А ведь руки ещё болят

Карин не смотрит на руки. Не хочет. Не может. Это как пытка. Контракт контрактом, но покрытые сыпью кисти рук были жуткими на вид. Тоширо молчал, отражаясь от зеркала тогда, когда захочется. Демон, чтоб его. Карин глотает очередной антигистаминный препарат и прижимает пальцы к тыльным сторонам ладошек. Где-то в гостиной звенит мобильник, и надо бы ответить, но нет сил уже. В итоге, пришлось звонившему оставить сообщение на автоответчике. «Карин-тян, извини, если неудачно выбрала время для звонка, но ты нужна в Бюро. Можешь приехать? Хотя бы на днях». — Звонила Уруру. Такие звонки были только от неё. Никуда она не поедет. И без неё справятся. Демон-растение трескается на тысячи и тысячи мелких ледяных осколков. Посиневшая Карин поднимает шарф к лицу и прячет в нём носик. Сила демона льда потихоньку отступает. А вот наплывающая тошнота наоборот. Всё ближе и ближе. — Охох, вы нас прям выручили, Куросаки-сан! — раздался голос за спиной. Снова этот охотник. — Отчёт нужен? — Что вы! Я сам его сделаю. К тому же, мне ещё к руководству идти, — обезоруживающе улыбнулся Урахара. — Ясно. Тогда я пойду. Карин уже было развернулась, как её снова окликнули: — Ручки так и не прошли, да, Куросаки-сан? — И не пройдут. Всего хорошего. Дома она опять смотрит в зеркало. Моргает два раза. И отражение опять не её. Демон смотрит спокойно, немного серьёзно, но от этого лучше не становится. — Я устала пить таблетки от аллергии, — говорит Карин отражению. — Вини в этом не меня, — ответил Тоширо. — Значит, это так и будет продолжаться, да? Психопат. — Кто бы говорил. Карин фыркает и трясёт головой. Отражение возвращается обратно. Кровь повсюду. На руках, дороге, под ногтями, по стенам и окнам. Ещё одна тварь, которая бесит. И которую охота сожрать. Карин на мгновение об этом подумала, а потом встряхнулась. Какие-то больные мысли. Она выставляет руку вперёд. Кровавые лужицы и корки покрываются льдом. И тут же из этих льдинок вырастают заструги. Они протыкают плоть демона, в ушах ещё звенит предсмертный визг. Бесит. Как же это всё бесит. В голове она слышит смешок Тоширо. «А как ты хотела? Быть одержимым — бремя нелёгкое». — Заткнись. «С чего бы»? — Ты не здесь. «Ошибаешься. Я везде. Я — твоя кровь. Я — твоё сердце». — Чёртов демон… Ты же сам и жрёшь мою кровь… Карин сидит в горячей воде. Отогревается. А ведь руки ещё болят.