Потомки солнца. А бы, да кабы

Сердце До Ёна вздрогнуло, как будто внезапно вспомнило о своей главной обязанности — биться. Нежные горячие губы любимой девушки дразнили, манили и провоцировали . Влечение нарастало стремительно, с не поддающейся контролю скоростью. До Ён чувствовал вес изящного гибкого тела, ощущал плавные линии фигуры, тонул в её всепоглощающей нежности. Он перехватил инициативу и принялся целовать Мён Джу глубоко и жадно. Мечта наконец то обладать возлюбленной превратилась в навязчивую идею. Он желал ее всю, целиком и полностью . Мечтал удовлетворить не дающие покоя фантазии и порывы. Прервав поцелуй, До Ён отстранился и посмотрел на неё с расстояния вытянутой руки. Широко открытые глаза замерли в ожидании. К его огромному облегчению, Мён Джу освободилась из его объятий и сделала шаг назад. Однако уже в следующий миг она подняла руки к верхней пуговице и начала расстегивать платье . Со До Ён смотрел на эти крохотные пуговки, пораженный тем, что такой простой жест и крохотный кусочек обнажившейся кожи в одно мгновение свели его с ума.  — Что ты делаешь? — хрипло спросил сержант.  — Не беспокойся, я заперла дверь.  — При чем здесь дверь? Я...Мён Джу! К тому моменту, как он подскочил к ней , пуговицы на груди уже уступили усилиям ловких пальцев. В ушах мужчины зазвучала примитивная барабанная дробь. Он схватил ее в попытке соединить раскрывшиеся половинки корсажа, а пока пытался хоть немного прикрыть девушку, она уже приподняла подол и расстегнув нижние пуговицы , распахнула платье.  — Я умею раздеваться намного быстрее, чем тебе удасться меня одеть, — сообщила она потрясённому Сержанту . Сжав зубы, До Ён смотрел, как она ловко избавилась от платья. И осталась стоять в одном белье . Простые белые лифчик и трусики , без изысков .  Черт подери ! От напряжения у сержанта выступил пот , мышцы превратились в камень, а голос дрожал от усилий, прилагаемых в попытке сдержать охватившее его возбуждение. — Понимаю. — одарила взглядом, от которого ему едва не стало плохо. — Тебе кажется, что я наивна до глупости и не в состоянии сделать даже простейший вывод, но это не так. И близость мне нужна не меньше, чем тебе.  Боже милостивый, как же давно перед ним не раздевалась женщина! До Ён не мог ни двигаться, ни говорить, а просто стоял оглушенный, безумный, мучимый неутолимым голодом и пожирал взглядом любимую. Она заметила это и начала раздеваться еще медленнее: завела руки за спину и расстегнула лифчик обнажив высокую, изящную грудь с розовыми сосками, склонилась, чтобы снять трусики. И вот наконец она предстала во всем великолепии наготы. Несмотря на решимость и дерзость, неровный румянец выдавал волнение. Однако она не отводила глаз, внимательно наблюдая за его реакцией. Трудно было представить создание более совершенное, более прекрасное. Тонкая, гибкая . Рыжевато-каштановые едва закрывающие подбородок волосы . Аккуратный треугольник в развилке ног волнующе контрастировал с фарфоровой кожей. Выбора не осталось: или немедленно сделать Ю Мён Джу своей, или умереть на месте. Он не мог понять, зачем она намеренно толкала его к пропасти, почему не испытывала страха. Из горла вырвался странный гортанный звук. Не осознавая своих движений, он в один шаг пересёк разделявшее их пространство и сгрёб девушку в охапку . Ладони лихорадочно гладили спину, а потом спустились к упругой попке. Приподняв и прижав к себе ту, о которой так долго мечтал, он начал безумно целовать Мён Джу. Она отдалась безоговорочно, позволяла ему все. Он слегка отстранился, втиснул руку между их слившимися телами и устремился пальцами к нежным складочкам. Коснувшись лона, он принялся ласково поглаживать, пока не почувствовал, какой влажной и горячей она стала, а затем проник в неё двумя пальцами . Мён Джу задохнулась от потрясения и приподнялась на носочки. До Ён не прерывал поцелуя и по-прежнему крепко прижимал её к себе, словно нанизав на свои пальцы.  — Позволь прикоснуться к тебе, — взмолилась девушка и попыталась расстегнуть одежду. — Пожалуйста! С приглушенным стоном мужчина отпустил ее ровно настолько, чтобы скинуть с себя куртку и рубашку, в спешке не замечая, как отрываются и скачут по полу пуговицы. Обнажившись до пояса он снова заключил возлюбленную в объятия. Оба застонали и замерли: растворяясь друг в друге, наслаждаясь столь близким контактом. Мён Джу почти повисла у него на руках, когда, шатаясь, они дошли до дивана, и сержант опустил её на мягкую поверхность. Она легла в свободной позе: голова и плечи слегка приподнялись, а одна нога свесилась почти до пола. Со До Ён поспешил оказаться рядом прежде. Он гладил стройные ноги, целовал колени и лизнул розовый след на коже оставленный нижним бельём . Мён Джу лежала неподвижно и дрожала, а едва почувствовав на ноге горячие губы, беспомощно заерзала. Откровенное движение бедер оказалось выразительнее слов. Опьянев от страсти, он смотрел на прекрасное тело, отрешенное лицо, полузакрытые глаза, темные волосы. Руками раздвинул бедра и склонился к развилке бёдер.  — До Ён, — пробормотала она и сжала ладонями голову. Мысль о том, что он собирается делать, шокировала.  — Сама начала, — хрипло отозвался он, — а заканчивать придется мне. Не давая возможности возразить, он склонился снова, поцелуями прокладывая себе путь . Девушка застонала и приподнялась навстречу, колени согнулись, а позвоночник превратился в гибкую дугу: казалось, она стремилась стать частью любимого, слиться в единое целое. Он толкнул вниз, заставил опуститься, прижал и властно заявил собственные права. Мир сосредоточился в запахе и вкусе женщины — его женщины, она пьянила сильнее чем вино и опиум. В ответ на настойчивые движения языка она негромко застонала опять. В эти волшебные минуты каждый вздох принадлежал ему, каждый звук отдавался томительной тяжестью, каждое движение рождало новую вспышку огня. Он углубился в горячий омут и принялся медленно продвигаться, доводя возлюбленную до исступления. Она замерла, отдаваясь горячим волнам, и сразу стало ясно, что в этот миг на свете не существовало ничего, кроме удовольствия, которое дарил первый в жизни мужчина. Со До Ён причинял удовольствие снова и снова — до тех пор, пока её неровное дыхание не превратилось в тихие вскрики. Экстаз испытанный ею оказался чистым, глубоким и продолжительным: он его слышал, чувствовал, пробовал на вкус. Как только последний спазм стих, мужчина оказался сверху и принялся целовать грудь, а она доверчиво обняла его за шею. Неопытное тело созрело и жаждало продолжения, ноги сами собой раздвинулись, чтобы принять любимого. Сержант начал торопливо расстегивать брюки. Самообладание осталось в прошлом, а на смену пришла острая боль вожделения. Не в силах вымолвить ни слова, он лишён был возможности попросить её: «Пожалуйста, не останавливай меня. Я не смогу. Ты так отчаянно нужна мне, я умру, если не получу тебя здесь и сейчас» . Посмотрев в лицо любимой, он тихо вопросительно произнес дорогое имя. Мён Джу что-то промурлыкала и погладила по спине.  — Не останавливайся, — прошептала она. — Хочу тебя, люблю... И когда он настойчиво попытался войти в её тело, она выгнулась ему навстречу и притянула его ещё ближе к себе. Со До Ён еще ни разу не встречался с девственницей, но почему-то всегда считал, что преодолеть воздвигнутую природой преграду не составит труда. Оказалось, однако, что не познавшие вторжения мышцы сжались и создали надежное заграждение. Пришлось силой преодолевать сопротивление, заставив девушку судорожно вдохнуть и инстинктивно прогнуться. Он медленно продвигался вперед и старался действовать осторожно, чтобы не испугать, не оттолкнуть острой болью. К счастью, мудрая женственность скоро подсказала, что бесполезно сопротивляться неизбежному, и Мён Джу сумела расслабиться. Теперь голова ее покоилась на его руке, а лицо почти соприкасалось с твердым, как камень, бицепсом. Застонав от облегчения, он начал ритмично двигаться, не чувствуя ничего, кроме ослепляющего счастья близости, взаимного обладания, обоюдной ласки. Восторг победы налетел безоговорочно и безоглядно. До Ён не в силах был сдержаться и продлить наслаждение. Пик удовольствия, точно стальной кулак, стремительно настиг его, лишив дыхания. Судорожно содрогаясь, он обессиленно упал, опустошённый мощью страстной разрядки. Казалось, она длилась бесконечно, и мужчина обхватил Мён Джу руками, словно пытаясь защитить её и отгородить от всех бед, как будто это не он всего лишь несколько секунд назад вонзался в неё с голодной ненасытностью. Она растворилась в бесконечном блаженстве и без остатка погрузилась в теплые волны, а он продолжал прижимать ее к груди, успокаивать и убаюкивать. На глаза ему навернулись горячие слезы, и суровый, мужественный воин незаметно их вытер, уткнувшись лицом в атласную диванную подушку. Ему понадобилось какое-то время, чтобы осознать, что это не Ю Мён Джу, а его самого сотрясает крупная дрожь. Минуты текли в умиротворённом молчании. Ю Мён Джу тихо покоилась в объятиях Со До Ёна, ничуточки не возражая, что он держит её слишком крепко. Она улыбнулась, почувствовав, как губы сержанта скользнули по ее лицу. Прикоснувшись к ее подбородку, он нежно ущипнул ее. — Не на пьедестал, — ворчливо сказал он. — Хм? — Она пошевелилась, подняв руку к начинавшей покрываться щетиной щеке. — Что ты имеешь в виду? — Ты сказала, что я возвел тебя на пьедестал, помнишь? — Да. — Так не было никогда. Я всегда носил тебя в своем сердце. Всегда. Я думал, что этого будет достаточно. Тронутая его признанием, Мён Джу нежно его поцеловала. — Только не говори, что ты сожалеешь. Боюсь, что не выдержу, если ты это скажешь. — У меня в мыслях не было ничего подобного. Я обещал себе никогда не дотрагиваться до тебя, но не сожалею, что нарушил свое обещание. — И ты еще будешь так же дотрагиваться до меня? — Прямо сейчас? Мён Джу услышала в его интонации отголоски испытанного наслаждения и расслабилась. И даже улыбнулась. Но он не ответил прямо на ее вопрос, а ей было жизненно важно знать ответ. — Я не собираюсь торопить тебя, но ты еще будешь со мной, До Ён? Он погладил ее по волосами. — Не представляю, как мы теперь сможем от этого отказаться. Мён Джу перекатилась на него и крепко обняла: — Наверно, ты думаешь, что я нахалка. Подушечкой большого пальца он очертил её припухлую нижнюю губу: — Вообще-то я думаю, как бы доставить, в спальню. Но коли уж ты упомянула об этом… да, ты нахалка. — Если ты попробуешь улизнуть, мне придется снова соблазнить тебя. — Неужели? Тогда, может, я должен дать тебе повод. — В следующий раз у меня получится лучше, потому что я не буду так ужасно нервничать. — Мне кажется, нервозность тебе ничуть не помешала. Когда ты подошла к двери я прямо обмер. — Сержант Со начал целовать ее лицо и вдруг замер, прищурился. — Кстати, почему ты так нарядилась сегодня вечером? — Не знаю… просто захотелось. Мён Джу опустила голову, стала покрывать его шею поцелуями. — Подожди. — Понимая, что она таким образом лишает его возможности здраво рассуждать, До ён взял ее за плечи и приподнял. — Красивое платье, свечи… Похоже, ты ждала меня. — Я всегда надеялась, что ты придешь, — прошептала девушка и попыталась снова поцеловать его. — Она выпихнула меня из дома с этой чертовой папкой! Господи! — До Ён легко подхватил Мён Джу, посадил и сел сам. — Вы с доктором Кан сговорились? Заманили меня в ловушку? — Какая глупость! — Ю Мён Джу попыталась вложить в голос побольше возмущения, но выглядела именно так, как чувствовала себя — виноватой. — Не знаю, откуда у тебя такие мысли. — Ты никогда не умела врать. — Он крепко ухватил ее за подбородок и повернул лицом к себе. — Долго же до меня доходило, но теперь я все понял. Я ведь прав? — Она просто пыталась помочь. Она видела, как я мучаюсь из-за тебя. Ты имеешь право злиться, но… Она просто… — Похоже, что я злюсь? — прервал он. — Нет, но… — Мён Джу затаила дыхание. — Ты правда не злишься? — Я ей благодарен. — Озорная улыбка осветила его лицо. — Но, может, тебе следует попробовать соблазнить меня еще разок. Просто на всякий случай.