Naegiri week 2023

      Уже два года Кёко носит блестящее обручальное кольцо, которое она когда-то во времена обучения в Пике Надежды разглядывала через стеклянную ширму со своим "другом". Лишь наедине она могла назвать его своим парнем, пряча румянец за руками и мимолетно улыбаясь Макото.       "Киригири-сан, если мы сможем поступим в Токийский Университет, я обещаю его тебе тут же подарить! Даже если нас будут отделять сотни километров, я найду способ обручаться с тобой!"       Ни один из них не смог поступить по определённым обстоятельствам, но кольцо верно сияло каждый день на её безымянном пальце. Они с Макото преодолели много трудностей, и Кёко чувствовала себя как нельзя гордо, вспоминая, чьей женой является. Они были достойны быть счастливыми в маленьком районе в центре Токио, ежедневно разделяя общую квартиру.       Сидя на краю кровати, она поправляла кольцо, готовясь выключить свет на прикроватной лампочке.       — Макото, что думаешь насчет нового Абсолютного Везунчика? — В ответ - тишина, — Мако..? Ох.       Обернувшись, она обнаружила крепко спящего Макото, спрятавшего лицо в мягкой подушке. Видную половину его безэмоционального лица лампа мягко освещала, подчеркивая некогда появившиеся синяки под яркими зелеными глазами, свет совершенно не мешал уснуть уставшему парню. Не имея желания мешать своему супругу, девушка поправила длинные лавандовые волосы и поспешила отправиться в бескрайние путешествия по своим не всегда самым позитивным перемешанным воспоминаниям, которые только мог бы воспроизвести её мозг. Обычно это называют сном.       И сон не всегда являлся для Кёко чем-то хорошим. Если её нервная система достаточно устойчива к относительно недавно произошедшим событиям (а именно Трагедия), то спустя почти год после начала интенсивного восстановления мира, и уже почти как два года после последнего масштабного события в жизни Макото, кошмары, которые обусловлены лишь недавно диагностированным ПТСР, до сих пор не покидали брюнета. С началом психотерапии, конечно, их количество преимущественно уменьшилось. Но до сих пор Макото резко реагировал на любое упоминание прошлого, а зачастую расклеивался при осознании, что сейчас он в здании, где были убиты тысячи учеников.       "А там нас держала в заложниках Джунко, заставляя убивать друг друга" — Он указывал на место, где ранее стояло старое здание Пика Надежды. По многим причинам его пришлось снести, но воспоминания никогда не покинут всех шести выживших там...       Поддерживать такого Макото, которого никто никогда не видел, для неё было маленькой обязанностью и традицией. Точно так же, как он поддерживал почти никому не показывающую настоящую себя Кёко. После пройденного пути, они были готовы открыться друг другу и помочь избавиться ото всех страхов. Конечно, не без психолога. И если посреди ночи Макото в ужасе просыпался и ненарочно будил чутко спящую Кёко, она всегда была готова протянуть ему руку помощи. Наверное, бывший детектив вспоминал маленькую себя, не спящую ночами после видов зверски изуродованных трупов.       Шевеление рядом побудило Кёко лениво приоткрыть глаза, чтобы взглянуть на время. На электронных часах подсвечивало зелёным цветом "2:34", а двоеточие редко мигало. Что ж, ей ничего не помешало бы уснуть вновь... Если бы её не начали трясти за плечи.       — Кёко... Кёко...       Девушка испуганно ахнула, не успевая оценить ситуацию. Лишь когда дрожащие руки начали подниматься к её щекам, а высокий тихий голос продолжал повторять её имя, бывший детектив начал собирать происходящее по кусочкам. Несомненно, это был Макото.       — П-прости, мне надо убедиться что с остальными всё в порядке, — Холодные ладони начали отдаляться. В силу своих возможностей, Кёко резко схватила его за запястье, предотвращая попытку "побега".       — Кёко, это действительно необходимо...       — Подожди секунду, — Девушка привстала и включила прикроватный светильник. Мокрые щеки Макото тут же заблестели, а местами к ним приклеивались растрепанные волосы. Красные глаза слегка сузились. Девушка еле-еле разглядела его внешний вид, пытаясь прийти к осознанию, что же произошло. После нескольких попыток восстановить размытое спросони зрение, она устало выдохнула, прийдя к довольно очевидному выводу: Макото приснился кошмар.       — Взгляни, — Кёко расслабила напряжённую схваченную ею ладонь и подставила к его золотому кольцу такое же свое, — Мы уже почти год как женаты. Всё кончено, тебе не нужно волноваться на счет остальных.       — Но...       — Это не твоя вина.       — Я з-знаю! Просто...       — Чш-ш... — Шрамированный палец коснулся его губ, стараясь избежать больших слез, — Я знаю, что ты знаешь. И я знаю, что этот кошмар напугал тебя. Но жизнь других зависит только от них самих, ты не должен беспокоиться о других так... Безрассудно. Давай... Давай просто немного отдохнем. И не будем думать о других       Её ладони медленно сползли по шее к спине, притягивая слабое тело Макото к не менее худому Кёко. Нос парня уткнулся в женское плечо, и, когда тот чуть сгорбился, его слезы, скопившиеся в уголках глаз, образовали на ночной футболке темное мокрое пятно. Не задумываясь, он обнял её в ответ, тяжело дыша на девушку.       — Там была ты-ы... — Мужской голос местами обрывался, а пальцы скрутились на чужой пижаме. Макото задрожал чуть сильнее.       — Но я сейчас с тобой. Макото? — Она слышала, как он тихо всхлипывал в её плече, — Макото, ну же... Я сейчас рядом. Может, что-то ещё? Мы могли бы это обсудить на кухне.       — Я.. Эм... Я очень мхга-ха.. — Не смотря на попытки говорить, икота обрывала его на каждом слове. Волновалась ли Кёко? Безусловно, но в данной ситуации она чувствовала себя беспомощной. Ей оставалось только ждать, когда его слезы прекратятся.       Внезапно её оттолкнули, оставляя в смятении. Макото разозлился? Почему? Конечно, он был в порыве эмоций, но она старалась быть с ним быть как можно нежнее и аккуратнее. Или она сделала что-то не так?       — Я... Ах-х, м-м... П-прости. Не з-знаю, что на меня нашло...       Пока Кёко ошарашенно рассматривала его растрепанный внешний вид, Макото спешил смахнуть с щёк поступающие снова и снова слезы. Естественно, безуспешно, что привело к его судорожным попыткам спрятать лицо.       — Иди умойся, я тебе сейчас чай сделаю.       Когда её ладонь коснулась напряжённого плеча, Макото тут же отмахнулся, неряшливо сползая с кровами. Не медля, Кёко последовала за ним, придерживая его за спину. Передвигаясь на трясущихся ногах и иногда сбивая друг друга с ног, они медленно дошли до ванной, где и разделились: парень направился приводить себя в порядок, а девушка ставить кипятиться воду. Холодная плитка неприятно отдавала дрожь от босых ног по всему телу. Осторожно включив свет на кухне, Кёко, как это ежедневно делала, взяла с подставки легкий чайник, налила в него воду и поставила на место, легко нажимая на переключатель. Пока по всей квартире медленно нарастал шум кипящей воды, она достала с верхней полки ромашковый чай, открыла крышку с содержимым и, насладившись запахом заварки, небольшое количество насыпала в стеклянную посудину. Убрав ромашку обратно, она с хлопком закрыла шкаф и взяла находившееся под рукой лекарство. Чайник запищал, предупреждая о достигнутых им ста градусов, поток воды из крана в соседней комнате прекратился. Пока Кёко с внимательностью читала компактно сложенный лист из маленькой коробочки, на кухню зашёл Макото, изредка шмыгая. Бесшумно упав на близ находящийся стул, он пристально смотрел на свою супругу.       — Мгх-х... Ты же не против, если я посижу с тобой? — Кёко развернулась, не отрывая свой взгляд с бумаги.       — Конечно нет, — Произнеся первые пару слов, Макото обнаружил хрипоту в своем голосе. Откашлявшись, он продолжил, — Кхм, я всегда за.       — Хорошо. Подожди минутку.       Кёко тут же достала из шкафа пару кружек, подаренные им учениками академии на Рождество, затем залила подготовленную завалку горячей водой. Лепестки тут же затанцевали в вальсе и, напоминая о приближающийся каникулах, игриво раскрывались. Пока вода приминала желтоватый оттенок, девушка добавила пару каплей недавно купленного успокоительного в обе кружки, что сразу привлекло внимание Макото.       — Извини что я тебя так напугал, мне не стоило...       — Ты же помнишь, кто скоро сдаёт экзамен? Я не могу уснуть из-за предстоящего выступления Абсолютного Химика. Даже после того, как мы запретили ему посещать лабораторные комнаты... Я боюсь, что он готовит нечто грандиозное. Тут нет твои вины.       — ...Хорошо.       Девушка оглянулась к Макото, опираясь рукой об столешницу. Его покрасневшие глаза контрастом выделялись с белыми трясущимися руками, прикрывающими большую половину лица. Недавно подстриженные волосы были заправлены назад водой, лишь бы не лезли в лицо. Макото передавал весь ужас, который он на себе испытал во время Трагедии, Кёко знала это как никто лучше. И она надеялась, чтобы он поскорее перестал вспоминать прошлое пережитого при малейшем намеке. Она знала, как ему сложно быть директором в здании, существование которого его жестоко травмировало. Она понимала, когда нужно быть рядом с ним. Но...       — Кёко, ты спишь?       — М-м?       — Ты устало выглядишь.       Макото в один миг принял серьезный вид, как он это часто делает на рабочем месте. Сложив руки перед собой на столе, он своими большими тёмными глазами внимательно осматривал супругу.       — Пол третьего утра. Как я еще должна выглядеть?       — Не знаю... Да, ты права. Это был глупый вопрос.       Девушка выдохнула, а затем одной рукой подняла чайник с крепким чаем и налила в обе кружки.       — Тебе водой разбавить?       — Нет.       В эту же минуту она поставила зелёную с большой красивой елкой кружку перед ним, оставив себе такую же по размерам и форме, но красную и с Сантой Краусом. Кёко была благодарна детям за такой подарок: видеть счастливого Макото для неё сплошной восторг.       — Она как твои глаза, такая же ярко-зелёная, — Когда парень осторожно начал согревать ладони об посудину, девушка следила за его движениями.       — Ох... Спасибо. У тебя тоже, как эта кружка, то есть... Э-эм... Ну...       Девушка слегка посмеялась.       — Это самый лучший комплимент за эти два года.       — Я... Ух, извини. Какой же комплимент мог переплюнуть этот?       — Хм-м... Думаю... Когда я позволила тебе лечь на меня и ты проговорился, что у Аой меньше...       — Кёко, это..! Остановись!       На бледном женском лице проявилось чуть румянца, когда она начала смеяться больше.       — Я серьезно! Это было так давно, и ты до сих пор помнишь! — Макото чуть привстал, продолжая возмущаться.       — Я на тебя обижалась целых два дня, за тобой было забавно наблюдать. Как это можно забыть?       — В этой ситуации я был жертвой твоего игнора! Я даже цветы купил...       — ...Гортензии. Они у меня долго простояли. Если не ошибаюсь, ты даже опирался на язык цветов, — Кёко непринужденно подняла кружку в губам.       — Они обозначают "вспомни обо мне".       — Да, верно...       Комната наполнялась запахом ромашки, убаюкивая пару. Скоро она будет цвести вокруг академии, а ученики за окном кабинета директора радостно в свободное время будут плести друг другу венки, прибавляя Макото мотивацию идти дальше и не оглядываться в прошлое.