Гранатовое благоразумие

До половины седьмого я так и не встретилась с Билли Блэком — отец Джейка, как я и помнила, ухлёстывал за какой-то вдовой, так что очень много времени проводил вне дома. Как комментировал это сам Билли в разговорах с семьёй: все его дети уже выросли, и пора бы старому волку подумать о собственном благополучии. — Ну почти выросли, — обычно добавлял мужчина, с сомнением смотря на Джейка. Того такое отношение, ясное дело, возмущало. Но всё же Блэк-самый-младший не был дурачком и вполне понимал, что в этих словах есть доля шутки… наверное. Вообще, читая книги и смотря сумеречную сагу, я так и не поняла, в какой момент Билли Блэк узнал про оборотнические штучки. Вроде бы, мужчина знал всё с самого начала? Не уверена. Зато я помнила, что он был потомком одного из оборотней, как и Сара Блэк была потомком женщины-вождя, бывшей перевёртышем. Зная такие подробности, невольно всплывает вопрос: был ли мальчик? То есть, я имею в виду, была ли любовь, о которой говорит Джейкоб, описывая отношения своих родителей, или там шли чистый расчёт и селекция? В этом смысле мой друг был не самым лучшим источником информации; побойтесь бога, он даже не помнил свою мать нормально! С Рейчел же об этом разговаривать исключительно чтобы пощекотать своё любопытство, я не стремилась. Если всё так, как говорит Джейк, то его старшие сёстры всё ещё несут в своих сердцах горе по ушедшей родительнице. Какой смысл бередить старые раны, скажите мне пожалуйста? Джейк подвёз меня до границ территории Квилетов, где меня уже поджидали довольные не-жизнью вампиры. Элис и Джаспер были одеты в другие вещи, нежели днём, и мой мозг сразу сгенерировал несколько вариантов, почему это произошло. Самым жизнеспособным был признан тот, в котором эта парочка вместо нежного романтического обеда поехала сразу куда-нибудь в лес, чтобы предаваться громким вампирским любовным утехам и попросту порвала друг на друге одёжку. У Калленов же был домик в лесу? Был. Вот туда и поехали, к примеру. Пока Джаспер осматривал меня на предмет каких-либо повреждений, — Квилетам и даже Джейкобу он доверял не больше, чем голодному волку-оборотню, — Элис тискала Блэка, словно тот был плюшевой игрушкой. Не уверена, но, кажется, Джейку это даже нравилось: хоть он и возмущался во весь голос, а мордаха была довольной. Интересно, перепадало ли ему от сестёр такой нежности? Честно говоря, Рейчел не выглядела, как человек, который способен на открытое проявление эмоций… или она просто не была расслаблена в присутствии чужачки — меня, то есть. — Как день прошёл? — спросил Джаспер, садясь со мной сзади. — Отлично, — я вытащила тотем Джейка и передала его вампиру, чтобы тот заценил, — поболтали, я попробовала вырезать по дереву. Мне не понравилось. Ели чипсы, страдали фигнёй и перемывали кости парню его сестры. Я его назвала Мистер Сосочки. Элис завела мотор. — Это из-за него от тебя псиной пахнет? — она сморщила хорошенький носик. — Мистер Сосочки у нас оборотень? — Ну, он ходил полуголый, когда мы встретились… скорее всего, да. Оборотни этим грешат. А, кстати. Я ещё видела Смерть. Элис обернулась, да и Джаспер рядышком напрягся. Я забрала у майора свой тотем, — на который у меня, между прочим, были большие планы в не столь отдалённом будущем, — и спрятала деревяшку в карман толстовки. — Маленький ребёнок, девочка. Волосы обесцвеченные, в белой сорочке или платье, но Покровительница постоянно в платьях. И это явно был не тот ребёнок, которого я видела раньше, при инциденте с призрачным гонщиком, — задумчиво добавила я. А ведь, если подумать… на самом деле, дети были разные. Первая девочка показалась мне старше, у неё было целое лицо и прямые волосы. У второй локоны немного вились, не до кудряшек, конечно, но волны были вполне различимыми. Такое ощущение, что волосы девочки долгое время были в косичке, которую потом распустили — вот такие волны были. — Листья в глазах и разрезанный рот, говоришь? — пробормотала Элис в ответ на мой рассказ про очередную встречу. — Что-то знакомое… — Чокнутый из западного Форкса, — сказал Джаспер. — С этим ты разбирался, я тогда отстранилась. Сложная ситуация. — Маньяк, — пояснил для меня майор, поджав губы. — Убил трёх девочек разного возраста. Каннибал, издевался над трупами… Листья в глаза вкладывал не просто так, пытался заменить органы, которые он съел. Я скривилась. Нет, ясное дело, что маньяк — это всегда история про психические отклонения, но от этого не становится менее противно. — Джаспер помогал полиции вычислить этого урода. Ясное дело, что не напрямую, его бы никто к делу не подпустил. Я вся обратилась в слух. Майор, поняв, что от моего внимания ему не отвязаться, по-стариковски вздохнул и всё-таки начал рассказ. «Чокнутый из западного Форкса» — это, ясное дело, никакое не официальное прозвище. Так сошедшего с ума Квилета называли исключительно Каллены и только тихо: в обществе было в целом не принято упоминать произошедшее с тремя девочками. Тема эта была настолько табуированной, что я даже ничего о ней не слышала, хотя с момента судебного разбирательства над индейцем прошло не так много времени к моменту моего приезда. — Он украл трёх девочек. Средняя школа, детский сад и совсем малышка, всего три года — её он вытащил с заднего двора её же дома. Сама понимаешь, город был в ужасе. А уж когда нашли трупы… Джаспер покачал головой; майор, несмотря на своё военное прошлое, был человеком чувствительным, можно даже сказать, что ранимым. Как я успела понять, Джаспер не жалел воюющих мужчин или тех глупцов, что могли бы получить премию Дарвина посмертно, а вот другие случаи смерти его расстраивали. Особенно если дело касалось молодых людей или детей — может, Джасперу было жаль их жизней, оборвавшихся резко и несправедливо? Я в таких случаях жалела о непрожитом времени и потерянных возможностях. Сколького бы могли достичь эти дети? Сколько в них было потенциала? И всё это забрал другой человек. — Почерк один и тот же: отсутствующие глаза, в глазницах листья. Разрезанный и вновь зашитый рот. Внутри… Джаспер замолчал. Элис притормозила у обочины и обернулась, удивлённо выпучив глаза. — Внутри ртов были Оболы! — выдохнула она, совершенно шокированная. — Монеты, которые никто не мог объяснить! Чёрт возьми, Джас, это же… Он кивнул. — Давай домой. Я не выкидывал папку с делом. Элис вдарила по газам, наплевав на ограничения скорости, так что не было ничего удивительного в том, что до дома Калленов мы доехали за смешные пятнадцать минут. За это время Джаспер успел мне рассказать о расследовании ещё немного: оказывается, сошедшего с ума Квилета поймали именно из-за листьев, которые он вкладывал в глазницы девочек. То есть, поймали-то его из-за Джаспера и Эдварда, но именно листья стали тем финальным гвоздём в крышке гроба для маньяка. — Клён рос у него на заднем дворе, — хмурился Джаспер. — Уникальное растение, посаженное ещё его предком, когда Форкса здесь не было, так что мужчина за него очень цеплялся и, как он говорил, «оберегал память, что в нём заключена». Я моргнула. — Ну ничего себе подробности. Попахивает шаманизмом и магией, нет? — Доктор, дающий заключение о состоянии индейской ментальной крыши, приплюсовывал ненормальную привязанность к дереву к общему расстройству личности, — добавила Элис. — Но сейчас уже ни в чём нельзя быть уверенными. Может и магия там отметилась. Мы в этом, как ты понимаешь, не разбираемся. — Он девочек не насиловал, никак их не трогал сексуально, даже не бил. Убивал при помощи какого-то вещества, которое девочки вдыхали, — рассказывал Джаспер, пока Элис парковалась в гараже под домом. — Эксперты так и не поняли, что это было. Гараж у вампиров был рассчитан на одну машину, так что кто первый туда встал, тому он и принадлежал, что очень бесило Розали. Конечно, была ещё одна постройка, типа ангара… но до неё нужно было ехать по не самой лучшей насыпной дорожке, и Розали, боящаяся за подвески тачек, — мне казалось, что она беспокоится за них всё время, когда надо и когда не надо, — всегда ворчала, если ей не доставалось место под домом. Здание встречало нас тишиной и далёким звуком клавишных — Эдвард опять предавался меланхолии. Понятия не имею, как Каллену не надоедает это дело; иногда мне казалось, что Эдвард готов прирасти ягодицами к скамеечке и никогда больше не вставать из-за рояля. Учитывая, что, по словам других вампиров, играл Эдвард в моменты упадка настроения… менталочка Эдди-боя всегда была где-то на уровне Бикини Боттом. Мне нравилось думать, что моё настроение живёт где-то рядом с его, примерно как Патрик жил рядом со Спанч Бобом. Хотя в нашем случае мы скорее были двумя Сквидвардами. Не успела я выбраться из объятий ремня безопасности, как Эдвард уже бросил музыкальный инструмент и открывал мне дверь. Ну настоящий джентльмен, боже мой. Эти его привычки всегда были очень приятны. Выйти из машины он мне тоже помог, да ещё и подсказал, что, дескать, по этикету… — Я знаю, как действовать по этикету, — закатила глаза я, спуская сразу обе ноги одновременно и принимая протянутую ладонь. — Что, думал, обезьянка-Белз будет вышагивать, как Слендер, по одной ноге? Эдвард ухмыльнулся. У него вообще в последнее время появилась игра «подлови Белз на незнании этикета», что было довольно странно для меня. Ну, во-первых, я никогда не принадлежала к благородной крови: ни здесь, ни в прошлой жизни. Во-вторых, этикет отличается от страны к стране. В Японии вообще на коленях треть жизни проводят, и не в хентае дело. Но не-ет, Эдвард развлекался за мой счёт. Мне, кстати, тоже было забавно: благодаря дотошному зануде я узнала, что желток у яичницы выковыривают ложкой, что эту же ложку не применяют при поедании пасты, что говорить «нет» напрямую считается невежливым и ещё кучу всякого-разного. Ну да я всегда была любознательной. К тому же, я придерживалась мнения, что этикет нужен для двух вещей: чтобы не уляпаться чем-нибудь и чтобы не подвергнуть своё здоровье опасности как-либо. Так что и рассказы Эдварда про поведение в разных ситуациях слушала с интересом. — Эдвард, — Джаспер привлёк внимание брата, — помнишь дело Эмиля? Менталист кивнул. — Индеец с пошатнувшейся психикой. С чего интерес? Джаспер и Элис посмотрели на меня. Я на них. Нет уж, сами решили мне что-то показывать — сами и объясняйте. Это я тут живая и мой язык может от болтовни устать. И вообще… — Я в ту-а-лет, — сказала я; услышав, что Эдвард досадливо цыкнул, я гаденько захихикала, — то есть, я хотела сказать, что я иду в уборную… ну вы понимаете… убираться… в каком-то смысле… — Иди уже. Я это уже упоминала, но повторюсь: как же хорошо, что никто из вампиров не комментирует жизненные процессы. И как же хорошо, что в этом смысле я бесстыдная, иначе чёрта с два я бы могла ходить в туалет, зная, что все обитатели дома меня прекрасно слышат. Но в этом случае я руководствовалась всего одним правилом: лучше умереть от смущения, чем от разрыва мочевого пузыря — не так болезненно. А боль я никогда не любила. Разобравшись с процессом, я вымыла руки и выпорхнула в гостиную. Вампиров там не было, зато они обнаружились на кухне. Элис куда-то упорхнула, тогда как Джаспер и Эдвард разложили кучу бумажек на барной стойке и о чём-то спорили. Когда я подошла, Эдвард, не глядя, сунул мне в руки тарелку с половинкой огромного сандвича. Так и не обратив на меня внимание, он продолжил доказывать брату: — Он говорил о трёх девочках, и полиция нашла двух, мы — ещё одну. В его мыслях не было ничего о четвёртой! Джаспер пожевал губу, склонившись над фотографиями. Я тоже сунула к ним любопытный нос, активно жуя сэндвич с ветчиной, кучей овощей и каким-то сладким соусом. Ну точно Эдвард готовил — Джаспер такие соусы совершенно не уважал. Мило. — Также я помню, что ты говорил, будто у него в голове была каша, — сказал майор Уитлок, разгребая три фотографии. — И возраст… — Этот разговор может идти по кругу. На фотографиях — три трупа, два из них детские, один принадлежал подростку. Все три девочки в белых, — раньше белых; так-то они были грязными, изгвазданными в земле, в жёлтых пятнах тут и там, — платьях, босые, простоволосые. Лица — как одно: листья в глазницах и разрезанные, а потом зашитые рты. Эдвард скосил на меня взгляд. Я продолжала жевать, задумчиво рассматривая фотографии. — Тебе нормально? — поинтересовался менталист. — Нормально, — вместо меня отозвался Джаспер, чувствовавший, что у меня в настроении нет ничего негативного, кроме лёгкого сожаления за девочек. — Смотри. Это меня и в прошлый раз смутило, а после видения Белз… — Насколько мы можем доверять её видениям? — Эдвард запнулся и повернулся ко мне. — То есть, твоим. — А, ты вспомнил, что я всё ещё в комнате? — Прости. Так насколько? Я облизала пальцы и собрала овощи, выпавшие на тарелку. Сандвич был отличным, даже круче, чем я ела в Сабвее. — Хотела бы я сделать умное лицо и спросить что-то типа «А насколько мы можем доверять услышанным тобою мыслям?», но не буду, потому что не знаю. Слушай, я просто увидела девочку в лесу Квилетов. То есть, не девочку, а Смерть, — поправилась я, — принявшую вид девочки. Джаспер разложил три фотографии трупа, — сделанные, очевидно, уже в морге, — рядом с портретами ещё живых девочек. Честно говоря, у них не было почти ничего общего, кроме длинных светлых волос и светлых глаз. Девочки оказались друг на друга не похожи, и это меня удивило — разве маньяки не действуют, исходя из одного типажа внешности? Или ему блондинистых волос и светлых глаз было достаточно? — От чего зависит, какой вид принимает Смерть? — спросил Эдвард, потирая подбородок. — Она передо мной не отчитывается, знаешь ли. Ну смотри, один раз она была утопленницей в свадебном платье. Это когда я увидела её за Эсме… Джаспер, ты вроде тоже её видел? Майор кивнул. — Точно свадебное, причём начало прошлого века. — Потом была повешенная, которая в итоге стала мною, — я махнула Джасперу, поднявшему бровь, — это когда меня к дереву потащило. Там была молодая девушка, тоже в платье, светловолосая. Может, у Смерти просто типаж или что-то ещё. После этого я увидела ребёнка на дороге, но там девочка была абсолютно нормальной, никаких листьев или другого. Ну и вот, последняя встреча сегодня… Я обошла барную стойку и остановилась рядом с фотографиями. Ни одна из девочек на них не была той, которую я видела в лесу. — Слушай, Джас, — я разложила фотки по возрасту, — ты говорил, что нашли трёх жертв. А возраст? — Мы думали об этом, — отозвался Эдвард. — Три года, семь, пятнадцать. Такое ощущение, что одной жертвы не хватает, но никто не заявлял о пропаже ребёнка одиннадцати лет, так что полиция свернула дело. Хотя, вроде бы, твой отец что-то с этим пытался сделать, даже запросы в другие штаты делал. Я осмотрела стол. Здесь были не только фотографии, но и какие-то распечатки, и свидетельства, написанные от руки, и фотографии других бумаг… если так подумать — колоссальная работа. — Как вы вообще в это влезли? — спросила я, беря в руки фотографию мужчины-индейца. Вот он, видимо, и есть «Чокнутый из западного Форкса». Ну не знаю. Тёмная кожа, большой нос, чёрные внимательные глаза. Волосы грязные, блестят от жира, а не от природного лоска. Да и одет мужчина в какие-то лохмотья, хотя на фотке индейца было немного — буквально по грудь. Внизу фотографии приписка: повесился в камере спустя три дня заключения. Интересно, почему это? Совесть замучила? Но разве у сумасшедших она просыпается? Судя по взгляду, этот человек вообще ни о чём в своей жизни не сожалел. Или у него был момент просветления? — Эдвард у нас иногда развлекается тем, что отлавливает преступников, — сказал Джаспер, поняв, что менталист будет и дальше молчать. — Возможность читать мысли даёт свои преимущества. — Довольно много людей думают о том, чтобы убить кого-то, — тихо добавил Эдвард, рассеянно скользя взглядом по материалам уже закрытого дела. — Это не новость. К тому же, пока мысли остаются мыслями, в этом нет ничего плохого… но иногда встречаются люди, которые очень точно и чётко представляют картину возможного преступления. Таких я… — Берёт на мушку, — подсказал Джаспер. — Иногда отслеживает сам, иногда нанимает сыщиков. Эдвард дёрнул плечом; было ясно, что ему неуютно от того, что мы обсуждаем его «хобби». Хотя можно ли это называть хобби? — Пару раз я натыкался на обычных людей, пересмотревших сериалы. Один раз был писатель, который обдумывал сюжет для книги. Ветеринары или хирурги, продумывающие операции, тоже были… — Но примерно каждый третий, привлёкший внимание Эдварда, оказывается маньяком, — подвёл итог чужому блеянию Джаспер, — или обладает какими-то расстройствами личности, опасными для окружающих. Окей, это любопытно. И Эдвард открывается с совершенно другой стороны. То есть, я знала, что в период, когда Эдвард пил человеческую кровь, он вёл охоту на «отбросы общества»: педофилов, маньяков, убийц и всех им подобных. Не помню, правда, говорилось ли об этом в книге или же в фильме, ну да неважно. На того Эдварда, которого знала я, эта информация ложилась просто великолепно: уровень общественной вовлечённости у менталиста был запредельно высоким, почти как у Карлайла. Одно то, что только Эдвард из Калленов был однажды врачом, многое говорит. Или это уже фанон пошёл?.. ладно, не так важно. — И что вы в таких случаях делаете? — спросила я, поднимая взгляд на Эдварда. — С теми, кого обнаружили? Эдвард улыбнулся, но выражение это было довольно неприятным: когда улыбка застывает только на губах, не касаясь при этом ни глаз, ни каких-либо других мимических мышц. — По ситуации, Джаспер же сказал. — В случае с Эмилем Янг, — майор кивнул в сторону фотки, которую я всё ещё держала в руках, — мы начали следить за ним. Эдвард пытался подключить Элис, как он обычно и поступает, чтобы попытаться просмотреть будущее интересующего человека, но она в тот раз ничего не увидела. Какие-то обрывочные видения, она описывала их, как видео в очень плохом качестве. Размытые картинки. — Элис не видит оборотней, — сказала я, почесав кончик носа. — Всё время забываю сказать. И полукровок. И Смерть, как мы выяснили. Джаспер нахмурился. — Хочешь сказать, что Эмиль был оборотнем? — Ну… это объясняло бы всё. Но, если он живёт в резервации и близко контактирует со стаей оборотней, то она бы его не увидела. Эмиль, как я поняла, был привязан к дереву… предположу, что он мало выезжал за пределы резервации. Эдвард согласно промычал что-то неразборчивое. Покопавшись в бумагах, он вытащил очередную фотографию — на этот раз на бумаге был распечатан покосившийся домик и самый шикарный клён, который я когда-либо видела в своей жизни. — Ух я бы настрогала волшебных палочек из этого дерева, — присвистнула я, рассматривая огненно-красные листья на кроне. — Выглядит, как ненастоящий. Сейчас-то он остался или спилили? — Остался, — сказал Джаспер. — Кому интересно дерево, скажи пожалуйста? Дом вроде бы снесли, ну так он по отчётам всё равно был в аварийном состоянии, ничего удивительного. Эдвард сжал кулаки и с неприкрытой злобой осмотрел бумаги на барной стойке. — Если бы нас пустили на территорию Квилетов… — Эдвард. Менталист покачал головой и ткнул пальцем в фотографию самой старшей девушки. — Роуз Спиннер. Пятнадцать лет. На момент, когда Эмиль привлёк моё внимание, она ещё была жива. Из-за договора между нашим кланом и волками, мы с Джаспером не могли отслеживать Эмиля на территории Квилетов… я уверен, что, если бы у нас это вышло, то Роуз была бы жива. Он же убил её у нас буквально под носом! У Роуз у единственной был на месте один глаз. Видимо, Эмиля спугнули в момент, когда он подготавливал труп. Джаспер сжал плечо брата. Эдвард покачал головой, выглядя таким потерянным… я тоже протянула руку и взяла вампира за холодную ладонь, пытаясь хоть как-то поддержать. Мы же из одной семьи, ну. Семья никого не бросает… — Мы не знаем, где он убивал девушек, но «украшал», — слово это Эдвард буквально выплюнул, — он их в лесу. Нам не повезло, потому что Эмиль занимался трупом на территории Квилетов… — Или повезло, — не согласился Джаспер, — потому что это было недалеко от границ, и нам удалось его спугнуть. А потом уже и полицию вызвали. Те нас нашли по координатам GPS и пришли с собаками, так что Эмиля быстро поймали. — Мне пришлось имитировать обморок, — цыкнул Эдвард, — чтобы нас увезли на скорой к Карлайлу, а не потащили в преследование для опознания. От этого договора одни проблемы. Я подумала про Викторию, которую оборотни и вампиры не могли поймать полторы книги, и кивнула. Действуй стая перевёртышей заодно с кровососами — и у Виктории не было бы и шанса… ну или остался бы крохотулечный шанс, если у неё на самом деле есть способность избегания опасностей. Внимание, вопрос: почему эта способность засбоила, когда Джеймс захотел пообедать Беллой? Неужели скил Виктории не работал на отдалённые последствия? Загадка века просто. — Так, стоп. Вы же говорили, что индеец съедал глаза. Но у девушки здесь... — Он их высасывал, как устрицу, — не стал жалеть мою нежную психику Джаспер. — Целовал в веко и… Фу. Вот от этого съеденный сэндвич тревожно заворочался в моём желудке, но, вроде бы, обратно пока не стал проситься. Эдвард, кстати, тоже передёрнулся — и у этого парня есть принципы и границы, уважаю. Со стороны лестницы послышалось топанье. Вот эта черта Элис меня, признаться, удивляла: сам эльф весил дай бог полтинник, а топать она могла, как огромный бородатый дровосек, недовольный своей работой. Если ты слышишь топанье в доме Калленов — знай, это Элис несётся в твою сторону, чтобы сообщить что-то несомненно важное. — Я нарисовала! — возбуждённо сказала Элис, подлетая к нам и запрыгивая на барный стул. Прямо поверх фотографий и распечаток она уложила два альбомных листа. На одном из них — Сама, такой, какой я её видела в лесу Квилетов. Девочка лет десяти, — теперь, судя по всему, у нас был точный возраст в одиннадцать годков, — со светлыми волнистыми волосами, рассечённым лицом и листьями в глазницах. Босая… Другой рисунок — портрет этой же девочки, но все органы на месте, а щёки не изуродованы. Симпатичный ребёнок, маленькая куколка, наверняка или сущий ангелочек, или дьявольское отродье — с такой внешностью не бывает полутонов, точно вам говорю. — Маленькая Аннабель, — я подпёрла голову рукой, рассматривая нормальный портрет. — Почему Аннабель? — удивилась Элис. — Ты не говорила мне, что знаешь её имя. — Да не знаю. Ужастик вроде такой был, с куклой, которую Аннабель зовут. Красивое имя, но ассоциируется с чем-то нехорошим. Эдвард перешёл на нашу с Джаспером сторону, чтобы было удобнее рассматривать портреты и не мешать другим. Затем он переглянулся с названым братом и кивнул ему. — Напоминаю, что мы мысли не слышим, — протянула высоким голоском Элис, — хотя то, что вы опять будете лезть к Квилетам, мне не нравится, так и знайте. И я вас сдам Карлайлу, предупреждаю сразу. — Мы просто поговорим о доступе на их землю, — нахмурился Эдвард. — Может, в этот раз нас послушают. Я прикусила кожу на большом пальце, прямо под кончиком ногтя. Дурная привычка вылезала у меня в моменты сильнейшего напряжения серого вещества. Думала же я том, стоит ли вообще лезть во всё это дело, или нет. Затем я заметила крошечную пририсовку в уголке портрета, где у девочки были листья в глазах. — Элис. Это что? — М? — провидица вытянула шею. — А, не знаю. Просто увидела, так что решила на всякий случай набросать, и… о, круто. Это она так отреагировала на тотем, который я вытащила из кармана толстовки. Деревянная болванка была размером с мою ладонь и точь-в-точь повторяла очертания, быстро набросанные вампиршей на бумаге. Отлично. Просто замечательно. Только вот как это всё сложить в одну картинку — ума не приложу.