О памяти и красках

С самого начала у Эвелины всё пошло не по плану: вчера девушка опоздала на поезд и билеты, за которые отданы бешеные деньги, стали теперь лишь бесполезными бумажками в её руках. Прощай, семья, прощай, заслуженный десятидневный отдых. Не то, чтобы она особо расстраивалась именно из-за этого, однако невозможность встречи с человеком, ради которого она была готова преодолеть несколько тысяч километров, становилась для неё настоящей трагедией. Да – думалось сначала – тут уже ничего не поделаешь, но ведь это не значит, что они не смогут провести время вместе? В конце концов, есть же такая замечательная вещь как видеосвязь! Эва заметно нервничала, сидя в маленькой кухоньке своей съёмной хрущёвки. На столе она предварительно выложила все купленные ею в спешке новогодние атрибуты – готовый оливье, бутылка шампанского, нарезанный сервелат и целый килограмм мандаринов. В свете гирлянды разными цветами переливались серебристые блёстки бокала, ножку которого обвили изящные женские пальцы. С улицы слышался грохот красочного праздничного салюта, восторженные возгласы и свист, а в перерывах улавливался звонкий детский смех: в их маленьком городке на площади специально заранее сооружали горки, из года в год пользующиеся огромной популярностью. После салюта – Эва точно знала – до самого утра будет громко играть музыка, и хоть обычно её это ужасно раздражало, сейчас она была не против: пусть радуются. Казалось, ничто не сможет испортить настроение, ведь Эвелина, с детства привыкшая быть одной, упорно убеждала себя в том, что праздник в одиночестве – тоже праздник. Для большего новогоднего антуража даже скачала первый попавшийся плейлист, состоявший, в основном, из стареньких песен той же Аббы. Нашёлся даже бабушкин свитер с оленями – великоват, конечно, зато он мягкий, тёплый и родной. Невольно в голове воспроизводились образы старушки со спицами, широкой беззубой улыбкой и такими добрыми серыми глазами. А ведь на каждый Новый год бабуля всегда дарила ей носки: шерстяные, колючие, с причудливыми снежинками и снеговиками. И эти самые носки не раз спасали её в страшные морозные зимы, согревая не только тело, но и душу – как-никак, напоминали о близком человеке. А затем всё пошло не по плану. Пребывая ещё не так давно в состоянии полного воодушевления, сейчас Эвелина навзрыд плакала на полу, совершенно не обращая внимания на осколки бокала, взывающий из динамика голос Андрея, которому с минуту назад наконец-то призналась в любви, и разлитое шампанское. Словно ища утешения, она цеплялась за свитер пальцами, прятала красное от слёз лицо и думала только об одном. Всё, чего Эва хотела в тот момент – это провалиться под землю, исчезнуть, выбросить из памяти Андрея и всё, что с ним связано. Но разве не она сама виновата? Ей стоило подумать о том, что друг вовсе не обязан отвечать ей взаимностью на её чувства. И от этой мысли становилось больнее, и боль отозвалась отвратительной тяжестью где-то в груди, дрожью во всём теле и нечеловеческими рыданиями. Радостные люди на улице вызывали лишь раздражение. Закрыв все окна, чтобы хоть как-то заглушить шум, Эвелина допила остатки шампанского и отключила телефон: не хотелось говорить вообще с кем-то бы то ни было, даже с родителями, которые наверняка ждали её звонка. Праздник безнадёжно испорчен. Эва совсем одна, в другом городе, а новогоднее настроение заменило отчаянное и мучительное одиночество. Романтичную атмосферу в квартире окончательно убивает включённый свет и снятие немногочисленных украшений: бус, мишуры, гирлянд и прочего. Пусть лучше этот вечер будет ощущаться как совершенно обычный конец очередного дня. Эвелина кутается в мягкий флисовый плед с красными цветами, обнимает старого плюшевого медведя и плачет. На белом мехе остаются чёрные следы от туши, а сам причудливый зверь с красным носом улыбается, и создаётся впечатление, будто бы взгляд стеклянных карих глазок проникает глубоко в душу. Эва снова справляется с проблемой привычным для неё способом: ищет утешения у неодушевлённого предмета, с силой прижимая его к себе, цепляется за воспоминания о бабуле и обвиняет себя во всём. Но что бы бабушка сейчас сказала? Обычно старушка советовала ей отвлечься, часто уводила девочку смотреть с ней нелепые передачи для пенсионеров или давала карандаши и отправляла рисовать. Как бы Эвелине хотелось, чтобы бабуля была рядом и сейчас они вместе обсуждали звёзд с праздничного концерта на федеральном канале: бабушкины комментарии всегда были неотъемлемой частью любого Нового года. Они всегда поднимали настроение, потому что женщина смешно ругала артистов, которые ей особенно не нравились, а её осуждающий тон Эвелина находила крайне забавным. Иногда пенсионерка начинала дремать, потом резко просыпалась, и всё начиналось заново, лишь временами она отвлекалась на сонного Ваську, рыжего ленивого обормота, вальяжно растянувшегося на спинке дивана. Хитрая-хитрая морда – вспомнилось ей. Приговаривая, бабуля всегда чесала его за ухом, а когда кот игриво прикусывал морщинистые пальцы, она одёргивала руку и ласково звала его кусакой. Каждый год, неизменно, тридцать первого декабря Эвелина целый день проводила именно с бабушкой: помогала готовить салаты, варила клюквенный морс, читала программу в газете и переключала каналы. И лишь вечером, ожидая прихода родителей, несколько часов девочка раскрашивала бабушкины рисунки. Только сейчас телевизор молчал, квартира съёмная, бабуля умерла несколько лет назад, а Эва мучилась от одиночества и разочарования – от прежних времён остались только носки и свитер. Эвелина вспомнила про так и не тронутую гуашь, которую когда-то ей подарили на день рождения. Приятное чувство ностальгии немного успокоило её, и та, выпутавшись из флисового кокона, принялась за дело. Эвелина выудила из ящика новенький скетчбук и краски, включила настольную лампу и заварила чай – чтобы лучше думалось. Вдохновение пришло как-то само собой: чтобы как-то отвлечься от неприятного разговора и разбитого сердца, ей захотелось воплотить свои воспоминания о бабуле на листе, изобразить что-то, что вызывало наиболее яркие ассоциации с ней. Выбор огромен: это и Васька, и неизменная корзинка с шерстяными нитками, крючками и спицами разных размеров, любимый чайный сервиз и многое-многое другое. Сложно было решить и остановится на чём-то одном, но что-то заставило Эвелину оглянуться и посмотреть на ёлку, точнее, на старые советские украшения, оставшиеся ей в наследство. Удивительно, но многие из них уцелели, несмотря на все старания Васьки сбрасывать всё, до чего только дотягивалась лапа. Именно из-за кота бабуля в последние несколько лет своей жизни не вешала ничего, кроме игрушек: гирлянды котофей все сгрыз, мишуру нещадно рвал, а несчастный глянцевый дождик и вовсе ел. Разноцветные шишки, шарики и одинокий белый ангелочек – главная бабушкина гордость – всегда навевали странное чувство старины: женщина всегда с особым благоговением рассказывала о том, что они очень и очень дороги ей и напоминают старушке о покойном отце. Это, мол, память, а ценнее неё в таком возрасте уже ничего нет. Неудивительно, что выбор Эвелины пал именно на них, ведь сейчас всё, что у неё осталось – это память. С Андреем общаться больше не хотелось: слишком больно видеть его с другой девушкой, друзей у самой Эвы не было, родители далеко. Начала Эвелина с ангелочка. Рисовала она крайне плохо, но бабуля всегда говорила, что главное – чувства, а не талант: и вот уже вырисовывается голова, голубые точечки-глазки, золотистые вихры, обрамляющие белое лицо и румяные розовые щёки, улыбка пухлых губ. Пышно развевается белая туника, а пальчики сжимают арфу. В другом углу листа Эва старательно выводит жёлтый колокольчик с зелёной хвоей и красными бубенчиками, внизу – красные и зелёные шарики с белыми снежинками. Девушку снова пронизывает приятное чувство ностальгии, когда она вспоминает, как папа каждый раз поднимал её как можно выше, чтобы она водрузила старенькую красную звезду, со временем потрепавшуюся, кончики которой бабушка старательно подкрашивала гуашью. И старушка каждый раз была волшебницей в глазах внучки, потому что каждый праздник оставался особенным, непохожим на другие. Пусть этот Новый год и не удался на славу, пусть она теперь ни за что и никогда не посмотрит на любимого человека, она точно не даст себе опустить руки только лишь из-за этого. С самого начала у Эвелины всё пошло не так: сгоревшие билеты, одинокий вечер на съёмной квартире, невзаимные чувства и разбитый телефон. За окном шумел салют, звучала музыка, восторженно свистели и кричали люди, а в маленькой комнатушке старенькой хрущёвки Эва создавала своё новогоднее чудо сама, старательно выводя за линией линию, она рисовала бабушкиной гуашью те самые дорогие сердцу новогодние игрушки.