Совершенно несекретно

Тор повел плечами, оправляя новую рубаху, огладил умащенную маслами бороду, скользнул гребнем по волосам и взволнованно вздохнул. Вскинул кулак и — о Имир! — постучал в дверь. В стрекоте птиц и шуме ветра послышались отдаленные шаги, громыхнул засов, скрипнули петли, и перед взором Тора предстал Сагр. В его растрепанных волосах виднелись обрывки яблоневой листвы и опилки, а рубашка, криво сидящая на плечах, была измазана чем-то липким. — Чего тебе, Одинсон? — поинтересовался Сагр, выглядя нисколько не дружелюбно. Тор закатил глаза. Старый хмурый засранец. — Законы гостеприимства тебе не писаны, ван? — хмыкнул Тор, заглядывая через плечо Сагра. Тот лишь еще больше помрачнел и, демонстративно отойдя в сторону, распахнул дверь настежь. — Ну заходи. Довольно ухмыльнувшись, Тор прошагал в жилище, оглядел пристально устланный странного вида скатертью стол и пробормотал: — Где ты это взял? Кривые стежки создавали причудливый узор, похожий на кривоватые ягоды, сплетенные друг с другом рваными лозами — работа явно неумелая, давшаяся создателю с трудом. Тор представил было, как Сагр вышивает это полотнище днями и ночами, пытаясь втиснуть свои чертовы растения даже в ткань, и, не сдержавшись, хохотнул. — Это подарок Лив, — оскорбленно прошипел Сагр. Хлопнув дверью, он приблизился к столу и бережно оправил задравшийся угол скатерти. — Не нравится — знаешь, где выход. Тор виновато скривился. Да кто ж знал? Лив не походила на тех дам, что занимались столь невинными ремеслами. Ей бы меч в руки да крылья валькирий за спину. И вообще… Не такая уж и плохая работа. Для мидгардки. — Вблизи — очень даже ничего, — попытался было сгладить ситуацию Тор. — О чем вы? — Лив, широко улыбаясь, впорхнула в комнату с запахом яблоневого цвета, и Тор не смог не улыбнуться, глядя на ее румяные щеки, сияющие глаза и тяжело вздымающуюся грудь в глубоком вырезе простого льняного платья. Само очарование. Отерев влажные руки о подол вымазанного зеленью платья, Лив протянула Тору ладонь, и он не смог не ответить ей на рукопожатие — такие нежные, маленькие руки. — Как дела, Тор? — Теперь — гораздо лучше, прекрасная Лив, — улыбнулся Тор. — Отрадно видеть тебя в добром здравии. — А уж нам-то как, — вяло протянул Сагр из-за спины. Тор кинул в него полный осуждения, хмурый взгляд. — О, не будь таким ворчуном, — Лив звучно рассмеялась, слабо толкая Сагра в плечо, и пробралась к каморке с едой. Тот еле заметно усмехнулся, провожая ее довольным взором, и тут же помрачнел, стоило только Тору вновь обратить на себя внимание. — Право, тебе не стоит суетиться, Лив, — сказал Тор, стараясь незаметно оправить воротник ставшей ужасно тесной рубашки. — Я тут, знаешь ли, по делу. Лив прекратила шуметь склянками и выглянула из-за перегородки. — Браги сегодня петь будет, — Тор неловко откашлялся, чувствуя клубящуюся в воздухе магию — к сожалению, не свою собственную. — Я и подумал, что будет здорово послушать его… Вместе. — О, хорошая идея! — улыбка расцвела на губах Лив, и Тор почувствовал, как все внутри него наполняется приятной щекоткой. А потом все его надежды рухнули на бренную землю, словно поверженный великан. — Правда, Сагр? Будет весело! Тор спиной чувствовал эту поганую ухмылку вана. — Нет, я имел в виду тебя и меня, прекрасная Лив, — проговорил Тор весомо. — Только ты и я. Лив непонимающе вскинула бровь. Взглянула на Сагра, потом перевела взгляд на Тора и пробормотала: — Ты и я? — Ну да, — кивнул Тор. — Почему? Тор ошеломленно замер. Ему еще никогда не приходилось обосновывать свои свидания. Что значит «почему»? Потому что он хочет этого? Потому что Лив — невероятно желанная женщина, а он — более чем достойный ее мужчина? В конце-то концов! — Потому что для меня не будет большего удовольствия, чем разделить этот вечер с тобой, — сказал Тор. Лив охнула. Вновь посмотрела на Сагра — сколько вообще можно глядеть на него?! — и нервно облизнула губы. Тор приосанился. Ну же… Неужели так сложно сказать «да, Тор, я пойду с тобой куда захочешь»? — Извини, Тор, но я вынуждена отклонить твое предложение, — Лив виновато улыбнулась. Тор непонимающе уставился на нее. — Что? — Я не хочу идти с тобой… На свидание, — продолжила беспощадно прекрасная Лив. — Но почему? — Тор чувствовал себя несчастным из-за того, как глупо и слабо звучал его голос. — Потому что я с Сагром, — произнесла Лив так, будто этот ответ объяснял все. — И что? — непонимающе пробормотал Тор. Лив с самого первого своего появления в Асгарде обреталась у этого старого затворника. С чего бы сейчас это имело значение? — В смысле «и что»? — возмутилась отчего-то Лив. — Тебя ничего не смущает? — Это же Одинсон, — пробормотал Сагр, продолжая подпирать бедром стол и смотреть на происходящее так, будто никогда в своей жизни не был счастливее, чем в этот момент. Тор всей своей божественной сущностью желал запустить в эту довольную рожу молотом. — Чего я не понимаю? Лив тяжело вздохнула. Снова — ну сколько можно — посмотрела на этого ванахеймского ублюдка и жалостливо вскинула брови. — Ты не собираешься мне помогать? — возмутилась она, глядя на Сагра. Тот хохотнул. — Нет, я в восторге от происходящего. Закатив глаза, Лив беззвучно передразнила его и, смерив Тора извиняющимся взглядом, сказала: — Я не могу пойти с тобой на свидание, потому что я… Встречаюсь с Сагром. — Встречаешься? — переспросил Тор. — Что это значит? Ты же и так здесь живешь. Зачем тебе… А потом резко замолчал. Оглянулся на Сагра. Снова на Лив. И снова на Сагра. Как он только раньше-то не заметил? В волосах этих двоих, скрытые полумраком жилища, поблескивали крохотные брачные бусины. Абсолютно одинаковые. Абсолютно… Ужасные. Тор поджал губы. — Не мог сразу сказать? — прошипел он, оглядываясь на сияющего довольством Сагра. — Так гораздо веселее, — фыркнул тот. — О, ну конечно, тебе весело! — Тор взмахнул руками, отворачиваясь от бесконечно прекрасной, а теперь еще и бесконечно замужней Лив, и направляясь к двери. — Весело! Я тут унижаюсь, а ему весело… Высокомерный старик! Чертовы ва… — Ну ты все равно заходи, Тор! — уже из-за двери послышался взволнованный голос Лив. — Посидим по-приятельски! Но Тор уже не слышал. Он брел по тропе, заваленной пахучими хвойными иглами, поигрывал нервно молотом и ворчал, ворчал, ворчал… До тех пор, пока не исчез в сиянии Биврёста, оставляя молодоженов наедине и костеря всех существующих ванов на чем свет стоит еще не один месяц.