~
— Почему здесь так чертовски темно, Уэнсдей? Еще даже не полдень! — пожаловалась Геката, подходя вплотную к своей сестре. Она боялась того, что они уже встречали, черт возьми, в ночь Праздника Урожая. — Смотри, — сказала Уэнсдей, указывая на руины здания, которые становились все ближе и ближе по мере того, как они продолжали идти. — О… вау, — Геката вошла в это место первой, с благоговением оглядываясь по сторонам. — Просто куски обоженных деревяшек, но… вау. Исторически, — пока Геката продолжала с большим энтузиазмом осматривать сгоревшее здание, чтобы попытаться сделать этот поход туда стоящим, Уэнсдей поставила свою черную сумку на землю, откуда тут же выглянул Вещь. — Я тоже ожидала большего, — сказала Уэнсдей, обращаясь к Вещи. — С кем ты разговариваешь, маленькая девочка? — О, блядь, божечки мой! — практически закричала Геката, быстро обернувшись, но кое-как сумев устояв на ногах. На самом деле перед ней был бомж. Но вместо того, чтобы взбеситься, как Геката, Уэнсдей спокойно повернулась и посмотрела на грязного мужчину. — Скажи еще раз «маленькая» и «девочка» по отношению ко мне, и я не смогу гарантировать твою безопасность. — Это мое место, — занервничал бездомный мужчина. — Убирайтесь! — Вещь. Рука забралась по одежде мужчины, прежде чем обхватила его шею пальцами. Бездомный ахнул, пытаясь сорвать Вещь с себя, но это не срабатывало. — Вещь… — позвала Геката обеспокоенным тоном, прежде чем Вещь все-таки оставил в покое бедного бездомного. — Здесь ничего нет, — нахмурившись сказала Уэнсдей, ненавидя то разочарование, которое она сейчас испытывала. Когда Вещь начала постукивать пальцами, Уэнсдей повернулась лицом к руке. — Нет, я не могу просто касаться всего подряд. Мои видения приходят спонтанно… Нет, я скорее покрашу волосы в розовый, чем попрошу совета у мамы. — Оу, черт, — пробормотала Геката, зная, как сильно Уэнсдей была против любого цвета кроме черного. — О, хочешь, чтобы я это доказала? — усмехнулась Уэнсдей, увидев, как Вещь дотронулся до куска сгоревшего дерева. Затем она обошла здание, хлопая по стенам и говоря что-то вроде «нет» и «ничего», прежде чем притворилась, что у нее видение, сказав. — О, держу пари, это точно нам поможет. — О боже… — Геката рассмеялась во весь голос, поворачиваясь от Вещи к Уэнсдей, которая держала перед собой пакет с тако белл. Но ее смех стих, когда Уэнсдей посмотрела на нее раздраженным взглядом. — Мои видения примерно так же предсказуемы, как нападения акул, — затем Уэнсдей подхватила свою сумку и направилась к выходу, а Вещь и Геката последовали за ней. Однако, когда девушка потянулась и схватилась за дверь, ее голова вознеслась к небу, и она упала. — Уэнсдей! — взвизгнула Геката, бросаясь к сестре и убирая волосы с ее лица. — Уэнсдей? — действительно не зная, что делать, Геката обнаружила, что напугано оглядывается по сторонам. Когда неподалеку от них хрустнула ветка, Геката почувствовала, как ее сердцебиение мгновенно ускорилось. — Черт, черт, черт. Мы не в безопасности. Что-то здесь есть! Черт… — паниковала она, поднимаясь, чтобы оттащить свою сестру обратно в сгоревший дом собраний. Когда хруст веток продолжал раздаваться вокруг Гекты, она повернулась к Вещи, который обращался к ней. — Наложить заклинание? — переспросила Геката, прежде чем оглянуться вокруг, как будто рядом был кто-то, ожидающий, что она что-нибудь сделает. — Ладно, хорошо, — в конце концов согласилась она, решив, что безопасность ее сестры от чего угодно — например, от монстра, скрывающегося в лесу, — важнее, чем разгневанные паломники из Мира Пилигримов, которые пожелают сжечь ее на костре. Казалось, они до сих пор относились серьезно к своим ролям. Геката хлопнула в ладоши, взмахнув запястьями, чтобы активировать магию внутри себя. Черные частицы начали кружить вокруг нее, Вещи и Уэнсдей. — Aux esprits des anciens, du passé et de l'oubli, protégez-nous.[Духи древнего, прошлого и забытого, защитите нас.] — начала шептать Геката, не обращая внимания на ощущение пристального взгляда на своем затылке. — Je vous prie de jeter un bouclier autour de nous, pour nous protéger du danger. [Я прошу вас окружить нас щитом, который защитит нас от опасности.] — Геката начала слышать окружающий ее шепот, который кружил на ветру. — Aux esprits des anciens, du passé et de l'oubli, protégez-nous du mal, je dis! Faites un bouclier, je vous dis! Protégez-nous comme si nous étions de votre famille! [Духи древнего, прошлого и забытого, прошу, защитите нас от зла! Прошу, сделайте щит! Защитите нас как свою семью!] — синяя вспышка окружила троицу, включая Вещь, и Геката сбито задышала. Она держала руки сжатыми, чтобы сохранить силу своей магии, по крайней мере, до тех пор, пока Уэнсдей не придет в себя от видения. Когда на них начал капать дождь, Геката вздрогнула. Холодная погода обрушилась слишком быстро, заставляя ее слегка чихнуть, когда ветер защипал нос. — Давай, Уэнсдей, просыпайся! — взмолилась она, ничего так не желая, как чтобы ее сестра очнулась. Как раз в тот момент, когда они промокли почти насквозь, Уэнсдей, задыхаясь, открыла глаза. — Вещь, Кат-Кат, я их видела! — взволнованно произнесла Уэнсдей, но Геката была сосредоточена на сохранении щита, который был дарован ей духами. — Девочек из видений. Их зовут Гуди и Морта Аддамс. Они — наши предки, жившие четыреста лет назад. — Только Гуди, — слегка хмыкнула Геката, и Уэнсдей посмотрела на нее, лишь сейчас замечая легкое голубое мерцание, окружающее их. — У Морты не было детей. — Откуда ты знаешь? — Они рассказали мне, — ответила Геката, ее глаза слегка опустились, так как она немного устала. Ей никогда раньше не приходилось так сильно напрягаться, но она предположила, что ей, должно быть, помогало много духов. — Уэнсдей, не покидай этот кру… — щит разрушился, когда Уэнсдей покинула защитный круг, созданный Гекатой. От этого удара у Гекаты перехватило дыхание, и ее руки тут же обвисли по бокам. Уэнсдей взглянула на свою сестру, увидев, как она склонилась, продолжая стоять на коленях в теперь уже мокрой грязи, прежде чем повернула голову, чтобы посмотреть сквозь щель в обгорелых деревянных стенах, пытаясь разобрать, что вызывало треск веток. — Должно быть, вернулся тот бородатый мужчина, — сказала Уэнсдей в ответ на шум, который она слышала. — Нет! — возразила Геката, быстро вскакивая на ноги и бросаясь к сестре. Как раз в тот момент, когда ее руки схватили Уэнсдей в попытке оттащить от стены, из ниоткуда выскочил огромный глаз, напугав двух девочек. Они ахнули и отшатнулись назад, испугавшись существа, которое рычало по другую сторону стены. Они понимали, что случалось с теми, на кого оно нападало. — Давайте! — Уэнсдей подтолкнула Вещь и Гекату, когда существо стало бежать. — Бежим!~
Сестры бежали уже несколько минут, пытаясь найти дорогу обратно в город, пока на них продолжал лить дождь. По крайней мере, теперь Геката была уверена. У нее не было галлюцинаций, что-то действительно убило Роуэна. — Геката… — отозвалась Уэнсдей, когда замедлила шаг, практически останавливаясь. Ее взгляд был пристально устремлен в пол. — Хм? — Геката посмотрела вниз на землю, видя то же самое, что и Уэнсдей. — Это… человек, — прошептала она, видя, как следы в грязи превращались из чудовищных в человеческие. — Дерьмо. — Что, черт возьми, вы делаете? — Ксавьер! — Геката слегка всхлипнула, испытав невероятное облегчение, видя своего парня, который стоял с зонтиком в руке, пристально глядя на двух девушек сверху вниз. — Мы следовали за монстром, — ответила Уэнсдей, становясь под зонтик. Прежде чем Ксавьер что-либо сказал, он обхватил Гекату руками, замечая, что она слегка дрожит. — Вы его видели? — Блять, да, — сплюнула Геката, ее зубы стучали, пока температура, казалось, становилась лишь ниже. — Эта жутка тварь появилась прямо перед нашими лицами. — Здесь? — в панике спросил он, боясь за них всех. — У вас навязчивое желание умереть или что-то в этом роде? И почему она дрожит, а ты нет? У нее переохлаждение или что, Уэнсдей? — рявкнул Ксавьер. Он правда чрезмерно опекал Гекату, но как он мог этого не делать? Она была слишком хорошей, чтобы быть настоящей. Она была ангелом с маленькой частичкой дьявола, которая все уравновешивала. — А ты что здесь делаешь? — подозрительным тоном спросила Уэнсдей, и Геката пожала плечами. — Мне все равно, что он здесь делает, главное, что он вообще здесь, — пробормотала она, еще сильнее прижимаясь к парню, чтобы попытаться согреть свою кожу. — Геката сказала, что вы собираетесь в дом собраний, — ответил Ксавьер, и Уэнсдей послала девушке ошарашенный взгляд. — А я хотел убедиться, что с ней все в порядке. Хорошо, что я появился вовремя. — Зато мы кое-что выяснили. Монстр-человек. Следы превратились из отпечатков чудовища в человеческие. — Покажи, — попросил Ксавьер, и когда Уэнсдей собиралась указать на следы на земле, она увидела, что сильный дождь уже размыл их. — Дождь все смыл, — усмехнулся Ксавьер, и Геката сильно хлопнула его по груди. — Не надо. Я тоже это видела. — Милая, я пытаюсь сохранить непредвзятость, — ответил Ксавьер, и Геката закатила глаза. — Как это великодушно с твоей стороны, — одновременно сказали девушки, что слегка напугало Ксавьера. — На самом деле, думаю, что вы, возможно, правы насчет Роуэна, — сказал Ксавьер, когда троица продолжила путь. — Он мертв? Я определенно видела, как он умер… зачем Уимс убеждает меня в обратном? — бормотала себе под нос Геката, но Ксавьер не мог не смотреть на нее с удивлением. Он не знал, что Уимс убеждала девушку, что она слегка сошла с ума и воображала себе все это. Особенно потому, что раны, которые он видел на ней, волшебным образом зажили. — Почему ты так внезапно изменил свое мнение? — спросила Уэнсдей, стараясь не обращать внимания на свою сестру. — Я снова написал ему сегодня, — начал объяснять Ксавьер. — Написал, что мы можем встретиться на этих весенних каникулах и покататься на сноубордах, как в прошлом году. — А мне ты говорил, что никогда не катался на сноуборде, когда я предлагала тебе это, — нахмурившись сказала Геката, на что Ксавьер кивнул. — На этот раз он сражу же ответил. Сказал, что у него не получится. Как сказала Кэти, мы никогда не катались с ним на сноубордах, — сказал Ксавьер. — Часть меня хотела обвинить во всем этом его странности. Я не хотел верить, что случилось что-то плохое. — Сокрытие всегда хуже, чем преступление, — хмыкнула Уэнсдей. Ксавьер заставил двух сестер остановиться. — Теперь мне нужно, чтобы вы обе были честны со мной, — попросил он, и Геката кивнула. Она и так всегда была честна с Ксавьером. Она не рассказывала ему абсолютно все, но не могла припомнить случая, когда бы солгала ему. — Зачем вы вообще пошли в старый дом собраний? — Я пыталась узнать больше о Крэкстоуне, — ответила Уэнсдей, и Ксавьер кивнул, слушая. — Выяснить, как он связан со всем этим. — Ага, и ты пыталась использовать свои экстрасенсорные способности, верно? — С чего ты взял, что у меня они есть? — спросила Уэнсдей, немного избегая этой темы. — Потому что я думаю, что у Гекаты они тоже есть, — ответил он, и блондинка уставилась на него в замешательстве. Откуда он узнал? — Когда это началось? — Около года назад, — ответила Уэнсдей спокойным тоном, когда они снова продолжили идти. — В такие моменты я будто прикасаюсь к открытому проводу под напряжением… обычно подобное мне нравится. — Да, но ты не можешь это контролировать, и это выводит тебя из себя, — Ксавьер не смотрел ни на кого из девушек. — Мой папа — экстрасенс. — Винсент Торп. — А это еще кто? — пробормотала Геката, прежде чем усмехнуться про себя. — О, очевидно, твой отец, — она положила голову на грудь Ксавьера, тихо вздыхая. — Наш брат — его главный фанат, — сообщила Уэнсдей, отчего Ксавьер с легким недоверием покачал головой. — Он пересматривал его специальный выпуск из Вегаса так много раз, что я удивлена, как он не отпечатался на его глазных яблоках. — Да, так что я жил с настоящим профессионалом своего дела, — Ксавьер запнулся, но затем продолжил. — И первое, что он бы вам сказал, это то, что экстрасенсорным видениям нельзя доверять. Они показывают вам только одну часть картины. — Я видела Джозефа Крэкстоуна перед собой так же ясно, как вижу тебя сейчас, — слегка огрызнулась Уэнсдей, расстроенная тем, что люди продолжают говорить ей, что ее видениям нельзя доверять. — Он собрал всех отверженных в доме собраний и сжег их заживо. — Ладно, он был мудаком и садистом, — Ксавьер пожал плечами. — Ну и что? Это было четыреста лет назад. Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас. — Но что, если имеет? — возразила Уэнсдей. — Ты видел рисунок Роуэна. Крэкстоун стоял посреди двора. — Ты создаешь историю в своей голове и используешь видения, чтобы подкрепить ее. Затем ты идешь и подвергаешь опасности и себя, и мою девушку, — Ксавьер вздохнул. — Они показывают тебе то, что ты хочешь увидеть. — Ты недооцениваешь мою силу? — Все, что я хочу сказать, это то, что мой отец, эксперт, предупредил бы тебя, что экстрасенсорные способности опираются на логику. Все вызвано лишь эмоциями, — Ксавьер позволил тишине повиснуть в воздухе между троицей, прежде чем продолжил разговор с Уэнсдей. — И давай будем честны, эмоции — не твоя сильная сторона. — Я верю, что Роуэн был прав, — сказала Уэнсдей, когда все они снова двинулись в путь. — Должно случиться что-то плохое, и мы с Гекатой должны это остановить. Начиная с монстра. Кем бы он ни был.