Способы жить

В Конохе стояла зима. Совершенно для Страны Огня обычная, практически бесснежная, но Ино все время жутко мерзла. Казалось, согреться не помогает ни теплая одежда, ни кипяточный душ, ни горячий чай. Ее будто изнутри заморозило. И еда казалась безвкусной (почему здесь добавляют так мало специй?), и небо каким-то тяжелым, нависающим над землей низким куполом. Оно мало походило на всегда ярко-синее небо Страны Ветра. Было странно ощущать себя чужой в родной деревне. Но это чувство преследовало Ино даже до отъезда в Суну, просто тогда она не смогла в точности его определить. Она уезжала для того, чтобы разобраться в себе — в каком-то смысле у нее это получилось, и жить стало проще. Понятнее. При виде Шикамару больше не заходилось сердце, не прошивало болью — ощущались только отголоски тоски по несбывшемуся. И дело было не в том, что чувства к Гааре погасили прошлые: Ино как будто и раньше уже готова была отпустить неразделенную симпатию, а сам факт отъезда, ненахождения рядом с Шикамару, позволил это осуществить. Оставила она и надежды на то, что они смогут поддерживать многолетнюю дружбу: Темари не особенно нравилось, когда Шикамару куда-нибудь выбирался без нее, а посиделки бывшей команды номер десять состояли в основном из ностальгических воспоминаний. В настоящем их мало что связывало: не было теперь, в мирное время, необходимости ни в формировании Ино-Шика-Чо, ни в совместных миссиях. Каждый жил сам по себе. Саю, кажется, отсутствие Ино тоже пошло на пользу — встретившись на улице, они вежливо, без видимого напряжения, здоровались, и так же легко расходились. Словно были чужими людьми и никогда не делили постель. Хотя наверняка Ино сказать не могла — Сай для нее всегда оставался загадкой. Что он на самом деле думал и чувствовал, сложно было понять даже ей. Снова взяв на себя повседневные заботы, Ино надеялась по привычке с головой окунуться в работу, чтобы забыться, но у нее толком не получалось этого сделать. Было попросту скучно. Госпиталь сверкал новыми помещениями, все процессы были отлажены, практически не требовалось прилагать усилий. Времени на бумажную волокиту уходило больше, чем на любые другие задачи — а такой отвлечься было сложно, только мозги лишний раз вскипали. Ино постоянно вспоминала работу в Суне и ощущение полезности, нужности, важности ее дела — в Конохе же она чувствовала себя скорее формальной фигурой. Конечно, и здесь были сложные случаи, и здесь к ней по-прежнему обращались за советом, но в основном пациентов уже вел кто-нибудь другой, а все медики были хорошо обучены. Клан же (и не только Яманака, но и любой другой, состоящий из шиноби) в отсутствие миссий стал чем-то условным. Многие его члены старались обучиться чему-то новому, и в основном их занятия сводились к семейному делу: цветочному магазину. Чтобы обеспечить всех работой, было решено открыть два филиала в других стремительно разрастающихся городах Страны Огня. Ино лично туда отправилась, чтобы все устроить, и поездки на время заняли ее, хотя и вышли короткими. Из-за того, что дела, касающиеся магазинов, на всех распределились равномерно, Ино оставалось только руководить, а свободное время — скорее ради того, чтобы занять руки, чем из необходимости — посвящать выращиванию цветов. Это было единственным, что приносило ей настоящее удовольствие. Хотя клановые техники больше не требовались на миссиях и допросах, некоторые из Яманака стали работать в команде, отвечающей за поддержание барьера вокруг деревни. Большую часть дня они пили чай и играли в карты — перехватывать и обезвреживать теперь было некого. Ино для себя это занятие сразу отмела, но заходила иногда проведать соклановцев. Жизнь шла своим чередом. Сакура, конечно, заметила, что Ино вернулась изменившейся. — Ты хотела сменить обстановку. Но теперь ты какая-то другая. Выглядишь… задумчивой, — осторожно начала она. Ино искренне не знала, что ей сказать. Сначала думалось, что поездка в Суну встряхнет, позволит эмоционально переключиться, и она вернется, окрепшая, и сможет жить дальше. Найдет душевное умиротворение. Но получилось так, что Ино нашла совсем другое, куда большее: свои истинные желания; глубокие чувства; место, где ей по-настоящему хотелось бы жить. Она теперь поняла, чего хочет — и не могла этого получить. — Эй, Ино! Ты здесь?! — Сакура помахала перед ее лицом ладонью. — Честное слово, я за тебя беспокоюсь. Тебе еще хуже из-за миссии стало? Так и знала! Ино помотала головой. — Мне стало лучше. Хотя и хуже одновременно. Сложно объяснить… Она не могла подобрать слов. С Гаарой было так легко говорить обо всем на свете, не заботясь о том, что ее могут понять неправильно. Да и что рассказать Сакуре? Об их отношениях? О том, что, если бы не клан, она осталась бы в Суне? Сакура все равно не смогла бы помочь. Ино чувствовала, что не может пока этим делиться, да и момент был неподходящий — Какаши и Сакура готовились к свадьбе. Не хотелось отравлять предпраздничную суету. Ино помогала с приготовлениями — и как флорист, и как ближайшая подруга. Поэтому, отмахиваясь от обеспокоенного взгляда Сакуры, она старательно переводила тему. Сакуре не хотелось большого торжества, да и Какаши все эти формальности даром не были нужны, но свадьба хокаге — настоящее событие. Требовалось устроить праздник не столько для молодоженов, сколько для жителей деревни и гостей. Среди которых… — Какаши отправил приглашения остальным каге, — сказала Сакура за пару недель до свадьбы, рассматривая в зеркале красочное ироутикакэ. — Гаара и Мизукаге сразу же откликнулись и сказали, что обязательно приедут. Ино застыла. Хорошо, что Сакура, увлеченная разглядыванием вышивки на накидке, не заметила выражения ее лица. И как она раньше не подумала, что на свадьбу Какаши обязательно пригласят других каге? С Гаарой Ино связи никакой не поддерживала. Бывало, порывалась написать, но что можно было спросить? О том, как у него дела? Поведать о своих? Сказать: я скучаю по тебе (хотя ее чувства больше напоминали мучительную тоску)? Это означало бы только тревожить свежую рану. Как бы она ни старалась отвлечься, мысли о Гааре находили ее. Уставшую после тяжелого дня, или во сне, или даже посреди разговора с кем-нибудь: Ино просто переставала слышать собеседника и думала, думала, думала. Она прекрасно знала, что по-настоящему забыть невозможно — разве что подавить, притвориться, что ничего не было, но даже в самом искусном исполнении это окажется просто обманом и когда-нибудь обязательно разорвет оковы памяти. К тому же, Ино не хотела забывать. Их разговоры и молчание, ночи вместе, тот взгляд, которым Гаара посмотрел на нее в улочке в день ярмарки. Было странно думать, что когда-нибудь она сможет снова с кем-то сблизиться, довериться, быть абсолютно понятой и понимать самой. По возвращении за Ино, загоревшей и похорошевшей, активно пытались ухаживать уже двое. Один из них — зажиточный из гражданских, сын владельца идзакаи, даже пришел в цветочный магазин. Ино при его виде вспомнила, как пару раз болтала с ним, когда оказывалась после работы в идзакае вместе с Сакурой и ТенТен. Те тогда хихикали и делали большие глаза, но Ино все отмахивалась. Она, как ей казалось, просто дружелюбно разговаривала с веселым парнем за барной стойкой, решившим продемонстрировать, как ловко у него получается смешивать коктейли. Это слабенько, но отвлекало. В любом случае, Ино не показывала романтической симпатии и забывала о нем сразу же, как только за ней закрывалась дверь заведения. Ино редко сама торговала в магазине, но у парня получилось подловить подходящий момент. Он расплатился за охапку нежно-розовых камелий, и Ино уже было улыбнулась ему, благодаря за покупку и протягивая букет, как увидела его сияющие надеждой глаза: — Они для вас, Ино-сан. — Ей пришлось замереть с цветами в руках. — Сложно с красивыми жестами, если у девушки, которая тебе нравится — цветочный магазин. Всмотревшись в лицо Ино (наверное, с него медленно сползла улыбка), которая не могла найтись со словами, он продолжил уже более напряженно: — Я не хотел обидеть вас, Ино-сан. Я… просто решил показать свои чувства, пригласить вас… Он что-то говорил, а Ино отвечала (ей было неудобно, неприятно, горько), давая понять, что не может принять его чувств. Но в голове билось одно: я ведь даже не помню его имени. Когда он ушел, Ино заметила, что по лестнице на первый этаж, где располагался магазин, спускается мама. — Подслушивала? — спросила Ино бесцветно, смотря на несчастные камелии. — Ну зачем же ты так, — покачала головой та. — Я просто решила проверить, как у тебя здесь идут дела. И почему ты ему отказала? Хороший парень, я знаю его, сын Тецуо… Ино повернулась к ней и посмотрела так, что мамины причитания оборвались на полуслове. — Я сама решу, — проговорила она медленно, — отказывать кому-нибудь или нет. Я понимаю, что ты волнуешься, но это — только мое дело. После неловкой сцены Ино поняла: то, что ее мучает, называется одиночеством. Несмотря на то, что рядом находилась семья и искренне беспокоящаяся Сакура, в груди опять поселилась тоска и чувство отчужденности, неправильности происходящего. Как-то на тренировочном полигоне они с Гаарой говорили об одиночестве — почти полгода назад Ино из Конохи гнало именно оно. Но в Суне отступило — было легко дышать, не осталось тяжести в груди. Теперь все вернулось. Ей писали Каори и Ичиро — и по-дружески, и как коллеги: спрашивали профессионального совета. Они рассказывали о том, что программа помощи сиротам стала приносить видимые результаты: весь вклад и старания оказались не зря. Гаара принял решение открыть подобную программу и для взрослых. А еще в Суне появились первые путешественники из других стран — в зимние холода их привлекли солнечной погодой, экзотикой огромного рынка, на котором торгуют специями и уличной едой… А еще «возможностью встретить незабываемый рассвет в пустыне» — такую рекламу Ино видела даже в Конохе. Она смотрела на строки, выведенные старательной Каори, и улыбалась. Хотя бы таким образом Ино могла знать, что Гаара действительно хорошо держится и продолжает прикладывать все усилия на благо деревни. Ино в нем и не сомневалась. Свадьба Какаши и Сакуры была намечена на раннюю весну. Официальная церемония стала красивой данностью традициям и посту Какаши, но в остальном празднование было таким же современным, как свадьба Шикамару и Темари — в самом большом ресторане Конохи. Днем гуляли все жители, а к вечеру собрались только самые близкие — все одногодки из Академии, товарищи Какаши и остальные каге. Ино увидела Гаару еще во время официальной части. Точнее сказать, ощутила его чакру. С самого утра Ино постоянно находилась рядом с Сакурой, выполняя роль подружки невесты: следила за тем, чтобы прическа смотрелась идеально, успокаивала ее волнение, распоряжалась по поводу зала. Он был украшен прекрасными живыми цветами, которые Ино вырастила и отобрала собственноручно. Когда Какаши и Сакура давали друг другу клятвы, Гаара оказался чуть поодаль, за спиной Ино, и она ощутила не только его присутствие, но и то, что он на нее смотрит. Этого нельзя было знать наверняка, но она была уверена. Усилием воли, пристыдив себя, Ино не повернула головы, а наблюдала за церемонией: Сакура выглядела по-настоящему счастливой, и она радовалась за нее всем сердцем. Даже Какаши, у которого взгляд был обычно отстраненный, сиял. Было сложно сдержать слезы, и Ино позволила себе уронить несколько. В этом, кроме глубокой радости за Сакуру, была и печаль за себя. Ино хотелось так же: иметь возможность официально выбрать того, кого она выбрала сердцем. И внутреннее чувство ей подсказывало: даже если и встретятся потом другие, так, как было с Гаарой, не будет ни с кем. Когда церемония закончилась, все ненадолго разошлись перед вечерней частью — Какаши и Сакуре, находящейся теперь в новой роли, нужно было поприветствовать приглашенного феодала и собравшихся на улице жителей — для них устроили красочную ярмарку. Ино сбежала домой переодеть шелковую юкату на менее формальное платье сразу же, — только успела поймать горящий ликованием взгляд Сакуры и прошептать: молодец, подруга! Перед выходом в голову пришла предательская мысль сказаться больной и остаться. Сакура поймет, не обидится — Ино честно выполнила все возложенные на нее обязанности и едва спала накануне. Но, с другой стороны, ей невозможно сильно хотелось хотя бы взглянуть на Гаару. Увидеть его еще раз и прислушаться к своему сердцу: что произойдет, если Ино поймает его взгляд сейчас, спустя несколько месяцев? Проделать это можно будет относительно безопасно, издалека — ей, конечно, было известно, как планируется рассадить гостей. Гаара будет вместе с остальными каге и Наруто, а Ино — рядом со своей бывшей командой. Она, однако, не учла того, что рядом с Шикамару окажется и Темари. Первое столкновение взглядов с Гаарой было похоже на удар током. Ино вздрогнула всем телом и замерла, сжав бокал. Реальность разом смазалась, превратилась в какие-то нелепые декорации: шум разговоров, музыка, приглушенное освещение... Очнулась она, только когда Темари тронула ее за плечо: — Ино! Ты пролила на платье… Пришлось разорвать зрительный контакт, глупо улыбнуться и приняться вытирать пятно, которое уже расползалось на тонкой ткани. — Устала просто, — неловко объяснилась Ино, вытирая теперь бокал и больше не смотря в сторону Гаары. Но Темари не была глупой. Она, может быть, засиделась без миссий и немного растеряла присущую шиноби бдительность, но это никак не повлияло на ее ясный ум и способность логически мыслить. Уступала она в этом, наверное, только Шикамару, но он как раз вышел покурить — и дважды два складывать было больше некому: Чоджи оказался занят едой, да и не стал бы обращать на чужие гляделки внимания. Темари принялась посматривать на Ино с такой задумчивостью, что подозрения ее стали очевидны. Или, может, Канкуро, оставшийся в Суне замещать казекаге, что-нибудь рассказал сестре? Нет, вряд ли он стал бы писать о таком… А сам Гаара — они с Темари сегодня уже точно успели пообщаться — с еще меньшей вероятностью обсуждал бы Ино. И она подумала: гори оно все синим пламенем. Нет, доводить себя до такого состояния, как на свадьбе Темари и Шикамару, было ни к чему. Но выпить так, чтобы выдержать еще хотя бы пару часов праздника, казалось просто необходимым. Встать и уйти… Тоже вариант, но сейчас будет слишком похоже на бегство, да и подозрения Темари только укрепит. Бокал, второй, третий, и улыбаться стало очень легко. Особенно когда Ли начал показывать приемы тайдзюцу прямо посреди зала — в этот раз, кажется, было еще уморительнее, чем в прошлый, потому что к нему решил присоединиться Наруто. Четвертый бо… — Ино-сан, — сказали голосом Гаары, — рад вас видеть. Она подняла глаза, поняв, что его приближение ей не почудилось. Не стесняясь Темари, он мягко забрал бокал из ее рук и поставил на стол. Ино потерялась в его взгляде. — Гаара-сан… Я тоже. Тоже рада. Остальные гости не обращали на них внимания. Гаара выглядел абсолютно трезвым, сосредоточенным, обеспокоенным. Наверняка он подошел для того, чтобы Ино, как на прошлой свадьбе, не напилась. Стало как-то… стыдно — словно только так она может справиться с проблемами, словно ей не хватает храбрости и воли характера выдержать этот вечер иначе. — Я бы, пользуясь случаем, хотел поговорить с вами о программе помощи, над которой вы работали в Суне. В письмах всего не расскажешь. — Гаара сложил руки на груди. — Если вы, конечно, не против. Мне не хотелось бы портить ваше настроение рабочими вопросами, но я не знаю, когда еще выдастся возможность… Он говорил так из-за того, что рядом была Темари. Значит, и правда ничего ей не рассказал. Ино помедлила всего секунду. — Все в порядке. Конечно, мы можем поговорить, мне и самой интересно… — Тогда давайте выйдем на воздух — здесь очень шумно. Когда Ино поднялась на ноги, голова немного закружилась, и Гаара подал ей руку. А вот это гости уже могли бы заметить, но тут Ли выдал, видимо, на удивление удачный финт, и все взгляды снова устремились на него. Кажется, к ним с Наруто решил присоединиться даже воодушевленный подвыпивший райкаге, но Ино этого уже не видела. Она шла за Гаарой к дверям, во внутренний сад. На улице смеркалось, пахло весной, и когда Ино сделала вдох, сознание будто прочистилось, а тело, наоборот, стало слушаться еще хуже. Гаара помог ей сесть на скамейку и тоже сел рядом. — Ты не подумай, — сказала Ино, вперившись в свежее пятно на платье, — что я тут… не просыхаю. Я в порядке и держусь. Просто сегодня очень тяжелый день. — Я такого и не подумал, — ответил Гаара спокойно. — Ты очень сильный и стойкий человек, и скорее уйдешь с головой в работу, чем будешь напиваться. Просто… не хотел, чтобы тебе стало плохо. Ино кивнула. Иначе он и не подошел бы — не стал бы лишний раз делать больно ей и себе. — Был еще, конечно, вариант, — по голосу Ино поняла, что он улыбается, — подмешать тебе в напитки песок, но я решил, что это чересчур жестоко. — Да уж, — согласилась она. — Зато эффективно. Перед глазами немного плыло, и она не смогла сопротивляться: наклонилась, положила голову ему на плечо. Ино не думала о том, что кто-нибудь может зайти и обнаружить их. Было сложно понять, сколько в таком молчании прошло времени: минута, полчаса, час? — Нас хватятся. — Ино подумалось, что она вот-вот уснет — так уютно и легко она себя не ощущала все эти месяцы. — Еще и ушли вместе. Темари… — Темари — первая, кто нас прикроет, если понадобится, и сделает все, чтобы никто ничего не заподозрил. — Гаара… Она не могла подобрать слов: все были не теми. Хорошо, что он понимал ее и так. Поэтому просто — поцеловал. И еще раз. И еще. — Мне кажется, что я слишком мало для тебя сделал, — сказал Гаара на прощание, и Ино завороженно смотрела, как двигаются его покрасневшие от поцелуев губы. — Мало сказал, недостаточно предложил. Я хочу, чтобы ты знала: в любой момент, если тебе будет плохо… если понадобится помощь, ты можешь на меня рассчитывать. И это никак не связано с нашим последним разговором на скале. Если даже мы не вместе, неважно — я всегда сделаю все, что только смогу. Ино взяла его за руку. — Ты знаешь — я тоже. И мне кажется, если что-нибудь случится, я это почувствую. У меня такое ощущение, что даже на расстоянии… я чувствую твое настроение. Гаара снова улыбнулся — одними глазами. — Я верю, что так и есть, Ино. Остаток вечера скомкался, вышел каким-то странным, нереальным, хотя Ино пила простую воду. Она давно не ощущала опьянения или даже похмелья, только раздирающую на куски горечь. Следующий день в честь женитьбы хокаге был объявлен официальным выходным для всех жителей Конохи, но Ино все равно пришлось чем-то себя занять. Она встала рано, снова поспав едва ли несколько часов, и отправилась в теплицу — работа с цветами всегда помогала, хоть немного поднимала настроение. — У меня дежавю, — нервно улыбнулась она, стаскивая перчатки. — Как-то Канкуро-сан так же подкрался ко мне в оранжерее. У вас это семейное? Вопрос не звучал грубо — скорее шутливо. Но Темари, нахмурившись, подошла ближе. — Извини, что помешала. Я не хотела. Я пришла, и твоя мама сказала, что ты здесь… Мне нужно с тобой поговорить. Гаара только что уехал. Ино кивнула, даже не пытаясь предугадать ход разговора — понятно было только, что Темари, как и Канкуро, будет защищать брата. Но она сделала это иначе. — Мне тяжело видеть, как Гаара страдает, — Темари, не изменяя своему характеру, обошлась без пространного введения, — а я заметила это еще вчера утром, когда мы с ним увиделись впервые за много месяцев. Я хорошо его знаю, а он все отнекивался… На свадьбе, когда он подошел к тебе, стало понятно, в чем дело. Ино молчала — сказать на это было нечего. — Ты хотела остаться в Суне, но не смогла из-за своего клана, не так ли? — спросила Темари в лоб. Озвученное человеком со стороны, это прозвучало как приговор. Сердце налилось тяжестью. — Все так. Но что теперь? Нужно принять… — Стой! — Темари помотала головой, быстро потеряв самообладание. — Ответь мне на один вопрос. Только честно! Ино знала, что это за вопрос, еще до того, как он прозвучал. — Ты его любишь? Она посмотрела Темари прямо в глаза и ответила почти с вызовом: — Да. Темари вдруг заулыбалась. Широко, искренне, так, как раньше никогда ей не улыбалась. — И он тебя — я это вижу — тоже. Я уважаю твое решение остаться в Конохе, но разве ты не понимаешь, что… вся эта система себя изжила? Ино скрестила на груди руки. — Изжила? — Ну конечно! Если ты правда хочешь быть вместе с Гаарой, то можешь уехать и при этом никого не подвести. Шиноби больше не нужны — я это знаю как никто, я ведь первая в очереди на любую миссию, но их практически нет. У тебя большой клан, налаженное дело, и кто-нибудь мог бы взять руководство в свои руки. — Как будто все так просто. — Ино начала злиться. — Думаешь, ответственность, которую я несу, ничего не значит? Я наследница своего отца, и после его смерти именно я должна возглавлять клан, заботиться о своих людях… — Я плоха в словах, — перебила ее Темари, подойдя ближе. — И не хотела сказать, что ты делаешь что-нибудь неважное. Я знаю, каково это: руководить, и когда от тебя зависят люди. Но войн больше нет и не предвидится. Чем занимаются другие главы кланов? У Шикамару работа есть только потому, что он — советник хокаге. В остальном… нет теперь никакой необходимости что-нибудь решать. Ты руководишь скорее бизнесом, чем кланом — а такие бразды правления можно и передать. Ино! Ты самый трудолюбивый человек, которого я только видела. Ну, может, разве что еще Гаара. Если ты боишься остаться без дела, как я… Нет, такого никогда не произойдет — ведь в Суне ты работала даже еще больше. Разве я не права? — Подожди, — Ино замахала руками, — подожди. Ты… не понимаешь. Папа, он… вверил мне клан. Номинальная это теперь должность или нет — я не хочу предавать его память. Я благодарна тебе, Темари, но… — Я просто не могу видеть, как вы, дураки, страдаете. — Она глубоко вздохнула. — Но — хорошо. Я уйду. И… прости меня, если я что-нибудь сказала не так. Иноичи-сан был настоящим героем. Я бы не стала говорить тебе предать его память. Просто мне кажется, что… он хотел бы, чтобы ты жила так, как тебе хочется, а не тяготилась своим долгом. Темари ушла, оставив Ино смотреть перед собой, ничего не видя. Она даже не могла продолжить работу — мысли разбегались, хаотичные, мучительные. Еще был стыд. Ино никогда не испытывала к Темари ненависти, но из-за Шикамару избегала любого общения и сближения, даже видя, что той тяжело в Конохе. И теперь Темари пыталась помочь — в первую очередь, конечно, Гааре, но в ее словах чувствовалось и неподдельное уважение к Ино. Это смущало. — Иноичи сказал бы: не слушай никого, дочка, главное, чтобы ты была счастлива. Именно эти слова она повторяла себе, когда отказалась от предложения Сая — знала, что папа ее поддержал бы. Только сейчас они прозвучали маминым голосом. Ино вскинула глаза. — А говорила, что не подслушиваешь моих разговоров. — Ино… Не злись. Я места себе не нахожу из-за тебя. Ты считаешь, что прекрасно все скрываешь, но я-то вижу… Теперь все понятно. В маминых глазах было так много любви и поддержки, что Ино, только покачав головой, и правда не смогла на нее разозлиться. — Конечно, я бы хотела, чтобы ты осталась рядом. Но разве я смогу быть счастлива, если буду продолжать видеть, как ты здесь день за днем мучаешься? — Мама взяла ее за руку. — Я знаю — по-настоящему тебя никто никогда не заменит, но мы неплохо справлялись, пока ты была в Суне. Будем справляться и дальше. Выбери то, что хочет твое сердце, Ино, и будь уверена — папа сказал бы то же самое. Ино смотрела-смотрела на нее, а затем прижала ладони к глазам и расплакалась — совсем как детстве, когда приходила к родителям пожаловаться, и они обнимали, успокаивали, заверяли, что все обязательно будет хорошо. Обняла мама и сейчас; долго продолжала повторять одно и то же разными словами, гладя по голове. А потом, когда Ино успокоилась, осторожно сказала: — Меня волнует только то, что в прошлом у казекаге репутация была пугающая… — Я знаю его, — ответила Ино, — и уверена в нем. Мне редко встречались люди, в которых было бы столько же чести и достоинства. После разговоров с Темари и мамой она пребывала в каком-то эйфорическом, невероятном состоянии — словно ей наконец позволили дышать. Поначалу было сложно даже поверить, что это все правда, и казалось, что вот-вот произойдет нечто, которое поставит на всем крест. Прежде, чем поговорить с Гаарой, она должна была решить все свои дела в Конохе, но это не заняло много времени. Ино все же боялась совета с остальными членами клана — хотя ее решения никто оспаривать не мог, оставалось чувство, что она всех предает. Но мама, которую она оставила формальным руководителем, тоже пользовалась авторитетом — наверное, это сыграло свою роль в том, что изменения были восприняты относительно легко. Ино заверила их: в любое время клан может обратиться к ней за помощью, и она никогда не забудет о своей лояльности. Соклановцы были благодарны за то, что Ино сделала для них после войны: пока многие шиноби с трудом пытались перестроиться, переучиться, найти себя в новом мире, у каждого из Яманака всегда была работа. Ино сделала не просто все что могла, а даже больше — поэтому они сказали, что не подведут ее и будут продолжать выращивать лучшие цветы во всей Стране Огня, а, может, и за ее пределами... Не возникло в Ино и капли сомнения даже когда она уже стояла на вокзале с небольшим чемоданом. Остальные вещи в случае чего мама пообещала выслать — хотелось отправиться в Суну налегке. Ино оставила даже кактус, подробно рассказав, как нужно за ним ухаживать. На вокзал пришло, наверное, полдеревни, хотя ей и не хотелось долгих прощаний — она даже не сообщила, когда именно уедет, но все равно все как-то об этом узнали. Темари выглядела исключительно довольной, Шикамару — озадаченным, Наруто улыбался так широко, что становилось даже немного страшно, а Сакура все еще пребывала в шоке. Она крепко-крепко обняла Ино, но затем в очередной раз пожурила: могла бы и сказать лучшей подруге, я бы все поняла. — А я благодарна тебе за то, что тогда ты согласилась отправить меня на миссию, — после оправданий тихо произнесла Ино. — Сакура… я буду скучать по тебе. Буду приезжать — и ты приезжай тоже. — Без тебя Коноха многого лишится. — Сакура вздохнула. — Но я обязательно приеду в гости, и это не просто слова. Поэтому — жди! Ино села на поезд с легким сердцем, ощущением предвкушения невероятного, и всю дорогу не могла перестать улыбаться, представляя лицо Гаары, когда он увидит ее у себя в резиденции. Неужели это не сон? Пейзаж за окном постепенно сменялся, и когда Ино увидела пески, ее настиг какой-то неконтролируемый мандраж — сердце не хотело успокаиваться. Впервые в жизни после войны у нее было ощущение, что она все делает абсолютно правильно. Ощущение, что она наконец дома. Стража казекаге, конечно, знала ее. Она поудобнее перехватила чемодан и сказала, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце: — Гаара-сан один? Я могу с ним поговорить? Стражник кивнул, и Ино подошла к двери, схватившись за ручку. Замерла, как когда-то, когда еще только осознала свои чувства и хотела, но боялась взглянуть Гааре в глаза — чтобы понять, ответно ли это. Теперь страха не было. Гаара услышал ее голос или ощутил приближение еще раньше — он уже встал из-за стола и шел к ней, неверяще улыбаясь. Ино закрыла дверь и бросила чемодан — тот просто выскользнул из рук. Сначала Гаара обнял ее, прижимая к себе, а потом отстранился, чтобы поймать взгляд: кажется, Ино заплакала. В его глазах смешались обеспокоенность, и нежность, и непонимание, и — одновременно — осознание… Что не понадобится ждать вечность. — Я согласна, — произнесла Ино. И эти слова стали паролем к счастью.