бишь, разрисована простым карандашом. Я внимательно изучала каждую деталь и опровергала, что я раскрашивала одним цветом. Вдруг кто-то забрал мой альбомчик и начал его рассматривать. Вместо страха я чувствовала злость к неожиданному гостю. Мало того, что пробрался ко мне домой, так ещё и вещи мои забирает. Приказным тоном выразила своё негодование и выхватила из рук скетчбук, но на это никак не отреагировали. Мальчик стоял и не понимал откуда такая агрессия, но просто принял как факт. Он представился именем «Гас», но всё ещё злясь на него, я сказала, что не знаю таких знакомых и попросила посидеть тихо, пока я не закончу рисовать, а уж потом с ним разберусь, чего конечно же не произошло. За несколько минут мальчик уронил аккуратно свёрнутые вещи, свернул коврик пополам, запнувшись об него и разбил мою любимую кружку. Уж треск стекла я не могла не услышать, я приходила в ярости, мальчонка же извинялся и сказал что всё уберёт, на что я ему посоветовала помогать молча и нечаянно на листке сделала чёрточку, перекрывающую рот. Злость во мне просто кипела, но смотря на рисунок, я понимала, что он не виноват в моей неуправляемой ненависти и аккуратно пыталась стереть её, не задевая ничего нужного. И вот чёрточка стёрта и осталось нарисовать заново улыбку, но слишком смущала тишина, которая уже несколько минут длится. Я посмотрела в сторону, где был некий беспорядок, думая, что пацан всё же ушёл, но нет, он убирал осколки молча. И когда я его позвала и спросила почему он притих он ничего не ответил, а на лице, где по идеи должен был быть рот, ничего не было. Немного было неожиданно такое увидеть. Тогда я вернулась обратно к рисунку и сделала немного кривую, но улыбку снова повернулась к мальчику и на этот раз у него был рот и глупая улыбка. Мальчик, решивший воспользоваться возможностью, сказал, что имя придумала я и всего его тоже, который чудесным образом попал к ней в комнату и он не понимал почему же я так была на него зла, если я сильно хотела друга с её же характером. Мне стало от этого немного стыдно, что сама хотела, а в итоге возмущаюсь, ведь я веду идентично ему, так ещё и обидела ни за что. Усмерив свой пыл, я предложила погулять, отпросившись у дяди, я прошла в прихожую, надела ботиночки и вышла на улицу. Мы шли по полу-пустому городу, даже во второй половине дня, когда уже разгар сего действа, все спят или просто сидят дома. Я взяла с собой скетчбук, может что-нибудь нарисую. Внезапно Гас остановил меня. Он подошёл ближе и сказал, что возможно это последний раз, когда он меня видит и поэтому возьмёт от полученного шанса всё и даже больше. Чуть наклонившись, он быстро поцеловал и также быстро немного отошёл. На моём лице горел румянец, а на его губах был вкус ежевики от блеска для губ и еле заметный румянец. Злиться уже не хотелось и единственный план, возникший в голове, убежать подальше, чтобы его не видеть. Всё случилось резко и неожиданно. Казалось, что в этот момент я бежала быстрее обычного, не замечая никого на своём пути. В этот момент я хотела, нет, я желала, чтобы он пропал пропадом, чтобы никогда его не видеть, слишком сильно он действовал на неё, но позволять себе такое, я никому не позволяла без моего разрешения. Пробежав достаточное расстояние, я оглянулась и не увидела никого сзади меня. Сзади слышались чьи-то голоса и передо мной стояла группа подростков, у которых явно были плохие намерения. Окружив меня, они забрали мой скетчбук и схватили за руки. Двое, держащие мой скетчбук, листали страницы, изучая каждый рисунок. Ухмыльнувшись, один из них сказал отпустить меня, доставая из кармана джинс зажигалку. Он предложил мне отдать альбомчик взамен на мою сохранность, а в случае отказа, он подожёт его и мне будет плохо. Как в пример он начал крутить колёсико зажигали и из неё летели искринки, а вскоре появилось огромное пламя. Но если задуматься, то зачем сжигать то, что хочешь забрать? Очевидно они хотели мой скетчбук ради потехи, чтобы просто высмеять мои старания. Показушно поднося зажигалку, как бы показывая свою власть надо мной, они смеялись, то убирая пламя, то снова поднося его всё ближе к странице. Чей-то громкий крик и угроза слышались очень близко, тем самым испугав подростков, которые ринулись прочь, а тот, что держал зажигалку, нечаянно поджёг страницу и бросил его куда-то в сторону и тоже убежал. Я смотрела на что-то горящее в скетчбуке в руках подбежавшего мальчика и не знала как поступить, огонь медленно и плавно сжигал лист. Вырвав горящий лист, чуть ли не обжигаясь, Гас бросил его на землю, немного притоптав. В целом, сгорел один листик, а сам скетчбук не пострадал, если только не считать пыль на нём. Радостно Гас говорил о минуемой проблеме и что теперь будет всё хорошо, поднимая лист. Он был в пыли и копоти и, перевернув на лицевую сторону, настроение мальчика сменилось, а руки еле держали полу-сгоревшую страницу. Его реакция заставила пробудить во мне интерес и я забрала эту бедную страницу. Я узнала в ней мой утренний рисунок, который был цветным, нежели ранее. На ней не было видно лица и половины тела, только две худенькие ножки в шортах и кедах и рукав в зелёную полоску. Мне стало грустно от этого, но ещё больше меня добило, что Гас стал бледнее и чуть прозрачнее. Он не показывал никаких эмоций, только холодный и опущенный взгляд, без каких-либо действий, молчание, что пожирало всё благое. Что-то внутри меня щёлкнуло, я вдруг поняла, что он был идеален не только как друг, но и как мальчишка, который мог бы предложить гулять по вечерам и проводить время с интересом и слушая разные истории. Мои эмоции неуправляемы, так что потом буду думать как это было тупо. Обняв его, я почувствовала холод, где-то виднелись трещинки, он словно фарфор, холодный, хрупкий и белый, если приложить большую силу, то по нему пойдут трещины и сколы. И вновь мои мысли в голове метались, но складывались в одну «Поцелуй! Последний шанс, ты его больше не увидишь!», это казалось неправильно и постыдно, но Гас таял на глазах, ещё чуть-чуть времени и вовсе исчезнет. Разъеденив объятия, я смотрела на стеклянные глаза, в которых не было эмоций и жизни, а также на его тонкие губы, бывшие мягкими и тёплыми и ставшие бледными и покрытые трещинами. Действовать надо было быстро и сейчас. Закрыв глаза и ещё больше краснея, я положила мои руки на его плели, встав на цыпочки, я прикоснулась губами к нему. Всего ненадолго, отпрянув и закрыв лицо ладонями, мой поступок казался постыдным, но пережитые эмоции были прекрасными, как я и хотела. Он задал вопрос «Зачем?», наверное он знал или догадывался о моих прежних мыслях, но ждал от меня ответа. Хотя ответ последовал тишиной, ему уже было неважно, извинившись за тот глупый поступок, он исчез так же, как и появился в моей жизни. Его присутствие больше не ощущалось, а на листке появились капли, напоминавшие слёзы, явно оставленные не мной. — Прости — говоря куда-то в никуда, я огляделась вокруг, его как и не бывало. Всего ничего времени прошло, а гулять и вовсе расхотелось. Я брела в сторону дома, думая о материальности мыслей и желаний, ведь ни раньше, ни позже это случилось, а именно тогда, когда глупая проделка задела мои чувства и гордость. Но нет же ситуаций, которых невозможно исправить? Может надо снова нарисовать его и он будет рядом со мной? Но помню ли я его милые черты лица? Помню ли я его красивую внешность, которую я же и придумала? Как я могла забыть то, что рисовала этим утром? На эти вопросы у меня не находилось ответов, я настолько была зла на него, что самые яркие воспоминания были о ненависти к нему за произошедшие поступки и спасение моего скетчбука. Вот я уже стою на пороге дома и снимаю обувь и иду в комнату, чувствуя себя разбитой на мелкие части. Я смотрю на жженный лист, беру в руку карандаш и с обратной стороны пишу обещание «Встретиться вновь с Гасом», нахожу самую красивую и яркую скрепку, прикрепляю листок на форзац скетчбука и запихиваю его на полку, с надеждой о воспоминании образа. Так прошло много лет, а я до сих пор не выполнила обещание, но может я ещё с ним встречусь во сне, где я буду маленькой девочкой, а он тем самым добрым и ярким мальчишкой на фоне серых и неизвестных мне детей.