Сильная

Он кивнул. Я заметила, что он растерян и что-то хотел спросить, но промолчал. Наверное, так и должно быть. Я в отношениях с парнем ничего не понимаю, не знаю, как себя вести. То, что Найл мне очень сильно нравится, поможет мне. Мама тут же крепко обняла меня. По ее голосу было слышно, что она вот-вот заплачет. Материнское сердце… Не удастся мне ее обмануть, нет. - Мам, все отлично, - я отстранилась и обняла папу, - проходите. Мы устроились в гостиной. Папа занял кресло, мы втроем – диван. Не знаю, как мы уместились. - Валори, ты так неожиданно пропала после того случая. Мы скучали, - не успокаивалась мама. - мам, пап, простите меня. Я не должна была так вести себя, - блокируя настоящие чувства, проговорила я, - кстати, это Найл. - Очень приятно мистер и миссис Томсон, - отозвался блондин. Наступило неловкое молчание. Мне хотелось дольше побыть с родителями. Мали ли, что случится со мной в Израиле. В любом случае, я хочу, чтобы они знали, что я их люблю, что они самые родные мне люди. - Эм, скоро самолет, вещи еще не собраны, - прервала я. - Мы только приехали и не поговорили толком, - протестовала мама, - куда вы едете? «Мой парень» молчал. Да, лгать должна я. Нет уж, пусть хотя бы это возьмет на себя. - Найл решил устроить мне сюрприз, и я не знаю, куда мы едем, - ушла от вранья я. - Это далеко. Там солнечно, курортный город, - расплывчато ответил он. - И надолго? – спросил папа. - Если Валори там понравится, то надолго. - Надеюсь, что не понравится. - Мам, мы еще успеем пообщаться, - успокаивала я, даже сама не веря в свои слова. - А вы не можете отложить поездку? – в надежде спросила она, обращаясь больше к Найлу. - Нет, уже все решено, все уже определено, - покачал головой блондин. Все молчали. Мне хотелось сорваться с места и убежать от всего: ото лжи, от полных горечи глаз родителей, от мрака, который уже заполнил мою жизнь… - Во сколько вылет? – нарушил тишину папин голос. - Через два с половиной часа, - посмотрев на часы, ответил парень, - Валори еще не собрана. - В смысле, нам уйти? – враждебным тоном спросила мама, - мы вам мешаем? Мой рот открылся, а мозг еще не придумал ничего в ответ. Родные глаза с болью смотрели на меня в ожидании слов. «Скажи хоть что-нибудь, ну же, Валори!» - приказывала себе я. - Мам, нет, не мешаете. Ты можешь помочь мне собрать вещи? – встав с дивана, проговорила я. - Конечно. Мы с мамой прошли в мою комнату. Мне было страшно, что она поймет все, я уже на грани. «Еще чуть-чуть, ну же, ты справишься. Всего час игры, и все. Никогда мне не было так неудобно перед родителями. А что если я их вижу в последний раз?» - все внутри охватил животный страх, страх перед смертью. Это единственно в жизни, что нельзя изменить, поправить. Раньше я не думала, как там, по ту сторону. В первые дни, после того, как я услышала приговор, я просто проливала горькие слезы день и ночь. Я думала, что все кончено. Только когда разум немного отрезвился, сотни вопросов стали мучить меня. Один из них – загробная жизнь. Какая она? Я верю в то, что она существуют. Во многих фильмах говорят, что умершие видят все, что происходит, они существуют среди живых. С одной стороны это страшно, но с другой все загадочно и странно, даже интересно… Черт, о чем я? - Валори? – окликнула мама, - о чем ты думаешь? Я была в растерянности. Ее вопрос я поняла не сразу. Сама себя выдаю, глупая. - Просто задумалась. Мам, меня пугает новая жизнь, я боюсь менять обстановку, - все также лгала я. - Тогда не уезжай. - Мам, - доставая чемодан, говорила я, - я хочу, мне давно хотелось поменять жизнь, я просто не знала, что все будет так резко, - Боже, вот в этой фразе есть доля правды. Да, мне хотелось изменений, и я их дождалась. Только вот они не в лучшую сторону. Она подошла к моему шкафу и стала доставать мои вещи. Я видела, что она это делала через силу, мое сердце больно сжималось. Мне было страшно за нее. Каково ей будет, если я оставлю ее и папу? Я бы никогда не хотела это узнать, тем более увидеть. Ни одна мать не заслуживает такого горя, ни один отец… Моим родителями не повезло… «Почему я думаю, что точно умру? Чутье или просто обманываю и жалею себя? С таким плохим настроем толку нет ехать в Израиль. Я должна вылечиться, обязана. Ради родителей, должна. Я буду жить, мне есть для кого жить» - убеждала себя я. - Вот эти вещи можешь не брать, - показывая на кучу теплых кофт, сказала она. - Хоть погрею свою попу, - пытаясь показать, что у меня хорошее настроение, протянула я.