Это не конец.
Придут лучшие времена.
(EXO — Been Through)
Кадомацу приветствовало его смесью сочных цветов, оно ярким пятном выделялось среди белоснежного пейзажа. Какаши стряхнул снег с ветки сосны и передвинул украшение ближе к стене, удовлетворенно кивнув и еще раз обведя взглядом двор. Прогноз погоды обещал снегопад, и мужчина не совсем понимал, зачем потратил столько времени на очистку дорожки, ведущей к его скромной обители на окраине Тоно Фурусато. Компанию Хатаке в эту новогоднюю ночь составит разве что припрятанная бутылка намадзакэ. Он тяжело вздохнул, размышляя не сглупил ли, когда отказался от предложения Наруто провести праздник с его семьей. Но время уже не повернуть вспять, а у Какаши еще осталось пара дел на сегодня, прежде чем он напьется в одиночестве и уснет под классическое новогоднее кино. Теплый воздух дома все еще слабо пах корицей и рождественскими пряниками, что не совсем соответствовало японской атмосфере праздника. Впрочем, электронный камин тоже не был образцом традиций, которая окутала Тоно Фурусато. Какаши прошел на кухню, где пряный запах кулинарных экспериментов чувствовал острее. Мужчина склонил голову на бок, размышляя, не заменить ли теплый сакэ глинтвейном, он так и не сварил его на Рождество. Хатаке проверил свои запасы, в которых так и не обнаружил красное вино, зато под руку попался мандарин. Глинтвейн отменяется, зато Кагами-моти наконец-то обрела свою верхушку. Пирамидка заняла место на каминной полке, а не на алтаре, но это хозяина дома вполне устроило. Его дом — его правила. Удовлетворенный прошедшим днем Какаши завалился на диван, не забыв прихватить намадзакэ и с десяток мандарин. За окном начал завывать ветер и первые снежинки собирающегося снегопада закружили в воздухе. Эта картина притягивала взгляд сильнее осточертевших новогодних шоу по ТВ, но навевала тоску и одиночество. Стоило согласиться на предложение Наруто, или набраться смелости и спросить о планах Сакуры. Какаши невесело усмехнулся, отпивая сакэ прямо из горла и не заботясь о приличиях. Как будто он не знал, где и с кем она проведет Новый год. В конце концов они друг для друга не больше чем друзья, хотя Какаши уже не был в этом уверен. Он оставил Сакуру одну в Токио перед Рождеством, зная в каких шатких отношениях она была с Саске. Но и быть спасательным кругом Хатаке устал. За окном пуще прежнего вихрился снег, а его мысли все дальше ускользали от уютного загородного дома к шумному Токио. Наверное, Сакура сейчас знакомится с родителями Саске, как всегда и мечтала. Ох, Какаши был безнадежен. Горлышко бутылки коснулось губ, но мужчина не успел сделать глоток: шум открывающейся двери заставил его подняться с насиженного места. Какаши выглянул в коридор, затем перевел взгляд на выпивку и едва сдержал истеричный смешок. Либо он допился до чертиков, либо Сакура действительно сейчас стояла в его прихожей, отряхиваясь от снега. — Сакура? Девушка подняла голову на его голос и натянуто улыбнулась. — Привет? Какаши молча таращился на нее не в силах осознать происходящее. Слишком хорошее сакэ? Реалистичная галлюцинация? Поверить в то, что девушка, которая ему нравилась последние полгода, решила провести с ним Новый год, было слишком сложно. — Что ты здесь делаешь? Он дал себе мысленную затрещину, потому что Сакура прекратила разматывать шарф и затравленными глазами посмотрела на него, прежде чем опустить взгляд себе под ноги. — Прости, стоило предупредить. Харуно затеребила шарф, размышляя, заматывать его обратно или нет. «Идиот. Идиот. Идиот». — Нет, я… — Какаши прочистил горло, чтобы голос перестал звучать надломлено. — Послушай, я рад, что ты приехала, просто это было неожиданно. Проходи, — взгляд зацепился за ее влажные от снега волосы, и Хатаке нашел предлог, чтобы ненадолго сбежать и привести мысли в порядок, — я принесу полотенце. Он круто развернулся, чудом не сбив небольшую тумбу. В голове все перемешалось, Какаши метался по спальне, оттягивая момент. И почему рядом с Сакурой последнее время он теряется и ведет себя как умалишенный? Присев на край кровати, Какаши провел ладонями по лицу. Одна его часть счастливо виляла хвостом, подначивая скорее вернуться в гостиную, другая же продолжала отчаянно цепляться за остатки гордости. Хатаке знал, чем все закончится — он снова подставит свое плечо, утешит и позаботится о ее раненых чувствах. Как жаль, что о его чувствах заботиться не кому. Тяжело вздохнув, мужчина схватил полотенце и прихватил с кухни два стакана. Сакура ждала его около камина, отогревая руки у искусственного огня. Рядом с ней, с левой стороны, лежал небольшой сверток с яркой лентой. Какаши занял место по правую руку, пытаясь устроиться поудобнее на твердом полу. — Спасибо. Она забрала полотенце, и впервые с момента своего появления, искренне улыбнулась. Тишина обволакивала их словно пушистое одеяло, пока они медленно потягивали теплое сакэ. Голова Сакуры накренилась в сторону плеча Какаши, и он замер в болезненном ожидании. Однако девушка резко выпрямилась и Хатаке сильнее сжал отёко. Пора было поставить точку в этих «качелях». Он устал. — Я рассталась с Саске. Собственные слова встали комом в горле. Он же не ослышался? Какаши так резко повернул голову в ее сторону, что казалось, шея переломится. Сотни вопросов вертелось на кончике языка, но мужчина не знал за какой из них ухватиться. — Звучит странно, правда? Сакура все еще не смотрела на него, но верно истолковала молчание собеседника. — Я и Саске… Точнее, я и моя любовь к нему, это аксиома. Нерушимая и вечная. Обычно нежные черты лица исказились, Харуно плотнее укуталась в объёмный свитер. — Но что если я уже не уверена в том, что и к кому чувствую? Она впервые взглянула на Какаши, на лице которого застыло шокированное выражение. Что Сакура пыталась ему сказать? Мозг никак не мог обработать информацию, и Хатаке ощущал себя беспросветным тупицей. Его молчание делало все только хуже, Какаши видел, как на лице Сакуры мелькнуло болезненное выражение. — Саку… — Не бери в голову, — она перебила его, вставая на ноги и с трудом удерживая равновесие. — Я немного устала. — Гостевая комната в твоем распоряжении. С трудом выдавленные слова оцарапали горло. Хотелось встать следом за ней, встряхнуть, спросить какого черта все это значит, но Какаши сумел усидеть на месте. — Ах, да. — Сакура практически вышла, когда остановилась в проходе. — Я купила небольшой подарок на Рождество, правда, ты уехал раньше, чем я успела его вручить. — Не стоило. Вопреки своим словам, Какаши взял небольшой сверток, что все время пролежал рядом с Сакурой. Однако открыть решился только когда в доме вновь повисла тишина. Из комнаты, что заняла Харуно, больше не доносилось ни звука. Какаши потянул за ленточку, развязывая бант. Затем длинные пальцы осторожно избавились от упаковки, являя на свет ароматическую свечу. В прилагающийся записке педантичным подчерком было выведено: «Если зажечь свечу в полночь, загадать желание, а затем задуть — ваше желание обязательно сбудется». Милая, милая Сакура. Она лучше всех должна была знать, что его желание никогда не исполнится. Какаши поднялся, пошатываясь прошел на кухню, где не с первой попытки отыскал оставленную кем-то из друзей зажигалку. Взгляд упал на стрелки наручных часов, до полуночи оставалось две минуты. Фитиль вспыхнул ярко-желтым, кухню наполнил аромат цитруса. И шепотом сорвалось с губ пожелание: — Хочу, чтобы Сакура Харуно была любима. Прикрыв глаза, он отсчитал последние секунды и задул свечу. — Счастливого Нового года, Сакура.