Летний лагерь

— А что, было бы неплохо. Как думаешь? — теплая рука нежно касается ее ладони. — Ты такая холодная. Может, тебе плед принести? Пойдем в столовую, заварим горячий чай, или что ты там любишь? — Не нужно, все в прядке, — уверяет кареглазая, еще с большей силой смущаясь от такого прилива заботы. — Почему-то мои руки всегда холодные. — Может, их просто никто не греет? — парень двигается ближе, перехватывает вторую ладонь собеседницы и складывает их, образуя некий замок, который тут же обжигается горячим дыханием. — Ч-что ты делаешь? — девушка запинается и закусывает губу, да так, что появляется металлический привкус, который позволяет приглушить бурю чувств и эмоций. Слишком быстро развивают их отношения, и это очень пугает: после таких моментов видеться с ним будет очень неловко. — Грею тебя, разве не видно? — в привычной манере усмехается Эйдан. Он прекрасно знает, в какое неловкое положение сейчас ставит знакомую, но это доставляет ему неописуемое удовольствие. —Мне нужно в душ. — выпаливает она, резко одергивая руки и вставая с места. В глазах темнеет, от чего Лера пошатывается на месте и, сказав, что все хорошо, убегает к ванной комнате, напрочь забыв про блокнот, оставленный на виду вожатого. Сердце бешено колотится, девушка встает под струи горячей воды, которые помогают ей прийти в себя. Осознание того, что Галлахер сейчас, возможно, смотрит все те работы, накрывает постепенно, не давая ей полностью успокоиться. Как теперь вести себя с ним? Что все эти знаки внимания значат? Он просто играется? Или у него есть чувства? Испытывает ли их сама Лера? Столько вопросов, на которые нет ответов, как бы она не пыталась напрячь мозг. Одно она поняла точно — сегодня лучше не попадаться ему на глаза. И завтра. Может, и послезавтра. А лучшее вообще всю оставшуюся смену. К счастью, когда девушка выходит на улицу, зеленоглазого там уже нет. Подойдя к крыльцу, она подмечает, что скетчбук испарился вместе с ним. Остается только надеяться на то, что он порядочный и не станет смотреть в чужой блокнот. Девушка проходит в домик и тихо ложиться на кровать, не привлекая к себе внимания. К счастью, потерянная вещица лежит на тумбочке, поверх которой аккуратно сложена очередная записка, читать нет ни сил, ни желания. Конечно, ей любопытно, что же там, но этот интерес поглощает страх. В течение дня Лера ведет себя осторожно, всячески старается избегать внимания и ютится где-то в темных уголках, молясь о том, чтобы остаток дня прошел без назойливой Джейд и довольно странного Эйдана. К счастью, ей это успешно удается: она даже улизнула с последнего мероприятия, сославшись на непреодолимое желание поспать. Благо, такая формулировка не заставила кого-то волноваться и подсылать вожатых для того, чтобы проверить что с ней. Вернувшись в комнату, девушка вновь бросает взгляд на записку, которую она спрятала в ящике. Вот только в этот раз их уже целых две. И когда только Галлахер успевает столько писать? «Ты оставила это на крыльце, когда сбегала от меня. Я не заглядывал туда, можешь не волноваться. P.S. Бюро находок потерянных вещей.» Облегченно выдохнув, она убирает клочок бумаги в сторону и разворачивает второй. «Кажется, я тебя чем-то обидел, раз уж ты не пришла ко мне. Не хочу причинять тебе дискомфорт, поэтому решил не подходить: видел, как ты старательно прячешься. Мне бы хотелось узнать, что я сделал не так? Буду рад, если ты ответишь в ответной записке. Или заглянешь ко мне в будку. P.S. Ничего не понимающий Э.» Лера бы с радостью ответила ему, вот только она сама не знает, что чувствует. Не знает, правильно ли себя ведет, да и, если честно, уже путает сны с реальностью, ведь этот вожатый настолько застрял в ее голове, что преследовал даже во снах. Возможно, завтра она найдет в себе силы поговорить. А сегодня ее ждет царство морфея. Кареглазая старательно избегала любых встреч с Эйданом, а он в свою очередь не настаивал на общении. С одной стороны, это было для нее облегчением, с другой – вызывало странное чувство тревоги в груди. Тревоги за то, что она стала ему неинтересна. Но выяснить, является ли это чувство оправданным, она не решалась. Записки, ставшие уже некой традицией, тоже перестали приходить. Поэтому она рассматривала старые, перечитывала их, пытаясь найти ответы на все вопросы. К сожалению, клочок бумаги не мог дать понять, что происходит внутри тебя самого.