Дочь среды, сестра беды
Не смогла уйти.
Дух её сковали льды,
Нам убийцу не найти.
Она развернулась на звук, на ветке сидел чёрный ворон. Но как только девушка его заметила, птица вспорхнула и рассеялась тёмным прахом в воздухе, повторив напоследок:Дочь среды…
Вэнсдей вспомнила и своё имя, теперь она помнит всё. Девушка поднялась; змеи, что причиняли боль, осыпались пеплом, лишь последнюю пришлось стряхнуть самой взмахом руки. Она прижала ладонь к шее, но не ощутила ничего: ни борозд от лап Хайда, ни шрамов, даже собственную руку Вэнсдей не чувствовала. Краем глаза заметила, что тело развеялось тёмным туманом, как и ворон. Не было отчаяния, только необузданное любопытство, ведь она первый призрак семьи Аддамс, а может, и не призрак. Нужно вернуться в школу и изучить этот вопрос. Она обязательно узнает, на что способна и как извлечь из этого выгоду. — Смерть — не причина отступать, если ты Аддамс. Я уступила тебе один ход, но вскоре поставлю шах, милый Тайлер, — Вэнсдей повторила обращение, которое услышала последним. Вдохнув по старой привычке, девушка переступила пару раз на снегу, проверяя, остаются ли следы. Удовлетворённая их отсутствием, она зашагала вперёд, к бывшей школе. Много дел, и мало места для сожалений или жалости.***
Вэнсдей несколько дней провела в полупустом Неверморе. Боевой настрой спал под натиском открывшихся проблем. Она сидела в своей бывшей комнате, делая вид, что опёрлась спиной о кровать. Если перестать себя контролировать, то окажешься лежащей на полу или ещё ниже. Нужен постоянный контроль. Благо она совершенно не уставала. Главная проблема заключалась в том, что девушка не могла попасть в секретную библиотеку. Это абсурдно, она проходила сквозь любые предметы, но вход в тайную комнату оставался закрыт. Статуя Эдгара По отражала её, как мячик от стенки. Казалось, что он смотрел с благожелательной улыбкой на все попытки и думал: «Дитя, не глупи, ты знаешь условия, при которых я впущу тебя». О да, всё так просто: два щелчка — и тебя уже провожают к лестнице, добродушно прося не оступиться на той старой ступеньке. Одно но: бесплотный дух может сколько угодно щёлкать пальцами, но звук не родится. Вэнсдей посмотрела на комод и, решив, что он достаточно благодарный слушатель, заговорила: — Это всего лишь детективная история, которую нужно разгадать. Зачем-то меня вернули, значит, я могу с ней справиться. Иначе это была бы гениальнейшая пытка. Я почти в восторге, но вернёмся к загадке. Библиотека закрыта от меня со всех сторон, ни через стены, ни через потолок или пол не пройти. Нужен кто-то, кто щёлкнет за меня. Девушка вскинула ладонь, утыкая в комод палец, будто обвиняла его в том, что он скрывал от неё эту разгадку. Всё так просто, но… в школе почти никого нет, а те, кто остались, её не видят. Вэнсдей опустила руку. — Вы правы, мистер Комод, это ложная ветка решения. Мог бы быть полезен медиум, но ни одного здесь нет. И я не могу уйти далеко от школы, но надеюсь, это временно. Невермор — отвратительное место, чтобы жить здесь вечно. Остаётся только ждать, пока не вернутся ученики. Ненавижу чувствовать себя бесполезной. А Хайд тем временем будет наслаждаться «победой». — Она не хотела произносить его имя вслух. Перспектива провести несколько месяцев в бездеятельности, тишине, одиночестве не радовала. Маска безэмоциональности давала трещины, но ещё держалась. Вэнсдей старалась не пускать в голову мысли о семье, это лишнее и никак не поможет. — Я пропущу свои похороны. Родители будут недовольны, я не довела дело до конца и не сказала, что… — слова прервал перестук по деревянному полу. Знакомый звук, но откуда? Девушка повернулась на звук, но никого не было. Неужели уже начались галлюцинации. «У призрака-то?» — скользнула смешливая мысль. Но острый взгляд зацепился за деталь, на пыльном полу была цепочка следов-точек. Вэнсдей встала на колени и, пригнувшись, заглянула под кровать. Тут же услышала постукивание по комоду. Она резко распрямилась и почти вскрикнула, по привычке ожидая удара, но его не последовало. Девушка бесплотным духом прошла сквозь неё. И заметила Вещь, самодовольно расхаживающего по столешнице взад-вперёд. Он всем своим видом показывал, что уже битый час ждёт, пока она там пыль протирает. — Вещь! — непривычно радостно обратилась она, но быстро взяла эмоции под контроль. — Я не испытываю отвращения от нашей встречи. Но что ты тут делаешь? И видишь меня? Вещь помахал пальцами в приветствии и показал большой палец в знак того, что очень рад её видеть. Он вскидывал пальцы, ловко изображая идущего человека, смерть, ворона, снова идущего человека и… обиду? — Обиделся, правда? Конечно, забыла, что ты тоже был в лесу, и у меня есть весомое оправдание: я умерла, дважды. Мог бы просто напомнить о себе. И всё это время ты бегал по школе и прятался?! Вэнсдей хотела поймать руку, но снова прошла лишь сквозь. Девушка отвернулась, показывая, что не нуждается в Вещи. Рука спустилась на пол и обежала Вэнсдей, из уважения увеличив путь, чтобы не пробегать сквозь неё. Вещь активно зажестикулировал в попытке привлечь внимание, но всё было тщетно. Он постучал пальцем о палец, мол, думай-думай. И найдя решение, радостно щёлкнул два раза, будто намекая. — Откроешь мне дверь? Вещь отрицательно помотал пальцами, показал на девушку и старательно изобразил слово «пожалуйста». — Когда я найду способ касаться, ты пожалеешь. Да и пара месяцев не тот срок, чтобы отчаиваться. Я справлюсь сама, как всегда. В быстрых жестах можно было прочитать, что он считает абсурдом такую упёртость, а трату времени — расточительством. Одно маленькое «пожалуйста» — и он с радостью откроет дверь, достанет любую книгу, перелистнёт сколько угодно страниц, станет её «голосом». Нуждаться в помощи — нормально. — Хоть слово кому скажешь, ты труп. — Вэнсдей сдалась. — Пожалуйста, помоги мне найти информацию… иначе я буду на тебе отрабатывать швы… когда смогу. Рука махнула на все несущественные угрозы и поманила за собой.***
Повинуясь шёпоту, из раскрытой ладони вылетели вороны. Девушка притаилась за деревом и наблюдала за домом. Ушло немало времени на обучение. С Вещью она изучала книги, выискивала крохи информации о призраках. Вэнсдей больше не была блёклой проекцией себя прежней. Привязанность к месту смерти останется навсегда, но она не так прочна и позволяет уходить. Теперь Вэнсдей осязаема, если хочет этого, и готова отомстить. Девушка задумалась, ради мести ли она потратила столько сил? Так ли её огорчает факт смерти… Ведь теперь она всё та же, но только в третий раз её уже не убить. Мелькнувший в окне силуэт отвлёк от раздумий. — Начинайте, — приказала она птицам. Вороны переступали по веткам, один из них склонил голову, поворачиваясь тёмным бездонным глазом к хозяйке. В сиплом карканье слышался вопрос. — Уверена. Выманите его на поляну и отступите, дальше справлюсь сама. Вэнсдей ещё на миг задержалась, чтобы услышать крики воронов. — Тайлер, Тайлер! Мне так холодно и больно. Тайл-лер! Месяц в крови утонул, одиноко мне в снегу. Тебе не забыть, выйди ко мне, посмотри на меня. Тайлер. Дико слышать собственный голос, но пора уходить. Вороны справятся со своей задачей, а дальше всё зависит только от неё.***
Тайлер бежал, гонимый криками воронов. Спотыкался о корни деревьев, вставал и продолжал бежать. Куда угодно, лишь бы не слышать её голос. Это лишь наваждение. Он сам убил её. Парень не мог даже мысленно произнести имя девушки. Обессиленный, он рухнул на колени и, зажав уши руками, закричал. Отчаянный крик должен был заглушить голос, ласково зовущий его по имени. Всё смолкло, птицы пропали, даже лес молчал. Но Тайлер не спешил отнимать руки от головы, это лишь обман, он на секунду расслабится, поддастся, и тогда пытка начнётся сначала. Совсем рядом раздался хруст снега, ещё раз и ещё, будто кто-то в тяжёлых ботинках медленно шёл к нему. — Нет-нет-нет, это всё бред, невозможно, нет, — бормотал он, мотая головой в отрицании. За спиной кто-то сел, в тишине отчётливо слышался шорох. Чужая рука заскользила по куртке, коснулась шеи, не пытаясь задушить, лишь проводя по горлу кончиками пальцев. — Вспорол мне горло, помнишь? Четыре линии, хрипы и кровь на снегу — всё, как тогда. — Мёртвый шёпот у уха. Он не чувствовал чужого дыхания, только звук. Тайлер отшатнулся, упираясь ладонями в снег, чтобы не упасть. Холод иглами жалил пальцы, но сейчас это было мелочью. Сколько он ни озирался по сторонам, никого не увидел. Парень расчёсывал горло, пытаясь стереть эфемерные следы. Она была значима, вот мозг и играет с ним. Сейчас он вернётся в дом и заснёт, а завтра будет на всё плевать. С этими мыслями Тайлер поднялся со снега, пытаясь вспомнить, откуда он прибежал. — Как забавно, ты расстроен. Я живая пред тобою. Она стояла перед ним. В той же одежде, всё та же, живая. Тайлер скользнул взглядом по горлу — ни следа, даже шрама не осталось. Он вскинул руку, касаясь её щеки, холодная, но настоящая. — Это невозможно, иллюзия. В-вэнс… — шептал, дрожа то ли от холода, то ли от ужаса. — Я не морок, но и не жива. — Напускная ласковость пропала, взмах руки перед лицом — и открылись старые раны, из которых хлынула кровь. — Скучал? Тайлер был мертвенно бледен, он неуверенно отступал, пошатываясь при каждом движении. Но, упёршись спиной в дерево, взял себя в руки. Сознание постепенно занимал Хайд. На лице расплылась знакомая ухмылка, когти медленно удлинялись, начиная метаморфозу. — Научись проигрывать, Аддамс, — бросил монстр и, полностью обернувшись, кинулся на Вэнсдей, собираясь закончить начатое. Но девушка стояла неподвижно, не показывая страха или желания сражаться. «Так даже проще», — подумал Хайд, занося лапу для удара. Но он застыл в миге от триумфа; поведи рукой на сантиметр вперёд — и ей не выжить вновь. Однако Тайлер стоял неподвижно, тяжело дыша, и смотрел в её огромные глаза. В них, будто в зеркале, он видел себя в белом костюме на Вороньем бале, видел себя человеком. Облик Хайда схлынул. — Тяжело повторить фокус, лицом к лицу? Какая жалость, монстр не может отказаться от убийств, человек — от любви. Она накрыла его глаза ладонью, шепча заклинание. Тайлер улавливал несвязные обрывки фраз и чувствовал, что сознание уплывает. Последним, что он услышал, были слова Вэнсдей: — Мы оба проиграли, Тай.***
Вещь понуро сидел возле девушки, не задавая вопросов, но ожидая, когда она сама заговорит. Он слегка коснулся пальцем её руки. — Нет, Вещь, я не расстроена. Ответом стала тирада жестов, пара из которых напоминала пистолет и знак вопроса. — Не мёртв, спит. Я… — она осеклась. — Хайды плохо изучены. У нас целая вечность, чтобы разобраться. На ещё один вопрос она закатила глаза и скинула Вещь с кровати. Как же хорошо быть осязаемой. — Это не связано с «влюблённостью», глупая ты конечность. «Но я сделаю всё, чтобы найти ответы, Тайлер, и мы сыграем ещё одну партию уже по новым правилам. Обещаю».