Операция "Поймать Сумрака"

      Юрий сидел за столом и задумчиво поедал приготовленный Лойдом ужин. Было потрясающе вкусно, впрочем, как всегда. Йор что-то ему рассказывала про успехи Ани в школе, сам он с энтузиазмом кивал на каждое её слово, Аня смотрела «Шпионские войны», а Форджер читал газету. Идиллия, казалось бы.        — Мы должны выкрасть заложников любой ценой! — прокричал кто-то из телевизора.        — Форджер, почему ты разрешаешь ребёнку смотреть такое? — ткнул пальцем в экран телевизора Юрий, нашедший, наконец, к чему прицепиться. — Ты вообще видел, что она творит? Она играет в пытки!        Мужчина невозмутимо отхлебнул чай и пожал плечами:        — Действительно не понимаю, откуда она вообще об этом знает. Я уверен, что в мультике об этом и не заикались. Да и мы с Йор ничего такого точно не говорили.        Юрий засопел и замолчал: действительно, чем-то таким занимался только он, но ни за что не проболтался бы. Так откуда Аня такое знает? Не читает же она его мысли?        Внезапно девочка подорвалась и подбежала к нему:        — Дядя Юра, смотри, пистолетик с глушителем, тебе такой нужен!        — Что? Зачем?        — Чтобы никто не услышал, — закатила она глаза и, сложив руки «пистолетиком», стала делать вид, что стреляет в кого-то невидимого.        Его охватил праведный гнев:       — Аня, глушитель не делает выстрел абсолютно бесшумным. Он только делает его тише.        — Но Бондман… — на глазах девочки показались слезы.        — Это просто глупый мультик, — блеснул он умом перед шестилеткой.        Её губы задрожали, а на глазах заблестели слезы. Послышался всхлип.        — Тише, Аня! — спохватился Лойд. — Дядя шутит. Идём сюда.        Девочка с готовностью залезла к отцу на руки и обняла его за шею:        — Папочка любит Анечку, — уткнулась она ему в грудь.        — Конечно, — ответил он, будто бы задумавшись.        Юрий частенько замечал за ним такое: вроде бы и не меняется ничего, но где-то глубоко проскакивают другие эмоции, а лицо становится восковой маской и его выражение совсем не соответствует душевному сострянию. Обычный человек такого не заметит, но на работе он уже приноровился, и теперь Форджер иногда заставлял его беспокоиться своим поведением.        На самом деле он даже не думал, что Лойд действительно шпион или кто-то вроде этого, не было абсолютно никаких доказательств, так что неприязнь была обусловлена исключительно тем, что он был теперь мужем Йор.        На самом деле Юрий не мог понять, какой Лойд человек. Опасен ли он? Точно этого он сейчас сказать не мог, оставалось только следить. Возможно, стоит даже установить все-таки пару маячков в прихожей и в зале.        Иногда ему в голову закладывалась мысль, что он просто завидует. Раньше его семьей, пусть и маленькой, но дружной, была Йор, а теперь Форджер забрал её у него. С другой стороны, разве не он хотел, чтобы сестра нашла хорошего мужа? Разве Лойда нельзя назвать практически идеальным человеком?        — Я пойду, - сказал Юрий неожиданно для самого себя. — Поздно уже, а у меня дела.        Останавливать его, конечно, не стали, и он вышел из тёплого дома на улицу, где его мгновенно окутал прохладный и влажный осенний воздух. Тёплая атмосфера семьи Форджеров осталась за дверью, и он как никогда ярко осознал, что оставался там чужим.        Они сейчас будут ложиться спать, желать друг другу спокойной ночи, целовать в щеку на прощание, а Юрию ещё предстоит всю ночь сидеть в машине и караулить следующую цель.        Что ж, это было его решение. Он выбрал службу, а значит, отказался от такой жизни. Он не может раскрыться даже самым близким людям, а на лжи семью не построишь. В то время, как кто-то будет ужинать в кругу семьи, Юрий в тесной комнате без окон будет выбивать признание из очередного лазутчика. Пока кто-то спит в постели, обняв супруга или супругу, он будет караулить изменников, собирая компромат.        Но почему? Зачем он выбирал такую жизнь? Мог ли отказаться, когда два года назад поступило предложение сменить род деятельности? Конечно, хоть, возможно, он и схлопотал бы тогда себе проблем, но выбор всегда есть. Дело было не в этом, а в том, что Юрий действительно этого хотел. Он мечтал наказывать таких людей, наслаждался их болью. Не было чувства лучше, чем понимание того, что он избавил страну от очередного предателя. Страну, где миллионы людей теперь будут немного больше в безопасности, чем раньше. Страну, где живёт Йор.       Ну и, чего уж скрывать, у Юрия присутствовала определённая склонность к насилию. Так что, исходя из всего этого, даже подумать о том, чтобы уйти из контрразведки, завести семью и жить счастливо, он не мог.       Уже немного повеселев, он дошёл до машины, которую на задание выделило начальство, сел за руль и поехал к дому подозреваемого. Проще было, конечно, просто положиться на камеры, но они подозревали, что сегодня он попытается сбежать из страны, и допустить этого было нельзя. Юрий усмехнулся: две засады за день? Неплохо. Только в этот раз облажаться нельзя, иначе его сочтут совсем некомпетентным, и повышения ему не видать, как своих ушей.       Ну ничего, вот поймает Сумрака, и тогда уж никто в нём сомневаться не будет, все равно, что он самый младший в их отделе. А теперь нужно отвлечься от всего этого и сосредоточиться на задании.       Юрий свернул с основной дороги в сторону жилого района и приготовился к слежке. Ему предстояла долгая ночь.

***

       — Аня, умывайся и спать! — крикнул Лойд, заканчивая мыть посуду.       — Ну пааап, — взмолилась девочка. — Ну последнюю серию.        — Нет, — покачал он головой, понимая, что снова придётся сначала долго уговаривать её, а потом оттаскивать от телевизора и успокаивать. Он закатил глаза, предвкушая очередную бессонную ночь и после этого дополнительное задание завтра с утра пораньше.       — Анечка, ну помоги хотя бы уложить спать мистера Химеру и Пингвина, они же устали, — вмешалась Йор.       — Пусть сами лягут, — насупилась Аня и отвернулась.       — Но они же не умеют.       Девочка не сразу ответила, и Лойд подумал, что провести девочку не получилось, но она ответила:        — Хорошо, но только потом я досмотрю мультик.        — Конечно, — улыбнулась женщина и повела её в спальню.       Лойд всегда удивлялся, как Йор так ловко справляется с Аней. Оставалось только радоваться, что ему попалась такая жена: сам бы он, наверное, и не справился.        Непонятно зачем он остался дожидаться её в зале, попутно думая о произошедшем за день.        Сначала он считал, что Юрий будет представлять для него опасность, но сегодня в очередной раз убедился, что он, хоть уже и весьма неплох в своём деле, все ещё юнец, и с Сумраком ему тягаться рано. Возможно, когда-нибудь, конечно… Он прервал себя: не будет никакого когда-нибудь. К тому времени, когда Юрий станет матёрым контрразведчиком, семьи Форджеров уже долгое время не будет существовать.        Но все-таки стоит попытаться втереться к нему в доверие: того и глядишь, проболтается о чем-нибудь важном, тем более что споить Брайара было бы легче лёгкого.        Размышления прервала Йор, вышедшая из спальни Ани и тихонько прикрывая дверь.        — Лойд, ты чего не спишь ещё?       — Тебя жду, — ответил он, считая, что это вклад в операцию «Неясыть», но в душе уже понимая, что остался исключительно по своей прихоти. Впрочем, признавать этого не хотелось: Сумрак не испытывает эмоций. Это все Лойд Форджер, просто маска.        И эту маску придётся сбросить, как только операция закончится.       Йор заварила чай, села рядом, почти касаясь его плеча, и протянула одну чашку. Лойд с благодарностью улыбнулся ей, с трудом подавив желание обнять жену. В конце концов, получить по подбородку ещё раз в его планы на сегодня не входило.        Он скрепя сердце признал, что отказаться от этой маски ему будет сложно. Как и бросить уже таких привычных и милых сердцу Аню и Йор. Пожалуй, он даже по Юрию будет немного скучать. Хотя нет, тут он погорячился.        Неужели нет другого выхода? К сожалению, нет. Если Форджеры продолжат существовать, даже если Сумрак каким-то образом откажется от шпионской деятельности, рано или поздно правда всплывёт наружу, и тогда тайной полиции его сдаст его же семья. Поэтому лучше отбросить все эмоции и сделать по уму: отыграть семьянина, пока операция не закончится, а потом бесследно исчезнуть.        — Лойд, ты какой-то задумчивый, — Оказалось, Йор уже какой-то время пыталась докричаться до него. — Все в порядке?       — А? Да, все хорошо, просто устал, — улыбнулся он и встал. — Пожалуй, я лягу. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — пожелала она ему гораздо искреннее, чем хотелось бы.        Как уже было ясно, Сумрак, подвергая сомнению свой профессионализм, прикипел к этим людям.

***

       Йор заперла за собой дверь и несколько раз проверила, действительно ли она закрыта прочно: нельзя было допустить, чтобы кто-либо случайно заметил приготовления или понял, что её нет в доме. Она достала своё рабочее платье и, пока облачалась в него, думала, как же изменилась её жизнь в последнее время: она почувствовала себя настоящей матерью и женой, хотя и дочь была не её, и брак фиктивный. К тому же, профессионализм заметно пострадал.        Рано или поздно этот маскарад прекратится. Йор получит серьёзные ранения или даже умрёт, и тогда уже не сможет вернуться к Лойду и Ане. Почему-то от этой мысли на глазах навернулись слезы.       Нет, она в конце концов наемница и не должна раскисать от всего подряд. Нужно будет умереть — она умрёт. И, как надеялась Йор, на её фиктивной семье это не слишком отразится.        Главное, чтобы они ни при жизни, ни после смерти не узнали, кем была Йор все это время, иначе…        «Нет, не думай об этом», — встряхнула женщина головой.        Йор сама выбрала такой путь, и если в начале она убивала, чтобы прокормить брата, то теперь за этим стояли и моральные принципы: такие мерзкие люди, как её жертвы, не должны существовать. Она очистить этот мир от них, чего бы то это и стоило. Даже если ей никогда не придётся наконец почувствовать, что значат такие обычные человеческие радости, как настоящие дети и семья.

***

       В конце концов, кто-то должен это делать. Жертвовать личным счастьем и интересами ради мирной жизни других. Да, сами они, скорее всего, умрут, так и не дожив до старости, о них так никто и не узнает, и никогда о них не напишут в газетах. Их забудут.        Но это ли главное? Что такое единицы таких вот загубленных судеб по сравнению с миллионами, падшими жертвами не случившейся благодаря таким вот жертвенным личностям войны? Ничего, и это и есть то, что заставляет их продолжать работать на благо мира, оставляя позади самого себя.        Однако, кто знает, вдруг и им удастся случайно обрести счастье, оберегая мир?