Филия

— Вот это сексодром! — воскликнул Виталя. Посреди пустой комнаты стояла огромных размеров кровать, почти квадратная, с шикарным упругим матрасом. Окно выходило на холмистый пейзаж и далекие крыши частных домов, торчащих из деревьев. По синему небу быстро летели рваные куски облаков, слышался завывающий ветер. — Значит так, — начал деловито рассуждать Виталя, — я сплю здесь, а ты в большой комнате на диване. Идея мне нравилась. Большая комната была большой и просторной, там стоял компьютер с играми, музыкальный центр и раскладной диван. В общем-то мне доставалось больше пространства со всеми ништяками. Но какого хрена Виталя всё решил за меня? — Нет. Здесь буду спать я, а ты иди в большую. Виталя опешил. Обладая упрямым характером, он привык продавливать свои интересы. В отличие от меня, для него это был важный, принципиальный вопрос. Я же всегда придерживался философии «Управляет тот, кто гибче». — Значит так, Серёга, — он сделал многозначительную паузу, в течение которой долго смотрел на кровать, как на только что убитого мамонта, — я здесь буду спать, нравится тебе это или нет. А ты спи, где хочешь. — Хорошо, — говорю, — я хочу спать здесь и тоже буду спать здесь. — Тогда ты моешь унитаз. — Ты охренел? — А кто будет мыть унитаз? Я не буду. — Слушай, дорогой, — тут уже взбеленился я, — ты вообще в своей жизни хоть с кем-нибудь кроме своих родителей жил? Я четыре года прожил с женщиной! Я мыл унитазы, мыл полы, ремонтировал квартиру, чинил краны, воевал с полчищами тараканов на кухне и водил её дочку в детский садик, а потом, делал с ней уроки, когда она пошла в первый класс! Ты думаешь, что мыть унитаз — это страшная мука? Отлично! Тогда я буду мыть унитаз. А ты всю остальную квартиру! Ну что? Договорились? — в этот момент я реально чувствовал себя истеричкой в фазе предменструального синдрома. Виталя думал. Было видно по лицу, как в его голове крутятся шестерёнки, сжимаются пружинки и стучат гонг-молоточки. — Нет, — сказал он, — унитаз буду мыть я. А ты моешь квартиру. — Готовим по очереди, — жестко сказал я. — Готовим по очереди. Я не пожалел о том, что отвоевал право спать на сексодроме. Матрас был реально удобный, мое место было возле окна — почему-то Виталя не стал устраивать бой за то, кто с какой стороны будет спать, и по вечерам, когда мы ложились и выключали свет, я наслаждался видом танцующих вальс снежинок. Однажды, рано утром к нам ввалилась хозяйка, которая сдавала эту квартиру. Молодая женщина, недавно вышедшая замуж и родившая, приятная блондиночка. Пока мы спали, она тихонько открыла дверь и цокая каблуками прошлась по квартире, проверяя, все ли тут в порядке. Затем, она зашла в спальню, подошла к кровати и стала внимательно разглядывать нас. Увидев на стене одиноко висящий бумажный огрызок, прикрепленный скотчем к дешевым обоям, она подошла и стала внимательно читать. — А вы молодцы, у вас тут прям такое четкое расписание, прям по дням, кто, когда и какое блюдо готовит. Пятница — варенники! Какая прелесть! И день оплаты квартиры отмечен! Надо и нам с мужем такое замутить, а то у нас неразбериха какая-то. — Привет, — спросонья сказал я, — ты что пришла, сегодня же вроде не платим за квартиру. — Да всё, нормально, не беспокойтесь. Я просто проверить хотела. Сосед жаловался, что вчера поздно вечером кто-то громко рычал. — Ааа, — говорю, — это я йогой занимался и тибетские мантры пел. — Не пугайте дедушку, он старенький уже, и кстати, к вам очень хорошо относится, — сказала она и ушла. Виталя плохо засыпал. Всегда перед сном ворочался, ерзал туда-сюда и разговаривал со мной перед сном о всякой ерунде, мешал мне плавно, под танец снежинок за окном, погружаться в страну Морфея. Ему обязательно нужно было сморозить какую-нибудь шутку, от которой я ржал, после чего я уже не мог заснуть, а этот засранец начинал преспокойно посапывать. Он называл это «Попиздеть перед сном». Я много раз просил не делать этого, но каждый вечер, когда мы выключали свет, я слышал: — Серёг... — Что? — А попиздеть? «Заебал,» — каждый раз думал я, и после этого мы пиздели. Сегодня впервые этого не было. Никто не мешал мне заснуть. Я лежал, смотрел на снежинки, но они не успокаивали. Отвернувшись от окна, я перевалился на другой бок в сторону Витали, но его там не было. Его скомканное одеяло лежало одинокой бесформенной кучей, а квартиру заполняла угнетающая тишина. Он скоро придет. Просто проводит её до дома и придёт. Вряд ли у них что-то там получится. Нашел в кого влюбляться — мажористую дочку каких-то толстосумов. Поверхностная, взбалмошная псевдоинтеллектуалка, мечтающая, как она сама же и говорила о так называемой «яркой жизни». Когда мы спросили её, что она под этим подразумевает, она сказала, что это рестораны, казино и машины. Виталечка, и ты купился на эту дуру? Я посмотрел на обшарпанные обои и одиноко висящий листок бумаги с расписанием наших дел. Наших дел. Нет, ну я конечно тоже, осквернял наш сексодром женщинами. Виталя, кстати, вел себя, как настоящий друг: с пониманием уходил в большую комнату, надевал наушники и играл в свою любимую компьютерную игру «Менеджер футбольной команды». Но я — это совсем другое дело. Я — это несерьезно. Я с бабами просто развлекаюсь. Виталя другой. Если у него там с этой дурочкой что-то начнется, то это будет надолго и по-настоящему. Вообще, он должен уже вернуться, три часа ночи, чёрт возьми. Надо поспать. Я, как злая, сварливая жена, просто лежу, смотрю в потолок жду и брюзжу. Надо заставить себя хоть немного поспать, а потом, когда я проснусь, он просто будет здесь. Сквозь мутный полусон раздался звук открывающегося замка и осторожные шаги человека, который никого не хочет разбудить. Виталя разделся и лег рядом, завернувшись в одеяло, как в кокон. — Все нормально? — Да. — Что она? — Да нормально, ничего, — сдавленным голосом ответил он. Я тихо встал и босиком пошел в кухню. — Серёг, ты куда? — спросил Виталя. — Спи. Я бутерброды приготовлю. Когда проснешься, будет завтрак.