Легенда. Вставные сцены

— Аккыз, сегодня время никак не шло. Я сходил с ума. Мне совсем не нравится, что ты занимаешься такими опасными делами. — Я - Лапа. Твоя Лапа. И эти дела - мои обязанности. — Ладно, ты моя Лапа, но... — Хорошо.... Внезапно Аккыз заставила его замолчать, закрыв рот рукой. Забывшись от неожиданности, Батуга тут же накрыл её ладонь своей и коснулся губами. Одно мгновение и горянка, удивленная такому жесту, поспешила высвободить руку. Бросив смущённое: "Я выйду", она быстро покинула ханский шатёр. Батуга резко сел на постели, отчего по сломанной руке прокатилась волна боли, мгновенно лишив его остатков сна. Глухо простонав, он выждал время, чтобы прийти в себя. Воспоминание об этой маленькой ладошке не давало ему покоя: сначала сон не шёл вовсе, поскольку разум постоянно воскрешал в памяти произошедшее, во сне же воображение услужливо рисовало иной исход событий. Если бы он только осмелился... Если бы она только позволила... Он покрыл бы поцелуями каждый пальчик... — Нельзя. Не смей даже думать об этом, — прошептал Батуга. С каждым днём ему было всё сложнее скрывать свои чувства. Он чуть было не признался, когда осматривали следы оспы на её шее. Не смог сдержаться и прямо сказал, что не может устоять перед её красотой. Его тянуло к ней с невероятной силой. Настолько, что он дерзнул поцеловать её волосы. Но он солгал бы себе, сказав, что не хотел бы сделать это вновь... Каждый день он делает шаги навстречу, робко надеясь, что она не оттолкнёт его. Мечтать о взаимности и не приходилось. Если бы она просто позволила её любить... Сегодня они вместе рассказывали легенду об Эргуне-куне, вместе ковали железо. Так прекрасно делать что-либо вместе... А потом Аккыз предложила вместе прыгнуть через костёр. Вероятно, она забыла, кто он, но Батуга - нет. Неполноценный. Калека. О какой любви он думает? Он не сказал ей, но загадал ещё одно желание - чтобы она всегда была рядом, чтобы они и дальше вместе шли к мечте о единстве тюрок и обеспечили им мир... Один Небесный Тенгри знает, как бы ему хотелось пройти с ней по жизни рука об руку. Но такого он просить не смеет. Батуга совершенно не понимал свою тягу к ней, стыдил себя за желания, которые также не мог отчётливо осознать. В тот миг, когда она коснулась его губ, ему показалось, что он объят пламенем. И без того не угасающий огонь в груди, разгорался с невероятной быстротой, охватывая всё его естество. И сейчас это наваждение грозилось снова его поглотить. Оглядев тускло освещенный шатёр, он поднялся и пошёл к кувшину с водой. Сделав глоток из чашки, он не задумываясь плеснул остатки в лицо. Видение, где Аккыз, с развевающимися по ветру волосами, идёт к нему, исчезло. На некоторое время это остудит его пыл. Но завтра он увидит Аккыз на свадьбе Ямана и Сырмы, и в который раз будет сожалеть о том, что ему никогда не суждено стать ей супругом...