Amore

      — Юль, я люблю тебя.

***

      Марк долго шёл к этим словам. Сейчас этот путь длинною в пять с лишним лет казался ему целой жизнью. За это время они бок о бок пережили многое: очень значимый для обоих июньский концерт, благодаря которому они в дуэте исполнили «Наш танец», который Марк желал спеть с Юлей уже давно; съёмки в шоу «Маска»: хоть там они и косвенно знали друг о друге, удовольствие от того, что рано или поздно угадали друг друга, получили огромное; каждый день рождения Юли, на которых он засыпал её горами различных подарков, не имея понятия, что именно нужно ей и что хотел бы подарить сам — из материальных вещей, разумеется, — и каждый день рождения Марка, которые они сначала отмечали в небольшой компании самых близких друзей, а после брали велосипеды напрокат и объезжали чуть ли не пол-Москвы; в завершение этого списка Марк всегда отмечал те несколько дней из две тысячи семнадцатого, когда окончательно понял, что любит свою лучшую подругу.

***

      — Марк, пиджак Юле на голову накинь! — Тишман и Паршута уже минут семь дурачились на камеру под лучами заходящего солнца. Ксюша ловила безумно красивые кадры, от которых у самой поднималось настроение и желание работать на всё ещё палящем солнце, а Артём пытался руководить процессом. Изначально он должен был давать указания артистам в поле, но когда Ксюша его остановила тихим, но возмущённым «Замолчи уже и смотри, как они сами создают шедевр», Голубев, сделав вид, что обиделся на подругу, заметил то, что Марк с Юлей и без них могли бы сделать всё сами. Оба получали огромное удовольствие от всех тех действий, которые шли не из головы, где у каждого было огромное количество идей для клипа, а из сердец, которые кричали о том, что нужно следовать этим безудержным порывам.       Марк знал, что через несколько минут, если они продолжат в таком темпе, он не сможет сдерживать себя и поцелует девушку. Она была безупречна, как и всегда, а под закатными лучами в стократ прекраснее. Она была в его руках, он мог бесконечно долго обнимать её, не боясь того, что Паршута может расценить это так, как было на самом деле. Он мог касаться её лица, шеи, обнажённых плеч, держать за руки, сплетая пальцы — всё ради клипа, и они оба согласились на это. Но Марк, хоть и понимал, что иногда всё же переходит те границы, которые сам себе установил, не видел никакого возмущения со стороны Юли, что подливало масло в огонь.       Из колонки, которая стояла неподалёку, они запели припев в унисон. А лица Марка и Юли, которые сейчас были в поле, оказались на нещадно малом расстоянии. Взгляд девушки, который случайно упал чуть ниже голубых глаз напротив, подал мужчине какой-то знак, и тот сорвался. В следующую секунду его губы уже накрыли её, целуя аккуратно, совсем без напора и страсти, а с нежностью и огромной любовью. Девушка на поцелуй ответила, но через несколько мгновений всё же оторвалась от губ мужчины, накрывая ладонями его щёки.       — Марк, что ты творишь? — Паршута прошептала это, не имея сил, чтобы сказать в полный голос, и заглянула в глаза Тишмана, чтобы увидеть то, что откроет новый виток в их отношениях.       — Юля, я… Прости, это вышло случайно. Пожалуйста, давай забудем, ты… Прости, — Марк совершенно не знал, как оправдаться перед девушкой, в чьих глазах он сейчас видел что-то непонятное для самого себя. Юля ещё какое-то время смотрела на него, а после прижалась к его груди, пряча лицо и пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы. Она прошептала слышное одному ему «давай» и почувствовала его руки на своих плечах.       Оба забыли про Ксюшу и Артёма, которые теперь, не слыша такого болезненного для друзей диалога, радовались за обретённое ими счастье.

***

      Паршута, как ей казалось, сожгла все мосты, ведущие к безграничной любви к лучшему другу. Снова сблизилась с Александром, через некоторое время поняла, что им всё же не по пути и расстались в первый раз они осознанно, а не под порывом эмоций. Долго пыталась реабилитироваться, восстановить чувства и понять, удастся ли ей вообще обрести семью.       Лучший друг в какой-то момент из её жизни исчез, и тогда все чувства к нему были закрыты в ящике, который находился где-то в глубине её души. Никто не понял, как это произошло, что послужило толчком к этой пропасти между ними, и даже после того, когда они так же внезапно сошлись вновь, это оставалось для них тайной. Наверное, шоу «Маска» открыло глаза обоим: Юля получила звонок от него почти сразу же после съёмок того выпуска, когда оказалась в номинации с Белым Орлом, который, стоя на коленях, так нежно обнимал её за талию, уткнувшись клювом куда-то в районе талии. Именно тогда она поняла, что никто, кроме Марка, не обнял бы её так.       Сейчас им обоим посчастливилось стать частью проекта «Шоумаскгоон». Идея шоу привлекла сразу же, и теперь, когда отсняты три выпуска, каждый понимает, что к чему здесь. Это шоу снова как будто бы окрылило Марка, а эти три съёмочных дня прошли как в раю: на каждом его или её выступлении глаза Юли были обращены на него. Сначала он думал, что ему всего лишь показалось. Но не может же казаться вечно? Тогда Тишман почувствовал уверенность в том, что наконец-то сможет обрести счастье рядом с этой девушкой.

***

      — Марк, пожалуйста, прости, но…       — Нет, Юля, стой, — ему невыносимо было слышать тишину несколько секунд после своего признания, а потом видеть в её глазах слёзы и жалость. Появилось отвращение к себе: знал ведь, что второй раз на те же грабли наступает, но всё равно решился и снова получил болезненный отказ. — Не нужно ничего говорить, прошу тебя. Я всё понял. Прости, больше я тебя не потревожу.       — Марк, стой! — девушка смотрела, как по коридору стремительно удаляется фигура в коричневом кожаном плаще, а на глаза наворачивались слёзы. — Марк!       Юля не могла разобраться в своих чувствах к мужчине, которые вновь появились откуда ни возьмись с того самого момента, как они стали видеться чаще. Она боялась. Боялась не столько за себя, сколько за Марка, которого не хотела ранить ни в коем случае. Сейчас она не была уверена в своих чувствах на все сто процентов, потому что не готова была принять их возможное расставание снова, после окончания съёмок шоу. Ей казалось, что пропадёт причина видеться и они перестанут это делать. Юля не хотела вновь обжечься, а ещё больше не хотела, чтобы сгорел Марк, ведь он совсем не феникс, чтобы вновь восстать из пепла.

***

      Юля была готова ко всему, но определённо не к тому, что произойдёт через несколько минут. Она не знала, что приготовил Марк на этот выпуск, ведь после того самого признания в её гримёрке Марк ушёл и больше с ней нигде не пересекался. Неделя прошла для обоих как в аду: не было привычных звонков, переписок по ночам, встреч — ничего совсем. Это настолько опустошало, что Юля даже представить себе не могла, каково было Марку, который любил её на протяжении долгого времени. Его последний взгляд, обращённый на неё… Она видела в нём боль, страх, обиду, отчаяние, гнев и много других эмоций, которые прочесть было сложно, но ей было достаточно и того набора, который она увидела.       От мыслей её отвлёк Тимур Родригез, который, когда съёмка началась, представил Марка. Юля только сейчас рассмотрела ту жёрдочку, которая теперь стояла на сцене, и искусственный туман. На сцену вышли танцоры, которые начали по очереди запрыгивать на эту неустойчивую конструкцию, а после к ним присоединился и Тишман. Уже сидя он осмотрел зал и задержался взглядом на девушке в ярком розовом платье, и она поймала его глаза, несмотря на большое расстояние между ними, и попыталась понять всё, что он хотел сказать ей.

Сильные волны. Громкие люди. Ныряем за золотом. Тонем в прелюдиях.

Море предательски, С дьявольским опытом На обстоятельства Орёт в ответ шёпотом.

      С самой первой ноты Юля не могла смотреть на сцену из-за пелены слёз. Она слышала в его голосе и видела в его глазах то отчаяние, с которым он сейчас исполнял эту песню. Невыносимо больно было видеть такого Марка. Видеть его глаза-океаны, в которых плескалась боль. Юля осознавала, что это всё из-за неё, из-за её сомнений и недоверия к себе.

Мы не одни такие Здесь сидим у берега, Вот тебе моя love story, Вот тебе моя тоска,

Вот тебе моя одежда, Вот тебе мои ключи, Только-только замолчи… Только-только не молчи…

      Такое противоречие было внутри неё, от чего слова отозвались особой болью в сердце. Она одновременно хотела и затушить в себе разгоревшиеся чувства к другу, чтобы не причинять ему боль, и рассказать ему о них, прокричать во всю силу, но боялась, что сильно ранила Марка несколько дней назад. Но сейчас, видя его глаза и слыша голос, она понимала, что не просто ранила. Толкнула в бездну.

Уезжаешь — не спать, Уезжаешь — и пусть, А море, море Помнит всё наизусть.

Разучусь целовать И когда-то вернусь, Сказать, что «Море, море, я остаюсь!»

      — Марк, подожди! — Юля бежала за кулисы, не имея сил для того, чтобы отложить этот разговор на потом. Марк стремительно удалялся от неё в сторону своей гримёрки, но Паршута была решительно настроена, поэтому догнала его у самой двери.       Тишман не закрылся: слышал, что Юля идёт, но совершенно не понимал, что сказать девушке, которая, видимо, уже знает, для чего он выбрал эту песню.       — Марк, ты… Я…       — Можешь не…       — Подожди! Я хочу сказать, прежде чем ты ответишь мне какую-нибудь глупость, — Юля подняла глаза, заглядывая в голубые напротив. — Марк, прости меня. Не могу представить, какую боль причинила тебе… Но я вижу твои чувства, — глаза Марка забегали по её лицу. Он попытался понять, что последует за её этими словами, и пришёл только к одному варианту: это будут извинения, а после ещё один отказ. Но Юля вразрез его мыслям взяла его за руку, — Если ты простишь меня, мы могли бы попробовать, Марик. Я знаю, что причинила тебе огромную боль, и пойму, если ты больше не захочешь иметь ничего общего со мной, но…       — Хватит, Юль, — Марк прервал её, захватывая ладонь девушки в плен своих, и поднёс её к лицу, оставляя короткие невесомые поцелуи. А после, не отрывая взгляда от её глаз, притянул Юлю к себе, крепко обнимая за плечи.       Он ни за что не стал бы её винить за отказ, ведь не мог насильно заставить Юлю любить его. Даже если бы и мог, не стал бы этого делать — он хотел искренней любви, взаимной на все сто, а то и двести процентов. Марк хоронил веру в такую любовь уже дважды, но она появлялась в нём откуда-то снова, каждый раз оставляя надежду на счастливую жизнь. В этот раз попросту не успел: Юля ворвалась в его мысли и чувства раньше, чем он дёрнул за тот самый рычаг.       Женщина Его девочка была в его объятиях. Она прижималась к Марку всем телом, спрятав ладони на его груди. По её щекам текли слёзы, которые Тишман заметит чуть позже, когда сможет пересилить себя и выпустить её из своих объятий на время съёмки. А сейчас он уверен в том, что Юля никуда не уедет, а целовать он никогда не разучится.