Уровень 1.8: Улица (Чела I)
9 июня 2023 г. в 21:00
Чела I
Воскресенье, 21 марта, 2010 …Девятнадцать, двадцать, двадцать одна. Трёх штук не хватает! Дважды пересчитываю свои обезболивающие. Взяла Кристал? Она мне не нравится, она слушает глупую, тоскливую и депрессивную музыку, а одевается так, будто идет на похороны или празднует День мёртвых. Я вообще не хочу никаких соседей по комнате. Мне её навязали. Она появилась два дня назад и сразу начала перекладывать мои вещи. Я здесь уже восемь дней, у меня всё лежало там и так, как я хотела. Я едва могу с ней разговаривать, потому что плохо знаю английский, а она совсем не знает испанского, кроме некоторых ругательств, которые к тому же перевирает. Слышала от ординатора, что она дочь какого-то сенатора. Такая надменная — снисходительный тон всегда чувствуется, даже если непонятно, что она говорит. Так взяла она, или тут шатался кто-то ещё? Большинство здешних детей проходят реабилитацию от наркомании, они бы взяли всё, что осталось. Медсестра сказала, что мои таблетки не такие сильные. Она проверила, прежде чем разрешила оставить их себе. Зачем кому-то нарываться на неприятности? Да уж, надо будет носить их с собой. Беру телефон, бинокль, костыли и ковыляю на балкон. Открывать дверь неудобно, повязка на запястье ограничивает подвижность, но здоровой рукой я держу костыль. Когда толкаю раздвижную дверь, грудь пронзает укол боли, а когда сажусь на шезлонг, по бетонному полу громыхает подставка для ног. Не могу дождаться, когда избавлюсь от этой штуки. Это даже не гипс, который можно было бы разрисовать и расписать, но на самом деле я ведь не сломала ногу. Хоть это радует. Устраиваюсь поудобнее и прислоняю костыли к столику. Наконец-то одна. Как же мне этого не хватало. Мои дни заполнены физиотерапией, консультациями, английским и уроками у репетиторов. Теперь, когда ко мне подселили Кристал, уединения стало ещё меньше. Она сейчас где-то там, на своих сеансах терапии. Мои на сегодня закончены. Я уже несколько недель умираю от желания использовать свою силу. Прошел почти месяц с тех пор, как Девятка пыталась заставить меня выбирать, а потом убила моих родителей. Потом мы бежали, бежали так долго, всю ночь, на морозе — делаем портал, бежим, делаем портал, бежим. Всё как в тумане, но слишком многое врезалось в память намертво. Коварный смех Джека, протягивающего мне топор, триггер, спасение родителей только для того, чтобы эти маньяки убили их позже, отправка Топорылого в небо, утопление Ожог, Манекен, пробивающий мне грудь копьём. Сердце начинает рысить, дышать становится всё труднее, заживающая грудь снова вспыхивает болью. Нет, это меня не сломит! Меня накрывает какое-то принудительное спокойствие, паника отступает, мысли становятся ясными, возвращается сосредоточенность. Слишком много гнева, паники или депрессии — и эмоции гаснут, по крайней мере, ненадолго. Пока не возвращаются снова. Но спокойствие всё равно лучше, в спокойствии легче себя контролировать, оно приходит всё чаще по желанию, даже во сне, чтобы остановить кошмары. У него есть своя цена. Я чувствую, что не могу горевать, как должна бы. Даже на похоронах родителей пролилось всего несколько слезинок, хотя я и пыталась. Кажется, психологи что-то замечают: я вся на нервах — а потом вдруг состояние резко выравнивается. Неважно, они меня не одолеют. Я убью Джека и всех остальных, мне нужно только выздороветь. Выздороветь, натренироваться, научиться использовать силы. Желательно, начиная с сегодняшнего дня. По крайней мере, с балкона открывается красивый вид. Уже позднее утро, передо мной простирается горизонт Александрии. Даже виден кусок реки и южная часть округа Колумбия на том берегу. На какой я высоте? Взгляд на землю сразу говорит мне, 7.3152 метра. Сканирую горизонт. Самая дальняя видимая незаслонённая точка находится на расстоянии 9.2158 км. Всё остальное закрыто холмами и зданиями, находящимися поближе. Я могу сделать портал к любому из них, проехать девять километров за пару шагов. Например, открыть портал на верх вон того большого монумента на холме с гигантской буквой G. Но мало ли кто увидит меня на другой стороне? Во дворе тоже есть жильцы. Нельзя показывать никому, что я могу сделать. Но зуд никуда не уходит. Я хочу сделать это, просто чтобы увидеть, убедиться, что могу. Проход же не обязан быть возле меня. Вглядываюсь в утреннее небо и вижу десятки, нет, сотни миль пространства. Самые разные облака: рассеянные, высокие, перистые и низкие пушистые. Не помню, как они называются. Ищу место, чтобы открыть портал. Не там — слишком близко от аэропорта. Слишком низко взлетают и садятся самолёты. Нужно держаться повыше и подальше от аэропорта. Держись подальше от места, где летают самолёты. Вон там, на острие того высокого перистого облака на востоке, открываю портал на краешке. В бинокль видны едва различимые мазки. Высота 19 467.4355 метра и 33 234.2347 метра от меня. Как вообще можно видеть что-то такое маленькое на таком расстоянии, даже в бинокль? Скорей всего, это невозможно. Поворачиваюсь в другую сторону, на запад, выискивая облако пониже, но оказывается, что мне даже не надо цеплять край облака — пустой воздух подходит ничуть не хуже. Открываю второй портал, 7 676.2341 метра высотой и в 30 234.1229 метра от меня. А расстояние между ними составляет 55 526.41495 метра. Я — третья точка на этой плоскости, и порталы образуют со мной угол в 121.988 градуса. Точные пространственные координаты, расстояния и угловые меры возникают в голове мгновенно. Включаю проход. Тот, что возле нижнего облака, засасывает его в себя, и вокруг портала образуются расходящиеся кругом полосы хорошо видимого пара. Поворачиваюсь к верхнему, мгновенно его находя. Я точно знаю, насколько для этого нужно повернуться, как далеко смотреть и куда направить бинокль. Перистое облако отнесло от портала, будто взрывом, и оно медленно течёт прочь, уступая место новому, выливающемуся из дыры. Через несколько минут нижнее облако полностью переброшено на 55 с половиной километров вдаль и 12 километров ввысь. Чудненько. Скорей всего, там поднялся сильный ветер, и он всё ещё дует. Новое облако тоже сдувает от портала. Может, стоит выключить? В следующий миг закрываю порталы, оставляя в небе вокруг них прикольные радиальные облачные пики. На какой высоте летают самолёты? От десяти до двенадцати километров, так? Я буду держаться ниже или выше этого диапазона. Всего лишь поиграюсь, перестраивая облака.* * *
О, смотрите! Закрываю текущую пару порталов и прекращаю разрисовывать небо. Сквозь облака, которые я частично разогнала, проглядывает луна. Смотрю на неё в бинокль. 381 182.6785561 километра от меня в данный момент. Числа непрерывно меняются, потому что небесные тела плывут по орбитам и вращаются. Хм, а можно ли?.. Сила молчит, тогда как при взгляде на звёзды чётко сказала, что нет. Хотя… Нет, это безумие! Если сработает, то атмосферу просто высосет. Слишком опасно, приберегу для Девятки. Прочие чувства говорят, что среди сигналов паралюдей поднялась какая-то суматоха. Появились отклонения от их типичных маршрутов патрулирования. Некоторые направились в сторону округа Колумбия — вероятно, это герои Протектората возвращаются на базу. Она вне моего диапазона обнаружения. Может быть, пора прекратить создавать погодные аномалии — кажется, одно из тех облаков дождило. Мисс Кларк после похорон говорила, что СКП всё ещё пытается связаться с Саймоном. Похоже, он так и не позвонил им даже после того, как я неделю назад передала ему их просьбу. С тех пор он даже ни разу не ответил на мои звонки, хотя сам сказал, что я могу звонить, когда устроюсь. Что ж, я устроилась. Вокруг меня никого, Кристал не будет ещё какое-то время. Достаю телефон и снова набираю его номер. На этот раз проходит действительный звонок вместо переадресации на голосовую почту. И он берёт трубку: — Hola, Chela. ¿Cómo estás? — [Хорошо, наверное], — отвечаю на испанском. На самом деле, конечно, совсем не хорошо, ни сейчас, ни в последнее время. У него на фоне слишком шумно, лязгают какие-то железки — похоже, он на улице. — [Что ты там делаешь?] Саймон на секунду замолкает, наверное, думает, что ответить. — [Я сейчас ремонтирую машину друга]. — [Я пыталась звонить несколько дней назад, ты не отвечал]. На этот раз пауза для раздумий длилась дольше, а затем он вздохнул. — [Ага. Извини, наверное, телефон был выключен. Я был занят]. На той стороне что-то тяжёлое бьёт по металлу и скрежещет по бетону. — [Похороны моих родителей состоялись несколько дней назад. Мисс Кларк всё устроила. Она возила меня и туда, и назад. Потом я пыталась дозвониться до тебя. Ты ей так и не перезвонил, а она всё ещё хочет с тобой поговорить]. Саймон громко вздыхает. — [Мне жаль, что я не могу быть там с тобой. Мне нужно было… кое-что уладить. Где ты остановилась?] Он не сказал, как многие другие, что сожалеет о моей утрате. Он знает о ней. Он был там, когда это случилось. Он рассказал мне о том, как сам потерял родителей. Мы обязаны друг другу жизнью. — [Вестмурский детский реабилитационный центр в Александрии. Я здесь чуть больше недели. Осталось как минимум еще пять, а может, и дольше]. — [Как твои травмы?] — [Порезы и синяки зажили. От некоторых остались шрамы. Плечу лучше, и терапевт сказала, что запястье будет в порядке через пару недель. Вчера мне наложили более свободную шину. Растяжение лодыжки серьёзней, оно будет заживать до мая. И даже тогда нужно будет держать её в повязке всё лето. Грудь и лёгкое, по словам врачей, не заживут как минимум до июня]. — [А психология? Ты ходишь на консультации? Мы пережили страшные вещи]. Сильное преуменьшение. — [Да, хожу на консультации каждый день. А ещё изучаю английский, у меня есть репетитор по нему и другим предметам. Он задаёт домашние задания, чтобы практиковаться, и учит словам и фразам, которых я не знаю]. Саймон молчит. Скрежет на заднем плане всё усиливается. — [А ты?] — спрашиваю его. Он вздыхает. — [Я не в том положении, чтобы расположиться с комфортом]. — Я хмурюсь, удивленная его прямолинейным признанием. — [У тебя есть всё, что нужно, верно? Ты хорошо устроилась? В прошлый раз, когда мы говорили, ты сказала, что мисс Кларк и переводчик водили тебя по магазинам. Ты получила всё, что тебе нужно? Всего хватает? Я хочу убедиться, что СКП о тебе позаботилось]. Он беспокоится обо мне. — [Они дали мне одежду, обувь, еду, туалетные принадлежности, вещи, которые мне были нужны. Да, они очень помогли. Принесли даже бинокль, который я просила. Это просто…] — я не знала, как сказать дальше. — [Это просто?..] — переспрашивает Саймон. — [Ну, я всё ещё чувствую себя одинокой, изолированной и тревожной. Здесь мало людей, говорящих по-испански, только один ординатор, мой советник и мой репетитор. Немного говорит физиотерапевт. Я не могу разговаривать с другими детьми моего возраста, и большинство из них лечатся от наркозависимости или проходят тут какие-нибудь другие виды терапии. В конце концов, это реабилитационный центр. Я хочу тренироваться и использовать свои… способности… но здесь мало уединения. О, и мисс Кларк с переводчиком из СКП снова заглянут через несколько дней. Что ей сказать, когда она снова спросит о тебе?] Саймон смеется: — [Да ладно, Чела, а чего ты ожидала? Пусть она и милая, но всё равно остаётся агентом СКП и, разумеется, будет проверять нас. Она сказала, почему хочет поговорить со мной?] — [О каком-то отчёте, который ты отправил ей по почте. Больше ничего не сказала. Ты что, потерял телефон, который они тебе дали? Она говорила, ты не отвечаешь на звонки]. — В конце концов, что у него за проблемы с телефоном? — [Рано или поздно свяжусь… Их сейчас там нет рядом с тобой, да?] — понижает Саймон голос. — [Что? Нет, я одна]. — Что это с ним? — [Хорошо, я хочу кое-что попробовать. Если увидишь перед собой прозрачный синий прямоугольник с текстом, не пугайся и ничего не делай, просто дай мне знать, видишь или нет]. О чем он говорит? — [Хорошо, я жду…] — [Черт], — громко вздыхает он. — [Что? Я всё ещё ничего не вижу], — переспрашиваю я, задаваясь вопросом, что он пытался сделать. — [Я знаю, ты вне зоны досягаемости]. — [Вне досягаемости чего?] — [Лучше будет, если я расскажу при встрече или если оно удастся. Пока не думай об этом]. Он?.. Не хотелось бы питать надежд, но… — [Значит ли это, что мы ещё увидимся?] — неуверенно спрашиваю я. — [Я… ну…] — Саймон запинается и опять вздыхает. — [Не в ближайшее время. Мне нужно найти более постоянное место жительства, а тебе — подлечиться. Я действительно не хочу, чтобы ты упустила возможность это сделать. Пожалуйста, максимально используй её. Выдои всё, что можешь получить на данный момент: исцеление, терапия, образование, обучение, что угодно. Держись, не давай слабину. Я уверен, прокачка сейчас окупится позже]. Прокачка? — [Это как усердно работать, тренироваться, совершенствоваться?] — Я все равно должна это делать, чтобы быть готовой убить Девятку. — [Да, в основном. Одну секунду], — Саймон отвечает рассеянно. Он положил трубку на что-то, и слышно, как будто там двигают что-то тяжёлое. Звучит несколько ругательств, прежде чем он снова берёт трубку. — [Извини, я всё ещё пытаюсь починить машину друга]. Я помню, что он сказал мне в больнице. — [Ты говорил что-то об этом раньше, об адаптивном взломе и адаптивном самосовершенствовании]. — Создание порталов я понимаю интуитивно. Манипуляция огнём… У меня ещё не было возможности использовать её, хотя он предупредил меня даже не пытаться. — [Ага], — Саймон говорит тихим голосом, — [взламывая свои способности, изменяя и корректируя их, можно заставить себя прогрессировать быстрее, чем обычно, как умственно и физически, так и в уровне владения навыками и силой. И всё от повторяющейся, всепроникающей практики. Я хотел бы показать всё наглядно, но с этим придется подождать]. — [И как мне это сделать?] — осторожно уточняю я. — [Хорошо, я расскажу свои идеи, но у меня нет времени вдаваться в подробности, мне скоро нужно идти. К тому же, ты много чего не сможешь, пока полностью не поправишься].* * *
Саймон рассказал кучу странного и в очень расплывчатых выражениях. Он прав, большую часть этого я попробовать не смогу или даже сейчас мне нельзя. Силовые тренировки с отягощениями? Здесь есть тренажерный зал и силовые тренажеры, но пока грудь не заживет, не стоит об этом даже думать. С физиотерапевтом я уже делаю легкие упражнения. Ну, разве что можно сделать их немного больше на здоровые руку и ногу. Быстро двигаться для развития ловкости и скорости? Смотрю на свои костыли и скобу для ног. Никоим образом. Развивать прочность, нанося себе раны? Полная нелепица. Я не собираюсь этого делать. Да и он согласился, что не стоит и пытаться, пока не подтвердится, что на мне это действительно сработает — он каким-то образом может это проверить, но не прямо сейчас. А если и впрямь получится? Я попробую. Я не могу идти против Девятки, не будучи намного жёстче. Тренировки не могут оказаться хуже, чем то, что уже со мной случилось. Так что остаются только всякие ментальные штуки и игры с силами, которые полностью зависят от того, как хорошо удастся их прятать. Я уже вкладываю кучу усилий в изучение английского. Как их выслеживать, если я не могу читать новости о том, где их видели в последний раз? А ещё я не собираюсь возвращаться в восьмой класс по окончании реабилитации. Так что надо навёрстывать упущенное, чтобы осенью попасть в девятый. Однако его объяснения больше похожи на то, что надо просто хотеть или убеждать себя, чтобы что-то улучшилось только за счёт настойчивости и веры. Возможно, я неправильно поняла, но и объяснения были очень уж расплывчатыми. Смотрю на себя в зеркало. Я немного похудела — вероятно, из-за больничной еды — однако всё ещё остался непривлекательный дряблый живот. По крайней мере, здесь нас кормят здоровой едой. Раньше родители не могли себе этого позволить. У меня теперь есть шрамы. Несколько штук на груди, где меня порезал Джек, пара бугрится на руках от Ожог, и ещё что-то будет там, где меня проткнул Манекен, и на спине, куда Ампутация вшила ту штуку. Могу ли я пожелать, чтобы ушёл жир? Если я верю достаточно сильно? Это считается самосовершенствованием? А заиметь грудь побольше? Можно ли пожелать это тоже? В любом случае, как измерить тренировки харизмы? Я бы и хотела, но мне не с кем поговорить. Все звёзды латиноамериканской поп-музыки, которые мне нравятся, харизматичны и симпатичны. Пение считается навыком, верно? И танцы, но я пока не умею. Даже если всё, что сказал Саймон, чушь — желание и вера мне ничего не стоят. Можно дать шанс. Думать позитивно — ощущается приятно. Визуализировать себя улучшенную, более здоровую, сильную, умную, красивую, менее неуклюжую, более популярную, могущественную… Я так хочу всего этого! Я просто застенчивая и слишком тихая, и это главная трудность. Консультант говорит, что у меня депрессия, горе, тревога и посттравматический стресс. Всего этого я не хочу. Можно ли пожелать, чтобы всё это ушло? В этом ли заключается сила? Могу я заставить всё это уйти? Разве это не форма «адаптивного самосовершенствования»? Закрываю глаза, представляю себя счастливой, сильной, уверенной, умной и красивой. Желаю, чтобы эта часть меня стала настоящей. Начинать надо так? Открываю глаза и снова смотрю в зеркало. Выгляжу точно так же, как и раньше. Да, легко не будет. Но я не перестану пытаться. Может быть, Саймон не будет таким уклончивым, если всё-таки сдержит обещание и позвонит снова на следующей неделе.* * *
Кристал возвращается, как раз когда я выхожу из ванной. У неё в руках моя зажигалка, она поджигает сигарету. Хмурюсь. Она смотрит на меня и говорит что-то непонятное. Указываю на зажигалку и говорю «моя» по-английски. Она просто смеётся. Но всё равно, ей не полагается курить, и я определённо не хочу нюхать табачную вонь. Она затягивается, пускает в меня дым и произносит что-то ещё. Как же раздражает! Использую свою силу, чтобы потушить огонь на кончике сигареты. «Дерьмо», — раздраженно фыркает она и снова пытается её зажечь. Убиваю пламя, как только оно появляется. Она не знает, что это моя работа, и пытается снова и снова. Убиваю пламя каждый раз. Наконец она сдается и выбрасывает зажигалку в мусорное ведро. Я ковыляю, достаю её и чиркаю, чтобы показать ей, что вещица всё ещё работает. Она протягивает сигарету, как будто я собираюсь ей её зажечь. «Нет, моя», — возражаю я, отпуская пламя, и кладу зажигалку в карман. Теперь она уже злится, швыряет мне в лицо сигарету, отталкивает меня, что-то бормочет себе под нос и выходит. «Pendeja», — бормочу ей вслед. Включаю телек посмотреть мультики. Идёт какой-то из тех японских, которые я впервые увидела в госпитале. У него есть английские субтитры, так что я могу практиковаться читать. Через некоторое время Кристал возвращается с одной из ординаторш. Они о чём-то говорят, потом Кристал поднимает с пола сигарету, указывает на меня и протягивает ей. Какого чёрта она делает? «[Это не моё]» — говорю я им, но они не понимают. Ординаторша говорит мне что-то… про руки? Я понятия не имею, чего она требует. «Не говорю по-английски. Не моё», — пытаюсь я объясниться, указывая на сигарету. Кристал всё ещё что-то кричит на заднем плане. Ординаторша суёт руки мне в карман, прижимает меня к кровати, и я не могу встать. «[Убери от меня руки!]» — кричу я и пытаюсь её оттолкнуть, но она намного больше меня. Она вытаскивает у меня из кармана зажигалку и отпускает меня. Затем выходит. Кристал обвинила меня в курении? Это была она, а не я! Я даже не курю. Сижу на краешке кровати, сердито глядя на Кристал, которая ржёт у двери. Её смех меня злит. Зачем она так поступила? Теперь я слишком зла и расстроена для позитивного мышления. Возвращаюсь к телевизору. Ординатор, говорящий по-испански, по выходным не работает, так что я не смогу оправдаться до завтра.* * *
Среда, 24 марта, 2010 В понедельник я пожаловалась Мэнни, испаноговорящему ординатору, на случившееся в воскресенье, но он может предпринять не так уж много. Мне не полагается иметь зажигалку, даже если я всё равно не курю, так что мне её не вернут. Он уверил, что расскажет менеджеру, но не думаю, что он это действительно сделает. Прошло уже два дня, а никакой реакции не последовало. Урвала пару хороших дней, чтобы попрактиковаться с порталами. Я разрисовывала небо облаками — разница давлений между двумя удалёнными точками создавала сильный ветер, которого хватало, чтобы засасывать облака в одном месте и разбрызгивать в другом. По крайней мере, так я поняла из интернета, когда мне удалось найти статьи на испанском языке. Большая часть сайтов на английском, но мне нужно научиться им пользоваться. У меня не получается помещать порталы внутри облаков — только по краям, если, конечно, облака не настолько тонкие и прозрачные, чтобы я могла «видеть» сквозь них. По большей части так не получается. Я не могу делать порталы слишком далеко. На земле я ограничена горизонтом, обусловленным кривизной поверхности планеты, а также тем, насколько высоко я нахожусь и есть ли препятствия для обзора. Однако в воздухе, даже глядя на горизонт, я могу открывать порталы на сотни миль дальше. Проблема в том, что они появляются ещё и на десятках километров вверху, в атмосфере. Прямая линия взгляда к горизонту будет продолжаться как касательная в небо за изгибом земли. Если сделать такой и пройти через него, смогу ли я создать ещё один — на землю — достаточно быстро, чтобы не разбиться от падения с большой высоты? Вчера я несколько раз открывала порталы на крыши тех высоких зданий, которые видны отсюда, но второй конец ни разу не ставила рядом с собой — пока что. Я видела, как через один такой пролетел голубь, целым и невредимым. Но пришлось прекратить, потому как у меня возникло тревожное чувство, что я привлекла повышенное внимание, особенно когда какие-то парачеловеческие сигналы принялись сновать к тем крышам, на которых я порталы открывала. Придётся взять перерыв в экспериментах снаружи. Вполне можно экспериментировать внутри. Как только Кристал уходит, запираюсь в ванной и создаю в душе бесконечный водопад, проходящий через два портала. Это как вечный двигатель, если поставить туда что-то, чтобы поймать энергию. Но тогда мои порталы будут заниматься только этим, и я не смогу использовать их ни для чего другого. Отменяю эту пару и делаю ещё одну, стороны которой перевёрнуты друг относительно друга. Если в одно кольцо бросить мочалку, она вылетает из другого, но гравитация заставляет её опять упасть, из-за чего она снова вылетает из первого, подлетает вверх и под действием тяготения опять падает, подлетает, снова и снова. В конце концов весь её импульс рассеивается, и она просто парит в воздухе внутри колец порталов, пока я не достаю её и не схлопываю проход. Однако за время экспериментов, несмотря на все попытки, так и не получается сделать выходы другого размера. Они всегда возникают парой идеальных овалов длиной два метра по одной оси и метр по другой. А также не выходит сделать больше одной пары за раз. Ко мне в комнату кто-то стучит. Хорошо, что порталы я как раз развеяла — они в этот момент издают громкий звук, но я рассчитываю, что бегущая вода заглушает это звяканье. Входят мисс Кларк и мистер Эрнандес из СКП. Ах да, она же говорила, что навестит меня сегодня. — Hola, señorita Sánchez, — приветствует меня агент Эрнандес. — Hola, Chela, — также здоровается мисс Кларк. Предположительно, как и в прошлый раз, агент Эрнандес здесь, чтобы переводить. Мисс Кларк протягивает пачку бумаг. — Felicidades, — добавляет она. — Hola, — отвечаю я на приветствие, но с чем меня поздравляют? Просматриваю протянутые документы. Это удостоверение личности, карточка социального страхования и прочие подтверждения гражданства. — [Учитывая отсутствие у вас собственных записей, мы хотели убедиться, что всё необходимое будет сделано вовремя, чтобы после выздоровления у вас не было проблем с размещением где бы то ни было], — говорит мне агент Эрнандес. Они упоминали, что будут работать над этим, когда я выйду из больницы и признаюсь, когда у меня день рождения, но я не ожидала, что всё получится так быстро. Они узнали мою настоящую фамилию после того, как нашли тела родителей и устроили похороны. Не то чтобы я ожидала, что псевдоним из больницы проработает долго. Я уверена, они знали, что у родителей не было никаких легальных документов, но не стали оспаривать утверждение, что я родилась в США, несмотря на полное отсутствие у меня доказательств. Поверили мне или решили не обращать внимания? Или это пряник, о котором предупреждал Саймон? Значит ли это, что они знают, что у меня есть силы? Пока не буду раскрываться, подожду и посмотрю, не признаются ли они первыми. Болтаем ни о чём. Они спрашивают, как проходит терапия и учёба, хорошо ли я справляюсь. Отвечаю честно: всё идёт достаточно хорошо, только есть кое-какие жалобы. Бросаю взгляд на кровать Кристал — ну, может быть, ещё какие-то жалобы. — Как думаешь, можем ли мы ещё что-нибудь сделать для тебя, или, может, тебе что-то нужно? — спрашивает мисс Кларк и переводит агент Эрнандес. Саймон говорил доить их настолько, насколько вообще получится, стоит ли мне так поступать? — [Ну… Ко мне подселили соседку, и мы с ней не ладим. Я бы предпочла иметь свою отдельную комнату]. — Мы обсудим это с администрацией учреждения, — отвечает мисс Кларк. — Что-нибудь ещё? Стоит ли просить большего? — Я пытаюсь учиться пользоваться компьютером и интернетом, но он часто недоступен, слишком много жильцов занимают его большую часть времени, — добавляю я в копилку. Мисс Кларк улыбается на это. — Уладить это займёт какое-то время, но я могу организовать приобретение для тебя ноутбука. Уверена, он также пригодится тебе для учёбы, а также практики в английском, если поставить соответствующее программное обеспечение. — Спасибо, — благодарю по-английски, после того, как агент Эрнандес всё переводит. Я не жду, что они прям сделают это всё, даже если могут. Хотя они заплатили за всю эту реабилитацию и мои больничные счета, предоставили юридическое сопровождение — ноутбук на этом фоне вообще ничто. Может быть, они действительно искренне хотят мне помочь. — Итак, — улыбается мисс Кларк, — сегодня днём одна из местных школ отправляется на экскурсию в штаб-квартиру Протектората округа Колумбия. Будет возможность встретиться с Героями и Стражами, задать вопросы, получить автографы и тому подобное. Интересно поучаствовать? Съездим ненадолго? Можем даже осмотреть памятники, если хочешь, и зайти куда-нибудь пообедать. Как тебе такая идея? Обдумываю её слова. Это ещё одна морковка? Она предлагает это, потому что знает, что у меня есть силы, и хочет, чтобы я вступила в Стражи? Саймон говорил, что у меня не будет выбора, если они узнают, так как я сирота. Хотя они ещё не показали, что знают. Тем не менее, выбраться на некоторое время погулять было бы неплохо. Что в этом плохого? У меня появится возможность использовать свои способности обнаружения и посмотреть, на что похоже это место. — Хорошо, — соглашаюсь я, и мы готовимся к отъезду.* * *
После короткой поездки через реку в Вашингтон штаб-квартира Протектората попадает в зону моего обнаружения. Она заполняется несколькими сигналами на расстоянии до примерно 3.6 км, что соответствует моему среднему радиусу. Раньше он поднимался и опускался, но я так и не поняла, что заставляет время от времени расширяться или сужаться мой диапазон. Большинство сигналов имеют частотный тип «A», такой же, как у меня. Есть несколько частот типа «B», как у Птицы-хрусталь и Саймона. Хотя у него также есть смешанный частотный тип «C», которого я больше нигде ещё не встречала. Но мы не сразу идём туда, сначала немного гуляем и обедаем. — Вы со Стазисом как-то контактировали с прошлой недели? — интересуется мисс Кларк, когда мы кушаем в Pizzeria. Я ожидала, что она рано или поздно спросит о нём. Вздыхаю. — [Так он с вами всё ещё не связался], — констатирую я. Будь это не так, она бы не спросила. Пока агент Эрнандес переводит, жую. — Нет, не связался, хотя бы было хорошо. Это очень важно. Пожимаю плечами. — Я ему сказала, — пытаюсь продолжить по-английски: — Он есть… Какое слово, [как сказать «упрямый»?] — Он упрямый, — услужливо подсказывает Эрнандес. Не соображу, как выразиться по-английски, поэтому снова возвращаюсь к испанскому. — [Вы тогда сказали, что хотите поговорить с ним о каком-то отчёте. Может, он послушает меня, если я буду лучше понимать, что ему сказать. Но я не могу заставить его позвонить вам. Не знаю, чего вы от меня ждёте на этот счёт]. Мисс Кларк тоже кивает и вздыхает после того, как ей переводят мои слова. — Да, он предоставил нам отчёт о том, как вы удирали от Девятки. Мы бы хотели уточнить несколько очень важных деталей по поводу того, что он утверждал. Ты могла бы помочь нам с некоторыми из них, если считаешь, что уже готова говорить об этом. Как только в голове проносятся воспоминания об этом испытании, меня захватывает паника. Начинает рысить сердце, дрожать руки. Нет, им меня не сломить! Призываю своё принудительное спокойствие, но всё равно трясу головой в отрицании. Я не готова говорить об этом, я еле-еле танцую вокруг да около в беседах с психологом. — Ладно, я вижу, время ещё не пришло. Это ничего, — быстро успокаивает меня мисс Кларк. — Он утверждал, что он вместе с Портал убили двоих. Смотрю на корку пиццы на своей тарелке, не поднимая на них глаз. — Si, — едва срывается с моих губ. — Это кое-чего стоит. Если будет подтверждено, — продолжает мисс Кларк и берёт паузу, пока Эрнандес переводит. — Я бы хотела рассказать тебе больше, но уже пора присоединиться к экскурсионной группе. Кое-чего стоит? Мучаюсь любопытством, пока мы едем к штаб-квартире Протектората. Что она имела в виду? Хотя и не слишком хочу спрашивать — я теперь не в настроении. Подъезжаем одновременно с автобусом с детьми моего возраста. Хотя мы и следуем за ними, формально всё же не относимся к тур-группе. Свои иллюзии для учеников устраивает Световое Шоу. Также детей развлекают Бастион, Фанданго, Спектра и кто-то, кого я не узнала или не сообразила насчёт имени. Спектра смотрит на меня и улыбается, но у меня внутри от неё зудит какое-то странное чувство. Сдвигаюсь так, чтобы между нами была стойка с открытками. Оно не угрожающее, просто… Нежелательное, несмотря на приветливую улыбку. Мне что-то больше не хочется никаких автографов и прочих безделушек. Мы переходим к Стражам. Мисс Кларк знакомит меня с ними после того, как они разобрались с большинством учеников. Джей — девушка, выглядящая на мой возраст. У неё оливково-зеленый костюм с черной отделкой, черное кепи и маска. Она умеет создавать что-то типа дротиков и всего такого из жёсткого света. Тривия — парень примерно этих же лет, одет в ярко-синий костюм с причудливой золотой отделкой и надписями. Он протягивает руку, но я не хочу её пожимать. Он кажется разочарованным. Думаю, у него какая-то неочевидная сила, потому что он не демонстрирует экскурсантам ничего такого. Замораживатель создаёт лёд, и у него ледяной сине-белый костюм, вполне соответствующий ему. Он старше. Гигес может становиться невидимым, но я всё равно чувствую, где она, ориентируясь на её частоту, хотя и приходится притворяться, что не вижу. Вместе с прочими детьми осматриваю общую зону Стражей, тренировочные комнаты и лабораторию для тестирования сил. Мисс Кларк всё время болтает, рассказывая мне обо всём, что Стражам нравится. У них есть много классных вещей, даже какой-то доход и средства на обучение в колледже, но никто из них не знает испанского, и никто из них не сирота. В конце дня они возвращаются домой к родителям. Вполне понятно, что они делают — показывают мне своё предложение. Если они и знают, что у меня есть сила, то всё ещё не признаются в этом, соответственно, этого не собираюсь делать и я. Я не готова выписаться из реабилитационного центра, но они тоже должны это понимать. В конце тура меня возвращают обратно. Похоже, мне есть над чем подумать. Что ж, сейчас я думаю, что стоит на некоторое время перестать рисовать облака и размещать порталы на случайных крышах. Не нужно давать им никаких зацепок.
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.