Метель. Новогоднее чудо

      Входящий вызов. Миюки. — Да, слушаю, — поспешно ответил Укё, прочитав, кто ему позвонил. В сердце моментально вспыхнул робкий огонёк надежды: вдруг ещё не всё потеряно. — М-м-м… Привет, Укё. С Наступающим тебя, — немного скованно поприветствовала его Миюки. Создавалось впечатление, что она сильно смущена или испытывает неудобство. — Ты до которого часа работаешь? — До шести. А что случилось? У вас всё в порядке? — За две недели, прошедшие со дня их встречи, она ни разу не звонила ему сама. — Прости, пожалуйста, что так внезапно… Но мне нужна твоя помощь, — Миюки перевела дух. Ей было очень некомфортно просить его об одолжении. Она видела его отношение и к ней, и к Хитоми, но раз за разом отталкивала, не позволяя в первую очередь себе привыкать к тому, что он рядом. А теперь вышло, что сама же была вынуждена обратиться с просьбой. — Миюки, в чём дело? — тут же напрягся Укё. — Что-то с Хитоми? — Нет. Не волнуйся. С ней всё в порядке. Просто у нас на работе небольшая проблема. И мне необходимо дождаться мастера, чтобы он её устранил. Но из-за этого я не успеваю забрать Хитоми. Она сейчас у моей подруги, — быстро пояснила Миюки, понимая, что напугала его своим неожиданным звонком. — Мы условились, что Серара привезёт её домой к семи часам. У неё тоже семья и дети, так что дел хватает. Но я никак не смогу вернуться к этому времени. — Она глубоко вдохнула. Как же, оказывается, тяжело снова позволять себе надеяться на него, просить о чём-либо. — Ты бы не мог посидеть с Хитоми, пока я не вернусь? Снегопад начинается, и мне не хотелось бы беспокоить папу. Извини… — Боги, Миюки. Прекрати извиняться. Ну конечно, посижу. О чём разговор?! Ты же знаешь, что мне это только в радость! — Ему захотелось как минимум заорать во всё горло или подпрыгнуть на месте. Похоже, кто-то там наверху услышал его молитвы и сжалился. — Могу даже сам забрать её, чтобы не отнимать время у твоей подруги. — Нет, не стоит. Они поехали кататься с горки вместе с детьми Серары, а уже оттуда она её завезёт. — Ненадолго замявшись, Миюки тихо добавила: — Запасной ключ от двери в кадке возле крыльца. Я постараюсь освободиться как можно быстрее… — Не торопись и будь осторожна за рулём. У нас всё будет хорошо, — еле сдерживая прорывающуюся в голос радость, попробовал успокоить её Укё. — Мне несложно. — Спасибо тебе, — чуть расслабившись, поблагодарила его Миюки. — Мне пора. До вечера. — Совершенно не за что, — улыбнулся Укё, думая, что это ему стоит благодарить богов за такой подарок. — Работай спокойно и ни о чём не волнуйся. Мы будем тебя ждать.       Отключившись, Укё с силой стиснул телефон в руке, с трудом заставляя себя выглядеть спокойным хотя бы внешне. Вот он, его шанс. Его возможность всё исправить.       Подписав все необходимые бумаги, он выскочил из офиса, наплевав на то, что рабочий день ещё не закончился, и погнал машину к своему коттеджу. Чемодан, собранный с вечера, дожидался его у стены в прихожей, но Укё, даже не взглянув на него, прямо в обуви пробежал в спальню, распахивая дверцы шкафа. Там остался висеть единственный комплект одежды. Всё же он до последнего надеялся, что сможет выкрутиться. Чёрные джинсы и тёплый свитер в весёлый светло-зелёный ромбик, купленный здесь в одном из местных магазинчиков. Вытащив их, Укё чуть улыбнулся, вспоминая странный порыв купить вещь совершенно несвойственной ему расцветки. Переодевшись и упаковав в машину чемодан и подарки, он сдал ключи. Как бы ни сложился сегодняшний вечер, он был уверен, что сюда больше не вернётся. Пути назад у него больше нет.       Резко затормозив у дома Миюки, Укё вышел и, захлопнув дверку, с улыбкой посмотрел в затянутое тучами небо. В сгущающихся сумерках тихо кружились снежинки, оседая на одежде. Он перевёл взгляд на вычищенную им детскую площадку перед садом, на слепленные вместе с Хитоми снежные фигурки между качелей и горкой, на ярко вспыхивающие огоньки гирлянды, натянутой два дня назад по периметру, и совершенно ясно осознал, что у него всё получится. Просто не может быть иначе. Ведь не зря же боги, судьба или, может, даже чудо привели его в этот заснеженный уголок на самом краю Японии. Да и подвести Хитоми он не имел права: она столько сделала для того, чтобы все они, наконец, были вместе. Глубоко вдохнув морозный воздух, он вытащил из багажника закупленные продукты и решительно направился к двери. Пора было приступать к выполнению поставленной задачи. Сегодня всё решится. Он должен сделать всё, что в его силах, а может даже немного больше, чтобы получить возможность остаться рядом со своими девочками.       Подарки перекочевали в нишу у ёлки. У него были на них некоторые планы, и пока их нужно было спрятать. На кухне быстро выросла гора пакетов с продуктами. Шампанское он оставил охлаждаться в холодильнике, а сам приступил к готовке. Судя по отсутствию каких-либо заготовок, праздновать Новый год Миюки собиралась вне дома. Возможно, у родителей. Но он был серьёзно намерен этого не допустить. Да и всё гуще падающий за окном снег, намекал на то, что к ночи разыграется настоящая метель, и вряд ли у них будет возможность куда-либо выбраться.       К семи часам дом пропах запахами осэти-рёри и в дополнение сладким ароматом припущенных в масле морепродуктов. В гостиной на полочках появились пирамидки из собственноручно приготовленных моти. А в данный момент Укё, закончив с украшением комнат, смешивал на кухне молочный коктейль для Хитоми. Он успел. И теперь оставалось только дождаться главных участников задуманного им действа.       Но ни в семь, ни в восемь Хитоми так и не приехала. И он всё чаще с тревогой посматривал на часы, стрелки которых неумолимо приближались к половине девятого. Номер Миюки не отвечал. В динамике равнодушно звучала только одна фраза: Абонент вне зоны действия сети. Когда терпеливо ждать не осталось сил, Укё пошёл одеваться. Стоило проверить дорогу: возможно, они застряли в снегу.       Дверь распахнулась за мгновение до того, как он протянул к ней руку. На пороге появилась Миюки, стряхивая с куртки снег. — Миюки, а где Хитоми? — вместо приветствия спросил Укё, пытаясь рассмотреть за её спиной дочь. — Её так и не привезли. — Прости, Укё. — Раздевшись, она виновато подняла на него глаза. — С ней всё хорошо. Её забрал папа. А у меня сел телефон, и я не смогла тебя предупредить. И номер твой не запомнила. — Слава богам, — выдохнул Укё. — Главное, что всё в порядке. — И севшим голосом осторожно уточнил: — Ты поедешь к ней? — Нет. Поздно уже. Да и снег разошёлся не на шутку. — Тут Миюки принюхалась и удивлённо посмотрела на него. — Укё, чем так вкусно пахнет? — Я подумал, что раз ты задерживаешься, то стоит что-нибудь приготовить. И, кажется, слегка увлёкся, — улыбнулся он. — Есть хочешь? — Да, очень, — кивнула она и робко спросила: — А ты? Какие у тебя планы? Может… Если у тебя, конечно, есть такая возможность… останешься? Не хочется встречать Новый год в одиночестве. Отвыкла. — Буду рад составить компанию, — живо отозвался Укё. — Тем более, что у меня и так не было никаких планов. Кроме одного, — он весело усмехнулся, — напроситься к вам в гости, чтобы отметить праздник вместе. Я, знаешь ли, тоже очень давно не встречал Новый год один.       В полночь, когда начали бить в храмовый колокол, Укё открыл шампанское и подал наполненный бокал разомлевшей в тепле и сытости Миюки. — У меня в машине есть парочка фейерверков, — стукнув краешком бокала о её, сказал Укё. — Хочешь, пошли, запустим? — Он протянул ей руку. — Хочу! — тут же согласилась она и, сделав небольшой глоток и отставив шампанское, приняла его помощь, поднимаясь с пола.       Пригласив его остаться, Миюки опасалась, что они снова вернутся к теме их ближайшего будущего. А она так и не определилась, что ей делать в сложившихся обстоятельствах. Не смогла перебороть свой страх. Но Укё ни разу не затронул волнующих его вопросов. Он притаился. Выжидал подходящий момент. Портить праздник и ещё больше пугать её было ни к чему. И теперь он видел, что поступил правильно, не попытавшись сходу давить. Потому что Миюки, осознав, что он не собирается заставлять её принимать решение прямо сейчас, заметно расслабилась и перестала отгораживаться, просто наслаждаясь его обществом и атмосферой праздника.              Вышло красиво. Они, стоя плечом к плечу, с восторгом смотрели на расцветающие в тёмном небе огни и чувствовали себя немного детьми, позабыв на время о проблемах. Укё слегка задумался и упустил момент, когда Миюки, озорно прищурившись, отошла в сторону. В реальность его вернул врезавшийся в плечо снежок и звонкий смех. Он в недоумении обернулся, чтобы получить следующий снаряд прямо в грудь. Миюки, не собираясь останавливаться на достигнутом, тут же принялась лепить третий. Усмехнувшись, Укё наклонился, сгребая руками пушистый снег, безмолвно соглашаясь поучаствовать в зимней забаве. Она ловко увернулась и, рассмеявшись, запустила в него очередной снежок. Но он тоже не достиг цели, что впрочем, совсем её не расстроило. Укё, сделав вид, что хочет слепить новый, опять наклонился к сугробу, сверкнув из-за очков хитрым взглядом. И как только Миюки отвлеклась, рванул в её сторону. Она чуть взвизгнула от неожиданности и, крутанувшись на месте, побежала прочь от него по припорошенной дороге. Но Укё ожидаемо оказался быстрее. Нагнав беглянку, он схватил её поперёк живота и, приподняв, усадил прямо в сугроб, в отместку за прицельную стрельбу снежками. Миюки, задыхаясь от смеха, швырнула в него целую пригоршню снега. А пока он отфыркивался и пытался протереть очки, она, ухватившись за рукав пальто, со всей силы дёрнула, уронив его рядом с собой. Укё, возмущённый подобным вероломством, наплевав на то, что почти ничего не видел, попытался наощупь закопать её поглубже в сугроб. Со стороны эта возня очень напоминала игры расшалившейся ребятни, что, в общем-то, их совершенно не заботило. Они просто были счастливы. И всем сердцем радовались возможности побыть немного детьми.       Замёрзшие, выдохшиеся, но абсолютно довольные, они вернулись домой. Где Укё, быстро скинув пальто и обувь, обернулся к Миюки, не успевшей ещё снять верхнюю одежду. — Прости, — пряча глаза, сказал он. — Забыл захватить из машины ещё шампанского. Ты не могла бы сходить? — На протянутой ладони блестели ключи. — У тебя там скрытый резерв? — улыбнулась Миюки, забирая связку. Она решила не обращать внимания на эту странность: Укё и что-то забыл. Да ещё и не побежал на улицу сам, а попросил её. Но он же уже разделся, а ей совсем не трудно. — Почти, — рассмеялся он.       Как только Миюки скрылась за дверью, Укё торопливо направился в гостиную. Подарки. Их нужно было выложить под ёлкой и так, чтобы с одного взгляда легко определить, для кого какие. — Боги! Укё! Да там не резерв, а мини-бар! — отряхиваясь от снега, покачала головой Миюки. — Зачем столько? — Она, убрав верхнюю одежду на вешалку, присоединилась к нему. — Ты весь магазин скупил или всё-таки оставил что-нибудь остальным жителям? — Тут она запнулась и удивлённо посмотрела на подарки, аккуратно выложенные под мигающей гирляндами ёлкой. — Так вот зачем ты отправил меня на улицу, — усмехнулась она. — Я тут ни при чём, — совершенно серьёзно возразил Укё, подходя к ней и забирая из рук шампанское. — Сам удивился, когда вошёл. Наверное, пока мы барахтались в снегу, приходил Одзи-сан. — Укё! — Миюки весело рассмеялась. — Я же не Хитоми. Не стоило так заморачиваться. Но всё равно спасибо. Вышло очень забавно. — Это не я, — настаивал на своём варианте Укё, но сдержать лёгкую улыбку всё же не смог. — Пошли за стол отогреваться.       Она кивнула, соглашаясь, что согреться и правда не помешает, и заняла своё место за котацу. А Укё, всё так же стараясь держать лицо, присел рядом и наполнил бокалы. — Akemashite omedetou! — тихо сказал Укё, заглядывая в её глаза. — Arigatou, Ukyo-san, mo! — смущаясь его пристального взгляда, ответила Миюки.       Спустя полчаса, когда они оба согрелись и отдохнули, а шампанское лёгким румянцем выступило на щеках Миюки, Укё чуть наклонился вперёд. — Миюки, а ты не хочешь посмотреть подарки? Вдруг Одзи-сан и тебе что-нибудь оставил? — он хитро подмигнул ей. — Только не говори, что ты ещё и мне подарок купил? — прищурилась она. — Не скажу, — улыбнулся Укё. — Потому что я не имею к этому никакого отношения. Ну так что? Проверим?       Миюки покачала головой. Он и так, по её мнению, слишком много тратил на них, а теперь ещё и это. Но по загоревшимся любопытством глазам легко было понять, что ему удалось её заинтересовать. — Ну, пошли, — хмыкнула она и встала, приняв его руку.       Укё прихватил с дивана большое мягкое покрывало и расстелил его перед ёлкой. Затем сел на колени и жестом предложил ей присоединиться. Миюки, не раздумывая, опустилась рядом и заглянула под нижние ветки ели. Перебирать все подарки смысла не было. Она и так поняла, какие предназначались ей: две коробочки чуть в стороне от остальных. Вытащив их, она с интересом осмотрела яркую упаковку и попыталась по весу прикинуть, что может быть внутри. Но особых идей не возникло, поэтому Миюки просто принялась распаковывать одну их них. — Ох! Укё! Какая красота! — Внутри лежала интерактивная фоторамка, где на фоне новогоднего Саппоро стояли, обнявшись, она сама, Укё и Хитоми, а вокруг крупными хлопьями падал снег. Это фото они сделали на прошлой неделе, когда ездили на зимний фестиваль. После прогулки Укё сразу же заказал подарок в одном из сувенирных магазинчиков.       Миюки встала и отошла к полочке на стене, где, раздвинув их с Хитоми фотографии, установила подарок и вернулась к Укё. — Спасибо, — улыбнулась она. — Думаю, Хитоми тоже понравится. Это ведь ваша первая фотография вместе. — Наша, — поправил её Укё. — Рад, что тебе понравилось. Идём дальше? — Ему показалось, что тело задеревенело, когда она взяла в руки небольшую коробочку. Улыбка фальшивой гримасой прилипла к лицу. А сердце испуганным зверьком сжалось в груди, рискуя остановиться под тихий шелест упаковочной бумаги. — У-Укё? — Она чуть не выронила подарок, потому что пальцы дрогнули. Во взгляд, обращённый к нему, снова вернулся страх. — Что это? Зачем? Мы же… Ты… — Тс-с-с… Тише, — Укё резко пересел ближе, привстав на коленях и немного возвышаясь над ней. — Не пугайся, пожалуйста. Это просто символ моего желания быть рядом с вами. Я так и не смог объясниться с тобой словами, вот и решил, что так будет нагляднее. — Он поймал её руки, сжимая своими, не позволяя отодвинуться или сбежать. — Я столько всего упустил… Меня не было рядом, когда ты ждала Хитоми. Я не видел, какой она родилась. Я не знаю, каким было её первое слово, когда она сделала первый шаг… Так что это кольцо скорее просьба, нежели предложение. Просьба дать мне шанс, разрешить остаться. И не только рядом с Хитоми… Но и рядом с тобой. Знаешь, я так и не смог забыть тебя. И когда мы встретились, понял, что всё ещё очень тебя люблю. Миюки, давай попробуем начать всё заново, с чистого листа? Если ты, конечно, ещё хоть что-то ко мне чувствуешь… — Его заметно потряхивало, а руки дрожали. Страх получить отказ никуда не делся, но тянуть с объяснением и дальше было нельзя. Он не собирался сдаваться без боя. — Укё… Ты не понимаешь. — Миюки чуть отвернулась, пряча глаза. Не знала, как ему объяснить, что сейчас она ещё могла пережить разлуку, могла спокойно находиться рядом и относиться, как к постороннему мужчине, не претендуя на его внимание. Могла почти безболезненно его отпустить. — Я… — Ты боишься. Я знаю, — Укё повернул её лицо к себе, вынуждая смотреть в глаза. — Боишься снова испытать ту же боль, что и шесть лет назад. Но, милая, поверь мне, этого не случится. Я больше ни за что тебя не оставлю. Не отпущу, слышишь? Я обещаю, что отныне всегда буду рядом. — Как? — тихо спросила она. — Тебе нужно возвращаться в Токио. Я тоже не могу всё бросить и сорваться за тобой. Будем ездить друг к другу по праздникам и на выходные? — невесело усмехнулась Миюки, опуская голову и разрывая зрительный контакт. Стало слишком тоскливо. — Нет, — твёрдо ответил Укё и пальцами приподнял её подбородок. Нельзя было позволять ей отгораживаться, закрываться от него. — Не волнуйся об этом. Я всё решу. Я найду выход, который устроит нас обоих. Ты только разреши мне остаться с тобой. Скажи, что согласна. Большего не потребуется. — Он судорожно сжал её руку. — Если ты не готова ответить сейчас… Если тебе нужно время, чтобы обдумать моё предложение… Я его тебе дам. Столько, сколько потребуется. Я подожду. Только не прогоняй меня. Не отталкивай. Миюки, ты же понимаешь, я теперь не смогу без вас… — Мне не нужно время… — дрогнувшим голосом прошептала она. — Я ведь тоже не смогла забыть тебя. Да и как? Стоит только посмотреть на Хитоми… Вы так похожи. И чем старше она становится, тем сильнее. — Это было правдой. Наблюдая за тем, как растёт дочка, она постоянно видела в её глазах его отражение. — У меня не было ни единого шанса забыть о тебе. А когда ты появился на пороге… то стало очевидно, что ничего не прошло… Что я, как и прежде, люблю тебя… — Её плечи безвольно опустились. — Но ты прав. Я боюсь. Я не смогу пройти через это ещё раз. Не проси, пожалуйста. Я не смогу… понимаешь… — Милая, послушай меня, — перебил её Укё и осторожно потянул на себя, заставляя привстать на коленях. — Я обещаю, что с этого момента тебе больше не нужно будет бояться. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Просто поверь мне. — Если бы ты только знал, как я хочу тебе верить. — Она мелко задрожала и, качнувшись, упёрлась лбом в его грудь. — Так доверься. — Он чувствовал, что ему почти удалось, что она колеблется. — Хочешь, я перееду к вам. У меня хватит возможностей, чтобы открыть на Хоккайдо своё дело. Раз уж ты считаешь, что к ферме меня подпускать нельзя, — пошутил Укё. Миюки вскинулась, как и прежде, считая, что этот вариант неприемлем. Но он не позволил ей возразить. — Тише, не нужно. Хочешь, заберу вас к себе. И нет, тебе не придётся бросать родных на произвол судьбы. Я могу нанять несколько крепких ребят, знакомых с подобной работой. Разве твоему отцу будет не сподручнее управляться на ферме с помощью молодых и сильных парней, чем с дочерью, у которой на руках маленькая внучка? — Здесь очень сложно найти рабочих. Поселение совсем небольшое. Основной доход ферма приносит осенью, когда отец закрывает контракты по крупным поставкам. А если искать в Саппоро, то молодые парни, как ты говоришь, хотят получать оплату сразу и целиком, — она вздохнула. Подобная тема уже не раз обсуждалась ими в кругу семьи, но так и осталась всего лишь разговорами. Наёмный труд требовал больших вложений, а в начале сезона все деньги уходили на закупку скота и кормов. — Не вижу проблемы, — пожал плечами Укё. — Я могу оплатить найм рабочих весной, а твой отец рассчитается осенью. Это не существенно. Лишь бы вы были рядом. — Папа не согласится, — отказалась Миюки. — Пару лет назад была засуха, и несколько фермеров обанкротились. Их хозяйства пустили с молотка за долги. Он не станет рисковать, влезая в кредит. — Милая, оставь это мне. Хорошо? — чуть улыбнулся Укё, считая, что ей нет смысла беспокоиться о подобных вещах. — Я же адвокат, как-нибудь смогу убедить его. Тем более, что я предлагаю посильное содействие, не как посторонний человек. Возможно, принять помощь зятя он и сам не откажется. И потом, ферма, конечно, важна для него, но счастье дочери, думаю, он ценит выше. Так что у меня будут неплохие шансы на взаимопонимание. При условии, что он сразу не вышвырнет за порог мерзавца, оставившего его беременную девочку одну, — криво усмехнулся Укё. Этот вопрос волновал его не менее сильно, чем согласие Миюки. — Перестань. Никто не думает о тебе плохо. Родители в курсе, почему мы расстались. И о том, что ты ничего не знал, тоже. Так что никто тебя ни в чём не винит. Наоборот, мама периодически пыталась убедить меня позвонить тебе. Говорила, что это не честно — скрывать от тебя существование Хитоми. — Снова кольнуло чувство вины. Она ведь была с ней согласна. Глядя, как растёт Хитоми, она понимала, насколько многого его лишила своим молчанием. Но с каждым годом ей всё больше не доставало смелости. — Тогда тем более, раз даже с этой стороны всё в порядке… Ты согласна? — прижимая её к себе, тихо спросил Укё. — Ты дашь мне ещё один шанс? — Миюки просто кивнула и вздрогнула, почувствовав, как сжимаются вокруг неё его руки. — Спасибо, родная. Даю слово, что ты не пожалеешь об этом. — Он чуть отстранился, чтобы приподнять её голову. — Люблю тебя. — И я, — успела прошептать Миюки, прежде чем он накрыл её губы своими.

***

      На ёлке мигала гирлянда, в бокалах на столе чуть пузырилось шампанское, а за окном январский ветер заигрывал со снежинками, вовлекая их в бешеный хоровод, добавляя главному празднику в году ещё больше атмосферности. Только вряд ли Укё или Миюки было дело до того, что происходило сейчас за пределами их личной вселенной. Он с жадным наслаждением касался желанного тела, вспоминая наощупь каждый изгиб, находя губами знакомые родинки. Она, истосковавшись по его ласке, с удовольствием выгибалась в сильных руках, чувствуя, как закипает кровь от жарких поцелуев. Кожа, казалось, плавилась под нежными пальцами, и каждое прикосновение отдавалось восторгом в душе. Им не нужно было осторожничать и подстраиваться. Не было нужды гадать, что понравится партнёру, а что будет вызывать раздражение. Они оба слишком хорошо знали, как доставить друг другу удовольствие. Позволив себе окунуться в давно позабытое ощущение близости, им уже не хотелось останавливаться. Да они бы и не смогли. И даже то, каким чудом удалось избавиться от одежды, тоже осталось для них загадкой. Единственным вменяемым воспоминанием в голове Укё осел момент, как он дрожащими от нетерпения пальцами искал в кармане своих штанов блестящий квадратик. Как рвал зубами шуршащую упаковку, считая, что потратил на это слишком много времени, заставляя её ждать. А потом, шепча сквозь рваные вдохи и поцелуи лишь одно слово: «люблю», он толкнулся в неё, погружаясь до конца. Полностью. И мир перестал существовать окончательно.       Её пальцы впились в мокрые от пота плечи, а ноги судорожно сжались, сомкнувшись у него на бёдрах, сбивая его с ритма. Укё успел подхватить её рукой под прогнувшуюся спину, с силой прижав к себе. Закинув голову назад, она протяжно застонала. Он чуть слышно зарычал от напряжения, пытаясь удержать на месте содрогающуюся от оргазма Миюки, не переставая резко двигаться, проникая максимально глубоко. Он всё ещё хорошо помнил, как нужно действовать, чтобы довести её до края. И громкие стоны были лучшим тому доказательством. С трудом дождавшись, когда её мышцы немного расслабятся, Укё перестал себя сдерживать. Приподняв ягодицы, он сжал их пальцами, выгибая на себя, и в несколько быстрых толчков достиг разрядки, навалившись сверху. На какое-то время всё затихло, если не считать звуков рваного дыхания. Они оба приходили в себя. Миюки, прикрыв веки, водила пальцами по его спине, изредка царапая ногтями кожу в районе поясницы, чувствуя, как он слабо вздрагивает, откликаясь на давление. А Укё всё ещё потихоньку покачивал бёдрами, нависая над ней, опершись на локти и наблюдая, как она кусает губы, наслаждаясь тягучими отголосками удовольствия.       Опустив голову вниз, он легко коснулся губами прикрытого века. Она улыбнулась, нежась в незамысловатой ласке, а у него чуть сползли очки, и он перестал её чётко видеть. Поэтому пришлось отвлечься и поправить их. И в этот момент он уловил какое-то движение в стороне. Резко вскинувшись, Укё увидел за косяком в темноте коридора Хитоми. Он подавился воздухом, суматошно пытаясь нащупать рукой край покрывала. Вряд ли с того ракурса она видела их полностью, но… сути дела это не меняло.       Заметив, что он смотрит на неё, Хитоми широко улыбнулась и склонила голову набок, как любила делать, если над чем-то раздумывала. — Назовём братика Шоджи? — всё также с улыбкой, тихо попросила она. — Красивое имя. Правильное. — Укё? Что с тобой? — Миюки погладила его ладонью по щеке, и он на секунду отвлёкся. А когда вновь посмотрел в коридор, там уже никого не было. — Всё в порядке, — как можно более ровно постарался ответить Укё. — Показалось, что дверь скрипнула.       Она положила руки ему на грудь и чуть надавила. — Ты тяжёлый, — ласково огладив напряжённые мышцы, пожаловалась Миюки. — Да, прости. Я сейчас, — стряхивая наваждение, улыбнулся он и, придержав пальцами край презерватива, выскользнул из неё, усаживаясь на колени. Правда, в следующее мгновение улыбка сползла с лица. — М-Миюки… — Что случилось? — Она приподнялась на локтях, уловив панику в голосе, а затем и вовсе села, с недоумением отмечая, что он резко побледнел. — Ты в порядке? — П-прости… Я не знаю, как так вышло… — Укё боялся поднять на неё глаза, но всё же тихо выдохнул: — Он порвался… Презерватив порвался.       Да, новость была, мягко говоря, неожиданной. Но, глядя на его расстроенное лицо, ругаться не хотелось совершенно. И она, вздохнув, попробовала его успокоить: — Ничего страшного, Укё. Это случайность. Не волнуйся так, — Миюки обняла его за плечи. — Я не злюсь. Мы же взрослые люди, разберёмся, что делать в случае чего. — Укё несмело поднял взгляд, испытав облегчение. — Да и потом, не стоит паниковать раньше времени. Помнишь, мы три года провстречались, прежде чем получилась Хитоми. Так что успокойся. — Ты не поняла, — смутился Укё, осознав, как со стороны можно расценить его поведение. — Я испугался не возможных последствий, а твоей реакции. Просто я только сумел убедить тебя позволить мне остаться, а тут это… — Он притянул её ближе, крепко обнял и, устроив подбородок на плече, расслабленно выдохнул. «Шоджи, значит, — промелькнула мысль. — Что ж, и правда, хорошее имя».       Миюки, пригревшись в его руках, широко зевнула. Было так тепло и уютно, что ей категорически не хотелось шевелиться. Укё, улыбнувшись, отпустил её и встал, вызвав своими действиями глухое недовольство, после чего легко поднял на руки. — Давай переберёмся в более подходящее для отдыха место? — предложил он, невесомо целуя её в губы, а сам незаметно покосился на проход в коридор. — Хорошо, — согласился Миюки и обвила руками его шею, прижимаясь плотнее к груди. — Спать здесь и правда не самая удачная мысль. — Она снова зевнула. — Согласен. — Укё перешагнул сброшенную на пол одежду и унёс её в комнату, осторожно опустив на кровать. Вернулся к фусуме и плотно прикрыл её, мимолётно пожалев об отсутствии какой-либо защёлки. Хотя, пожалуй, конкретно в их случае она бы всё равно ничем не помогла. Задёрнул тяжёлые шторы и опустился на постель, притягивая Миюки к себе спиной. — Только вот про сон речи не было, милая, — горячо выдохнул он в самое ухо. — Ты уж извини…

***

      Канаме открыл глаза: что-то его разбудило. Он даже не особо удивился, что стоит возле огромного дерева, растущего перед их особняком. Пожалуй, его вполне можно назвать их родовым деревом. Ещё прадед высадил небольшой саженец перед центральным входом, когда только заложил фундамент. В воздухе кружились редкие снежинки, хотя после декабрьского тайфуна снега в Токио практически не осталось. Да и тот, что нападал перед самым Новым годом, почти растаял. Больше вокруг ничего не было: только он, дерево, да голая земля на два шага по периметру. Остальной мир просто не существовал, теряясь в белёсой мгле. Но он чувствовал себя вполне комфортно: его не пугало странное сновидение. Он бывал в таких и не раз. Единственное, что вызывало любопытство — в этот раз сон явно был не его. Услышав за спиной лёгкие шаги, Канаме обернулся. Недалеко от него, на самой границе мглы стояла маленькая девочка с голубыми глазами и с интересом его рассматривала. — Привет, — улыбнулся Канаме, присев на корточки, чтобы не возвышаться над ней. — Значит, ты и есть Хитоми? — Не узнать в этом милом ребёнке своего старшего брата было невозможно. — Меня зовут Канаме. — Я знаю, — вернула она улыбку. — Ты такой же, как я? — спросила Хитоми. Канаме усмехнулся: заниженной самооценкой она однозначно не страдала. — Да, похоже на то, — кивнул он. — Что-то случилось? Ты забралась далеко от дома. — Нет, — мотнула головой Хитоми, заставив светлые локоны весело взметнуться. — Просто хотела посмотреть, какой ты. — Вот оно что? — выгнул бровь Канаме и расслабился, поняв, что ею движет всего лишь любопытство. — И как? — Хороший. А ещё тёплый, — веско, с серьёзным выражением на лице ответила она. А Канаме чуть не расхохотался, до того она сейчас напомнила ему Укё. — Ты мне нравишься. Похож на большого и доброго котика, — заявила Хитоми. И подошла ближе, протянув руку к светлым прядям чёлки. — Ну, сон твой, так что могу побыть и котиком, — хмыкнул он, чуть наклонившись и весело посматривая на неё. А затем погладил по голове и, поймав маленькую ручку, заглянул в глаза. — Добро пожаловать в семью, Хитоми. Я очень рад знакомству, но нам пора прощаться. Такой маленькой девочке не стоит слишком долго задерживаться между мирами, да ещё и вытягивать за собой других людей. Это опасно. Хорошо? — Ладно, — она чуть обиженно засопела, но спорить не стала. — Тогда пока, котик-Канаме. — Он отпустил её руку, и Хитоми шагнула к завесе. — Мы скоро увидимся, — уверенно сказала она. — Буду ждать, малышка, — кивнул он и, тихо рассмеявшись, посоветовал: — Ты только папе не говори про котика-Канаме, а то он у нас впечатлительный и будет не в восторге, что ты так далеко забралась. Да и мне по шее настучит для профилактики. — Не скажу, — серьёзно пообещала Хитоми. — Это будет наш секрет. — После чего растворилась во мгле.       «Да уж, братец, я тебе сочувствую, — как только она исчезла, ехидно усмехнулся Канаме. — Девчонка ещё заставит тебя понервничать». — Он прикрыл глаза и вернулся в свою спальню. За окном забрезжил рассвет. Канаме встал, потянулся и пошёл умываться. Ложиться спать смысла уже не было. Зато можно было пораньше позавтракать, разбудить Масаоми и прокатиться по магазинам. Похоже, стоило затеять небольшой ремонт в одной из комнат…