football imagines

Было чуть больше четырех утра, а ты все никак не могла уснуть, тихий гул транспорта и постоянное тиканье брошенных часов Джуда заставляли твою голову кружиться, а пальцы нервно подергивались. Ты не отрывала взгляда от потолка, моргая только тогда, когда свет фар проезжающей машины пробивался сквозь небольшую щель, оставленную в шторах. Кровать казалась холодной и неудобной, отсутствие тепла Джуда было заметно, когда ты ворочалась, довольно громко пыхтела и поправляла подушку. Ты задавалась вопросом, проснулся ли он, все еще размышляя о той дневной ссоре, чувствовал ли он себя так же плохо, как и ты, засыпая после того, как вы весь день не разговаривали. Это было не похоже на вас двоих, вы редко ссорились, а если и ссорились, то из-за какой-нибудь глупости, и все разрешалось в течение часа, отделываясь поцелуями и пробормотанными извинениями. Но это было другое, это не было чем-то маленьким или глупым, об этом нельзя было просто забыть, потому что Джуд рассмешил тебя. Он забыл о вашей годовщине, совсем забыл, что ты должна была приехать в гости, и боль, которая разлилась в твоей груди от его пустого взгляда, была почти тошнотворной.        Ты чувствовала себя неловко и нелепо, стоя на пороге его дома, держа в руках цветы, которые ты купила ему, потому что он всегда шутил, что ты никогда не отвечаешь ему взаимностью. Первое, что ты сделала, когда он открыл дверь - это практически бросилась к нему, обвила руками его шею, нежно прижалась губами к его губам, и чем больше ты думала о своем желании сейчас, тем сильнее у тебя сжимался желудок. Джуд поцеловал тебя в ответ с таким же энтузиазмом, конечно, он поцеловал, это была непроизвольная реакция, но когда ты наконец отстранилась и встретилась с ним взглядом, он был воплощением растерянности. — Что ты здесь делаешь? Почему ты не сказала мне, что приедешь? Я бы встретил тебя в аэропорту, — сначала ты подумала, что он шутит, и ждала, пока на его губах появится дразнящая улыбка, прежде чем он коснется пальцами твоего подбородка и поцелует тебя в щеку, пробормотав тихое "шучу, я скучал", но он только слегка наклонил голову. Его взгляд упал на розы, которые ты держала в руках, и он нахмурился еще сильнее. — Для чего эти цветы?        Ты моргнула ему, медленно и неуверенно, все еще пытаясь понять, не дразнит ли он тебя, но его лицо было пустым, глаза лишь слегка озадаченно смотрели на тебя. Ты взглянула вниз на цветы, прежде чем снова посмотреть на него, чувствуя, как что-то похожее на страх закипает у тебя в животе. По твоей шее пополз жар, который начинал напоминать унижение, и ты задавалась вопросом, не потерял ли Джуд смысл шутки и не заинтересовался ли он глупым букетом роз.        — ...Ты, — прижимая их к его груди, ты наблюдала, как его пальцы осторожно обхватывают стебли. — Я имею в виду, я не просто подарила тебе цветы, конечно, другие твои подарки в моем чемодане, но я проходила мимо цветочного магазина на углу и вспомнила, что ты всегда дразнишь меня тем, что посылаешь мне цветы, а я никогда не посылаю тебе их... в ответ, — ты полушепотом произнесла последнее слово, потому что это произошло так внезапно: осознание на лице Джуда, когда он воспринял твои слова, и яма, которая образовалась глубоко в твоей груди, когда ты поняла это выражение. Ты откинула голову назад, опустила руку с его талии и проглотила комок, застрявший у тебя в горле. — Ты забыл.        Ясно и просто. Джуд забыл о вашей двухлетней годовщине, явно забыл о ваших планах провести выходные вместе, и ты, как идиотка, стояла в его дверях с букетом цветов и подарками, на планирование которых потратила месяцы. В коридоре нарастало напряжение, глаза Джуда были мягкими от вины и сожаления, на его губах появилась тревожная улыбка, но все, что ты могла сделать, это покачать головой, а тишину нарушил недоверчивый смех.        — Ты забыл, не так ли? Что у нас годовщина? Что я приеду? — давление нарастало в твоих глазах, это горячее давление и жжение слез, и ты впилась ногтями в ладони, чтобы сдержать их, заставляя себя не плакать. Это было нелепо, что ты провела весь полет и поездку на машине сюда, думая о том, что наконец-то увидишь его, наконец-то снова окажешься в его уютных объятиях, а он даже не потрудился вспомнить о дате. Ты не подумала напомнить ему об этом, но, возможно, тебе стоило послать ему сообщение с предупреждением.        — Я не... не нарочно, — Джуд сглотнул, поставил цветы на маленький столик у своей двери и шагнул к тебе. Он провел рукой по лицу и потер подбородок. — Я знал, когда это было, черт возьми, т/и, я знаю, когда у нас годовщина.        — О, правда?        — У меня были планы, я собирался забронировать столик в ресторане, который тебе нравится, и сводить тебя в новый музей, который открылся в городе, тот, о котором ты мне писала, и я купил тебе подарки-        — Но это внезапно вылетело у тебя из головы? После всех этих планов?        — Нет! Это не то, что-        — Как ты можешь просто забыть о таком?        — Я был занят с-        — Не только у тебя напряженный график, Джуд! У меня тоже есть жизнь, у меня есть работа и универ, но я все равно не забыла о нашей годовщине, — в твоем голосе прозвучала заминка, дрожь, соответствующая дрожи твоей нижней губы, и это заставило Джуда покачать головой и потянуться к твоей щеке. Он вздрогнул, когда ты отпрянула от его прикосновения.        — Я просто был так отвлечен тренировками и матчем с "Баварией", мы играем в воскресенье, и у меня в голове просто бардак. Мы работали без остановки, у меня почти не было времени на что-то еще, это все, о чем я думал. Это такое давление, и оно захватило всю мою жизнь на этой неделе, — он опустил руку, спрятал ее в карман своих джоггеров, как бы останавливая себя от того, чтобы снова потянуться к тебе. В его плечах чувствовалось напряжение, в том, как он смотрел на тебя, были явные извинения и боль, но ты не была уверена, как принять это, не знала, как остановить боль в груди. — Мне жаль.        — Я знаю, как важен для тебя этот матч, я знаю, как усердно ты работаешь, и я так горжусь тобой, ты даже не представляешь, но... — Что?        — Я думала, что я важна для тебя.        — Не делай этого, — Джуд качал головой, хмурясь, наблюдая, как ты проводишь пальцем под глазом. — Не говори, что я не забочусь о тебе или что ты меня волнуешь меньше, чем футбол. Ты же знаешь, что это неправда.        — Ты забыл о нашей годовщине из-за матча, Джуд! Это о многом говорит.        — И мне жаль! Я потерял счет дням, а не тебе! Я слишком погрузился в свои мысли и не понимал. Это не... это не имеет ничего общего с тем, что я чувствую к тебе, я люблю тебя, и ты самое важное в моей жизни, ты знаешь это, но я просто-, — его голос надломился, он поменялся в лице и отступил на шаг от тебя, когда понял, что ты стоишь по другую сторону двери. Твой чемодан все еще стоял на ступеньке, опрокинутый из-за твоего стремления обхватить Джуда. — Я совершил ошибку.        — Это довольно большая ошибка, — твои щеки были мокрыми, но ты не была уверена, когда именно начала плакать, и твой живот чувствовал себя забавно, это ощущение свободного падения. Рукавом толстовки ты вытерла лицо и позволила своему взгляду упасть на точку за плечом Джуда. — Люди не забывают о таких вещах из-за своей работы. Отношения не должны чувствовать себя на втором месте.        — Я сказал, что мне жаль, я могу загладить свою вину перед тобой. Я могу заказать столик на ужин сейчас, а завтра мы можем пойти в музей. Ты знаешь, я не хотел забывать, я бы не забыл что-то подобное, если бы у меня не было других дел.        — Может быть, этого недостаточно, — тебе нужно было, чтобы он перестал смотреть на тебя, нужно было место, чтобы выплакаться, избавиться от обиды, гнева и смущения, которые въелись в твою кожу. Тебе также хотелось выбросить розы в мусорное ведро на его кухне, потому что от взгляда на них слезы наворачивались еще быстрее.        — Ну же, детка, пожалуйста, прости меня, ты должна позволить мне-        — Я не должна позволять тебе что-либо делать, — это прозвучало по-детски, и, возможно, твоя реакция была такой: он извинился и объяснил, и, возможно, в глубине души ты понимала, но в тот момент гнев был всем, что у тебя было. Он причинил тебе боль, заставил почувствовать, что тебя и ваши отношения легко забыть, когда в его жизни есть другие вещи, и это было не то, о чем ты могла спокойно думать. Внутри тебя нарастал нервный срыв, и как бы глупо это ни было, ты не хотела, чтобы это произошло на его глазах.        — Т/и, — ты шмыгнула носом и обратила на него пустое выражение лица.        — Я не хочу больше говорить об этом. Ты забыл, ты извиняешься, ничего страшного, верно?        — Это не то, что я сказал, и ты это знаешь. Позволь мне это исправить.        — Это неважно, — ты потянулась за своим чемоданом, затащила его в дом, неловко захлопнула дверь и обошла Джуда. Он потянулся к твоей руке, но ты отдернула ее, бросив взгляд на цветы. — Ты можешь выбросить их в мусорное ведро, это была глупая идея.        — Т/и.        — Я не-, — вздох, который ты издала, был водянистым, слезы уже начали падать снова, когда ты не стояла лицом к лицу со своим парнем. — Ты можешь просто оставить меня в покое?        С тех пор вы не разговаривали, вы оба были раздражены, ты смущена и обижена, а Джуда терзало чувство вины, от которого он не знал, как избавиться. Он избегал спальни, а ты избегала гостиной - нелегкая задача, учитывая, что ему нужно было в ванную, а тебе - на кухню, но каждая ваша встреча сопровождалась неловким молчанием, ни один из вас не готов был говорить. Итак, сейчас было почти утро, и ты скучала по тому, как прижималась к нему, скучала по тому, как он утыкался носом в твою шею и проводил пальцами по твоему боку.        Сон не собирался брать верх, поэтому с очередным вздохом ты встала с кровати, натянула на голову брошенную на пол толстовку и на несколько секунд просто уткнулась носом в воротник. Запах геля для душа и лосьона после бритья Джуда все еще сохранялся, щекотал твои чувства и заставлял живот ныть, и это было глупо, как ты можешь так сильно скучать по кому-то, когда вас разделяют всего лишь метры. Ты все еще злилась, раздражалась, что что-то настолько важное вылетело у него из головы, но какая-то часть тебя понимала, под каким давлением он находится, хотела забыть о том, что вчера произошло, и провести выходные так, как вы изначально планировали.        Но ты была упряма, особенно тогда, когда тебе было больно, и поэтому, вместо того, чтобы найти Джуда в гостиной и прижаться к нему, ты направилась на кухню, ноги в носках почти не издавали звуков. В гостиной было темно, кроме телевизора, низкий гул "Inbetweeners" мешал расслышать, спит Джуд или нет. Ты приняла отсутствие движения за знак того, что он спит, и осторожно прошла мимо него, щелкнув выключателем, чтобы включить свет на кухне, поморщившись.        Первое, что ты заметила, когда твои глаза привыкли к свету, были розы, аккуратно расставленные в вазе на кухонном островке, защитная упаковка исчезла, и у тебя перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы. Цветы были импульсивной покупкой, внутренней шуткой, которая испортилась, когда ты поняла, что сначала Джуд не подумал об этом, но он выставил их на всеобщее обозрение. Второе - он оставил твою любимую кружку рядом с кофеваркой, все было подготовлено и готово к использованию, явный признак того, что, несмотря на отсутствие общения накануне вечером, он думал о тебе. Это были оба маленьких жеста, на самом деле бессмысленных в больших масштабах, но они заставили твое сердце крепко сжаться, а на губах появилась легкая улыбка, первая с момента твоего приезда.        Пока ты ждала, пока нагреется кофеварка, ты переставляла розы - ненужное занятие, просто чтобы отвлечься от мыслей о Джуде. Если бы ты подумала о нем, ты бы, наверное, снова заплакала, эмоции все еще брали над тобой верх, но, словно зная, что ты подсознательно думаешь о нем, он появился в дверях. Его клетчатые пижамные штаны были низко надвинуты на бедра, бледно-голубая рубашка помята и перекошена на плече, и тебе потребовалось все твое самообладание, чтобы не подойти к нему, не поправить рубашку осторожными пальцами, не прижаться губами к щетине на его подбородке. Темные глаза были обведены темными кругами, усталые и тусклые, без сомнения, зеркальное отражение твоих собственных, явный признак того, что он тоже толком не спал.        Его взгляд метался между тобой и лепестком розы, который ты теребила между пальцами. — Они не были глупой идеей, — кофеварка забулькала позади тебя, слегка зашипела от возраста, и, не отвечая, ты повернулась, чтобы приготовить свой напиток. Взгляд Джуда был прикован к твоей спине, ты чувствовала это, пока добавляла капсулу кофе в машину и подставляла свою чашку под носик. Не осознавая, ты потянулась к кружке Джуда, как будто руководствуясь только мышечной памятью, и достала ванильную капсулу из коробки сбоку. — Я знаю, что неважно, сколько раз я скажу "прости", от этого лучше не станет, но это так. Забыть было идиотским поступком и футбол - не оправдание, но ты должна знать, что это было не из-за тебя. Я постоянно думаю о тебе, когда тебя здесь нет, все, на что я смотрю, напоминает мне о тебе, но это была адская неделя, и я позволил всему взять надо мной верх. Но мне очень жаль.        В его словах было много эмоций, резкие нотки в его обычном медово-сладком голосе, от которых у тебя заныли внутренности. Ты знала, что он сожалеет, что он сделает все возможное, чтобы загладить свою вину, и ты знала, что твое молчание съедает его заживо, но не была уверена, что сказать. Ты не знала, сможешь ли сказать что-нибудь, не расстроившись снова. Вместо этого ты просто взяла ложку, не отрывая взгляда от кофе.        — Детка, — Джуд был в нескольких метрах позади тебя. — Ты не можешь игнорировать меня вечно.        — Я могу попробовать.        — Да? — он прислонился к стойке сбоку от тебя, прижавшись бедром к шкафу, и рассматривал тебя из-под опущенных ресниц. Ты не встретилась с ним взглядом, только заменила старую кофейную капсулу на его новую и сунула его кружку туда, где была твоя. Это действие не осталось незамеченным Джудом. — А как насчет того, когда тебе нужно что-то с верхней полки? — на это ты снова ответила молчанием, наполненным лишь звоном твоей ложки о стенки кружки.        Джуд вздохнул. — Эй, посмотри на меня, — его пальцы нерешительно нашли твое лицо, мягко коснулись подбородка, и он приподнял твою голову вверх, пока твой взгляд не встретился с его. Его брови были нахмурены в беспокойстве. — Мне жаль, хорошо? И я буду говорить это столько раз, сколько потребуется, пока ты не простишь меня. Я знаю, что это не мелочь, и я знаю, что причинил тебе боль, и я ненавижу это, ты знаешь, что ты всегда на первом месте, выше всего остального, и мне жаль, что я заставил тебя чувствовать, что это не так. — он провел большим пальцем по коже под твоим глазом, и было невозможно не повернуться щекой к его ладони, чтобы найти утешение в его прикосновении. — Это не оправдание, я знаю, но эта неделя действительно была суматошной, у меня почти не было времени ни на что, кроме тренировок, и у меня вылетело из головы, что это были выходные. Но это не значит, что ты или наши отношения на втором месте, и я никогда не хочу, чтобы ты так думала. Я люблю тебя, очень сильно, просто... просто позволь мне загладить свою вину.        Кофеварка издала звуковой сигнал, когда напиток Джуда был готов, но ни один из вас не потянулся за ним, глаза встретились в горячем взгляде, который пробуждал в вас сотню разных эмоций. Он выглядел неуверенным, беспокоясь, что ты отвернешься от него, что эти выходные пройдут в молчании, и что вы собираетесь расстаться в плохих отношениях. Чем дольше ты смотрела на него, тем больше, казалось, вытягивалось его лицо.        — Позволь мне исправить это. Пожалуйста.        — Это был дерьмовый поступок, и это больно.        — Я знаю, и я-        — Но я не хочу ссориться. Я не говорю, что это нормально или что это не дерьмово, но я знаю, как сильно ты давишь на себя, и я знаю, что этот матч важен для тебя. — ты наконец позволила своей руке подняться к его плечу и разгладила его рубашку, пальцы коснулись теплой кожи его шеи. — Я знаю, что эти отношения тоже важны для тебя.        — Ты важна для меня, — Джуд поднес твои пальцы к своим губам и запечатлел серию нежных поцелуев на костяшках твоих пальцев. — Я знаю, что это не компенсирует этого, но я все спланировал.        — Все в порядке.        — Это не так, ты знаешь, что это не так, — он поднял твою руку ладонью вверх и провел губами по центру, его глаза встретились с твоими. — Но я хочу все исправить, если ты позволишь. У меня свободный день, я могу заказать нам столик в ресторане, мы можем пойти в тот музей, сделать все, что ты захочешь. Я должен загладить свою вину перед тобой. Я знаю, что это будет уже не то же самое, но... пожалуйста.        В его тоне прозвучала нотка отчаяния, и только тогда ты поняла, как близко он притянул тебя к себе, ваши тела почти прижались друг к другу. Ты знала, что тупая боль в груди не исчезнет сразу, но ты также знала, что Джуд был искренен в своих извинениях, в своем стремлении все исправить, и было очевидно, что, несмотря на вчерашний гнев, ты хотела провести сегодняшний день с ним.        — Я все еще злюсь на тебя.        — Я знаю, я заслужил это.        — Но я ненавижу ссориться с тобой, — Джуд слегка кивнул, скользнул рукой по твоей шее сзади и большим пальцем провел по коже под твоей толстовкой.        — Я тоже ненавижу ссориться с тобой. Я обещаю, что сегодня наверстаю упущенное, — его теплое дыхание обдало твои губы, и ты даже не поняла, что наклонила свой рот к его. Обида, зажатая в груди, немного утихла, сменившись жгучей потребностью в том, чтобы он обнял тебя. Прошло всего несколько часов, но ты чувствовала его отсутствие, как потерянную конечность, глубоко в твоих костях расцветала потребность прижаться к нему.        — Я думаю, ты можешь начать с поцелуя.        — Я могу это сделать, — Джуд наклонил голову, провел рукой по твоей шее, чтобы притянуть тебя к себе, и накрыл твой рот своим. Поцелуй был мягким и медленным, нежное прикосновение его губ к твоим, сладкое и томное движение его языка, когда ты открыла рот и наклонилась ближе. Кончики его пальцев коснулись твоего подбородка, а затем он обхватил твои щеки и прижал тебя обратно к стойке, слегка потянув за твою нижнюю губу, прежде чем вернуться к поцелуям. Тепло, как мед, струилось по твоему позвоночнику, твои руки вцепились в ткань его рубашки, чтобы притянуть его невероятно близко, прежде чем ты обвила руками его талию.        Ты не хотела прекращать целовать его. Ты хотела остаться так навсегда, хотела продолжать глотать звуки, которые он издавал своим горлом, пока у тебя не закружится голова от них, но у Джуда были другие идеи. Он запечатлел несколько одиночных поцелуев на твоих губах, его глаза открылись и встретились с твоими, взгляд стал намного светлее, чем когда он вошел в кухню.        — Я купил тебе подарок. Что касается вчерашнего дня, то он пролежал в моем ящике несколько недель, и я провел всю ночь, глядя на него, думая, что не смогу подарить его тебе, — он поцеловал уголок твоего рта, затем лоб, прежде чем отпустить свои руки от твоего лица, одна из них потянулась в карман его штанов. — Я заказал его у ювелира, когда мы были в Париже, я подумал, что это будет маленькая частичка меня, которую ты могла бы носить с собой, даже если мы не будем вместе.        Он моргнул и послал тебе застенчивую улыбку, доставая маленькую коробочку, держа ее между вами на ладони. — Это может быть глупо, и это, вероятно, глупо, но ты раньше говорила, что хочешь новое ожерелье, такое, которое ты могла бы носить постоянно, и поэтому-        — Джуд, — ты прерываешь его бессвязную речь мягким смехом, позволяя своему взгляду опуститься на коробку.        — Прости, открой, — сделав, как он сказал, ты взяла у него коробочку, подняла верхнюю часть, и твоему взгляду представились тонкая серебряная цепочка и маленький изящный серебряный шармик. Число 22 красиво лежало в коробочке, размером не больше ногтя твоего мизинца, и ты почувствовала прилив эмоций, на твоем лице появилась улыбка. Ты провела пальцем по нему. — Я подумал, что это, возможно, будет красивее, чем мои инициалы.        — Это красиво.        — Мне нужно, чтобы ты знала, что я люблю тебя, что вчера…вчера было глупо, и я облажался, но это не из-за моих чувств к тебе, — Джуд тяжело сглотнул, между его бровей снова появилась эта обеспокоенная морщинка, но ты быстро подняла голову, прижав к его губам успокаивающий поцелуй.        — Я уже знаю. Не из-за ожерелья, а из-за всего остального, что ты делаешь для меня, я знаю, что вчерашний день был ошибкой, и я знаю, что ты любишь меня. И я люблю тебя, очень сильно. То, что случилось, не изменит этого, — свободной рукой ты провела пальцами по его челюсти, прежде чем положить ладонь ему на шею, мягко притягивая его для нового поцелуя.        Ты позволила этому поцелую сказать все, чего еще не сказала, вложила в него всю свою любовь и обожание, убедилась, что Джуд знает о твоих чувствах, что ты не собираешься позволить вчерашнему дню стать преградой на пути ваших отношений. Ты почувствовала его руки на своей талии под толстовкой, кончики пальцев были теплыми, когда он обхватил тебя и притянул ближе. Ожерелье все еще было в твоей ладони, и Джуд понял это, когда почувствовал, как край коробочки укололся ему в живот. Он отстранился, прижался своим лбом к твоему.        — Позволь мне надеть его на тебя?