Возможность

      У Анны в руке ладонь Ивана, и в настоящий момент девушка чувствует, что потихоньку все возвращается на круги своя. Ее место сейчас здесь, возле капитана Жалинского, а не в областном отделе за бумагами.       Мужчина подключён к различным аппаратам, его правая нога загипсована почти до верхней трети бедра, на грудную клетку наложена тугая повязка, а на лице и руках видны свежие шрамы, с которых только что сняли швы. Остроумовой это неважно. Важно, что сердце Ивана продолжает биться, несмотря ни на что.       Иван стабилен, а значит его жизни в этот момент ничего не угрожает. И даже если бы Аня очень хотела в мгновение ока избавить его от физических страданий раз и навсегда, она бы этого сделать не смогла. Такая вот простая математика для получения бессмертия. - Мы поймали охотников, из-за которых все началось, - шепчет Анна, поправляя вечно спадающий халат одной рукой. Другой же девушка крепко сжимает ладонь мужчины, стараясь не задеть пульсоксиметр. - Меня поэтому так долго не было, Костик не отпускал. Долго мы провозились, конечно, в Вешках быстрее справились. Тебя не хватало.       Последняя фраза вырывается у Остроумовой после небольшой паузы совершенно ненамеренно. Девушка говорит именно так, как чувствует. Каким бы гением ни был Усачев, ей не хватало своего капитана. Который, опять-таки из-за её семьи, пострадал и находился здесь.       А то, что было тридцать лет назад в Смоленске, останется навсегда там. Главное - жить настоящим с надеждой на будущее. - У нас все будет хорошо, Вань. Мы справимся.       Анна убеждает в этом не Жалинского, а себя. Иван-то уверен в этом с их первой встречи вне рамок расследования.       Ей стоило бы попросить у Жана его лекарство, дать свою кровь в конце-концов для его синтеза, но девушка этого не сделала. Смертельно больной Хранительнице панацея важнее. Остроумова это прекрасно понимает и наступает на горло своим желаниям. - Совсем скоро мы поедем в Смоленск, поживешь у меня немного, деда Слава рад будет очень. А дальше посмотрим.       В палату заглядывает маркиз Дешам, который про эту поездку не сказал ни слова никому, кроме Святослава Вернидубовича. А если быть уж совсем честными, то решение о визите в Москву мужчины приняли вместе. Ванька им не чужой, а своим нужно помогать.       Краем уха доктор выхватывает частичку монолога Аннушки и слегка приподнимает уголки губ. Такая Остроумова нравится ему намного больше.       Француз пристально смотрит на девушку, которая совершенно его не замечает. «А она красива»,- шальная мысль мимолетно проносится в голове Жана Ивановича, что ему совершенно не импонирует. И красота полицейской отнюдь не похожа на красоту той же Ольги или Людмилы - вызывающе-кричащую. Красота Анны заключена в ней самой: в теплой улыбке, обращенной не к нему, в легком поглаживании кончиками пальцев руки капитана, в глазах, в которых когда-то этот самый капитан утонул.       Жану сразу же вспоминается Ольга, которая не отходила в больничной палате ни на шаг от своего Сереженьки, и легкая обида уколом ранит сердце маркиза. Интересно, случись что с ним, кто рядом будет?       Дедуля не в счет, конечно.       Маркиз сейчас искренне завидует двум мужчинам, которые сумели растопить сердца своих спутниц. - Я вырвался за тобой буквально на пару часов, - торопливо шепчет Дешам, закатывая рукава рубашки и обрабатывая руки. - Заведующий показал мне результаты анализов и протокол операции. Я думал, все намного хуже будет, но Иван молодец.       Вампир морщится от резкого запаха спирта и тянется в свой чемоданчик за перчатками и ампулой.       Анна завороженным взглядом следит за каждым движением маркиза, явно понимая, зачем Дешам проделал немаленький путь до московской больницы и каким-то неведомым образом пробрался в палату реанимации. Как же хорошо, что Отечественная медицина даже в столице не обеспечивается камерами видеонаблюдения.       Бегло осмотрев показатели монитора, Жан, открутив крышечку катетера, медленно вводит свою панацею, про себя молясь всем известным ему Богам. Пойдет что-то не так - Аннушка ему в прямом смысле слова открутит голову.       Аппаратура неприятно запищала спустя мгновение. Прежде чем закрутить систему, Жан берет одну каплю крови Жалинского, ему больше не нужно. - Пульс учащается, - констатирует француз, обнажая клыки и убирая ладонь с запястья. - Лейкоциты высоковаты, конечно, но уже намного лучше утреннего анализа. Лимфоциты в норме, гемоглобин отличный. Еще чуть-чуть и задышит сам. Поднимем мы твоего Ивана на ноги, Анют. Я обещаю.       Дешам с огнем в глазах смотрит на девушку и вкладывает ей в руку три ампулы с бледно-розовой жидкостью, ободрительно кивая головой. «Одну ввести вечером, две остальные завтра», - слышит гулкий голос маркиза у себя в голове Аннушка. В порыве благодарности Остроумова кидается на шею Жану, а мужчина крепко обнимает ее в ответ.       Про себя француз тихо выдыхает, на секунду выключая циника. Иногда, к сожалению, врачам приходится делать тяжелый выбор. Сегодня удача оказалась на стороне Жалинского. А Костя и Ирина Витальевна отныне не в его компетенции.       В палате в мгновение ока оказываются доктора, буквально прибежавшие на изменившиеся звуки приборов. - Я бы на вашем месте попробовал снять маску. Мы у себя и при более низких показателях снимали с ИВЛ.       В этих словах есть что-то неприятно оправдательное. Дешам нервно прикусывает губу.       Реаниматолог, утвердительно кивая, буквально вторит Жану, выключает аппарат, который последние две недели помогал Ивану дышать, и снимает с мужчины маску. Хуже в палате не становится никому, однако два сердца синхронно пропустили по одному удару. Анны - от радости, Дешама же от самодовольства и толики тщеславия.       Работает панацея, еще как работает. Значит, для чего-то более высокого нужны вампиры на земле, чем просто хранить свою тайну. - Поразительно, - удивленно произносит лечащий врач, все еще не веря до конца в такие значительные улучшения. - Никогда бы не поверил, что пациент с такими травмами так стремительно пойдет на поправку. Как это вообще возможно? - А Вы не хотели родственников в реанимацию пускать, - улыбчиво уклоняется Жан от ответа. - Посмотрите, что родные люди рядом делают.       Анна впервые за две недели искренне улыбается. А еще вновь благодарит судьбу, что свела ее с Жаном и дедулей.       Они ее опора. Семья, готовая на все.