Медведь

      Олег проснулся в темноте от вкусного запаха. Кира возилась на кухне и что-то тихонько напевала. Видимо, у неё было хорошее настроение.       «Оладьи? — принюхался медведь. — Нет, сы-ы-ырники! Со сметаной! И ещё что-то! Вставай, скорее, там вкусняшки стынут!»       И растрёпанный сонный Олег поплёлся на кухню.       Часы с гирьками показывали чудесные «06:30». За окном было совсем темно, но кухня уже сияла огнями. Кира тоже сияла — она с улыбкой переворачивала на сковородке румяные пухлые кругляшки. Ее светлый свитер и джинсы куда-то пропали, вместо них появились мягкие клетчатые штанишки и тонкая кофточка.       «Сам ты кофточка! — фыркнул медведь. — это называется лонгслив. Смотри, какая красивая у нее… спина…»       «Тш-ш-ш, — ответил Олег, подмечая тёплые меховые тапки-сапожки у Киры на ногах. — Мы работаем. Ра-бо-та-ем. Сосредоточься».       «Фу-у-у! — поморщился медведь. — Какой же ты душни-и-ила!»       Олег пропустил медвежье ворчание мимо ушей, опёрся плечом о косяк и негромко кашлянул.       — Олег! — обрадовалась Кира. — Я тебя разбудила? Прости, я старалась не шуметь.       — Пахнет хорошо, — оценил Олег. — Сегодня ты угощаешь завтраком?       — Ага, — Кира отчего-то засуетилась. — Уже почти готово, садись.       «Она влюблена в меня, — прошептал медведь. — И это неудивительно. Я неотразим».       «Мы ра-бо-та-ем», — занудно повторил Олег.       Сырники закончились очень быстро, но Кира тут же поставила перед Олегом объёмистую корзинку с хворостом — жёлтым, кучерявеньким, с щедрой посылкой из сахарной пудры, а рядом — сковородку с гигантской яичницей, пятнистой от бекона, сладкого перца и пармезана. Видимо, сырники предполагались лишь закуской к основному блюду.       Олег внимательно оглядел стол, посчитал примерное количество калорий, затем осмотрел Киру и спросил:       — Ты всегда так плотно завтракаешь?       — Да, — кивнула она. — И обедаю, и ужинаю. Я неэкономичная. Можно сказать, что у меня медвежий аппетит. Да ещё и рост… помню, я пыталась сидеть на диетах, чтобы обрести хоть какую-то хрупкость, но, как говорится, худая жирафа ещё не газель.       — Диета? С медведицей? Ты серьёзно думала, что получится?       — Ну-у-у, а вдруг. Понимаешь, мне хотелось…       — Быть кем-то другим? — подсказал Олег.       — Угу, — вздохнула Кира. — Но медведица взбунтовалась против диеты. Она начала приходить каждый день, по вечерам, перед сном, и опустошать холодильник.       — Умница, — одобрил Олег. — Она просто умница. Тебе с ней очень повезло.       — Конечно, — улыбнулась Кира. — А вот ей со мной, наверно, неочень.       Олег хмыкнул, но не стал возражать, поблагодарил за вкусный завтрак, прихватил с собой пару хворостин и ушёл в гостиную. Ему нужно было поговорить с начальством.       — Ал-ло-о, — нараспев ответил шеф — хитрый старый лис. — Привет, Олеженька. С наступающим тебя! Как семья, как детки?       — Не сме-шно, — отчеканил Олег. — Мне нужны материалы из её дела. Особенно, фото прихожей, с последнего случая. И спальня. То, что она увидела в первые мгновения, когда только вошла.       — О-о, как интересно, — промурлыкал лис. — Рад, что вы с Кирой нашли общий язык. Есть мысли? Идеи? Ты готов дать заключение по этому случаю?       — Пока нет, но мысли и идеи есть.       — Чудесно, Олеженька. Фото, говоришь? Хм… может, я вышлю тебе картинки уже после Нового года?       — Сейчас, — буркнул Олег. — Давай не будем тянуть лису за яйца.       — Да, ты прав. Лучше не… тянуть. Это займёт минут пять, мне нужно найти ту самую папочку. Жди.       Олег устроился на угловом диване, поставил на колени ноутбук, открыл почту и засек время, с удовольстием похрустывая хворостиной. Пузо пришлось отряхивать от сахарной пудры, но это была сущая ерунда.       Через четыре минуты и сорок семь секунд ноутбук тренькнул. Фотографий оказалось очень много, но Олег просмотрел почти все мельком, кроме парочки самых интересных.       Первое фото было из прихожей — покосившийся шкаф, сломанная вешалка, разбитая ваза, пятна крови на светлом паркете, следы медвежьих когтей на стене, обрывки коврика и…       Олег усмехнулся.       …и женские ботинки на полу.       «Не ботинки, — пробасил медведь. — Это называется бо-тиль-оны».       …и ботильоны. Чёрные, лаковые, на острой, очень высокой шпильке. И они явно принадлежали не Кире.       Олег убрал ноутбук с колен, выглянул в коридор и прищурился на простенькие Кирины кеды.       Бывший — экс — завёл интрижку с дамочкой в ботильонах. Вряд ли высоченная Кира хоть раз в жизни надела подобную обувь. Как она себя назвала? Худая жирафа?       Олег вернулся к ноутбуку и рассмотрел новую пассию экса — тоненькую белокожую брюнетку, перепуганную, с вытаращенными глазами — полную противоположность Киры. Собственно, и ботильоны-то, судя по фото, были крошечными, не больше тридцать шестого размера. Кто-то наверняка назвал бы их изящными, но у Олега с медведем были свои каноны красоты и изящества. Белокожая брюнетка под них не подпадала, а вот Кира…       «Ы-ы-ы, — заулыбался медведь. — Она уже здесь».       Кира заглянула в комнату и поинтересовалась:       — Что ты хочешь на обед? Могу приготовить спагетти.       «Богиня», — благоговейно выдохнул медведь.       — Так-так-так, — с подозрением прищурился Олег. — Спагетти? Что это, госпожа Светлова? Уж не подкуп ли меня при исполнении?       — Хм-м, — смущённо улыбнулась Кира. — Вообще, да, подкуп. Я тут погуглила… говорят, ты зверь, тиран и деспот. Между прочим, о тебе есть отзывы почти на всех сайтах по адаптации оборотней. И ругательные, и восторженные. Ты разве не читал?       «Ух ты! — удивился медведь. — Мы популярны!»       — Не читал. Зачем мне это? Присаживайтесь, госпожа Жирафа. Есть разговор.       Кира примостилась на краешек дивана, опасливо покосилась на Олега и попросила:       — Только не надо рассказывать мне о ценности меня, как личности, благодарном принятии собственного тела и всяческом бодипозитиве.       — Хорошо, не буду, — Олег не сдержался и прыснул, медведь уже ржал вовсю. — Но я всё ещё желаю посмотреть на медведицу.       — Ох… — Кира заранее расстроилась. — Я не умею её выпускать специально или…       — Так, — сурово нахмурился Олег. — Слушай внимательно. Даю инструкцию. Сейчас я выключу свет, а ты иди в ванную. Прими тёплый расслабляющий душ, согрейся. Затем, прямо голышом, беги в спальню, под одеяло. Я поставлю там колонку, включу звуковой ряд, специальный, мой, авторский, для обращения, и будем ждать медведицу. Всё запомнила?       — Да, отлично! — Кира подскочила. — Действую строго по инструкции! Уже бегу! — и унеслась в ванную — исполнять.       В ванной зашумела вода.       «Специальный звуковой ряд? — недоумённо переспросил медведь. — Что-то я не помню у нас подкастов».       «Ага, — подтвердил Олег. — Потому что их нет. Будем действовать по старинке, с помощью физических раздражителей. Во-первых, Кира мерзляка — тёплый свитер, тёплые носки, тёплые тапки, что редко встречается среди таких вот, «полярно-арктических» оборотней. Во-вторых, сильные эмоции Кира тоже описывает в понятиях «жар-холод». То есть эмоции у неё переплетаются с телесными ощущениями. Например, жгучая обида. На этом и сыграем».       Олег вытащил из шкафа большое полотенце, открыл балконную дверь, набрал полное полотенце снега, притащил снеговой ком к ванной, расстелил на выходе ледяную дорожку, проверил — не скользко ли, но было в самый раз — шершаво и пронизывающе холодно. Затем Олег налил себе чаю на кухне, выключил свет и приготовился немного подождать.       В ванной перестала шуметь вода, а потом погас свет. Клацнула задвижка, дверь распахнулась, Кира выскочила прямо на снег, вскрикнула…       И в тёмном чёрном коридоре выросла продолговатая серая гора — медведица.       Олег щёлкнул выключателем.       Кухня и коридор вновь засияли огнями. На свету гора-медведица из серой превратилась в белоснежную, засопела, подцепила ледяное полотенце когтистой лапой, раздражённо шлёпнула им об пол… и медленно развернулась в сторону кухни.       Олег отхлебнул чаю.       Медведица неторопливо двинулась к обидчику, задевая стены боками.       «Какая… здоровенная, — просипел медведь. — У меня аж яйца втянулись».       «Не бзди», — ответил Олег, отхлебнул ещё чаю и присел на корточки.       Медведица подошла к нему совсем близко, глянула исподлобья, распушила холку, оскалилась и выдала потрясающе громкий и необыкновенно долгий «А-а-а-р-р-р», прямо Олегу в лицо.       Но он не испугался — улыбнулся и ответил:       — Круто. Теперь мы квиты. Один-один. Но пугать ты не умеешь. Также, как и мой медведь.       Медведица озадаченно моргнула, огляделась — коврика под Олегом не было, драть нечего — затем она покосилась на стол, но скатерти тоже не нашлось, а на окнах висели скучные жалюзи вместо портьер.       Олег отхлебнул ещё чаю. В чёрных глазах медведицы отражались кухонные огни и, казалось, всё ночное небо разом.       «Как же она хороша!» — влюбленно выдохнул медведь, и медведица вдруг смутилась, словно услышала его. Она отвела взгляд, запыхтела, засуетилась, совсем как Кира, задом сдала назад, кое-как задвинулась обратно в ванную, ловко поддела носом дверную ручку и захлопнула за собой дверь. Спряталась.       Олег допил чай, убрал из коридора мокрое полотенце, затёр лужу и поставил чайник.       За окнами начало светать.       Кира влетела на кухню взъерошенной фурией и возмущённо уставилась на Олега. Тот флегматично поинтересовался:       — Что? Скоро у меня будет ещё один ругательный отзыв?       — Звуковой р-ряд, значит?! — зарычала Кира. — Специальный, да?! Автор-р-рский?!       — Мне надо извиниться?       — Нет уж! Но… ты мне должен!       Олег вопросительно приподнял бровь, и тогда Кира всучила ему свои меховые тапки. Олег посмотрел на тапки, затем посмотрел вниз — Кира стояла перед ним босиком и чуть-чуть на цыпочках. Она сильно рисковала в этот момент, ведь Олег мог легко и непринуждённо ей отказать, а это всё равно, что отвергнуть, но…       Олег сделал шаг вперёд, затем ещё один, заставляя Киру отступить, слегка придержал её за талию, усаживая в ушастое кресло, вновь присел перед ней на корточки и обул в меховые тапки. Он сделал это очень неторопливо, чуть поглаживая прохладные нежные щиколотки… сначала левую ногу — в смешной меховой домик, затем правую, ту самую, с тонким шрамом на ступне.       — Что это? — шёпотом спросила Кира. — Снова какой-то твой метод? Ав-торс-кий, да? Или вообще…       — Вообще, — также шёпотом перебил Олег. — Вообще я не веду приёма на дому, госпожа Светлова, только в Комитете, в специально отведённых для этого помещениях, но…       Олег задумчиво вздохнул и рассмотрел потолок. Медведь взвился:       «Ты задолбал с этой своей театральностью! Скажи ей!»       Олег снова задумчиво вздохнул, продолжая рассматривать потолок. Кира не выдержала:       — Ты не ведёшь приём на дому, но… что?       — Но… — Олег придвинулся ещё ближе и проникновенно посмотрел ей в глаза, — раз уж ты предлагаешь спагетти…       Кира рассмеялась, захлопала в ладоши.       «Придурок!» — рявкнул медведь.       «Что? — удивился Олег. — Ты требовал сказать ей, я сказал».       «А-а-ы-ы!» — отчаянно взвыл медведь.       «Надо чётче формулировать свои желания», — отрезал ведущий адаптолог Комитета, любуясь смеющейся Кирой.       Медведь обиженно засопел, но Олег не стал продолжать беседу — чайник уже весело свистел, а в корзинке оставалось ещё полным полно хвороста.