Холодное Рождество.

Любить тебя – больнее всего. Два месяца назад. Директор школы – бородатый старик в длинной мантии и остроконечной шляпе взмахнул палочкой и громко откашлялся, рассматривая полный зал учеников. Стол Гриффиндора затих первым, после них последовали примеру и остальные. Когда в большом зале наступила гробовая тишина, изредка нарушаемая кашлем или смешками младшекурсников, старик начал свою речь: - Как вам давно известно, сегодня к нам в школу было переведено несколько учеников по обмену. Каждый из них уже обустроился в своей комнате и некоторыми был принят весьма добродушно. Тут директор взглянул в сторону стола «львов», где восседали две новенькие девочки-азиатки. Та, что сидела ближе к краю – невысокая, миниатюрная с темно-бардовыми волосами до плеч. Слева от нее восседала худенькая и на вид очень хрупкая темноволосая девушка. На миг она улыбнулась, но ее мраморное лицо тут же приняло холодный вид, а взгляд скрыла прямая челка. Угрюмая обернулась на бархатный голос позади сидящих слизеренцев. Один из них был одет в зеленую жилетку, которая подчеркивала его светло-зеленые глаза. Он расплылся в широкой улыбке, которую можно увидеть лишь на страницах журналов, и подмигнул новенькой. Та лишь закатила глаза и повернулась к своему столу, переведя взгляд на когтевранцев, где сидели семикурсники. Один из них пристально наблюдал за новенькими и, похоже, был очень заинтересован, судя по его разговорам с друзьями. - Кто это? – поинтересовалась Дживон у старосты своего факультета, показав в сторону азиата. - Это Онью, староста Когтеврана. Дживон сомкнула свои розовые губы и сложила руки на столе, внимательно слушая речь директора. Наше время. Сонкю сидела в уютной гостиной Гриффиндора, грея замерзшие руки у камина. Когда в комнате появилась уставшая Дживон, то девушка нехотя привстала и подошла к подруге, положив руки ей на плечи. - Что происходит, Дживон? – обеспокоенным голосом спросила она и вздохнула. – Ты в порядке? - В полном. Меньше всего Дживон хотелось обсуждать свои проблемы, связанные не только с учебой и родителями, но и с делами сердечными. Два месяца прошло с тех пор, как ее и Сонкю перевели в Хогвартс, но она еще никак не могла привыкнуть к местным правилам. Хотя больше всего ее удивляло и беспокоило поведение слизеренцев, особенно одного парня по имени Николас. - Это связано с ним, да? – не отступала подруга, вглядываясь в безразлично-холодные глаза подруги. – Может, тебе стоит поговорить с ним? Это не дело! Дживон, он просто играет. Когда ты уже поймешь это? А ты просто, как глупая девчонка введешься на его «штучки»! Хватит! Пронзительный голос Сонкю раздался по всей гостиной. Дживон сжала маленькие кулаки и отвернулась от девушки, закрыв глаза. Понимая, что все это правда, она никак не хотела мириться со всем этим. Да, возможно Николас просто играл на ее чувствах, издевался и развлекался, но она все-таки любила его, всем сердцем. «Нет, он слишком хорош и воспитан, чтобы шутить с этим…» - внушала Дживон сама себя изо дня в день. Но каждый раз боль становилась лишь сильнее и при каждом его виде, улыбке, взгляде, она сходила с ума. Сердце постоянно бешено колотилось, когда он уделял ей внимание среди всех шестикурсников. Ей казалось, что он влюблен в нее, но просто боится признаться. Но в тоже время создавалось ощущение, что таких «любимых» еще куча. И так каждый день по кругу. Дживон думала, что сходит с ума. Она становилась зависима от него. Каждый день ей было все мало, мало, мало, мало его… Было больно слышать правду, особенно от дорогого человека. Дживон выбежала из гостиной Гриффиндора и в коридоре наткнулась на троицу слизеренцев. Один из них был Николас и было видно, как молодой человек растерялся, но быстро натянул привычную улыбку. - Дживон? Кореянка замерла на месте, опустив голову вниз. Прямые волосы закрыли ее заплаканное лицо. Несколько секунд все четверо молчали, ожидая, кто говорит первым. - Что-то случилось? – спросил один из парней, нагнувшись к девушке поближе. – Сегодня Рождество. Вы идете на бал? - Нет, - буркнула гриффиндорка и побежала вниз по лестнице во внутренний двор. На улице шел мелкий снежок, и вся тропинка до волшебного фонтана была покрыта белой пеленой, не тронутой ногой человека. Дживон аккуратно шагнула вперед и почувствовала хруст снега под ботинками. Было слишком холодно, чтобы гулять на улице без шарфа и куртки, но ее это особо не заботило. Она прошла до ближайшей скамейки, замерзшими руками стряхнула с лавки иней и присела, плотно сомкнув коленки. Сейчас перед ней виднелся зимний лес, куда ученикам было запрещено ходить. Она долго всматривалась в дебри, пока в саду не раздался громкий смех когтевранцев. Небольшая компания друзей возвращалась из Хогсмида, заполнив свои желудки имбирным пивом. - Дживон! – воскликнул староста Когтеврана и, бросив друзей, подбежал к девушке. На его лице играла счастливая улыбка, и до сих пор веяло пивом. Парень быстро снял с себя теплую куртку и накинул на плечи Дживон. Та лишь грустно улыбнулась и тихо произнесла: - Спасибо. Удивительно насколько разные по характеру и внешнему облику были Онью и Николас. Встрепенувшись при дуновении холодного ветерка, Онью сел рядом с подругой, убрав руки в карман брюк. Он молчал, как и она. Внутреннее нутро подсказывало, что сейчас не нужно слов. - Ты идешь сегодня на бал? – сквозь слезы спросила Дживон. - Да, а ты? Она помолчала, потом помотала головой. - Почему? – удивился Онью. – Это твой первый бал в стенах Хогвартса, а мой последний. Было бы неправильно сидеть в холодных стенах гостиных, пока остальные веселятся. - Меня никто не пригласил, - призналась Дживон. – Всю неделю я ждала приглашение от одного человека, но видимо ему было не до меня. Как и всем остальным. Онью стало неприятно, что он отговорил Николаса пригласить Дживон на бал, лишь из-за своей глупой ревности. Еще два месяца назад он признался другу, что влюбился в Дживон с первого взгляда, но все чаще стал замечать знаки внимания Николаса к своей возлюбленной. Ревность и злость бурлила в нем и закипала с каждым днем. - Не хочешь пойти со мной тогда? Это признание вырвалось само собой. Онью и сам не понял, как сказал это и заметно смутился. Его щеки запылали румянцем, а руки вспотели. Дживон замешкалась, а потом на ее лице заиграла еле заметная улыбка. Было видно, как ее щеки загорелись живым румянцем. - Было бы здорово, - согласилась девушка и посмотрела на друга. – Спасибо, Онью. Это очень мило с твоей стороны. Если бы не ты, то я бы просидела весь вечер в комнате. - Тогда договорились? – улыбнулся парень и встал с лавки. – Сегодня в семь я подойду к портеру Полной дамы за тобой. Она шла по коридорам Хогвартса, разглядывая мокрые ботинки. Настроение было уже не таким ужасным, как час назад. Дживон завернула в библиотеку, чтобы взять книгу по заклинаниям, но остановилась у самых дверей. У одной из полок по квиддичу стоял Николас. Он перебирал книги, пока не заметил Дживон. Та лишь нахмурилась и развернулась на пятках, последовав в свою гостиную. - Ты веришь в судьбу? – отозвался голос слизеринца у нее за спиной. Дживон замерла на месте и медленно повернулась к нему лицом. Он стоял, задрав подбородок, и гордо смотрел на девушку. Этот взгляд будто твердил: «я уверен в себе, потому что знаю, что ты влюблена в меня». - Ты несешь какую-ту ерунду, - хмыкнула Дживон. – Мне пора, еще готовиться к балу. - Тебя пригласил Онью? - Откуда тебе знать? – Она прищурилась и переступила с ноги на ногу, скрестив руки на груди. – Следишь за мной? Николас рассмеялся. - У меня, будто, дел больше нет. Он сам говорил об этом. Ты ему давно нравишься. Но я, если что, тебе не говорил. Окей? Она сглотнула. - Конечно. А ты кого пригласил? - Джессику с седьмого курса. Знаешь ее? Дживон кивнула. Внутри все перевернулось. Как и у него. Оба стояли и молча вглядывались в глаза друг друга, задаваясь немым вопросом: «почему ты не со мной?». Ей хотелось плакать от безысходности, а ему бить кулаками стену. - Сегодня мне сказали, что теперь я назначен капитаном команды по Слизерину. Он сказал это, даже не подумав. Николасу хотелось нарушить затянувшуюся тишину, хоть и не очень оригинально. - Я же говорила, что у тебя все получится. Я верила в тебя. Дживон несмело подошла к парню, который был на голову выше нее, и аккуратно взяла ее ладони в свои маленькие ручки. - Теплые… - прошептала она. Они постояли в молчании. Николас размышлял, почему ее руки такие холодные и чем дольше он смотрел на нее, тем сильнее хотелось оттянуть этот момент. - Мне уже пора, прости. Девушка также осторожно отпустила его руки и отошла назад. Склонив голову, она словно не некоторое мгновение залюбовалась им, после чего развернулась и ушла наверх.