Сборник эпизодов "Лето-дочери"

Ура! Наконец-то я дома! Уже родной Лос-Анджелес встречал меня хмурым небом и серой действительностью сдавливал в тисках. Я приняла из рук водителя чемодан и положила его на сырую землю. Видимо, недавно прошел дождь. Вздохнув, пошла к калитке, катя на колесиках немалый чемодан. Дом встретил меня тихой музыкой и говором мужских голосов откуда-то из кухни. Я улыбнулась, стянула с себя кожаную куртку, повесив ее в гардеробе, разулась и пошла на звуки. Как только я вошла на кухню, меня встретило дуэт марсианских чудиков, Эмма и Шайла. Они неумолимо смеялись и кружили над кем-то, кого я не видела из-за косматой головы Томо. С углового дивана послышался гогот Шеннона – тот сложился пополам отчего-то уморительного, следом пошел Томо, а девушки пытались сдерживаться, поджимая губы и перекликаясь друг с другом веселыми взглядами. - Что у вас тут за праздник? – подала голос я, скрещивая руки на груди и опираясь плечом о косяк. Обратили на меня внимание только Шайла и Эмма, так как остальные мужчины были не в состоянии. А кстати, где папа-то? Первой заговорила Эмма. - Мы сеем газон. Все буквально взорвались от смеха, перекатываясь с бока на бок. Шеннон и вовсе уткнулся носом в диван, хрюкая и хлюпая, а Томо водрузился на него сверху, смеясь своим фирменным хорватским смехом. Я непонимающе глядела на них, пока до меня не донесся возмущенный голос: - Чего вы ржете? Это для роли, как вы не понимаете! - Ух твою мать! – невольно вырвалось из уст, когда это так называемое «нечто», которое было скрыто за спинами девушек и Томо, вскочило на ноги с клеенкой вместо плаща. Папа представлял собой явление несколько странное, ибо его и без того молодое лицо омолодилось еще и цветом волос фрика или, по крайней мере… Джокера. Я уже приготовилась было рассмеяться, как на меня зыркнули два голубых глаза, смех тут же проглотила вместе с комом. Джаред размахивал руками как лопастями вертолета, шаря ими по столу. Найдя нужное, а это оказалось зеркало, он недовольно вперился в него критическим взглядом. Я втихомолку рассмеялась, шагнув навстречу Шеннону и Томо. - Черти! Я вам припомню это после съемок! - Джаред, ты сексуален как никогда, - отрезал Шенн, ярко улыбаясь и явя народу свои белые ровные зубы. Я же умастилась на подлокотнике рядом с Томо, с которым мы сразу же обменялись теплыми объятиями. Эмма и Шайла скрылись в дверном проеме тут же, как только папа имел неосторожность впасть в ярость и источать ауру злобы и обиды. Было бы самоубийственно находиться рядом с эпицентром опасности. - Молчи, или я буду носиться за тобой с кисточкой зеленой краски до самого Марса, - пробубнил папа, рассматривая каждую волосинку в зеркальце. - А по-моему, под стать Джокеру, - прокомментировала я с видом знатока, хотя видела-то всего один фильм с участием Хита Леджера, и то это было давно и неправда. Папа закивал как китайский болванчик на мои слова. – Только чем вызван столь истерический смех? Шеннон кинул на меня многозначительный и быстрый взгляд, исходя из чего я поняла – все они что-то затеяли, чего, конечно же, не знал и не должен знать папа. Пока Джаред был занят столь важным делом, как разглядывание своего величества в зеркале, Шенн позвал к себе ближе, а как только я подошла к нему и присела рядом, он зашептал на ухо. Улыбка растянулась по моему лицу, и я хихикнула в руку как можно тише. Дядя приставил палец к губам, а я кивком головы уверила его, что не сдам. Как настоящий конспиратор, Шеннон пошел в ход первым. - Бро, не злись, подумаешь, пару месяцев молодо зелено будет, кому какая разница. Главное, что ты гениальный актер и точно затащишь. Папа отвел взгляд от зеркала и прищурился. Он долго разглядывал лицо Шеннона, на котором отражалось полное спокойствие. Поморгав, папа заговорил. - Ага, а пока я буду скрываться от папарацци, малолетних девочек, монстров, Эшелона и людей в общем. А еще лупасить вас веником за каждое глумление, - закончил он предложение, с ехидством сверкнув глазами. Шенн на всякий отпрянул и позже рассмеялся. Подав едва заметный сигнал Томо, скрестив два пальца за спиной, он положил руку на плечо папе и продолжил его отвлекать. Я же осталась на диване, наблюдая за сценой и ожидая своего выхода. Томо, взяв в руки ту самую клеенку, которую папа откинул, когда стремительно покинул стул, подкрался к Джареду сзади и как прыгнет на него. Папа с перепугу проорал, оказавшись в плену недоплаща в прошлом, забрыкался, однако, оказался в железной хватке Шеннона. Тут уже пошла я. Взяв банку с сахаром в руки, я бухнула ее на еще невысохшую голову Джареда. Томо быстро накрыл клеенкой голову, пока папа орал благим матом, а Шеннон еле удерживал его, на счет три скрылся в недрах дома вместе со мной. Галопом мы неслись на задний двор, чтобы скрыться в сарае. Заняв оборонительную позицию, к нам через десять минут подбежал Шеннон, и уже тогда мы закрылись, подставив под дверь стол с утварью. И только когда оказались в укрытии, мы заржали как идиоты, понимая, что шалость удалась. - Ох нам не поздоровится! – заикаясь, проговорила я. - Да он лопастями поубивает всех в доме, - зашелся Томо в громком смехе. - Но… зато… фиолетовая проплешина ему навсегда запомнится! – задыхаясь, еле проговорил Шенн. Мы заржали с новой силой. - Я, однако, так и не поняла, что это было! Ты же мне просто показал эту краску, какого хрена я еще и сахар высыпала? - Инстинкт, племянница, инстинкт! И только мы смолкли, в деревянную дверь сарая уже ломилась зелено-фиолетовая фурия с сахаром на голове.