Часть 1
26 декабря 2022 г. в 14:34
Словоблуд.
Он получился таким волшебным. Волшебнее даже, чем вы думаете.
Мальчик, которого катали на санях под очерки, складывали книги у изголовья и ставили аудиосказки на ночь. Он впитал слова через ноздри. А теперь порою порами отдавал эту поросль
Рослый уже
А контроль гадким котом скребёт и режет.
Чем больше треков, червоточин вылить, вытащить пинцетом червей:
Из
Лёгких
Глаз
Груди
Почек
И — в текст.
Текст должен быть хорошо написан.
А вслух то что? Что?
Рот ставнями прикрыт.
Бабушка из советских фильмов вылазит сказку рассказать иногда. А все они былью больно становятся.
У тебя есть любимые слова и любимые люди. Стоит только сказать — ты за леску к себе их. Проткнув их нёбо нежное крюками. Кембрики, чики-брики — и в дамки. И там ты царёк на коньке-горбунке или же горгулья косматая, горбатая.
Любишь Сашу? Вот тебе Саша, вот ещё одна. И они будут любить тебя — только скажи.
О, как трудно подбирать слова. Отвечать за свой базар. Стихийный рынок стихов. И ситхов. Мечами машут своими световыми, пока ты с выменем под мышкой и мошной ожидаешь расплаты на картонке для примерки хоть одних штанов.
А чего ты сегодня хочешь, добр молодец? Давай, открой рот.
И у тебя всё будет. Из пор слова выйдут и дурманом заволокут глаза, затащат ближе желания. От такого магического мышления к тридцати становишься кем-то вроде шамана.
Только с кожей сочетания рождают эту магию. Вылить всё опосредованно — через тысячи треков, обвести жирно музыкой, мазки масляной краской. Никаких тебе словесных баталий, ну что за читерство — когда за панчами не сила языка кроется, а колдовское уродство?
Он деликатно спрашивает, вежливо интересуется, говорит так учтиво. Канатоходец без бровей. Подпалили лихо в подполе, где растекался самурай смурной, последний.
Губы душат, когда вокруг волокут. И этот ушат с ушами, простыми веселящими звуками. Онастоебенило.
Он говорит — ему передают за проезд. Зацеперша, что показывала фак, теперь разлетелась на части отчаянных проводов.
На что они готовы ради слов? Харизма? Талант? Магнетизм? Он бы всё-всё раздал, распродал, только чтоб с женщиной своей поговорить по-человечески. В рот друг другу не заглядывая.
И есть те, у кого иммунитет выработался, конечно. Сильный поэт, верный друг. Андрей.
Дохлые официальные и сухие немощи слогов с ним превращались в фантасмагорию. Говори, говори, говори. И нормальненько можно ему презентовать:
— Ох, щас бы газировочки. Принеси, Андрей.
— Иди нахуй.
И такая свобода неимоверная от этих двух слов. Товарищ не послушает, он искренне улыбнётся и пошлёт. Может, ещё банкой перед самым лицом помаячить и демонстративно сам выпить.
Лопаются пузырьки. Боль поднимается вверх. Янтарная женщина красотой запечатлелась в моменте.
А у меня в «Моменте» пальцы и глаза слипаются,
Но.