Драбблы

По заявке: Начало второго сезона. После аварии Сэм в коме, Дин на ногах. Разговор Дина с Джоном. Призрачный Сэм всё слышит. У неё на руках – мягкая улыбка, понимающий взгляд, мой билет в один конец, фраза «бой окончен» и предложение идти за ней следом. У меня расклад слабее: внетелесный опыт, пульсометр на пальце, трубка в горле и упрямое «нет» в ответ на её щедрое предложение. Еще у меня есть Дин, который хрипло и зло бормочет: - Ты всегда убегаешь, верно?! Ну, давай. Давай, уходи. На все четыре стороны… Но… не так, Сэмми. И мой ответ жнецу у меня тоже есть: я никуда с ней не пойду. Мне еще предстоит подколоть брата, не терпящего «сопливых» моментов: он только что разыграл самый "сопливый" из всех возможных. Она говорит, что у меня кладбищенский юмор, а я отвечаю, что раз уж я – одной ногой в могиле, то имею полное право на подобные шутки. Она говорит: «не пойдешь за мной? Твое право. Но и в свое тело ты не вернешься… Станешь призраком… Сойдешь с ума… Итак, твой ответ…» Я снова отвечаю: «Нет. Ну, твой ход!..». Мы оба понимаем, что я блефую. Но что поделать: на руках нет козырей. Блеф – всё, что мне остается. И она делает свой ход. Я вижу брата и отца, спорящих о чем-то у моей кровати. - Мы должны что-то предпринять!.. - Я знаю, Дин. Я думаю… что можно сделать… - У нас нет времени! Нет времени горевать. Мы должны… - Успокойся, Дин. - Ты будто тянешь время. Да что с тобой такое?! Я вижу, как отец садится на стул, закрывает лицо руками. - Дин… Я не знаю. Быть может, нам стоит просто… отпустить Сэма. - Да что ты, мать твою, несешь?! - Следи за языком, сын!.. Отец начинает говорить. И я вижу, как в глазах Дина сменяют друг друга растерянность, недоверие, ужас, боль… Джон всё говорит. О Желтоглазом демоне, о детях, таких как я… Нас, оказывается, много – тех, у кого однажды загорелась детская, разделив жизнь на «до» и «после». Папа говорит о планах демона. Планах на меня и подобных мне, детей-экстрасенсов. И Джон молчит о том, что он и сам не знает, как лучше: приложить сейчас все силы, чтобы не дать мне умереть или – как он уже сказал – «отпустить». Дин молчит. Неровно дышит. Дышит так, будто ему не хватает воздуха. Брат смотрит на Джона, и в его глазах читается страх. Вот только я не знаю, чего Дин боится: того, что отец позволит мне уйти или меня самого – ребенка, на которого когда-то поставил демон… Будущего монстра… - Твой ход, Сэм, – шепчет жнец. Я гляжу на отца, потерянного и тихого, на Дина – красные от усталости, а, быть может, и скорых слез, глаза… бледное лицо… полный боли взгляд... Жестоко давать им возможность решать. - Пойдем, – отвечаю я. – Я готов.