Хоббит, или туда не ходил - обратно не возвращался.

Когда Бильбо открыл глаза, то на какое-то время подумал, что ослеп после домашнего самогона: вокруг стояла непроницаемая темень. Под собой он ощущал холодный каменный пол и, возможно, повод выбросить штаны и купить новые. Через "епты" он поднялся на четвереньки и пополз вперед, пока не уперся в стенку. Он не слышал ни звука, у него кружилась голова и он понятия не имел в какую сторону шевелить адиком. Но все же зашевелил в случайном направлении. Полз он долго, до тех пор пока его рука не наткнулась на маленькое холодное металлическое колечко, валявшееся на полу. Если бы этот пацанчик знал, что он подобрал... Но пока он просто засунул кольцо в карман адика, как и любую другую присвоенную ювелирку. Хотелось хавать, а курить хотелось еще больше. Он не понимал что ему делать, каких хренов, епта, он тут один и почему у него болит все тело. Посидев у стеночки какое-то время хоббит похлопал себя по карманам адидасовской куртки и пацану фартануло: он нашел смятую, почти пустую пачку кента и чудом уцелевшую зажигалку. Противоположный карман же больно ткнул руку: там лежала заточка. Подкурившись, Бильбо медленно и глубоко затягивался до тех пор, пока фильтр не обжег ему пальцы. Он немного успокоился, снова достал зажигалку и подсвечивая себе путь шагнул вперед. "Мамке Серого по хозяйству помогал, - подумал он. - Найду девок, и им помогу". Благо навыки форточника помогали ему ощущать себя более менее комфортно в темных замкнутых пространствах. Но вот отшибленная о камень, и в целом, башка не очень способствовали в помощи к спортивному ориентированию в пещерных условиях. Короче хоббит вышел в ноль по пониманию ситуации и чуть более чем полностью не понимал что ему надо было понимать. "Лучше умереть на ногах, чем жить на коленях!" - подумалось Бильбо. Девочки бы наверное отдали свои доли только за то, чтобы волчара с района забыл пацанские цитатки, но это был основной навык Бэггинса и он восстановился быстрее остальных. "Брат, запомни... - черепушка хоббита осеклась. - Забыл, епта!" Казалось, туннель не закончится никогда. То вправо, то влево уходили проходы, но Бильбо не решался туда идти, чтобы не напороться на вертухаев. "О! Вертухаи! - опомнился он. - Я же сбежал из исправительной колонии". Газ в зажигалке подходил к концу и Бильбо убрал ее в карман. Он остановился и прислушался: откуда-то сверху капала вода. Он сделал еще пару шагов и волосатые ноги шлепнули по луже. - Ух, епт! - громко возмутился он и его голос эхом разлетелся по помещению. Раздался щелчок и в помещении тускло засветили лампы. Хоббит увидел небольшой зал с деревянными стеллажами, на некоторых из них стояли книги, а остальные валялись на залитом водой полу. У входа в помещение, а именно там оказался Бильбо, была табличка, которую он с трудом прочитал за отсутствием в голове ряда классов образования: "Би-бле-атека им. Лены нах" - разобрал он с трудом знакомые по начальной школе буквы. Написано там было, конечно, немного другое, но волки русский язык не изучают. Они воют. Поэтому хоббит четко знал как пишутся только те слова, которые находились на упаковках употребляемых им продуктов. Короче он оказался в заброшенной библиотеке, которую давным-давно построили гномы чисто выпендриться, что образованные. И спустя какое-то время в ней прорвало трубу и больше там никто не появлялся. А после приватизации горы гоблинами о существовании этого места вообще забыли, но не все. Здесь, за книжными стеллажами, жило существо, принадлежащее давно забытому классу интеллигенции. Звали его Голлум. Одет он был, в основном в то, что аккуратно позаимствовал у вертухаев и питался он баландой из зоновской столовки. На нем были классические брюки не по размеру, которые держались на кожаном ремне, в котором были проделаны дополнительные дырки. Сверху миллион раз до желтизны постиранная дешевым порошком бывшая белая рубашка и старые дедовские очки в пластиковой оправе обмотанные проволокой посередине. Голлум сильно боялся местных вертухаев, поэтому ходил до исправительной колонии строго с... Впрочем, об этом попозже. Голлум наблюдал за Бильбо из-за книжек с зарубежной художественной литературой и изнывал от любопытства, поскольку перед ним был, наконец-то, не гоблин. Он аккуратненько и бесшумно подползал все ближе и ближе, пока уже чуть ли не под ухом хоббита тонким не сломавшимся в пубертате голоском произнес: - Ты кто такой, моя прелесть? - Ух, епта! - второй раз испугался Бильбо и рефлекторно втащил интеллигенту в жбан. Голлум заныл, Бильбо просек, что перед ним его целевая аудитория, и достал заточку: - Ты че за черт, ептеть? - угрожая заточкой спросил он. - А ты кто, моя прелесть? - Из этих что ли, епт? Фу! Я тебе зубы посчитаю, еще раз меня так назови, епта. - Это не ты "моя прелесть", а фигура речи, которую я привык использовать, заканчивая свои фразы, моя прелесть. Так же как ты используешь крайне некрасивое слово в качестве знака препинания в своей речи, моя прелесть. Если серьезно подойти к этому вопросу, то его корни берут начало из глубокой проблемы, связанной с психикой, моя прелесть. Может быть ты рос в условиях, которые способствовали развитию этого недостатка, моя прелесть? Но об этом мы можем поговорить позже, поскольку ты до сих пор не представился мне, моя прелесть. Хоббит опустил заточку, пребывая в полнейшем ахрене. Он закатил глаза, пытаясь вызвать мыслительный процесс и простояв так полминуты выдал: - Че, епт? Голлум ударил себя ладонью по лицу, выдохнул, поправил душки очков двумя руками и сделал определенные выводы о умственных способностях своего собеседника. - Тебя как зовут, моя прелесть? - Бильбо, епта, Бэггинс, - представился хоббит. - Есть сига? - Я не курю, моя прелесть. Вот меня зовут Голлум и мне очень приятно с тобой познакомиться, моя прелесть. - Как, епт? - Голлум, моя прелесть, - терпеливо ответил интеллигент. - Ущербное имя, - определил Бильбо. - Будешь Голый. Погоняло твое, вкатил? Голлум обреченно кивнул. Ему было проще согласиться с хоббитом, чем собирать зубы с пола. - Ну вот и четенько теперь, епта. Гони мобилу! - Я не очень понимаю о чем ты говоришь в целом и только интуитивно догадываюсь, что ты, в данный момент, имеешь ввиду мобильный телефон, моя прелесть. Я не хотел бы тебя огорчать, но на территории этой горы все устройства находятся у сотрудников исправительного учреждения, а с ними я предпочитаю не сталкиваться напрямую, моя прелесть. - Твою ж родословную, епта! - Бильбо неожиданно ощутил насколько свежим и легким было душнилово Серого по сравнению с этим существом. - Говори, епт, короче и проще! У меня башка лопнет! - Если ты используешь это выражение в качестве речевой фигуры, чтобы обозначить уровень твоего понимания моих слов, то я тебя понял, моя прелесть. Я стараюсь максимально кратко уложить свои мысли в доступной для твоего понимания словесной форме. Но если ты используешь это выражение буквально, то твоя голова физически не в состоянии лопнуть по твоему личному желанию или из-за моих слов, моя прелесть. - Я тебе, ска, втащу! - на самом деле Бильбо не собирался бить Голлума по одной простой причине. Он прекрасно понимал, что Голлум наверняка знает как отсюда выбраться и больше порешать этот вопросик ему никто не поможет. - Глагол "тащить"... А дальше хоббит уже не слушал. Он присел на корты, достал последнюю сигарету из помятой пачки и попытался разгрузить голову порцией никотина. - Может поиграем в загадки, моя прелесть? - неожиданно предложил Голлум. - О, епт! - оживился хоббит. - Вникай в суть: где выход? - Нет, моя прелесть, - Голлум слишком много времени проводил в одиночестве, чтобы так просто лишаться своего единственного собеседника. - Покажу, если ты выиграешь. Если сможешь загадать мне такую загадку, ответа на которую я не знаю, моя прелесть. Или твои интеллектуальные способности ниже моих, моя прелесть? Голлум просто взял Бильбо на слабо и в случае с четким пацанчиком это сработало. - Погнали, епта! - Бильбо напрягся и начал вспоминать. - Ну, епт, у какого молодца капля капает с конца? Это была старая загадка, которую загадывал хоббиту еще его дядька, когда Бильбо был мелкий. Он отвечал "писос" и они с дядькой в голосину ржали. - Это старая загадка, моя прелесть. Это кран сантехник не починил, с него капает. Загадай еще, моя прелесть. Бильбо, честно говоря, не знал правильного ответа. Его полностью устраивал собственный вариант, но вариант Голлума был логически обоснован, поэтому Бильбо напряг единственную извилину, на которой держались уши, и начал вспоминать загадки дальше. - Смотри, епт. До дела висит, в деле стоит, после дела мокрый. Голлум, конечно, давно не выбирался из под горы, но абсолютно точно угадал ответ на эту загадку. - Определенно зонт, моя прелесть. Бильбо сделал еще затяжку и затушил бычок. Голлум выжидательно смотрел на хоббита в ожидании вариантов посложнее. И тут до Бильбо доперло, что загадывать надо те предметы, которых нет под горой и про которые навряд ли есть инфа в книгах библиотеки им. Лены нах. - Эт самое, епт. В две руки беру, между ног сую. Полчаса потею, а потом балдею. Голлум задумался. Он действительно забыл о существовании подобных вещей, но Бильбо не знал о тренажерном зале в исправительной колонии, а вот Голлум видел это помещение: - Велотренажер! Один раз в жизни хоббиту удавалось вынести из обчищаемой им хаты такую вещицу, правда далеко он ее не дотащил. Да и не был он фанатом ЗОЖа, чтобы она ему действительно была нужна. Когда же ему самому впервые загадали пацаны с района эту загадку, он и слова то такого не знал. Естественно тогда он полез в ответ с членами. Но Голлум не клевал на очевидную уловку таких загадок. - Давай я тебе загадаю, моя прелесть? Бильбо кивнул, посчитав что ответы искать проще, чем вспоминать вопросы. - Сзади подошел, два раза всунул и пошел, моя прелесть, - Голлум в точности понял что перед ним хоббит с тремя классами образования и решил не нагружать его сложными загадками. "Ну, чпокаться, ептеть!" - вертелось в голове у Бильбо. Но откуда этому очкарику в принципе знать что это такое? Ответ на эту загадку должен быть намного проще, но хоббит разгонял не в ту сторону. - "ЖМЖ, типа две телки раком стоят. Раз в одну всунул и второй в другую". Прошло еще какое-то время, прежде чем Бильбо окончательно отошел от поисков правильного ответа в области секса. В его голове была звенящая тишина. Он посмотрел на интеллигента. Голлум нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Каблуки его классических закрытых коричневых ботинок издавали цокающий звук при соприкосновении с каменным полом. - Епта! - расплылся в улыбке Бильбо. - Это же педали! Только я их не ношу! С этими словами он протянул в сторону Голлума свою грязную волосатую ногу. - Правильно, моя прелесть. - Сейчас я тебе загадаю, ты хрена лысого угадаешь, епта! - воодушевился Бильбо и радость быстро стерлась с его лица. Звенящая тишина в пустой башке все еще была на своем месте. Он щипнул себя, похлопал со всех сторон и даже пошарил рукой в кармане, напоровшись там на кольцо. - Это еще че, епта, у меня в кармане? - вопрос, конечно, он больше задавал сам себе, но Голлум напрягся. - Ты нечестно играешь, моя прелесть. Откуда я знаю, что лежит в твоем кармане? Но хоббит проигнорировал вопрос, поскольку его занимала другая проблема: край рукава зацепился за молнию на кармане и Бильбо пытался достать руку, а, поскольку, он сидел на кортах, Голлуму показалось...: - Это мерзко, моя прелесть! Перестань сейчас же! Бильбо продолжал теребить карман: - Да я не могу, епта! Помоги мне! Он резко встал и Голлум моментально скрылся за книжными стеллажами. - Выведу я тебя отсюда, моя прелесть! Только не лезь ко мне с такими просьбами, больной озабоченный придурок! Голлум скрылся за стопкой книг. Бильбо, тем временем, удалось освободить руку, порвав край рукава. - Ты это, епта, неправильно подумал! - крикнул он. - Мне не нужны такие гости в моей прекрасной библиотеке, моя прелесть. Сейчас я найду одну вещицу и выпровожу тебя отсюда, моя прелесть. Дело в том, что среди вещей Голлума находилась одна весьма необычная: это было волшебное кольцо, скрывающее своего носителя от чужих глаз. Именно благодаря этому кольцу Голлум спокойно жрал баланду и тащил вещи у вертухаев исправительной колонии. Всего несколько часов назад он услышал громкий шум сирены со стороны зоны и отправился туда посмотреть, что происходит. Видимо именно там оно и соскочило с пальца. - Пропала! Моя прелесть пропала! - закричал он. Хоббиту же было глубоко плевать на проблемы Голлума. Ожидая, он уже мерил кольцо на средний палец и теперь стоял, любуясь факом, на котором красовалось это самое кольцо. Его внимание отвлек лишь пробежавший мимо него к выходу Голлум, который пискляво верещал: - Глупый, глупый Голлум. Он не самоудовлетворялся! Где он, моя прелесть? Куда он ушел, моя прелесть? У него в кармашке моя прелесть! Он трогал мою прелесть! - Э, епт, да я же тут стою! Глаза разуй! - и вот тут до хоббита дошло, что он невидимый. - Епта, я могу ларьки обносить днем и на камеры хлебальник не засвечу! Он бросился следом за интеллигентом. Голлум вел его туннелями, которые, казалось, были бесконечны. Поворотик там, поворотик тут. И чем дальше они оказывались от библиотеки им. Лены нах, тем боязливее становился очкарик. Кольца при нем не было, а значит вертухаи легко могли схватить его. Наконец он остановился у небольшого прохода. - Я не могу идти дальше, моя прелесть, - забормотал он. - Но он трогал мою прелесть. Его нужно найти, моя прелесть. Можно написать заявление прокурору, что Бильбо Бэггинс трогал и забрал у меня мою прелесть. "Вот ты крыса, мусорнулся, епта" - подумал хоббит и оставил очкарика наедине с собой. Туннель кончился через минут пять и Бильбо оказался в небольшой комнатке у служебного выхода. У двери дежурили трое гоблинов с дубинками, а еще один сидел за столом с книгой регистрации заключенных. С кольцом, дающим невидимость, план у четкого пацанчика созрел моментально. Можно сказать такой план был мечтой всей его жизни. Он снял штаны, повернулся жопой к гоблинам и снял кольцо: - Э, обсосы, епта! Гоблины сначала впали в ступор от подобной наглости, а затем тот, что сидел за столом, расплылся в улыбке: - Коллеги, у нас сегодня прекрасный день. Засуньте дубинку в очко этому барану! И Бильбо надел кольцо, а затем штаны. - Где?! - взвопил гоблин, вскочив из-за стола. - Найти! "Фига се, епта, работает!" - подумал Бильбо и спокойно отодвинув засов на дверях служебного выхода вышел наружу.