Заложница

И все же у беглецов остались шансы на успех – им удалось захватить каждому по лошади. Рискованно, но так есть хоть небольшой, но шанс. Им удалось приобрести преимущество за счет того, что такого не ожидали. Хотя могли бы – почти все победы Робина были достигнуты именно из-за потрясающей наглости плюс невероятного везения. Наглость осталась, и выживут ли они, теперь зависит лишь от удачи. Сперва она им сопутствовала – стрелы и арбалетные болты летели мимо, никого не задев. Гай даже задумался о том, не помогает ли Робину и его людям какая-то мистическая сила… но все равно было ясно, что далеко они не уйдут. Тогда Робин крикнул: «Мэриан, приведи помощь!» и выхватил арбалет у одного из солдат в толпе. Гай понял, чего хочет Гуд. Отвлечь внимание и дать Мэриан возможность уйти. Самоубийство, но и Гай готов на это пойти. Он тоже добыл арбалет, и они с Хантингтоном вместе стали отстреливаться, оба довольно удачно. Еще недавно Гаю даже в голову не могла прийти идея, что они будут вместе сражаться, а вот как бывает в жизни… И цели своей они достигли – Мэриан удалось ускакать на безопасное расстояние. Гай поверил было, что для них с Гудом тоже все обойдется, но тут арбалетный болт попал в лошадь Робина, и благородный разбойник упал на землю. Всего за мгновение в голове Гая пронесся целый ворох мыслей. Робин вскочил мгновенно и выхватил меч. Это смешно. Можно подумать, все такие благородные как он. Да его либо пристрелят, либо скрутят. Второе более вероятно, наверняка Вейзи решит расквитаться с врагом лично. Но что делать Гаю? Он может ускакать, пока все заняты Гудом. И куда подастся? Он теперь чужой в Ноттингеме. Если явится туда, его повесят без вопросов. Искать Мэриан? Она наверняка за помощью в лагерь разбойников подалась. А что сможет горстка разбойников против армии с Вейзи во главе? Да их же перебьют! Он может попытаться догнать Мэриан. Соврет ей, что видел смерть Робина, попытается добиться ее прощения. В крайнем случае, просто украдет и силой увезет во Францию. С его талантами поиск работы проблемой стать не должен, да и леди Мэриан, возможно, на чужом берегу все же сменит гнев на милость. Но эта идея как-то не прельщала его. Гай не мог найти рационального объяснения охватившим его чувствам. Он понимал умом, что сейчас помогать Робину глупо. Силы не равны, их все равно победят. И очень маловероятно, что Робин перед смертью захочет видеть его лицо. Но Гай понимал – он жил неправильно. Каждым решением, направленным исключительно на собственное благо и растаптывающим других людей, он загонял себя в угол. Да, было время, когда он добился успеха в карьере. Но что ему это принесло? У него нет ни друзей, ни любимой. Никого, кому он был бы не безразличен. Именно поэтому после того, как всего лишился, его никто не поддержал. Решение принято – Гая спешился и встал бок о бок с Гудом. Кто бы мог подумать? Раньше Гай от души посмеялся бы над предположением, что рискнет жизнью ради Гуда… Раньше… Возможно, год назад. Но только не в детстве. Такое уже было – они были детьми, и Робин, поссорившись с отцом, сбежал из дома. Гай мог сколько угодно твердить, что ему все равно, но это не так. Он пошел искать Робина. И нашел – мальчик оказался в плену у разбойников. Настоящих, а не благородных. Гаю было страшно. Он хотел убежать. Но не смог. Зато он сумел освободить Робина, когда разбойники перепились и легли спать. Решили, что связанный ребенок никуда не денется. А они сбежали. Помнит ли Робин об этом? Почему-то для Гая это было важно. Как и ожидалось, им даже драться не пришлось. Два десятка направленных в лицо арбалетов – это очень весомый аргумент. Появился Вейзи, сказал: - Надо же, Гиззи. Не думал, что ты такой идиот. Решил умереть на пару с Хантингтоном, чтобы на том свете нашему графу не скучно было? - Меня не волнует твое мнение, Вейзи, оставь его при себе. - Не понимаю. Ты мог бы до сих пор оставаться моим помощником. Чего тебе не хватало? - Я сделал в жизни целую кучу ошибок. И не мог упустить шанс хоть раз поступить правильно. - Это твой последний в жизни поступок. Больше слов не было, их с Робином повалили на землю, избивали некоторое время. Впрочем, либо солдатам не хватало умения, либо у них был приказ не причинять существенного вреда. Как бы то ни было, когда пленников засунули в яму, оба были в сознании и даже чувствовали себя не так плохо, как могли бы. Шериф крикнул сверху, что их казнят на рассвете, и исчез из поля зрения. В яме холодно и сыро. Гай невесело усмехнулся – едва ли сутки прошли с тех пор, как он избежал прошлой казни. И вот снова влип. Неприятно чувствовать себя неудачником, но, похоже, так оно и есть. К тому же на этот раз он не один, а в компании с лесным разбойником… Который уже долгое время сверлит его внимательным взглядом. Конечно, Гай не выдержал: - Гуд, чего тебе? - Гизборн, я не могу понять, зачем тебе это надо? - Быть приговоренным к казни? Да просто понравилось ощущение. - Ты знаешь, о чем я. Ты мог бы уехать, вместе с Мэриан. - Она бы меня не простила. Можешь считать, что мной двигал корыстный интерес. - Считать-то могу, но ведь это не так? Не надо пытаться казаться глупее, чем ты есть, Гай. Ты не мог не понять, что вероятность и мне помочь, и спастись самому, нулевая. - Гуд, было бы достаточно простого «спасибо». - Гай, я хочу понять. Возникла долгая пауза – Гай совсем не был уверен, что хочет раскрывать перед Робином душу. В конце концов, ему почти удалось убедить себя в том, что он его ненавидит. Так зачем ворошить прошлое? Словно услышав его мысли, Робин осторожно сказал: - Гизборн, у нас, скорее всего, не будет иного шанса поговорить по душам. - А зачем ты вообще этого хочешь? - Потому что на рассвете нас казнят, а я не хочу оставлять нерешенные вопросы. Ну что ж, Гай решил открыть Робину душу, хуже-то все равно не будет. Он рассказал о том, как в детстве его сначала забавляли их словестные баталии. А потом вдруг захотелось стать другом Робину. Хоть он и младше, уже тогда было ясно, что он хорош во многом, а с возрастом станет еще лучше, другом, каких поискать. Но Гай понимал, что только его желания мало. И ему казалось, Робин относится к нему пренебрежительно. А потом, когда случилась беда с отцом, а мама собралась замуж за графа Хантингтона, ситуация серьезно усугубилась. Гай все время считал, что Робин его чуть ли не презирает, за любым словом, даже чисто нейтральным, ему чудилась издевка. Сам он все больше раздражался, потому что понимал – творится ужасная несправедливость. И знал, что если свадьба состоится, любимым сыном будет Робин, а им с Изабеллой достанется незавидная участь бедных родственников. А потом случился пожар. И Гаю пришлось, забрав сестру, уйти в полную неизвестность. Вот так детская неприязнь переросла в ненависть. Но все равно, даже когда он Робина ненавидел, в нем продолжало жить то самое желание, чтобы Робин наконец-то признал в нем равного. Раскрыть душу перед Хантингтоном было не очень-то и приятно. А еще неприятнее – ожидать, что в нее плюнут. Впрочем, есть ли разница теперь, за несколько часов до гибели? Робин долгое время молчал, он казался по-настоящему ошарашенным, а когда заговорил, голос звучал так, что было ясно – слова идут от сердца и даются с трудом: - Послушай, Гай, я никогда не думал, что это можно так воспринять. То, что ты себе напридумывал, полный бред. А правда в том, что я всегда восхищался тобой. Ты был старше, был рассудительным и смелым. Да ты мне жизнь спас! Не думай, что я забыл. Я хотел с тобой дружить, но полагал, что ты меня милюзгой считаешь. А потом ты стал все больше отдаляться, я тогда не мог понять, что происходит. Но, если бы не шоковое состояние, я никогда не дал бы уйти вам с Изабеллой. В это можешь поверить. - Если все, о чем ты говоришь, правда, ты мог после возвращения хотя бы нормально поговорить со мной попробовать, прежде чем начать вражду. - Гай, пойми, я помнил смелого и честного юношу, а застал жестокого и циничного помощника шерифа. Я был очень зол на то, что ты сделал со своей жизнью. Поэтому вымещал злость, как умел. - Похоже, мы просто друг друга не поняли. - Похоже на то. С языка готовы были сорваться очень важные и единственно верные в данной ситуации слова. Но их прервали. У ямы появились люди Вейзи. Пора. Мэриан скакала во весь опор. Нет, она не убегала от армии Вейзи. То есть, и это тоже, но основной целью все же было найти помощь. Хоть она понимала, что Робин попросил об этом только ради того, чтобы она ускакала, оставлять их с Гаем на растерзание леди решительно не желала. Да, их с Гаем. Хоть он почти ее убил, не смотря на те звонкие пощечины, на самом деле Мэриан его простила. Долгими вечерами у сарацин, размышляя над своей жизнью. Она поняла, что, по большей части виновата сама. Да, рыцарь вонзил в нее свой нож. Но он сам тогда был весь белый от душевной боли, он навряд ли соображал, что творит. И до этого состояния его довела она. Она играла с его чувствами, то отталкивала, то приближала к себе. Он просто не мог больше этого вынести. Зачем она так делала? Да потому что запуталась, сама не знала, чего хочет. Теперь-то можно себе признаться- как ни нелепо это звучит, она любила их обоих. Разбойника и помощника шерифа. Она бы вышла за них обоих, если бы можно было. А так… она успела дать слово им обоим, она совершенно запуталась. И даже когда говорила Гаю те ужасные слова, продолжала его любить. Это чувство оставило ее позже. Мэриан порой думает, что там, под землей, когда надежда ее уже покидала, она действительно умерла. Многое, что было для нее очень важно, теперь совершенно утратило значение. В том числе и любовь. Леди чувствовала себя выгоревшей дотла, больше не было желания ежедневно, любить, мечтать. Ине только Гая она больше не любит. Как ни печально, Робина тоже. Понимает, что он-то этого совсем не заслужил, но ничего не может с собой поделать. А порой и не хочет. Ведь та безвыходная ситуация образовалась именно из-за любви. Но она не равнодушна к ним. Остались теплые чувства, она с радостью продолжила бы с ними дружить. Все плохое стирается из памяти, хорошее остается. Сейчас их надо спасти, иначе в жизни ничего хорошего больше не будет. И Мэриан неслась во весь опор. Она понимала, конечно, что, даже если ей удастся позвать на помощь людей Робина, шансов все равно мало. Ну что они могут сделать против целой армии? С другой стороны – раньше-то делали. Не раз выходили сухими из воды. Робин навряд ли обрадуется, что она подвергает его товарищей такой опасности, но тут уж ничего не поделаешь. Мэриан знает – н сам не простил бы, если бы с кем-то из его людей случилась беда, а ему бы не сказали. А это значит, они имеют такое же право знать, что с ним. И потому, загоняя лошадь, леди Мэриан спешила в чащу леса. Она знала, что придется преодолеть немалое расстояние, боялась только не успеть. Но вышло все даже лучше, чем можно было надеяться. Хотя сначала Мэриан не на шутку перепугалась – она вдруг почувствовала, что ее окружают, не сумела ничего сделать, как оказалась в кольце. И бесконечно долгое мгновение чувствовала леденящий душа страх, что это люди Вейзи выследили ее. Но тут раздался волевой голос: «Леди Мэриан, неужели Вы боитесь своего короля?» и к ней подъехал сам Ричард Львиное Сердце. Леди вздохнула с облегчением – похоже, они спасены. Их привели к раскидистому дубу. Похоже, собираются вешать. И тут Вейзи хочет унизить – казнить двух благородных рыцарей (пусть и опальных) как простолюдинов. Робин и Гай переглянулись и промолчали. Они не станут просить врага ни о чем. Но Вейзи медлил с приказом палачу. Он с мерзкой ухмылочкой обратился к Гаю: - Теперь жалеешь? - Конечно. О том, что так долго работал на тебя, мерзавец. - Как-то неправильно ты себя ведешь, Гиззи. Что, даже пощады не попросишь? - Никогда не делал бессмысленных вещей. И начинать поздно. - А если не бессмысленных? Ты меня разочаровал. Более того, убить пытался. Но теперь-то все хорошо. И именно ты в проигрыше. А значит, я могу проявить милосердие. Пожалуй, дам тебе шанс. Убей Хантингтона, и я прощу тебя, даже позволю вернуться на службу. Робин напряженно переводил взгляд с Вейзи на Гая. Шериф смотрел вопросительно. Он-то думал, Гай примет условие сразу и с восторгом. Убить врага и получить за это прощение хозяина… Чего тут думать? Но это оказался самый тяжелый выбор в жизни Гая. Потому что после того разговора он не может больше считать Робина врагом. Они оба делали много ошибок, сами загнали себя в эту безнадежную ситуацию. Является ли выходом предательство? Конечно, можно возразить, что Гуд не друг ему. Прежде всего, потому, что сам много раз его унижал, оскорблял, ломал ему все планы. Но теперь-то, когда Гай знает причины такого поведения, он не может по-настоящему злиться. Робин фактически признался, что они вполне могли бы быть друзьями, если бы вовремя правильно друг друга поняли. И жизнь шла бы совершенно по-иному руслу. Но, не смотря на то, что все сложилось, как сложилось, Гай не может воспринять предложение Вейзи иначе, чем предательство. Ведь они с Робином фактически заключили перемирие. Которое в нынешних экстремальных условиях может сойти за мир. Хотя, если Гай сейчас сделает то, что скажет шериф, кто его за это осудит? Шайка Гуда? Да ему всегда было на них плевать. Солдаты только восхищаться будут – слово «благородство» в лагере Вейзи однозначно воспринимается как слабость. Мэриан? Она будет его презирать не больше чем раньше. Разве больше возможно? Зато сам он будет снова на коне – не просто жив, а с возможностью не скрываться и жить довольно неплохо. Что за это требуется сделать? Предать. И не только Робина, еще и самого себя. Совсем недавно перед Гаем не стояло бы такой нравственной проблемы, но он многое понял за последнее время. В том числе то, что жить надо не ради материальных благ. А ради возможности уважать себя. Как будто каждый день последний, чтобы потом не жалеть. А это значит, по сути, выбора нет. Тем временем Вейзи надоело ждать. Он раздраженно бросил: - Гиззи, давай, решай скорее. Чего тут думать? - Действительно, нечего. Иди к дьяволу, Вейзи. - Отказываешься? Ну ты дурак. И к дьяволу отправишься гораздо раньше меня. Все это время Робин стоял рядом и смотрел на Гая такими глазами, словно видел его первый раз. Было немного обидно – даже мысли не допускал, что Гай откажется. Хотя, откуда бы этим мыслям взяться… Но, видимо, для Гая настало в жизни время правильных решений, пусть даже последних в жизни. Вейзи отошел, приготовившись наслаждаться зрелищем на расстоянии, а у Гая и Робина появилась возможность поговорить. В конце концов, похоже, это их последний шанс прояснить отношения. Гай, правда, был слишком опустошен, чтобы начинать первым. Робин это заметил и решил взять все в свои руки. Он сказал: - Гай, спасибо тебе. Я никогда не думал, что ты пойдешь на это ради меня. - Почему бы и нет? Я с детства тебя знаю, Робин. Мне даже видеть твою смерть было бы неприятно. А стать ее виновником просто невозможно. - Ты же много раз хотел меня убить. - Хотел… Робин, ты никогда не задумывался, почему до сих пор жив? У меня ведь и возможности были, и желание… - Так в чем же дело? - Не поверишь. Рука на тебя не поднималась. - Почему не поверю? Со мной было тоже самое. Помнишь, тогда… ну когда ты еще был к дереву привязан. - Ну, такое очень сложно забыть. - Поверь, Гай, любого другого на твоем месте я бы за такое убил без колебаний. - И все равно мы большую часть жизнь были врагами. - Зато у нас есть шанс умереть друзьями. - Ну так давай не упустим хотя бы его. Они пожали друг другу руки, и это все, что успели сделать до того, как люди Вейзи начали. Их подтащили к дереву, на шеях затянули петли. Определенно, конец. Но Гай не чувствовал сожалений. В конце концов, он никогда и не думал, что умрет от старости. Вот только раньше смерть представлялась либо от руки Робина, либо вернувшегося короля. А жизнь сложилась таким образом, что приговор вынес бывший работодатель, а исполняют люди, с половиной из которых Гай лично знаком. Сам их учил… вот и научил. А Робин наверняка думает о возвышенном… К примеру, о том, как Англия без него… Впрочем, Гай не мог не признать, что его враг-друг много сделал для страны. И многим ради нее пожертвовал. И если сам он, безусловно, петлю на шею заслужил своей насыщенной событиями жизнью, Робин достоин лучшей доли… Гай не успел как следует додумать мысль- раздался шум копыт. Воспользовавшись замешательством, Робин сумел освободиться и помог Гаю. А потом началась такая суматоха… Они с Робином под шумок достали мечи. Но не спешили ввязываться в бой – было непонятно, кто напал на лагерь шерифа. Но вот все прояснилось – в самой гуще они заметили леди Мэриан… И Его Величество Ричарда. Робин сразу просиял и кинулся к сюзерену, чтобы не упустить возможность в очередной раз сразиться с врагами плечом к плечу со своим королем. Перед тем, как присоединиться, Гай с горькой усмешкой подумал, что, похоже, смерть он примет все же по приказу не Вейзи, а законного короля.